Чужие потемки

«Мне помогли открыть простую истину-
За всё на свете насмерть надо биться,
Не отступая, яростно, неистово,
Иначе никогда мечте не сбыться…»
(Из сценария мюзикла «Тень». «Провинциалочка». Песня Юлии Джули.
Автор сценария и песен - Ирина Югансон).

Русское географическое общество располагалось в здании Министерства народного просвещение. Дом с белыми колоннами выгибался подковой, украшая площадь у Чернышева моста. Предоставленные ученым и путешественникам помещения были невелики, к тому же принадлежали имевшейся тут же Шестой мужской гимназии. Потому все чаще возникали разговоры о необходимости переселения общества в отдельное здание. *

Первая зала, светлая, с высоким арочным потолком, оказалась почти безлюдна. Штольман медленно прошел вдоль стоящих посередине массивных столов, отметив, что одновременно они являются еще и шкафами для больших карт. Библиотечные же шкафы, наполненные книгами, занимали простенки. Арку у самого входа украшала коллекция древнего оружия, далее располагались другие редкости, а также - скульптурные портреты географов **.

Наконец, за очередной аркой, возле окна Штольман увидел невысокого человека средних лет, оказавшегося библиотекарем. Выслушав сыщика, он подтвердил, что господин Аникеев состоял в обществе, но, к сожалению, умер около десяти лети назад. Служащий с ним близко знаком не был, но знал, к кому можно обратиться по этому вопросу прямо сейчас.

… Разговор проходил в помещение архива, куда библиотекарь провел сыщика. Навстречу посетителю шагнул господин в круглых очках, с разделенной надвое, изрядно поседевшей бородой. Длинное худощавое лицо с крупным, загнутым вниз носом старым притом не выглядело, хотя полвека его обладатель уж точно оставил позади. Высокий лоб и доброжелательный взгляд умных глаз довершали портрет ученого.

- Ламанский, Владимир Иванович ***, - представился тот, - председатель Отдела этнографии нашего общества. Мне сказали, что вы интересуетесь Иваном Семеновичем Аникеевым?

- Следователь Штольман Яков Платонович, - ответил сыщик, - вы правы, мне необходимо как можно больше узнать о вашем коллеге.

- Это был человек необыкновенного энтузиазма и больших познаний, - задумчиво произнес Ламанский, - настоящий исследователь, он полжизни провел в экспедициях по Алтаю, возвращаясь в Петербург совсем ненадолго. Приводил в порядок собранный материал, делал доклады, писал статьи… И снова отправлялся в путь.

- Прошу прощения, но вы словно сожалеете об это? – спросил Штольман.

- Нет-нет, - с легкой грустью улыбнулся Ламанский, - вы неверно поняли. Я очень уважаю подобных Ивану Семеновичу людей. И чувствую, что сам несколько … недвижим, потому что в экспедиции ездил гораздо реже. А ведь сколь бы ни был образован ученый, ему будет не хватать эмпирического, наглядного знания, которое дается только живыми наблюдениями. Без них библиотечное и архивное знание в высшей степени неточны и односторонни! ****

- Была ли у господина Аникеева семья? – задал главный вопрос Штольман.

- Да, - коротко, и будто нехотя ответил Ламанский.

Сыщик явно ожидал продолжения.

- Видите ли, - вздохнул ученый, - в этой сфере у Ивана Семеновича все сложилось не столь… хорошо. Единственный брак продлился всего несколько лет. Супруга умерла, оставив его с маленькой дочерью.

- Пелагеей? – уточнил сыщик.

- Да-да, Пелагея. Полина, Поля, - так звали ее близкие.

Штольман вытащил фотографию почившей хозяйки книжного магазин.

- Это она, Владимир Иванович?

Ламанский поправил очки, вгляделся в снимок, и, кажется, чуть вздрогнул. Хотя Полина на фото была жива и производила впечатление гордой и весьма самоуверенной дамы.

- Да, это дочь Ивана Семеновича. Что с ней случилось, господин Штольман?

