Глава VII

Санкт-Петербург, 16 октября 1884 г.
Первая пуля прошла мимо. Он метил куда надо – иначе не бывало – но что же, всегда могут возникнуть случайности, которые не предусмотришь. На то и вторая. Не сбивая прицел, пальцы сноровисто перекинули спусковую скобу.
Клак-клак.
Белобрысого оттащили внутрь здания. Неидеально, но пока и без того есть чем заняться. Второй выстрел продырявил распластавшегося на ступеньках полицейского, ошарашенно пытающегося подняться.
Клак-клак.
Хорошее оружие – этот Винчестер-Генри. Шутка ли – отстрелять одиннадцать патронов без перезарядки. Говорят, турки в недавнюю войну вооружили такими всю свою кавалерию. А Томми Аткинс в это время так и тянул лямку с Тини, укладывая по пуле за раз в афганских гази…
Ошалело озирающийся по сторонам полисмен получил пулю в широкую грудь и неуклюже повалился на землю.
Клак-клак.
Поначалу казалось, что служба в Индии подтверждала слова Энни. Он шагал плечом к плечу с другими, двигаясь и останавливаясь, целясь и стреляя по приказу – и полчища беснующихся туземцев неизменно разбивались о тонкую красную линию. Он держал себя в рамках правил, в рамках строя, и они делали его сильнее.
Ещё один полицейский смешно взмахнул руками и рухнул как подкошенный.
Клак-клак.
Когда разнеслась новость о выступлении в Афганистан, старослужащие из тех, что помнили ещё восстание сипаев, ворчали: что-де потребовалось Её Величеству в богом забытом углу Азии? Его такие вопросы не смущали. «Пойдем и завладеем той землёй, потому что можем одолеть её».
Сперва так всё и шло – как по маслу. Они перешли Инд, одолели Ходжахский перевал, отбрасывая по пути буйные скопища, которым был не по зубам британский строй, и дошли до самого Кандагара. Когда афганцы решили отбить его обратно, генерал Берроуз поспешил им навстречу, чтобы перехватить врага у небольшого селения к западу от города.
Селение называлось Майванд.
Удирающий дылда, почти успевший добежать до соседнего дыма споткнулся на полушаге и без движения шлёпнулся лицом вниз. Свидетели ни к чему.
Клак-клак.
Даже задним умом трудно было бы понять, когда всё пошло не так. В один момент боевой порядок ещё держался, пушки рявкали над ухом, и залпы пачками укладывали бесноватых гази – а в следующее мгновение сипаи уже бежали, бросая оружие, падая под афганскими саблями, в панике врезаясь в строй Беркширского шестьдесят шестого.
И тогда он понял.
Рамки, как на них ни молись, работают, только пока их соблюдают другие. А рассчитывать на это нельзя никогда.
Один из двух оставшихся полицейских всё-таки смог выпростать из кобуры револьвер и начал палить не глядя. Пуля его успокоила, продырявив фуражку и череп разом.
Клак-клак.
Он не знал, почему именно ему так повезло, когда афганцы ходили по опустевшему поля боя и отрезали головы ещё шевелящимся раненым. Его, заваленного несколькими трупами, не заметили, и под ними он и скрывался до наступления ночи. К тому времени, когда нерасторопные туземцы начали-таки хоронить мёртвых, он уже выкарабкался из-под мёртвого груза, сбросил мундир и, нарядившись в местное платье и обмотав голову тряпками на здешний манер, поспешил прочь
Остатки бригады Берроуза должны были отступить в Кандагар – но тот афганцы обложили накрепко, и попасть внутрь можно было и не пытаться. Оставалось только пробираться дальше на восток и надеяться, что генерал Робертс, заслышав о поражении, поспешит на выручку из Кабула.
Ещё один арестованный, со страху повалившийся наземь и теперь неуклюже пытавшийся подняться, дёрнулся и замер, когда его прошило пулей.
Клак-клак.
Ему везло – невероятно везло, если подумать. Получалось скрываться днём и двигаться по ночам, удавалось поживиться ягодами или фруктами, а когда совсем живот подводило – и просто листьями, но он понимал, что толку от этого будет немного. На своих двоих далеко не уйти. Нужна была лошадь, а добыть её можно было только одним способом.
Деревня выглядела тихой и сонной. Люди не рвались высовываться из домов, особенно поздней ночью, когда одолевает самый сон – а собаки, будто отвечая на приятное у мусульман отношение к нечистым животным, несли службу без всякой охоты. Он почти подобрался к своей цели, когда невесть откуда взявшаяся фигура, закутанная в тряпьё по самые глаза, показалась из-за ближайшей глинобитной хижины и двинулась за каким-то своим делом – пока что глядя себе под ноги, но способная в любой момент поднять глаза и заметить припавшего к земле чужака, подбирающегося к коновязи…
