...
- Дело, значится, так было, - неторопливо начал Кузьма. - Долго ли коротко... Ну, по человечьим меркам вроде как долго, а по нашим - оглянуться не успели, как у Девы Солнца уже свои детки подросли. Огонёк да Солнышко, сынок да дочурка. Помнишь, дядюшка Пафнутий сказку тебе сказывал: "И царевна молодая, втихомолку расцветая, между тем росла, росла, поднялась - и расцвела!" Словом, пришло и Аннушкиной дочке время замуж идти.
- И жених сыскался ей! - радостно подхватил Дорофейка. - Королевич Елисей!
Кузьма махнул рукой.
- Королевичи – они нынче только в сказках и остались. А из девочки Солнышка к тому времени истинно Дева Молния выросла, с такой и рядом стоять - опалит, а уж по жизни вместе идти только настоящему богатырю по силам. Таких и в прежние времена немного водилось, а теперь и вовсе наперечёт. Хорошо, что у нас тут - место особое. Ну и дядюшке Пафнутию Аристарховичу спасибо надо сказать. Отдал тогда книжку свою. Ясно дело, мы его отблагодарили, всё честь по чести, нынче у него тех книг - за пять домовецких жизней не перечитать. Но тогда-то одна-разъединственная была! Но не поскаредничал, отдал. И стала та книжка искоркой, из которой новое Пламя в Затонске разгорелось.
- А если бы не отдал? - забеспокоился Дорофейка. Кузьма вдруг широко улыбнулся.
- А всё одно бы разгорелось! Лешак Афанасий вон, бирюк-бирюком, а и то говаривал – мировой малец! Он того мальчишку с младых ногтей знал, еще до истории с книжкой. Ну и вырос - хуже не стал. Не парень, а клинок булатный, фонарь круговой. С какой стороны не глянь - всем хорош. А тут и Аня с Яшей в Затонск воротились, как им на роду написано было, и с ними - дочурка любимая, красна-девица Верочка. Дева Молния!
- А тут и добрый молодец поджидает! - нетерпеливо вставил племянник. - У вас товар, у нас купец!
Кузьма со вздохом покачал головой:
- Да нет, хоть и суждены друг-другу были, не сразу у них заладилось. Прямо как у Ани с Яшей. А потом...  Ох, и пришлось нам потрудиться - и мне, и Афанасию, и Лукерье с Лукьяном, и всему их семейству.
- И Лукерье! - ахнул Дорофейка. - Это что же, чарами гипножабьими их сводить пришлось, Деву Молнию с богатырём? Но это же... Как же, это же всеми правилами запрещено! От такой любви намороченной самые чёрные колдуны родятся!
- Да типун тебе на язык! - рассердился Кузьма. - Какие еще чары гипножабьи, что ты! Они - Дева Молния с Воином её, - сами друг к другу вовсю тянулись, и вроде как, глазами уже всё друг-другу сказали. Но тут ведь живое слово меж двоими требуется непременно. А с ним что-то не заладилось. Говорю же - прямо как у Ани с Яшей. Так что решено было им самую малость подсобить.
Кузьма хитро ухмыльнулся.
- Так, ерунда. Дать им где-нибудь наедине остаться, да чтобы не мешал никто, а там уж молодость да любовь своё возьмут. А то они, бедолаги, вечно в трудах да в хлопотах… Но всё же случился день, когда повёл добрый молодец свою красну девицу на полянку лесную, заветную. Тут, в нашем лесу. Лешак Афанасий на той полянке каждую весну волшебные ландыши растит, потому от глаз людских прячет. Но вот богатырь наш молодой про ту полянку знал и душой чуял, что место непростое. Хоть в волшебство на полногтя не верил.
- Трудно с ними – кто в волшебство не верит, - со знанием дела заметил домовёнок.