- Погибла, - коротко сообщил он, - при странных обстоятельствах, которые могут быть связаны с исследованиями ее отца.

- Жаль, - наклонил голову Ламанский, - искренне жаль, я очень надеялся, что она оставит свои идеи, найдет в жизни иной интерес... Не могли ее занятия привести к добру!
Он снова посмотрел на сыщика, долгим печальным взглядом. Теперь хорошо видны были морщины на щеках, и глубокая складка меж темных бровей.

- Почему вы считали, что Полина Аникеева может оказаться в беде?

- Видите ли, господин Штольман… Она росла дочерью человека, одержимого своим делом. Притом в раннем детстве видела его крайне редко. Иван Семенович путешествовал по Алтаю, а Полина находилась здесь, под надзором тетки, его незамужней старшей сестры. Но именно к отцу девочка привязалась столь истово, я бы сказал – фанатично, что выглядело оно просто … пугающе. Аникеев тоже любил ее, приезжая, много рассказывал о своих путешествиях, находках и открытиях. Показывал привезенные записи и вещи. Радовался ее интересу к этнографии, вполне серьезно полагал, что она может продолжить его дело. Но мне всегда казалось, что другие народы мало волнуют Полину. Это было занятие отца, и она жаждала разделить его. Изучай Иван Семенович математику, или будь художником – результат бы точно таким же.

С минуту Ламанский молчала, подбирая слова. Наконец, добавил:

- Разумеется, в том, что ребенок следует за родителем, ничего дурного нет. Но в этом случае у меня было ощущение, что сама по себе Полина просто не существует. Только отец, и его работа, как часть главного для нее человека. Причем, в том, что не произойдет резкой смены идеала, тоже нельзя было быть уверенным. Знаете …

Он помедлил немного. Штольман с любопытством ждал. Ламанский явно высказывал мысли, для него самого очень важные и сокровенные, которыми редко делятся с посторонними. Но волнение ученого оказалось столь велико, что остановиться уже не было возможности:

- Моей старшей дочери, Вере, двадцать лет *****. Она, как и другие дети, разумеется, не могла остаться в стороне от моих научных интересов. Но, слава Богу, никогда я не видел на ее лице столь …  хищного выражения, которое можно было наблюдать у Полины рядом с отцом в самые нежные ее годы.

- А как к этому относился Иван Семенович? – спросил сыщик.

- Он полагал, что девочке не хватает материнского влияния, - ответил Ламанский, - считал, что Полина гораздо умнее и взрослее сверстниц, что ее интересы уже сложились, и это повлияло на формирование непростого характера. Приезжая, он старался проводить с дочерью больше времени, поручал ей разбирать и переписывать его записи. Безусловно, в ответ на ее горячее желание. Удивительно, что ни разу он не взял Полину в экспедицию. Боюсь представить, к чему бы это привело.

- Почему?

Штольману это тоже показалось необычным. Если уж Аникеев видел в дочери помощницу и последовательницу, странно, что не попытался приобщить ее и к практической части своих исследований. Умер этнограф десять лет назад, когда Полина была уже взрослой. Значит, перед этим она вполне могла бы сопровождать отца.

- Если что-то и заинтересовало Полину в этнографии – исключительно тема шаманства и переселения душ, - с горечью откликнулся Ламанский, - Иван Семенович не раз упоминал об этом, и в итоге, даже его стало беспокоить увлечение дочери. Оно было, скажем так, вовсе не научным. Ей словно самой хотелось провести обряд – и чем более зловещий, тем лучше, чтобы получить его … реальные результаты. Если бы Полина там, на Алтае, начала сама общаться с шаманами, выпытывать их секреты, то в лучшем случае, подорвала бы доверие местных жителей к членам экспедиции. А в худшем – по незнанию и впрямь затронула бы нечто запредельное. И вряд ли сумела бы с этим совладать.

- Вы верите в языческие обряды? – бровь сыщика поползла вверх.

