23. Конфидент

АННА
Князь был любезен, галантен, безукоризненно тактичен. Предлагал приемлемые вещи по сути. Ну, например, после свадьбы поехать в Лондон и там развивать мой дар. Или остаться здесь, он окружит меня заботой. Всё замечательно! И он замечательный человек! Так переживает за Элис. Меня в беде не оставил. Прими я его предложение, у маменьки был бы недельный нервический приступ счастья. НО… Почему именно я? Если он знает, что любви нет и не будет? Тогда почему?
При слове "забота" начинало ныть где-то в животе. А Лондон казался каким-то железным чудовищем, которому не нужен мой дар. Мой дар нужен тому, кто «всегда рядом». Навсегда. И при этом хотелось улыбаться. А если без эмоций: не пойду я за князя замуж!

ЯКОВ
Моя служба не предполагает проявления чувств ни к преступникам, ни к подозреваемым, ни к моему окружению. К первым — из-за чистоты следствия, к последним — из-за их безопасности. Особенно, к последней. Анна Викторовна постоянно находится по угрозой, поскольку связана со мной и с раскрытием преступлений. Я очень долго пытался оградить ее. Но это невозможно. Как я
понимаю, это ее призвание, это работа ее дара. Мы не можем афишировать свои чувства никому, особенно, как я понял, не хочет этого Анна. Скорей всего, ее сдержанность, как и мой статус и обязательства, не дают нам возможность быть вместе. Не забываю предупреждение куафера «Анна - ваша слабость». Теперь эта слабость может стать ножом в спину. А это значит, уберечь её и себя от шантажа будет трудно. Радует, что Анна Викторовна приняла мои правила. И я благодарен ей за это.

АННА
Духи не врут, они говорят ребусами, загадками или недоговаривают. Иногда по степени запутанности им уступают штольмановские расследования. И я часами ломаю голову, чтобы понять очередного духа. Ну, как этот, например. Крутится у меня в углу и сердечную драму изображает. Можно, конечно, к Штольману пойти, он мастер ребусы разгадывать. Но что я ему скажу, что у меня в углу покойник в женском платье свечкой стоит? Не надо, наверное. Сама разберусь.

ЯКОВ
Дело Андреа медленно заходит в тупик. Подозреваемые есть, а доказательной базы нет. Вместо нее постоянно прибывают разрозненные факты. Ребус не решается. Почему я уверен, что Анна не просто так отсутствует? Что-то её задержало по дороге к нам.

АННА
Несколько часов прогулок по городу и общения с духами привели меня в полицейской управление. Теперь есть, что сказать. И даже есть, что сказать лично Якову. Но это — после. И... я немного волнуюсь при встрече с ним.

ЯКОВ
Служебный кабинет — не место для свиданий. Когда Анна вошла, только мгновение, и мы снова оказались в кафе, в тепле наших глаз. Но только секунда…
«Не справляетесь без меня?» — а в глазах смешинки…
И как красиво-то выложила нужные факты. Схема почти сложилась. Браво, Анна Викторовна.
Держится безукоризненно, по-королевски. Никаких чувств, все по делу…
Есть мадам, торгующая девушками… Есть негритянка в российской глубинке.....
Но вижу, волнуется. Когда подошла к окну, понял, что тоже волнуюсь.
Изящный, тонкий силуэт. Обожаемая женщина… Очень непросто сказать, что скучал.....
И все-таки служебный кабинет — не место для свиданий. Сказать не успел. Нас прервали. Снова убийство…

АННА
Возмутительно, господин Штольман. Нет, послушайте, ему надоела эта семейка! И он решил посадить Ульяну, невиновную! Что с ним?.. Не узнаю Вас… Ну я ему докажу! Духи ему докажут!.. Коридор управления опустел. Мадам и Андреа стояли в центре. Я оказалась свидетелем безобразной ссоры и убийства. И на прощание Андреа подарил видение места, где находится улика. Мадам виновна. Отпускаем всех задержанных.

