Анна беспокойно смотрела на Елену. А Штольман внезапно сильно пожалел о том, что решил позволить Ане присутствовать при разговоре. Но отступать было уже поздно. Интуиция же кричала о том, что сейчас здесь прозвучит нечто предельно отвратительное. Елена вздохнула и начала ровным голосом свой рассказ.
   - Мне было семнадцать. И я была отчаянно влюблена. Нет, не в Илью. Но предмет моей любви вёл себя так странно... Я никак не могла понять нравлюсь ли ему. Иногда казалось, что он действительно неравнодушен. Он бывал всегда очень заботливым и внимательным. Всегда придумывал что-то интересное и смешное. А порой исчезал надолго и я не знала увижу ли его ещё хоть однажды...
    Анна со Штольманом переглянулись. Штольман снова подумал о том, что отказывает Елена Миронову вовсе не потому, что не любит его. Возможно просто до сих пор не уверена в его любви.
   - И однажды я решила подтолкнуть своего любимого к тому, чтобы он хоть как-то проявил себя.
    Елена замолчала, а затем грустно улыбнулась.
   - Только я выбрала очень неудачное время для своего...эксперимента. К Сержу и к Левушке часто заходили друзья. И многие пытались оказывать мне знаки внимания. Вот я и решила пофлиртовать с кем нибудь из них. Подразнить своего нерешительного возлюбленного. Я выбрала Илью Багратиона потому что он чаще других гостил у нас. И потому что он был приятелем брата. Моего брата Левушки. Друзей Сержа я опасалась. Хотя позже выяснилось, что Илья приятельствовал с Сержем. Но я об этом тогда не знала. К тому же, едва я начала "делать авансы" Илье, мой любимый в очередной раз исчез. Уехал куда-то в Европу.
   Анна не выдержала и сжав руку Штольмана, выразительно на него посмотрела. Тот только головой покачал. Эх, Петр Иванович... Хотя кто бы говорил. Сам подобной слепотой страдал непростительно долго. Он успокаивающе погладил Анину руку и продолжил внимательно слушать то, что рассказывала Елена. А с той постепенно слетала прежняя невозмутимость. Она начала заметно волноваться. Голос дрожал и бледность стала уж совсем пугающей. Анна видимо тоже это заметила. Она молча налила из стоящего на столике хрустального кувшина воды в стоявший рядом стакан, и протянула рассказчице. Та благодарно кивнула и залпом выпила. Помолчав несколько мгновений, Елена продолжила. Только теперь она говорила отрывисто, короткими фразами.
    - Мы гуляли в тот день в Летнем саду. С Ильёй Багратионом. Поначалу с нами был Левушка. Но ему нужно было посетить своего учителя живописи. Брат прекрасно рисовал. Жаль, что делал это редко. Да и мало у него было времени для своего увлечения. Вы могли видеть в гостинной его пейзаж на стене.
    Штольман мысленно присвистнул. У погибшего брата Елены безусловно был большой талант. Но молодой графский сын конечно не мог посвятить этому всю жизнь. Хотя кто знает, как сложилась бы эта жизнь, если бы Лев Берсенев не ушёл так рано. Елена тем временем продолжала.
   - Илья заверил брата, что проводит меня домой в целости и сохранности. Мы ещё немного прогулялись и мне стало скучно. Князь Багратиони был неважным собеседником. Слишком....ограниченным. Лошади и карты были единственными темами для разговора, которые его увлекали. Я сказала, что меня уже ждут дома и Илья предложил нанять извозчика. Я удивилась. Обычно он был довольно прижимист и не пользовался наемными экипажами. Тем не менее я согласилась. И тут произошла неприятность. У меня лопнула лента на туфельке. Не знаю как это произошло. Туфли были новые, я их надела впервые. Илья предложил донести меня на руках до экипажа, но это было неприлично. Мы были в публичном месте и сплетен в таком случае было не избежать. А мне не хотелось давать такой повод. И тут из боковой аллеи вышел Серж. Если честно, я не обрадовалась. Скорее наоборот. Отношения со сводным братом у меня никогда не были тёплыми. Да мы вообще практически не общались, кроме как по необходимости. Левушка говорил, что когда он был совсем маленьким, Серж часто обижал его. Один раз чуть не убил, столкнув с лестницы. Отец сильно гневался тогда и у них со старшим сыном произошел серьёзный разговор. После этого Серж открыто не вредил. А на меня он всегда смотрел как на какое-то...насекомое... Мне всегда хотелось убежать подальше и спрятаться... А тут вдруг он начал хлопотать вокруг моей несчастной туфли и предложил заехать в дом к дяде Ильи, который был совсем рядом и подождать пока он купит новые туфли. Они как-то заговорчески переглядывались с Ильёй и я решила, что Серж таким образом хочет дать Илье шанс поухаживать за мной. Мне не очень хотелось ехать в незнакомый дом, но доводы сводного брата показались разумными. В конце концов в княжеском доме всегда полно слуг, значит уединение будет условным. Даже если хозяина нет дома.
