На этот раз им повезло больше: к тому времени, когда раздался стук в дверь, они были вполне одеты.
-  Это Авдотья, - определила Анна, - только вот откуда она знает, что мы дома?
Штольман деликатно промолчал, чтобы не смущать жену. Конечно же, служанка видела, как они вошли, из своего окна. Выждала какое-то время, прежде чем прийти, такая уж она сообразительная.

Прислугу Анна нашла сразу же по прибытии в город. Собственно, Авдотья сама нашлась. Пришла в гостиницу и предложила свои услуги на следующий же день после того, как Штольманы нашли подходящий дом. Высокая статная молодка сразу взяла быка за рога.
-  Вы, барыня, говорят, дома на Никольской снимаете?
-  Скоро же здесь новости узнают! И что ты хочешь?
-  Меня Авдотьей зовут. Я тоже на Никольской живу, по соседству. Вот пришла узнать, прислуга не нужна ли.

В прислуге Анна очень даже нуждалась. Она вполне могла обойтись без горничной, даже без кухарки, если столоваться в ближайшем трактире, но для черной работы по дому обязательно пришлось бы кого-то подыскивать. Однако брать в дом служанку без рекомендаций не хотелось. Словно уловив ее колебания, Авдотья сказала:
-  Я, барыня, расторопная. И приготовлю, и уберу, и постираю. А что без места, это из-за пригожести. Опасаются хозяйки за мужей.

Признание, сделанное со спокойным достоинством, соответствовало истине. Русая, но черноглазая и темнобровая девушка привлекала бы внимание, даже если б у нее не было других выдающихся достоинств. А они были.
-  А почему ты думаешь, что я не буду опасаться? -  с любопытством спросила Анна.
-  Вы и сами собою хороши, барыня, и молоды, -  безмятежно ответила Авдотья. -  Муж на вас надышаться не может, я сама видела. Да и мне вашего не надо, свой мужик имеется.

Она кивнула на окно. Анна невольно выглянула и увидела рослого парня самой богатырской наружности. Вместе с Авдотьей они, наверное, выглядели, как герои русских сказок.

-  О цене сговоримся, -  продолжала Авдотья, -  много я с вас не возьму. Уж больно сподручно мне у вас работать, близко. У вас пошустрю да и домой, малой у меня.
-  И сколько ты хочешь?
-  Ежели только поломоить да белье стирать, то десять рублей в месяц, а если еще и кухарить и на базар, то 15.

Анне эта цена показалась приемлемой, она согласилась и вручила Авдотье ключи, чтобы прибрала дом к их приезду. И не пожалела. Вместе с мужем та перетащила все вещи Штольманов, навела порядок. Когда Яков и Анна переступили порог, дом встретил их теплом, чистотой, уютом и запахом еще теплых пирогов, заботливо укрытых чистой холстиной.

С тех пор быт был вполне налажен. За редким исключением, Авдотья ухитрялась появляться и убирать в их отсутствие, готовила и подавала обед в одно и то же время. Такая предсказуемость очень устраивала супругов, в первую очередь Штольмана.

Однако на этот раз Авдотья пришла не одна. За ней топтался Еременко. Завидев начальство, он привычно громко начал с главного:
-  Дозвольте доложить, вашбродь! Нашли!

Штольман шикнул на него и велел проходить в дом. Не хватало еще, чтобы вся улица была в курсе полицейских дел. Косясь на Авдотью, городовой протопал в прихожую и уже значительно тише начал докладывать о недавних успехах. Когда закончил, Штольман отправил его в участок, обещал вскоре быть и приказал захват преступника без него не осуществлять. После чего неохотно отправился объясняться с Анной.

Он нашел ее за столом в гостиной. По ее лицу было ясно, что она все слышала. И услышанное ей не понравилось.
- Яков Платонович, послушайте же! Это не простое убийство.

Штольман сел рядом.
- Почему вы так думаете?
- Я ведь говорила вам, я видела не только убитых. Что-то еще, другая сила, может быть, злой дух.
- Дух-злоумышленник? – не удержался Штольман.
- По-вашему, это смешно?!
- Анна, - он потянулся взял ее за руку. – Это убийство с целью ограбления. Я не хотел, чтобы вы видели все обстоятельства дела, это не то зрелище…
- Можно подумать, мне впервые!
- К счастью, с подобным вы не сталкивались, - продолжал он настойчиво. – Тяжкое и кровавое преступление. Примитивное. Как видите, преступники не слишком умны, оставили следы и уже тратят награбленное. Уверен, мы сегодня же их возьмем.
- Яков Платоныч, я должна быть с вами!
- На задержании?!

Мгновение Штольман смотрел ей в глаза, лихорадочно размышляя. И речи не могло быть о том, чтобы взять ее с собой. Но что делать? Как отвлечь? Тут его осенило.
- Если вы считаете, что в деле есть иная подоплека, почему бы вам не попытаться опять вызвать дух убитых? Я бы отправил с вами городового, чтобы вы могли теперь попасть на место происшествия. Я, увы, должен остаться в отделении.

Лучше уж духи, чем душегубы. Первые хоть не вооружены, в отличие от вторых.

Анна пристально смотрела на мужа.
- Так вы верите?
- Если бы было возможно потустороннее расследование, кому, как не вам им заниматься?
- Вы ведь хотели держать мой дар в тайне?
- Я не обязан объяснять подчиненным, что к чему. Городовой покараулит снаружи.

Анна кивнула, соглашаясь, по крайней мере, внешне. Если у нее и появились иные мысли, Анна ими не поделилась.

В отделение они пришли вместе. Штольман проводил Анну в свой кабинет, подозвал надзирателя Кренева и вполголоса объяснил ему задачу: надлежало отвезти госпожу Штольман на место происшествия, оставить ее там минут на пять в одиночестве, а вообще не отлучаться от нее и всячески тянуть время. Скорее всего, бандиты вернутся в трактир под вечер, до которого еще далеко. Кренев взял под козырек, разумно оставив при себе все вопросы о том, что Анна Викторовна будет делать в нехорошем доме. Он только спросил:
- Опосля домой?
- Нет, привезешь сюда. Если меня не будет, передай, что я просил дождаться.
- Будет сделано, ваше высокоблагородие!

Штольман вернулся в кабинет.
- Анна Викторовна, вы поедете с надзирателем Креневым. Прошу вас, будьте осторожны.

Он склонился к ее руке. Анна чуть прижалась щекой к кудрявой голове. Она спасет Якова, что или кто бы ему ни угрожал. Даже вопреки его желанию.