ЯКОВ
Долг мужчины — оберегать душевный покой его дамы. Только не в случае с Нежинской. Сейчас она в истерике, в слезах. А я ничем не могу помочь даме, которая добровольно играет в шпионские игры. Только если будет чистосердечное… Но Нина, по обыкновению, делает страшные глаза, обиды и… никаких признаний. Но есть слезы, мольба, попытка разжалобить…
Ну расскажи мне сейчас все. Ведь помогу! Ведь другого случая не будет.
Молчит! Вино, слезы, стена! Вдруг я понял! Что бы я ни делал раньше, как бы мы ни жили вместе, несмотря на её чувства ко мне и мои к ней, она все равно закончила бы вот так, в гостиничной комнате под угрозой смерти, растерянная, в слезах. Потому что… Потому что она — не Анна, которая никогда не торгует совестью и не терпит лжи! Ну что же, несмотря на то, что я тебе должен, дорогая, не могу помочь. Лучше бы тебе уехать!

АННА
Я люблю, когда мы вот так, рядом обсуждаем детали уже закрытого дела. Исчезает сыщик Штольман. Появляется Яков Платоныч или, может, Яков, с которым можно болтать на любые темы. У которого замечательный взгляд и самая лучшая улыбка на свете.

24. Драма

ЯКОВ
Недавно появилось новое ощущение, что Анна постоянно рядом, во мне и со мной, как тепло, как запах, как часть меня. Что я не одинок. Ни одна женщина не смогла подарить мне эту уверенность. Что бы ни происходило, что бы она ни делала, как бы мы ни ссорились, я никогда не смогу на неё злиться, не смогу обидеть.

АННА
Ночь не задалась. Несчастный Алексей так и не вернулся. Знаю, что убит. Всю ночь чувствовала его рядом. Один раз даже увидела. Но он не отвечал. И все время меня окружала вязкая тишина мира духов. Уже под утро из-за перенапряжения носом пошла кровь. Отдыхать не пришлось. Приехал Штольман.

ЯКОВ
В усадьбе Полонских обнаружен труп наследника актрисы. Предполагалось, что застрелился. Но нет. Убийство. Не удивлюсь, если Анна уже начала расследование. Сложность в том, что на постановку новой пьесы съехался бомонд Затонска. И вчера здесь собрались все от полицмейстера до князя. Как Анна сюда попала, могу только догадываться. Теперь все они под следствием и не могут покинуть дом. И что бы не «напрягать общественность», времени у меня только сутки.

АННА
Попытка узнать у духа хоть что-нибудь ни к чему не приводит. Он упорно уходит от ответа, заявляя, что его больше ничего не интересует. Вижу, как бьётся Штольман, и отчаянно пытаюсь помочь. У Штольмана 5 подозреваемых. И кто из них? Не знаю.

ЯКОВ
Ну, конечно же, Анна уже при деле. Но пока ничего толком. Коробейникова здесь нет, взял несколько дней на отдых, и Анна, как храбрый портняжка, ринулась в бой защищать справедливость от всех мерзавцев мира. И, как ни странно, я оказался в их числе. Я знаю, что интуиция у неё развита десятикратно, чем у меня. Но порядок следствия нельзя нарушать.

АННА
Князь зол на на Штольмана. Оскорблен действиями полицейского? А что же делать? Человек убит. Яков Платоныч делает все, как надо. Я уверена. И в чем я ещё уверена, что не выйду за князя. Так ему и объявила. Он был явно расстроен. Даже очень. А на что он рассчитывал? Вот интересно.

ЯКОВ
День подходит к концу, а уверенности что нашли убийцу нет. Семенов сознался, и улики против него. Но что-то тут не так. Скорей всего, в героя хочет поиграть. Чтобы Ольга оценила! Как он лихо влюбляется во всех подряд! Смысл жизни, что ль, у него такой? Анна уверяет меня, что он не виновен. Могу согласиться. Показания ненадёжны. Но,, с другой стороны, пусть посидит в каталажке. Может, ему времени не хватает жизнь свою обдумать, вот и лезет на рожон.

АННА
Умерла мать Алексея актриса Полонская. Не выдержав смерть сына, выпила смертельную дозу снотворного. Увезли в больницу. Но пару минут назад видела её с сыном саду. Сказала Якову Платонычу…
И зачем Семенова в тюрьму? Он же не виновен. Штольман и князя подозревает. Неужели он не чувствует, что не они убийцы?

ЯКОВ
Понимаю, что Анна видит правду. Но есть процедура… И потом. Князю бы тоже не мешало спесь поумерить. И Анна — не мессия, которого надо безоговорочно слушаться. Нельзя нарушать процедуру следствия.

АННА
Уверена, что он хочет задеть Разумовского. И точно знаю, что ещё из-за ревности. Глупо и низко! Зачем? Стыдно, господин Штольман! И Вы правы, я не мессия, вот пойду и дам согласие князю!

