Валерия Карловна умильно улыбалась Штольману, играя ямочками на румяных щеках. Алексею она напоминала сказочную бабушку: уютно округлая, приветливая, того и гляди, расцелует и усадит за стол. Она и одета была по-домашнему, в капот и чепец, видимо, новость о краже застала ее уже в постели.
- Яков Платоныч, ну конечно! Вот, пожалуйста, наши записи. Мадхен была занята с четырех вечера до самого утра со своим постоянным клиентом. Когда начался переполох, он ушел, не выносит шума. Знаете ли, на службе суета, дома скандалы, а у нас душой отдыхает. Мадхен спокойная девочка, умеет утешить…
- Мне нужны имена всех вчерашних клиентов и время: когда пришли, когда ушли.
«Бабушка» замялась.
- Видите ли, мы блюдем тайну наших гостей. Это одна из причин, почему у нас бывают самые высокопоставленные господа, - она возвела глазки-щелочки к потолку.
- А вы представьте себя на исповеди. Чем откровенней признание, тем больше грехов прощается, - многозначительно сказал Штольман.
- Грехи наши скромные, людские. До более серьезных себя не допускаем, - ласково ответила Валерия Карловна. – Оттого и властей предержащих не опасаемся.
- Только вот внутренняя ваша власть вряд ли обрадуется, если ваша скрытность помешает найти преступника.
Вкрадчивый тон и легкая усмешка убедили экономку быстрее, чем мог бы грозный окрик. Валерия Карловна взяла чистый лист и, сверяясь с записями, составила список. Шесть девушек, восемь имен. Рядом с Моникой написала «ушла к Стрижу».
- А вы где были весь вечер?
- Тут, в гостиной, с девочками. Около трех поднялась к себе, собиралась лечь спать, но не успела.
– Опишите вчерашний вечер. Все ли было, как обычно, не заметили ли вы чего подозрительного?
Валерия Карловна покачала головой.
- Гостей было очень мало. Фрау Ландсман ушла часов в пять, вернулась в семь и сразу поднялась к себе. Девочки, когда не были заняты, сидели со мной. Кроме Моники, та в шесть ушла без спросу.
- Что было в руках у Моники, когда она уходила?
- Не знаю. Я не видела, как она вышла.
- Откуда в таком случае знаете, что это было в шесть?
- Элечка забежала с деньгами, когда пробили часы, и сказала, что проводила Монику.
- Что, любая ваша подопечная может просто уйти, и привратник ее не остановит?
- Не любая, и не просто уйти. Поликарп очень внимателен, всегда начеку, следит, чтобы девочек никто не обманул, не выманил из дому. Моника, наверное, соврала ему насчет разрешения, и он поверил, ведь она на хорошем счету.
- То есть в кражах замечена не была?
Ирония задела экономку.
- Она молчаливая и скрытная, а в тихом омуте, как говорится… Такие скромницы на мелочи не размениваются, уж если натворят, то скандальное!
- Благодарю за глубокое наблюдение. Опишите других девушек.
- Лучше будет, если вы сами составите о них впечатление, - поджала губы Валерия Карловна.
- С кем дружит Моника?
- Со всеми, а как иначе? Мы живем одной семьей, все девушки любят друг друга, как сестры.
- А фрау, стало быть, за матушку? – не сдержался Яков Платоныч.
Валерия Карловна не смутилась.
- Ну конечно, - горячо согласилась она. – А я им как тетя. Они и зовут меня тетушкой.
- Семейственность, значит, поощряете. А как насчет ссор, бывают?
- Как не быть, - протянула экономка. – Но мы все улаживаем добром, миром. Сказано: «возлюби ближнего», и мы по мере сил…
- Достаточно, - оборвал Штольман. - Из комнаты пока не выходите. Я скажу, когда будет можно.
Штольман бегло просмотрел список, встал, скрипнув стулом. Знаком велел Алешке следовать за ним и направился к выходу.
У дверей Булатов оглянулся. Экономка прищуренно следила за Штольманом, впервые оставив маску доброй бабушки. Словно из окошек мирного сельского домика, раздвинув кружевные занавески, выглянули заряженные ненавистью дула пушек. Алешка невольно передернулся и поспешил закрыть за собой дверь.
Отредактировано Lada Buskie (10.08.2023 20:23)