- Трудно ли, легко – а дело своё домовецкое всё одно делать надо, - назидательно проинёс Кузьма. – Уж больно время да место подходящие случились, весна да ландыши волшебные… Словом, стали мы думать, как бы наших девицу с молодцем на той полянке на подольше задержать. Афанасия просили малость поколдовать, но он, хоть и матёрый лешак, наотрез отказался. Я бы, говорит, всей душой, но с Васькой, сыном Степановым, мне ни лаской, ни таской совладать. Не берут таких лешачьи чары!  То ли сила своя, то ли наговор какой фамильный, потому как дядька его из той же породы был. Да и барышни вашей побаиваюсь. Осерчает, полыхнёт молнией, так что пол-леса сгорит… Словом, отбрехался Афанасий. А время поджимает, пара молодая вот-вот с тропинки сойдёт, а там и до полянки недалеко, только через канаву перейти… Тут меня и осенило! И помчался я на болото, к гипножабушкам нашим!
Домовой на миг прервался, глотнул чайку и продолжил:
- Хорошо, гипножабы – зверушки домовитые, от своей кочки далеко не отходят. Посадил я их в лукошко – и Лукерью с Лукьяном, и всех их детишек, что к тому времени народились, и бегом обратно в лес, к той самой канаве. Выпустил родимых, они под бережком попрятались, а тут уже из лесу выходят добрый молодец с красной девицей… И тут чуть было всё прахом не пошло! Для моего замысла требовалось, чтобы Верочкина нога хоть на миг в той канаве оказалась. Тут бы гипножабки поднатужились, да с неё сапожок всем миром и стянули! Да вот только Василий про те замыслы не знал, и барышню на руках через канаву понёс! И перенёс невозбранно, на бережок поставил.
- Не вышло, значит? – тихо спросил Дорофейка.
- У меня, может, и не вышло бы, но тут Афанасий видать не выдержал, и малость поколдовал. Или сама судьба вмешалась.
Кузьма оглянулся на пани Ядвигу, что всю дорогу молча слушала его рассказ. Та улыбнулась загадочно.
- Словом, подломился бережок и оказалась Вера свет Яковлевна в канаве. Да не кончиком ножки, как я задумывал, а мало не целиком. Добрый молодец, конечно, кинулся девицу спасать, но гипножабки не оплошали. Всем семейством вцепились и сапог с неё стащили. И притопили хорошенько.
- И справились? – недоверчиво спросил домовёнок. – Они же маленькие – гипножабы. А тут целый сапог!
- Маленькие, да удаленькие. Всё же магическая зверушка, да не одна, а двадцать одна. Ну и ножка девичья не так велика. Это с Василия-богатыря им бы сапог ни в жисть не стащить. Да там и крокодил бы не справился. А так пришлось нашей паре молодой на той полянке заветной сидеть, костёр жечь, сапоги сушить и ландышами волшебными любоваться. Правда, чуть было дождь не помешал… - Кузьма снова оглянулся на хозяйку. - Хорошо, пани Ядвига умеет всякую неприятность во благо обернуть.
Дорофейка вопросительно посмотрел на хозяйку. Та лишь рукой махнула.
- Да что там… Дождишко запокапывал, и Василий с Верой домой заспешили. Вместо того, чтобы средь ландышей целоваться-миловаться! Ну, тут уж и я малость осерчала. В дела людские мешаться мне нельзя, а вот в погодные явления – можно. Превратила я дождик в настоящий ливень – ненадолго, но такой, что наши оба-двое моментально насквозь промокли и в ближайший сарай убежали.
- А дальше? – спросил домовёнок.
- А что дальше? На улице дождь проливной, а тут сено сухое, да ландыши волшебные, да парень с девушкой… - Кузьма ухмыльнулся. – Не маленький, сам понимать должен. Сбылось, что на роду написано. Только крыша вся в дырах оказалась, пришлось нам с Афанасием над ней еще полог волшебный раскинуть, да почти до самого утра держать. Ну, а с утра, как у добрых людей положено, пошли наша Дева Молния со своим суженным к батюшке с матушкой – сдаваться, каяться и благословения просить… Так что, сам видишь, гипножаба – зверушка во многих отношениях полезная!
...