ЯКОВ
Сейчас она похожа на ту, которая кричала, что уедет в Петербург. И ничего её не остановит. Вспыльчива и горяча… Знаю, выполнит обещание. Зато остановлю я! Раздавлю князя! Боль скрутила внутренности. Кровь бросилась к голове, когда мы с князем держали друг друга за грудки. Ярость и ненависть ощущал на коже. Прекрасно!
Дуэль! И стало легче.

АННА
Под вечер Яков Платоныч предложил провести сеанс, подобный тому, что был в деле с утопленницей. Он считал, что убийца проявит себя, если подразнить рукописью. О ней говорил дух Алексея.
Выглядел Штольман откровенно плохо. Посерел и даже как-то постарел. Глаза больные и уставшие. Пожалела о ссоре.

ЯКОВ
Сеанс Анна провела блестяще. Пусть и играла. Преступник выдал себя с головой. Оказался Тропинин. Украл у пасынка пьесу. И решил таким образом заставить того замолчать. В результате — 2 трупа.
А завтра будет ещё один. Князь убьёт меня. Не сомневаюсь. Ему я поперёк горла давно стою. И не только в деле шпионажа и полигона. Дело ещё и в Анне. Очень уж он хочет её, как Элис, к себе притянуть. А моя Аня? Как она справится с собой и своей жизнью? Сможет ли без меня? Уверен, сможет. Найдет себе достойного спутника. Ну такого, допустим, как Пётр Иванович. Есть же такие. Что я ей могу дать? Законченный холостяк. Только тайны, секреты и много трупов. А любовь? Пройдёт. Все проходит. Это девичье увлечение. Не более того. Главное, эта мразь больше к ней не подойдёт. Аня ему мою смерть не ПРОСТИТ.
Хм… А я буду к ней духом приходить. Как она там рассказывает…
Анна Викторовна, Анна, Аня, Анечка! Счастье моё. Жизнь моя!

АННА
Яков Платоныч нашёл меня в саду у беседки. Глаза были сухие, но такое ощущение, что душа у него болит. Вдруг начал у меня просить прощение. За все. Как будто прощался. От тревоги у меня волосы на затылке зашевелились. Что с ним? Уезжает? Куда? Зачем? «Ну, конечно, прощаю. И вы меня простите».
И чтобы совсем успокоить: "Я не дала согласие князю. Конечно, нет!" "Правда?" — морщинки разгладились.
Улыбнулся краем губ. Посветлел. И долго смотрел на меня, как будто запомнить хотел. Как будто что-то ещё хотел сказать. Да что же это с вами, Яков Платоныч?!

ЯКОВ
Ну вот. Самое трудное позади. Осталось найти секундантов. Усталость.
Вспомнил, что уже сутки не спал.
Анна не дала согласие! Но это ничего не меняет.

АННА
Под утро меня разбудил дух Алексея. Настойчиво твердил, что мне бежать надо в парк. Там убьют Штольмана. Там дуэль. Размышлять было некогда. Пролётка в доме князя… Там Нина… Скорее. Доедем!
Всю дорогу задыхалась от ужаса. Молилась всем богам, чтобы не почувствовать приход ещё одного, нового духа! Нина всхлипывала рядом. Впереди на поляне просматривались четыре фигуры. Князь медленно наводил курок… На Якова...

ЯКОВ
Привычно смотреть в дуло пистолету. Мысли успокаиваются. Перед вечностью что думать и чего бояться. Мой выстрел пошёл в воздух. Как и должно быть. Князь рассмеялся: "Вы повторяетесь. Яков Платоныч, на этот раз номер не ПРОЙДЁТ!"
Затем все смешалось. Послышались истошные женские крики, и на поляну вылетели Нина с Анной. Растрепанные, испуганные. Как птицы, раскинув руки — крылья, ринулись к князю, заслоняя меня собой. Князь выругался. Анна, еле дыша, в отчаянии прижалась ко мне. Прикосновение вернуло меня в реальность.

АННА
Ну зачем, ну зачем вы это сделали? Неужели это было так необходимо?! Яков смотрел на меня с улыбкой. «Я ненавижу князя, а он — меня. За ним ещё один выстрел».