- В любой религии есть понятия Света и Тьмы, - мягко ответил Ламанский, - они могут носить разные имена, но всегда слышат тех, кто к ним обращается. И Тьма откликается охотно и быстро, порой не давая человеку опомниться. Ловит на слове, если не за руку. И побороть ее потом – гораздо сложнее. А Полина, боюсь, и сопротивляться бы не стала.
Да уж, Штольман, помнится, сам когда-то предупреждал одну юную особу о том, что не стоит ей соваться в темноту. Впрочем, имея ввиду не мистическое, а самое что ни на есть земное значение слова. То есть – мрачный характер, и собачью работу одного такого господина - начальника сыскного отделения. Как выяснилось, существует и нечто иное, наукой покамест не объясненное, жадное и хитрое, способное в минуту горя, или болезни одолеть даже сильного человека.

- Вы сказали, Полина хотела каких-то конкретных результатов. Каких именно? – уточнил Штольман.

Ламанский снял очки, и как-то машинально протирая стекла, произнес:

- Она не желала разлучаться с отцом. И очень боялась смерти. Насколько я знаю, для нее это слилось воедино. Полина хотела, чтоб они оба существовали всегда.

Что же, это вполне согласуется с тем, на что решилась пойти госпожа Аникеева. Странные и страшные опыты, истрепавшие ее душу, а в итоге – заменившая оную Тень. Только ведь не отец руководил подобными экспериментами. Судя по всему, Иван Семенович сам был не в восторге, когда, наконец, почувствовал пугающие наклонности дочери. При каких обстоятельствах в жизни Полины возник Аристократ?

- Владимир Иванович, каким был круг общения семьи Аникеевых?

- Долгое время – не слишком разнообразным, - сказал Ламанский, возвращая на нос очки, - близких родственников у них не было, а друзья Ивана Семеновича по большей части – такие же ученые. Но когда Полина подросла, в их доме стали появляться молодые люди. Как мне тогда показалось, многих из них интересовали опять-таки, мистические стороны исследований Аникеева, причем, в трактовке Полины. Там сложился чуть ли не целый кружок. Нечто вроде любителей столоверчения. Иван Семенович в ту пору собирался хотя бы временно отказаться от путешествий, заняться сугубо научной деятельностью. Возможно, ему удалось бы как-то повлиять на дочь, находись с ней рядом постоянно, но увы… Он умер.

- Когда, и что именно с ним произошло? – быстро спросил Штольман.

- Сердечный приступ, - вздохнул Ламанский, - неожиданно, по правде сказать! Он никогда не жаловался на сердце, накануне вернулся из очередной поездки на Алтай. И вот… мгновенно. А когда… В восемьдесят шестом году.

- И как на это отреагировала Полина?

Может быть, после смерти обожаемого отца, для молодой девушки окончательно оборвались все связи с реальностью? Не задалась ли она целью оживить его – любой ценой? И не в этот ли момент рядом явился таинственный хозяин, заняв место на пьедестале, который был покинут умершим кумиром?

Ламанский нахмурился, и покачал головой:

- Я ожидал ... всего. Глубочайшей тоски, или напротив, - истерики. Каменного спокойствия, или бурных рыданий. Но Полина, она как будто… была напугана чем-то. Рассуждала абсолютно здраво, занималась необходимыми делами, но то и дело начинала озираться, вздрагивать. Может быть, именно сам факт смерти, все-таки ворвавшейся в ее жизнь, оказал такое действие? Не знаю… После похорон Полина перестала поддерживать всякие знакомства с друзьями отца, и с мной в том числе. А вот ее мистический кружок продолжил встречи, но кто именно его посещал, я вам сказать не могу.

Ламанский взглянул на часы, и развел руками:

- Прошу прощения, но мне пора. Обещал супруге сегодня не задерживаться. Она ждет.

- Еще только один вопрос, Владимир Иванович, - остановил его Штольман, - каково было финансовое положение господина Аникеева? Всегда ли он легко находил средства на свои многочисленные экспедиции?