   Штольман не выдержал.
   - Елена Дмитриевна, прошу прощения. Я обещал не перебивать... Но хочу уточнить. Вы имеете ввиду дом князя Разумовского? Это ведь он был дядей Ильи Багратиона?
    Елена кивнула.
   - Да, совершенно верно... Ужасный человек...Да простит меня Господь, но по другому не могу его охарактеризовать
    Анна тихо ахнула и сжала до боли руку Штольмана. Елена внимательно посмотрела на них.
   - Я вижу вы тоже знали князя... В таком случае мне нет нужды объяснять что это был за человек. В тот день он был у себя и тут же распорядился подать прохладительного и фруктов. Мужчинам был подан какой-то "исключительный коньяк" и предложены сигары. Князь вызвал слугу, велел взять мою пострадавшую туфлю и пойти с ней в ближайший магазин, купить пару такого же размера. Они с Сержем отошли к дальнему окну и о чём-то тихо разговаривали. Я видела, что Разумовский поначалу хмурился, а потом вдруг рассмеялся и посмотрел в мою сторону. Мне очень не понравился этот взгляд. Я как будто почувствовала, что он раздел меня глазами... Чтобы отвлечься от этого неприятного чувства, я попросила Илью налить мне лимонада, хотя пить не хотела. Лимонад мне показался излишне горьким. Я успела ещё подумать, что тот, кто его готовил, не удосужился выбрать косточки из лимонов и раздавил их... А потом я почувствовала, что перестала ощущать собственное тело. Не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Не могла произнести ни слова. Меня словно заморозили, но при этом оставили слух и зрение. Илья внимательно наблюдал за мной. Потом протянул руку и прикоснулся к моему лицу. А я не могла ни оттолкнуть эту руку, ни протестовать... И тогда он обернулся к стоящим у окна и громко произнес "Готово!"
   Штольман быстро взглянул на Анну. Глаза у неё были настолько страдающими, что он с трудом подавил желание обнять её и прижать покрепче. Он уже догадывался о том, что они услышат дальше и сам страдал от того, что Ане приходится погружаться в этот страх. К тому же проснулась застарелая ненависть к Разумовскому. Он думал, что она умерла вместе с князем. Но новые детали из жизни его сиятельства, всколыхнули всё с утроенной силой. Елена опустила голову и дальнейший монолог произносила, обращаясь к своим коленям, на которых лежали её сцепленные в замок руки.
   - Дальше начался просто ужас. Подошли Серж с Разумовским. Князь, судя по выражению его лица, был чем-то недоволен. Но сказал племяннику, чтобы он отнес меня на второй этаж в гостевую комнату. А потом добавил "Не хочу знать каким образом ты этого будешь добиваться, но приданое у этой малышки вполне приличное. Я же обещал тебе найти выгодную партию? Вот пожалуйста. И вполне симпатична при этом". Но тут Серж каким-то скрежещущим голосом выдавил "Вы забыли поинтересоваться согласием у меня, Ваше Сиятельство. А я возражаю. Эта маленькая шлюха не получит ни копейки из моего наследства!" Разумовский был изумлен и было видно, что он в бешенстве.  Заговорил он с Сержем свысока и очень повышенным тоном "Позвольте, Сергей Дмитриевич! Но Вы же сами поспособствовали, так сказать, тому, чтобы Илья смог "поближе пообщаться" с Вашей сестрой и не встретил отказа в предложении!" Серж тем же скрипучим голосом ответил ему совершенно ровным тоном "Да, я обрезал и наживо приклеил ленту на её обуви. Но отнюдь не для того, чтобы Ваш племянник получил мои деньги. А для того, чтобы эта девка не смогла вообще выйти замуж. А чтобы Вы не пытались этому помешать..." И дальше он заговорил по английски. К сожалению я не знаю этого языка. Я неплохо понимаю французский, итальянский и немного немецкий. Но язык туманного Альбиона мне непонятен. И знаете, Разумовский сдулся как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Он сверкал глазами на Сержа, сжимал кулаки, но ни словом не возразил. Более того, прежде, чем выйти из комнаты, сердито бросил племяннику " Делай всё, что скажет граф". Илья же, по моему вообще не понял о чем говорили Разумовский с Сержем. Как только князь вышел, он стал меня раздевать. Мне было безумно страшно и очень противно.... Никогда ни один мужчина не прикасался ко мне так...
    Штольман, глядя на побелевшую Анну, резко повернулся к Елене.
   - Елена Дмитриевна, не нужно подробностей. Расскажите о том, что было потом.
    Елена судорожно вздохнула и кивнула. Ей самой было невыносимо вспоминать эти страшные события.
