Как и было условлено со Штольманом, Николай Ефремович с утра отправился к госпоже Погосян. Хотел было сначала побеседовать с другими домочадцами, но встретил лишь непонимание, неприязнь и даже испуг. Впрочем, и хозяйка дома сначала была крайне неприветлива.
- Я не желаю более обсуждать этот вопрос. У нас не требовали взятки. Мы ее не давали. Госпожа Анна заплатила за украшение. Чего еще?
- Прежде всего, госпожа Погосян, я здесь для того, чтобы поблагодарить вас.

Не поведя и бровью, она дала понять, что удивлена.
- Вы помогли господину Штольману развеять обвинения в его адрес, тем более обидные, что он человек честнейший.
- Я это поняла.
- Так помогите ему еще раз. Яков Платоныч теперь подошел совсем близко к поимке злоумышленника, который стоит за многими преступлениями в этом городе.

Темные глаза блеснули.
- Чем же я могу помочь?
- Кто мог знать, что вы принесли Анне Викторовне именно аревахач?

Госпоже Погосян было явно приятно, что незнакомый сыщик знал правильное название. Черты лица ее смягчились, и она ответила:
- Все, кто видел на ней украшение.
- Но кто мог знать, что это не ее фамильная драгоценность, а именно нечто, полученное в этом городе? Ювелир? Ваши спутницы?

Госпожа Погосян отрицательно покачала головой.
- Это старинное украшение, доставшееся мне от свекрови. Я никогда не носила его. Достала его из шкатулки впервые за много лет, чтобы надеть его на шею госпожи Штольман. В тот момент аревахач могли видеть мои племянницы.
- Я могу поговорить с ними?
- Это будет затруднительно. Во-первых, они вернулись во Францию, где живут и учатся. К нам они приезжали на вакации. Во-вторых, они не говорят по-русски.

Николай Ефремович, казалось, был разочарован. Следующим был вопрос, который не рискнула задать Анна:
- Мы только теперь поняли и поверили, что злоумышленник обладает мистической силой. Откуда об этом узнали вы?

Вновь, как и прежде, госпожа Погосян не желала отвечать. Она коснулась тяжелого ожерелья на груди, потом мочки уха.
- В ближайшее время преступник будет слишком занят, чтобы мстить вам за откровенность, - уверил Бойцов.
- Я ничего не боюсь!
- Тогда тем более – почему бы не дать нам лишний козырь в руки? Вы единственная, кто предложил Анне Викторовне какое-то средство против врага. Может, и для нас что-то найдется?

Госпожа Погосян встала и прошлась по комнате.
- Это непросто объяснить. Я попробую, если вы пообещаете не расспрашивать меня. Мне не хотелось бы вспоминать все обстоятельства.

Николай Ефремович лишь молча кивнул, но для его собеседницы этого оказалось достаточно. Она вернулась на свое место – стул с высокой резной спинкой, положила руки на подлокотники, держась очень прямо.
- Наша семья всегда занималась торговлей. Здесь нам поначалу нравилось. Хорошие условия, спрос, много разного народу. Но за последние годы все изменилось. Торговать стало сначала трудно, потом менее выгодно, а теперь даже опасно. И это не потому, что плох губернатор или полицмейстер. Плохо все.

Да, госпожа Погосян действительно ничего не боялась.
- Поставщики подводят. Партнеры стали ненадежны. Конкуренты в курсе наших дел. Лихоимство теперь повсеместно. Наконец, мы теряем своих людей. Они предаются порокам, оказываются замешанными в злодеяниях, уходят. А лучших убивают.
- Вас выживают из города?
- Нет. Это происходит не только с нашей семьей.
- Почему же вы не уедете?

Темные глаза вспыхнули.
- Сдаться?! Никогда!

Она помолчала, чтобы справиться с эмоциями, и продолжила.
- Мы боремся и надеемся на лучшее. Новый сыщик сразу обнадежил нас. И мы решили ему помочь.

Николай Ефремович задумчиво потер подбородок.
- А почему вы сами не пользовались аревахачем или чем-то вроде этого?

Госпожа Погосян нахмурилась.
- В голову не пришло. Нам потребовалось много времени, чтобы понять, с чем мы столкнулись.
- И что же теперь?
- Наш противник действует изнутри. Все его интриги раздувают зло в человеке. Жертва уступает своим страстям и уничтожает себя своими поступками. Человек становится рабом или слугой своего врага.
- Вы знаете, кто это? – спросил Николай Ефремович и тут же пожалел об этом. Госпожа Погосян дернулась, как от удара.
- Не кто, а что! Само зло! Мы боремся с ним, как можем. Но этого мало. Когда приходит морок, лишь сильные могут ему противостоять. Аревахач помогает только тем, в ком есть добро, но нет опыта или уверенности в себе.
- Значит, если человек слаб или в нем мало хорошего, аревахач его не защитит?
- Увы.
- Откуда вы могли знать, что на госпожу Штольман аревахач подействует?
- Я видела сон.

Николай Ефремович в замешательстве оттянул воротничок.
- Из ваших слов следует, что и защиты особой нет, и борьба не очень помогает.
- Вы не так меня поняли, - холодно сказала госпожа Погосян. – Защита в нас самих. Будьте наготове. Если вас начинают одолевать сильные, но скверные чувства или желания, противьтесь. Создайте свой личный аревахач. Пусть это будет самый светлый, лучший человек из тех, кто вам встречался в жизни. Держитесь за него. Предстаньте перед ним мысленно, обуреваемый наваждениями. И вам поможет ваша совесть или стыд.
- Выходит, вы и сами неплохо справляетесь.
- Нам нужна ваша помощь. Трудно, но можно победить зло внутри себя. От его слуг избавиться сложно. Сыщики способны на это. Торговцы – нет.

Она замолчала. Пауза была такой длинной, что Бойцов понял – продолжения не будет.
- Что ж, благодарю вас, госпожа Погосян. Надеюсь, вас больше не придется тревожить.
- Позвольте пожелать вам удачи.

Николай Ефремович откланялся. Выходя, оглянулся. Госпожа Погосян не успела опустить руку, и он понял, что она перекрестила его на прощание.