- Обычно никаких затруднений не возникало, -  ответил Ламанский, - однако, Иван Семенович упоминал, что с последней поездкой ему очень помогли. Мол, некое влиятельное лицо особенно заинтересовалось его исследованиями. Собственно, в этом нет ничего удивительного, ведь и председателем нашего общества является один из Великих князей ******. Но имени мецената Иван Семенович не называл.

… Когда ученый и сыщик покинули здание, оказалось, что Владимира Ивановича ждет экипаж, из которого то и дело нетерпеливо выглядывала дама. Простившись со спутником, Ламанский устремился к ней, буквально засветившись какой-то необыкновенно хорошей улыбкой. Видимо, грех опоздания не должен был навлечь на этнографа слишком уж великие кары.

Штольман замер, осознав, почему фамилия Ламанского показалась ему знакомой, едва библиотекарь ее назвал. Еще в середины семидесятых годов ходили разговоры о бракоразводном процессе между бароном Штрупп и его супругой, Александрой Ивановной, в девичестве Халютиной *******. Уже вернувшись к родителям, молодая женщина встретила нового избранника, которым стал Владимир Иванович Ламанский. Он и сделался ее невенчанным мужем, потому что развод с бароном затянулся на годы. И если судить по тому, что обручального кольца на руке ученого не было, они с Александрой Ивановной пока так и не вступили в законный брак. Значит, развод все еще не состоялся ********.

Однако, Владимир Иванович, по крайней мере, смог дать детям свою фамилию.

_____________________________________

*«В здании Министерства народного просвещения работала и 6-я Санкт-Петербургская классическая мужская гимназия, торжественно открытая в министерском корпусе 17 апреля 1862 года… Императорское Русское Географическое общество, интенсивно работало в здании на Чернышевой площади в 1862-1909 годах…
В 1909 году в Демидовом переулке на участке дома № 10 по проекту архитектора Г.В.Барановского для Императорского Географического общества было выстроено специальное здание. Там Общество работает и сегодня…»
(С. Лебедев, историк. «Из истории площади Ломоносова»)
https://www.liveinternet.ru/users/zimnyi/post278684068/

В настоящее время здесь находится Комитет по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга.

**Описание взято отсюда:

«На прилагаемом рисунке изображена первая зала Общества, ведущая непосредственно в залу заседаний, которая представлена в верхней части рисунка. Посредине первой залы расположен ряд больших столов, заключающих в себе шкафы для помещения карт большого формата; простенки залы заняты многочисленными библиотечными шкафами, в верхних частях своих стены украшены картинами: прямо против входа, над дверью, ведущею в зал заседания, помещается портрет […] жертвователя Обществу П. В. Голубкова; арки украшены бюстами знаменитых географов и этнографическими коллекциями - на первом плане представлена принесенная в дар Обществу секретарем его А. В. Григорьевым весьма ценная и редкая коллекции древнего оружия и утвари японцев; у одного из окон помещается стол библиотекаря и у следующего - стол казначея Общества; дверь посредине левой стены ведет в канцелярию Общества и в помещения ученого архива и склада изданий…»
("Зал заседаний Императорского Русского Географического Общества", - ж. «Нива», 1890 г., № 16.)
Иллюстрацию можно найти здесь:
https://www.citywalls.ru/house3667.html … dqkc5jkkr2

***Ламанский Владимир Иванович (1833 – 1914 гг) - идеолог панславизма, геополитик, яркий публицист и не менее выдающийся знаток славянских языков, один из титанов российской академической науки XIX века.
С 22 декабря 1886 по 13 марта 1910 занимал должность председателя Отделения этнографии Русского Географического общества.