Он сломал ей шею прежде, чем она успела издать хоть звук. Это оказалось лишь немногим труднее, чем голубю.
Третий пленник, барахтающийся под свалившимся на него трупом и неспособный подняться без помощи связанных рук, даже не вскрикнул, когда пуля пробила непокрытую голову.
Клак-клак.
Конь почти падал, когда он добрался до идущей навстречу колонны Робертса. Везение не изменило – его не подстрелили, едва завидев, а спешили и поволокли на допрос. Красноречием он не отличался, но и того, что мог сообщить, хватило, чтоб его притащили к самому командующему. Генерал сдержанно поблагодарил его за сведения, потрепал по плечу и велел накормить храброго солдата и поставить его в строй.
В строю он и вернулся в Кандагар. Он снова шагал плечом к плечу с другими, снова целился и стрелял по команде, но это больше ничего не значило. Годами вырабатывавшееся чутьё ему не изменило, и он твёрдо знал: Энни не одобрила бы того, что он сделал – но и это не значило уже ничего. Он вышел за рамки – и ничего страшного не произошло. Он вышел за рамки – и его чествовали как героя. Он вышел за рамки, и теперь его уже нельзя было в них вернуть, как ни пытайся.
Последний полицейский, всё ещё не успевший достать оружие, так и продолжал отчаянно теребить кобуру, когда пуля снесла ему кусок черепной коробки.
Клак-клак.
Калеб отнял щёку от приклада и уже обоими глазами оглядел развернувшуюся перед ним картину. Восемь тел лежали без движения. На всё про всё ушли считанные секунды.
Очередь за девятым. Но сначала надо позаботиться, чтобы они в этом здании сидели тише воды, ниже травы. Нужно же задержать их, пока он будет приближаться. Главному не понравится, если он из-за спешки что-то упустит.
Да, если за первое своё откровение он должен был благодарить девонширских голубей, а за второе – сипаев, то третьим и решающим стал именно Главный. Записываться на второй срок Калеб не стал – не видел смысла дальше прикидываться частью строя – и через год после войны отправился восвояси. Партия отслуживших с рёвом катилась к порту, её било и качало от немыслимого количества выпитого, и приставленный к ним молодой офицерик даже не пытался совладать со стихийным бедствием, что выпало на его долю. Сам Калеб не участвовал в общих буйствах – всё больше сидел в углу и мало-помалу цедил из своего стакана – пока в одном из городишек по пути стоящая напротив скамья не заскрипела от неожиданно опустившегося на неё веса.
– Вы – Калеб Хинкстон из шестьдесят шестого?
Калеб медленно поднял взгляд. Крепко сбитая фигура, смуглая кожа, седые волосы и ухоженные усы с бородой, навевающие мысли скорей о поместьях метрополии, чем о заштатном индийском трактире, что держит сержантская вдова. Но важнее всего были глаза:  спокойные, глубокие, обрамлённые скопившимися в углах морщинками. Именно в глазах он увидел главное.
Он не был один, как ему всегда казалось. Напротив него сидел нормальный человек.
– Я слышал вашу историю, – непринуждённо продолжил седой незнакомец, – Коль скоро ваша военная служба закончилась, у меня может найтись работа для человека таких способностей.
Ага, вот оно! Из-за дверного косяка осторожно высунулась чёрная шляпа. Калеб спокойно всадил в неё ещё одну пулю, отправив головной убор на пол.
Клак-клак.
Теперь они трижды подумают, прежде чем высовываться, но времени у него всё равно немного. Работу надо довести до конца, и быстро.
Калеб поудобнее перехватил карабин за шейку, мягко спрыгнул с невысокой крыши и зашагал к дому.

Примечания:
«…отстрелять одиннадцать патронов без перезарядки» – по этому пассажу можно понять, что Калеб стреляет из винтовки Винчестера (также известна как Винчестер-Генри из-за использования т.н. «скобы Генри») образца 1873 г. в варианте кавалерийского карабина.
«...турки в недавнюю войну» – русско-турецкая война 1877-1878 гг.
Томми Аткинс – собирательный образ британского солдата.
«Тини» – винтовка Мартини-Генри образца 1871 г., основное ручное стрелковое оружие британских вооружённых сил в 1871-1889 гг.
«...что помнили ещё восстание сипаев» – восстание британских колониальных войск, укомплектованных солдатами туземного происхождения, в 1857-1859 гг.
«Селение называлось Майванд» – в сражении у Майванда 27 июля 1880 г. афганские войска под началом Мухаммеда Айюб-хана разбили британскую бригаду генерала Берроуза, принудив её к поспешному отступлению в Кандагар.

   
Следующая глава          Содержание
[player][{n:"Музыкальная иллюстрация",u:"https://forumstatic.ru/files/0012/57/91/25189.mp3",c:""}][/player]