Если бы Штольмана спросили, почему вдруг он обратил внимание на Булатова, он бы пожал плечами и ничего не ответил. Причин было несколько, но Яков Платоныч не разбирал логическую цепочку на звенья, если в этом не было необходимости. Ему было достаточно конечного вывода: из мальчишки может выйти толк.

При осмотре комнаты Штольман устроил Булатову небольшую проверку и остался доволен результатом. Теперь он собирался последить за ним при допросе. Работать с развязными, истеричными, сейчас еще и взвинченными девицами всегда непросто, поэтому Штольман настоял на их изоляции. Однако общаться с ними тет-а-тет Яков Платоныч по некоторым причинам не желал. Булатову предстояло сыграть роль отвлекающего маневра, беспристрастного свидетеля и благодарного зрителя, хотя он об этом не подозревал.

Сам Алексей старался не выказывать удивления. Конечно, увлекательно попробовать себя в сыщицком деле. Николай Ефремович уже начал наставлять его на этот путь, но Алешка никак не ожидал, что Штольман благословит это начинание и даже продолжит его. Булатов принял решение: стараться, но не усердствовать, а там видно будет.

Полицейские постучались в дверь, за которой проживала соседка Моники. Брига оставили в коридоре, чтобы не пугать девицу и наоборот: отпугивать желающих подслушать разговор.

Мадхен, флегматичная полная девица с кукольным лицом, обрамленным светлыми кудряшками, была невозмутима. Пухлые маленькие руки сложены на коленях, как у прилежной ученицы. Голубые глаза не отражали ни мыслей, ни чувств. Выслушав вопрос, она складывала пухлые губы бантиком, взмахивала ресницами, морщила лобик. Делала паузу, словно для обдумывания. Однако всякий раз почему-то казалось, что она пропустила вопрос мимо сознания и что-то говорит, просто чтобы не молчать.
- Что-нибудь подозрительное вчера слышали?
Пауза.
- Нет.
- Когда видели Монику в последний раз?
Снова молчание.
- Не помню.
- Была ли Моника вашей подругой?
Еле заметно пожимает плечами, как хотите, так и понимайте.
- Сколько у вас было клиентов вчера?
- Один.
- Это ваш постоянный клиент?
- Да.
- Когда он пришел и когда ушел?
- Не помню.
- Как его имя?
Молчание.

Вскоре Алексей начал нетерпеливо ерзать, не понимая, для чего Штольман толчет воду в ступе. Ведь ясно же, что Мадхен ничего полезного не скажет. Но тут Яков Платоныч спросил о другом.
- Как происходит передача денег? Клиент платит вам, вы – фрау?
- Нет, - Мадхен впервые не отмахнулась от вопроса. – Мы передаем деньги ее экономке, Валерии Карповне. Она записывает сумму, а в конце дня приносит всю выручку фрау Ландсман.

Она еле заметно кивнула. Крошечный голубой бантик, приколотый к кудряшкам, затрепетал.
- Приходилось ли вам бывать в комнатах Фрау?
- Да.
- Вы знаете, где хранятся деньги?
- В железном шкафу. Это не секрет.
- Пока все, но я к вам еще вернусь. Здесь оставайтесь.

Мадхен послушно взмахнула ресницами.

Оказавшись в коридоре, Штольман просмотрел записи и сказал:
- Обязательно записывайте имена и фамилии, цифры, даты, названия.
- Так точно, ваше…
- Оставьте официальный тон. Имени-отчества достаточно.

Булатов коротко кивнул. Поколебался.
- Можно вопрос, Яков Платоныч?
- Слушаю.
- Вы действительно собираетесь допросить Мадхен еще раз?
- Разумеется.
- Но ведь она ничего не говорит!
- Она не отвечает на вопросы, которые касаются Моники или кражи. Но чтобы понять, почему, следует допросить экономку и других девиц.