****«Вскоре Владимир Иванович ощутил недостаточность только архивных и библиотечных занятий для изучения истории как зарубежного славянства, так и других европейских народов. Ему не хватало эмпирического, наглядного знания, которое дается только живыми наблюдениями. Без них он считал библиотечное и архивное знание в высшей степени неточным и односторонним. Вскоре ему удалось добиться командировки за границу. В этом Ламанскому помогла его служба в Государственном архиве при Министерстве иностранных дел. В 1862 - 1864 гг. Владимир Иванович предпринял путешествие по землям Австро-Венгрии, по Италии и Сицилии, побывал на острове Мальта и Балканском полуострове - в Сербии, Греции, Турции. Он основательно изучил материалы многих европейских архивов и библиотек… Ламанский возвратился из командировки 1 октября 1864 г., собрав огромное количество материалов по истории и языкознанию зарубежных славянских и неславянских народов. Эти документы подготовили базу для его лекционных курсов и научных занятий. В апреле 1865 г. он был утвержден штатным доцентом С.-Петербургского университета по кафедре славянской филологии. Начался более чем тридцатилетний, особенно интенсивный и удачный, период его научной и общественной деятельности. Он предпринял еще несколько поездок «с ученой целью» за границу: в 1868 - 1869, 1884 и 1886 гг…»
(«АКАДЕМИК В.И. ЛАМАНСКИЙ: ПАТРИАРХ РУССКОГО СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ», - ж. «Новый исторический вестник», - 2021 г., - № 2(4).)
https://nivestnik.su/2001_2/11.shtml#_edn33

*****Вера Владимировна Ламанская (1875 г. – 1940 гг.) – второй ребенок и старшая дочь В. И. Ламанского. В 1896 году вышла замуж за Вениамина Петровича Семенова Тянь-Шанского, статистика и географа, автора фундаментальных работ по районированию, городскому и сельскому расселению.
https://www.geni.com/people/Вера-Владим … 3171040246

******Председателем РГО до самой своей кончины в 1892 году оставался Великий князь Константин Николаевич, которого сменил Великий князь Николай Михайлович, занимавший этот пост до 1917 года.

*******«Женой Владимира Ивановича стала Александра Ивановна Штрупп, дочь отставного надворного советника И.В. Халютина. История их необычна. В мае 1870 г. 24-летняя Александра была выдана замуж за либавского купца Мартина Германа Штруппа. Брак их продлился недолго. В августе 1870 г. ожидающая ребенка Александра Штрупп уехала в С.-Петербург, чтобы навестить родных. Более к мужу она не вернулась: столь велико было нежелание продлевать этот брак, в котором с самого начала не было взаимной приязни. В 1871 г., вскоре после рождения первенца, Александра получила разрешение для свободного проживания отдельно от мужа. Одновременно в С.-Петербургском окружном суде началось слушание дела об их разводе, растянувшееся на долгие годы.
Где-то вскоре после всех этих событий Александра Ивановна встретила Владимира Ивановича. Они полюбили друг друга и создали общий дом. Свидетельством их любви стали дети: Владимир (1874 г.р.), Вера (1875 г.р.), Ольга (1877 г.р.), Анастасия (1881 г.р.) и Сергей (1885 г.р.). Горем обоих родителей была смерть в младенческом возрасте дочери Надежды (1879 - 1880).
И еще одно обстоятельство омрачало совместную жизнь Владимира и Александры: из-за судебных проволочек семейная тяжба Штруппов затягивалась…»
(«АКАДЕМИК В.И. ЛАМАНСКИЙ: ПАТРИАРХ РУССКОГО СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ», - ж. «Новый исторический вестник», - 2021 г., - № 2(4).)
https://nivestnik.su/2001_2/11.shtml#_edn33

********Бракоразводный процесс продлился около двадцати лет. Обвенчаться Владимир Иванович и Александра Ивановна смогли только в 1896 году. Через два года, в 1898 году супруга ученого умерла.
https://www.geni.com/people/Александра- … 0081009341

Подбирая Штольману собеседника, знать не знала о семейной истории Ламанских. Она всплыла в процессе обработки материала, еще раз доказав автору, что Мироздание явно очень интересуется моей работой, и не оставляет без внимания