ЯКОВ
В её глазах слезы, мольба и раскаяние. Присела передо мной.
- Это я виновата. Соврала вам.
— Зачем?
— Позлить вас хотела.
Родная моя, разве на тебя можно злиться?

АННА
Улыбка его стала хитрее и шире, без тени осуждения. «Что ж, Вам это удалось!»

25. Благоразумный разбойник

АННА
Яков спасен и в безопасности. А внутри осталась натянутая струна. Это страх. Он накатывался волнами, живой, осязаемый, жаркий. И он сжигал меня изнутри, и я горела в нем. Иногда в темном огне появлялись картины. Девушка в шубейке на старый лад.Темница, а в ней сильный высокий мужчина. Опасный и жестокий. Девушка держала в руках икону и шептала: «Кудияр». Потом появился Яков. Он в чем-то убеждал меня. Почти кричал, что все будет хорошо. И я ему не верила…
Какой-то монах, нищий в лаптях, люди в чёрном с факелами, капли крови со стеклянным звоном… Перерезанное горло. Хотелось спрятаться, закрыть глаза. А картинки не давали мне дышать, как будто это мне перерезали горло. Затем сквозь темный огонь меня позвал знакомый женский голос, и я пошла на него…Тетя…

ЯКОВ
Слухи о дуэли остались слухами. Никто не умер. Свидетели разъехались. И то славно.
В управлении кричит Трегубов. А мы с Антоном Андреичем, по обыкновению, бежим к очередному трупу. Неточно выразился. Это Анна и Нина бежали к князю, закрывая меня своим телом. А мы торопимся… Спешим на задание.

АННА
Меня накрыла горячка, как говорит тетушка, моя квочка, генерал в юбке. Я ее люблю за прямолинейность, но сейчас ее прямолинейность бьет меня. Что им всем до Штольмана дело? Мне про себя все понятно. И про него тоже. Кто-то мне хочет что новое про него сказать? С ним есть связь, что не дает ошибаться. А после дуэли - как облачко внутри поселилось. Кусочек Штольмана. Как будто он рядом, коснись — достанешь.
Но мешают сны и девушка с иконой. Что-то темное надвигается с ее стороны. Знаю, нельзя трогать икону. Да и девушка не велит. Горе будет. Какое горе?

ЯКОВ
В управлении славные ребята работают. Но сплоховали на этот раз. Конвою дали мало. И купца с иконой нашли в лесу при смерти. Конвоир убит. Икона пропала. Купец в больнице. Что за икона, если ее с охраной везли в Кострому?

АННА
Девушка приходит. Не дает отдохнуть. Просит помощи. Кто там, в том мире открыл окошко прямо ко мне. Других здесь, видимо, нет, чтобы потусторонние проблемы решать.
Я больна, встать не могу…. Кто- то умрет. И я должна встать.

ЯКОВ
Что говорить людям, которые верят в сказки? Под любым преступлением всегда лежат деньги. А вот где они в этой истории, пока сказать не могу. Клады, которые открывает эта икона, пока в виде сказки детям на ночь. Реально убийство двух человек. Купец задушен подушкой на больничной койке.

АННА
Яков пришел меня проведать. Странно, ждала вчера. Кинулся ко мне, взял мои руки, вложил яблочко. Глазами говорит, что рад встрече. Руки у него теплые, легкие, как мое облачко внутри. Хотелось бы так сидеть долго-долго. Но надо же разговаривать. Вот и сказал, чтоб не тревожилась. Он сам все решит. Что мне не стоит во всем этом участвовать. То есть, забыть на время. Знаю, хотел утешить. Но получилось наоборот, когда про смерть дьякона сказал. Все стало больно. Сразу. И за дьякона и за мой дар.

ЯКОВ
Синева под глазами у Аннушки. А в глазах слезы. Не умею утешать. Хотел сказать, чтобы дала себе отдых. Позаботилась о себе. А получилось …. Плохо получилось… Будто бы от нее все несчастья. Держал ее маленькие ладошки в своих, и не хотелось уходить! Но расстроил ведь. Ушел, чтобы больше не расстраивать. Да и служба…
Икона оказалась действительно вредная. И действительно с деньгами. Люди из-за нее погибли. Честнее сказать, из-за денег, которые эта икона обещала. Батюшка почти плевался, когда про такую хулу услышал.