    - Когда всё закончилось.... Илья надел на меня обратно мою одежду и они с Сержем вышли из комнаты. Их не было наверное с полчаса. Я всё ещё не могла пошевелиться. Могла только плакать. Когда они вернулись, Илья подошёл к кровати и похлопал меня по щеке. И я вдруг смогла шевельнуть рукой. Хотела оттолкнуть его. Они с Сержем посадили меня на стул. Илья надел на меня новые туфли... Я их потом сожгла. Не могла даже видеть. В меня влили чашку кофе и мне стало немного лучше. Серж, заметив это, сказал Илье "Выведи её в парк на лавочку. Оклемается, сама дойдёт до дома". Потом посмотрел на меня и прищурился "Запомни, шлюшка, вот это твоё призвание. И не надейся на то, что будешь богатой невестой. Закончишь жёлтым билетом". И ушёл. Просто ушёл не оглянувшись... Илья действительно вывел меня в парк и усадил там на лавочку. Раскрыл мне зонтик от солнца и всунул в руки. На прощанье сказал "Братец твой перебесится и я посватаюсь всё равно. Никому ты кроме меня теперь не нужна". Я просидела на этой лавочке до темноты. Не могла заставить себя встать. Я чувствовала, что меня просто растоптали. Что я грязная теперь насквозь. Как я могла вернуться домой?! Нашел меня Левушка. Он и привел меня к родителям. А дальше я ничего не помню. Уже в доме потеряла сознание, и меня на две недели накрыла горячка. Смутно помню рыдающую надо мной маму и страшный крик отца "Нет! Нет!!" Когда я пришла в себя, то узнала, что брата больше нет.
     Штольман снова воспользовался паузой и задал вопрос.
   - Елена Дмитриевна, откуда Лев узнал, что именно Илья виновен в том, что с Вами случилось?
    Елена вздохнула.
   - Илья был глупым человеком. Через два дня он пришёл свататься. К тому времени родители знали, что меня обесчестили... Мама раздевала меня, чтобы обмыть. Бедра были в крови и синяках. Отпечаталась мужская пятерня.
    Анна ахнула и заплакала. Штольман всё таки обнял её и прижал её голову к своему плечу. Елена тихонько тронула Анину руку.
   - Всё это уже прошлое, Анна Викторовна, не плачьте.
    Потом она повернулась к Штольману.
   - Илья пришел к моему отцу и заявил, что готов прикрыть грех, случившийся от большой любви браком. В кабинете отца находился и Левушка. Он вызвал Илью сразу. Прямо при папе швырнул перчатку в лицо Илье... Итог дуэли Вам известен. Когда я узнала, что Левушка погиб защищая мою честь... Я снова заболела. И пролежала в беспамятстве почти месяц. На маму страшно было смотреть. Она почернела вся. Отец пил сердечные капли каждый день. А мне хотелось умереть и больше не видеть этого. Останавливала только жалость к родителям. А потом я узнала, что у меня будет ребенок. Отец был в ужасе. Мама плакала постоянно. А мне стало легче... Даже странно. Ведь этот ребенок был не от любимого человека, он был зачат при ужасных обстоятельствах, но я почувствовала, что вот этой нерожденной крошке я нужна. Маша меня спасла ещё не родившись. Мы уехали с мамой в дальнее имение. И это были самые счастливые дни. Дни ожидания моего маленького ангела. Папа всё устроил. Выправил документы про мой якобы брак. Он сказал, что документы очень хорошие и не должно быть каких-то неприятностей. Я не знаю откуда Серж взял доказательства того, что это подлог. Я понимаю, что папа нарушил закон, но он хотел спасти нас с Машей....
   Штольман покачал головой.
   - Я очень хорошо понимаю Вашего отца. Я бы на его месте поступил точно так же.
   Анна вскинула на него глаза и улыбнулась сквозь слёзы.
   - А когда-то Вы мне говорили, Яков Платонович, что Вы полицейский и не нарушите закон...
    Штольман криво усмехнулся.
  - Глупый был.
    Он поцеловал Анне руку и снова обернулся к Елене.
   - Елена Дмитриевна, я понимаю, что прошло много лет.. Но может быть Вы вспомните какие нибудь английские слова из тех, что говорил Разумовскому Ваш сводный брат?
   Елена задумчиво смотрела на хрустальный кувшин на столе, а затем подняла глаза на Штольмана.
   - Вы знаете, как ни странно, мне запомнилась его последняя фраза. Видимо потому, что это было имя. Он сказал "I am Kromwel".
    Штольман медленно встал и побелевшими губами переспросил "Так и сказал? Кромвель?"
   - Да - Елена удивлённо смотрела на него.
   Штольман повернулся к Анне.
   - Аня, мы немедленно едем в Петербург.

Отредактировано IrisBella (26.07.2023 23:30)