АННА
Папа читали мне опус Рябушинского. Хвастается, что знает, как клад по иконе найти. Кольнуло в сердце: беда над ним. Пусть он и гадости часто пишет, но ведь живой же человек! Надо Штольмана предупредить. Тяжело на душе, как будто последние дни беззаботные и светлые, а дальше моя горячая темнота придет.

ЯКОВ
Анна опять пропала. Рябушинского спасать побежала! Неугомонная душа. Кто же ей сказал, где журналист. По мне,  так этому мерзавцу морду разворотить мало. А она спасать! Хоть бы духи ее пожалели, если она себя жалеть не может. Ну как на нее сердиться! А она вообще о себе заботиться умеет?

АННА
Удушливый воздух перехватил дыхание. Голос Рябушинского кого-то истерически умолял не трогать. Кого не трогать? "Вот Анну спросите, она знает". Я знаю что? Из темноты нависла фигура полицейского. Серебряков? Он же у Штольмана служит? Меня грубо трясли. "Говори, как икона работает!" Глаза бешеные, дикие. Нож в руке. Убьет, не остановится. "Вызывай Кудияра! Как работает икона! Говори! Ты можешь". Сумасшедший, все сумасшедшие, кто думает, что духи будут делать все, что ты захочешь, как дрессированные собачки. Ферзь вспомнился. Духи и убить могут.
Или он убьёт, или духи - выбор небольшой. Рядом заливалась слезами невеста Кудияра. И не надо было напрягаться, чтобы ее увидеть. Все равно найдут этот чертов секрет. Рано или поздно. Да и не деньги ему, оказывается, нужны. Но мстить духам за сына?! Он свихнулся, что-ли?!
Душный подвал исчез. Вокруг битва, кровь, крики. Высокий мужчина из видения тащит за волосы девушку. Я ее знаю. Икона в руке. Краска сорвана внизу… Вижу девушку заточенной в келье. Он держал ее там до самой смерти! Пока Серебряков стирал краску и выбивал стену, девушка под рукой затихла. И пропала только тогда, когда грянул взрыв.

ЯКОВ
Нашли несчастных по дыму от взрыва в склепе. Дым разъедал глаза. Склеп был немаленький. На полу с трудом нашел Анну. Она как будто спала. Вынес на воздух. И с первым ее вдохом начало биться и мое сердце. Иногда мне кажется, что я буду спасать ее всю жизнь и тем буду жив.

АННА
Батюшка считает, что я богохульница. Исчадие ада. Говорю со злом. Мне надо покаяться. Отречься. Забыть. Все забыть. То, что я вижу, неправда. От меня все несчастья. Куда мне уйти? Неужели мне нет места в этом мире? Неужели я зло? Недостойна радости, любви, наконец. И пустота вокруг меня. Откуда она? Где ей конец? Около меня только Яков. Единственная ниточка к жизни. А я нужна ему?

ЯКОВ
Искал ее везде. Но нашел на кладбище. Одинокая сгорбленная фигурка у ограды. Выходящий из ворот отец Федор. Зашлось в груди. Выдох застрял на полпути.
Аннушка моя, что с тобой? Кто же тебя так напугал? Измученные слезами глаза. Испуганный, молящий взгляд. Что с тобой? Где же ты? Уверенная, красивая, бесстрашная. Что с тобой сделал этот монах? Чем напугал? Под пули не так страшно идти, как видеть тебя такой. Не верь никому. Не им решать, как жить!

АННА
Яков сказал, я ни в чем не виновата. Он сказал: "Не слушайте их". Он сказал, что у каждого свой путь. Я ему верю.

ЯКОВ
После всех испытаний как ее вытащить из отчаяния, как успокоить, как? Что она хочет услышать? Ее взгляд цепляется за меня, как за последнюю надежду. Что я должен сказать?! Я, взрослый, влюбленный мужчина, почти в отцы гожусь! Что могу сказать ей, юной еще девушке?
«Вы же молода, и все у вас впереди».
Я сказал это вслух. Взгляд ее потускнел, как из глаз ушла жизнь. Все замерло.

АННА
Между нами стало пусто. Все, все… Я больше не могу…. Оставьте меня. Вы меня измучили. Оставьте
меня.

ЯКОВ
Она, пошатываясь от слез, медленно брела к выходу. Все внутри сжалось. Вдруг почувствовал, что каким-то образом предал ее, что оставил одну в тёмном мире, что она ждала других слов, которые сказать не решаюсь, и не могу, и не имею права. Черт! Я — идиот!

АННА
Я никому не нужна….