Происшествие в подвале Клюевского дома всё же не прошло для Коробейникова бесследно. После своего вызволения из-под обломков кирпичей он и готов был мчаться за Штольманом в погоню, но спустя некоторое время еле доплелся до коляски, хотя Клюев его почти волок на себе. В коляске же привалился к краю да и заснул. Очнулся от того, что тот же Клюев тихонько тряс его за рукав.

Вдруг в испуге подхватился, но, увидев знакомое крыльцо больницы, успокоился и полез вон из коляски. Доктор Глебов только покряхтывал, осматривая его да обрабатывая раны. А потом сурово велел лечь в постель и не пытаться даже сбежать, хотя Антон такую мысль лелеял.

Мысль сия испарилась, только он добрел, поддерживаемый сестричкой милосердия Лушей, до белоснежной койки и рухнул, как в омут, в сон. Сновидений не было, и он проснулся, словно от обморока очнулся. Потом зажмурился, потом опять приоткрыл глаза: девушка у его постели в белой косынке не исчезла, а, низко склонившись, продолжала сматывать бинты.

Татьяна, а это была именно она, почувствовала, что на неё смотрят, вскинула глаза, и в них отразилась такая радость, что Антон смущенно покашлял и пробасил хриплым со сна голосом:

- Здравствуйте, Татьяна Сергеевна. А вы здесь какими судьбами?

- Я... помогаю здесь, пока... Анна не вернулась, - запнувшись, ответила Таня, и улыбка её потускнела. - Дома совсем невмоготу, вот мне и позволили быть здесь.

- Ну, значит, это совсем ненадолго, - с деланной небрежностью отмахнулся он. - Яков Платоныч уже идет по следу, так что не успеете и соскучиться, вернется Анна Викторовна.

- Это точно? - с волнением переспросила Таня. - Он уже знает, где Анна?

- Конечно! - бодро воскликнул Антон. - Я тоже должен был участвовать в поисках, да вот, - он коснулся забинтованного лба. - Велено было на время отступить в тыл.

- Что с вами случилось? Говорят, вы под обвал попали, и якобы там взрыв был.

- Да ну что вы! Скажете тоже - взрыв. Просто старая стенка рухнула, а я рядом стоял, малость покарябало и пылью засыпало всего, ничего серьезного. Да можете у Ивана Ивановича спросить! Нынче к вечеру уже выйду отсюда. Руки-ноги целы, так чего валяться? А то все подвиги без меня совершат.

-  Доктор сказал, вам отлежаться надо. Если что нужно, воды или поесть чего, вы только скажите. Я всё сделаю!

- Спасибо вам, Татьяна Сергеевна. Ну, вот чайку бы я выпил.

- Я сейчас!

Она с готовностью подскочила и выпорхнула за дверь, а у него вдруг горло сжалось от чувства: как давно никто так не смотрел на него, не тревожился, не ухаживал. Ох, и славная девушка, чудная, добрая.

Мысли немедленно устремились к другой славной и доброй девушке. Как там Яков Платонович, нашел ли похитителей, догнал ли? Эх, не вовремя он свалился.

Коробейников, преисполненный решимости, откинул одеяло и сел, спустив босые ноги на пол. Палата тут же поехала в сторону, и он уцепился за край кровати, пока верчение комнаты не остановилось. Потом попытался подняться. В глазах снова завертелось, и он опустился на постель, бессильно стукнув кулаком по одеялу. Ах, не вовремя, как же всё это не вовремя...

***********

- Ну, вот, Анна Викторовна, можете приступать, - Скрябин обвел руками помещение кабинета, куда они, - Иван Евгеньевич, доктор и она, - перешли из столовой. - Что вам еще понадобится?

- Мне нужно остаться одной.

- Ха-ха, ну нет. Такой роскоши я вам предоставить не могу. Мне нужно слышать, что будет говорить мой прапрадед. Так что простите великодушно, я останусь здесь. Что же касается доктора... Ланге! Ступайте!

- Но...

- Выйдите, Ланге, не испытывайте моего терпения!

Доктор, тут же ретировался, Анна и Скрябин остались вдвоем.

- Итак?

Анна отвернулась к книжному шкафу, потерла руки и произнесла формулу:

- Дух царя Петра Алексеевича Романова, явись мне. Дух царя Петра Алексеевича Романова явись мне.

Она еще несколько раз повторила свой призыв, потом замерла, вытянувшись, а после резко обернулась к Скрябину, глядя на того сузившимися потемневшими глазами и...

... подлетев к нему, с размаху врезала великолепным хуком в челюсть с такой невиданной для девушки силой, что Иван Евгеньевич от неожиданности попятился, споткнулся о стоявшее сзади кресло, не удержался на ногах и неловко свалился на пол.

- Ах, ты, чёртово семя, - пророкотала Анна чужим низким страшным голосом, - я дурь-то из тебя повыколочу! Ишь удумал, куда замахнулся, дрянной сучёныш, червь, сквернавец!

Скрябин, обомлев, смотрел на стоявшую над ним Анну, изрыгавшую такие ругательства, что для барышни было совершенно невозможная вещь. В довершение она, размахнувшись, чувствительно пнула его по ноге, да ещё и плюнула в лицо совершенно по-мужицки. Обернулась, ухватила со стола увесистый канделябр и погналась за Скрябиным, норовя ударить по голове.

Он проворно уворачивался, пока Анна вдруг не остановилась, канделябр с грохотом выпал из ослабевших рук, глаза её закатились, она всхлипнула и, обмякнув, опустилась на пол без чувств.

…Сознание возвращалось к ней медленно, тело было погружено в оцепенение, как всегда после вторжения духов. До слуха доносился разговор.

- …Что за чушь вы говорите!

- Висок рассечен до крови – это, по-вашему, чушь? Говорю же, в неё словно дьявол вселился.

- Уверены, что она не притворялась и не сама это устроила?

- Сама? Слышали бы вы, что она несла! Даже я таких ругательств не знаю!

- Значит, у вас ничего не вышло.

- Вы, кажется, рады?

- Чему же тут радоваться? Тому, что вы оказались в тупике и всё проиграли?

-  С чего вы взяли, что игра проиграна? Да, с Петром не вышло. Но есть ещё целая компания тех, кто мог что-то знать. Павел... Да тот же Трезини! Надо срочно отправляться в Петербург и…

- Нет!

- Что?

- Я еще не закончила свои дела здесь.

- Сожалею. У вас было время. Но вы предпочитали грабить обывателей. А теперь… Собирайтесь! Мы должны ехать немедленно. Штольман идет по следу.

- Стойте! Дайте хотя бы день. Один день!

- День? Ну отчего же день? Сделаем так. Вы должны будете передать записку Штольману о том, что Анна находится в определенном месте, я после скажу, где. Прикажете принести свою папку в обмен на Анну. Он же душу заложит, чтобы вызволить свою Анну, и непременно явится. Ну, а там в дело вступит ваш головорез…

- Нет!

- Что? Что я слышу, Нина! Вы что же, любите его? После всех этих лет и испытаний? Невероятно. Мне казалось, что вы любите только себя. Только это всё бесполезно. Он же всё равно не ваш. И никогда не будет вашим.

Анна со стоном повернула голову, и рядом с ней прогрохотали шаги:

- О, смотрите, кажется, наша барышня приходит в себя! Анна Викторовна!

Она попыталась разлепить веки и прижмурилась опять: свет резал глаза, голова кружилась, в висках пульсировала боль.

- Вы слышите меня? – с иезуитской заботой спрашивал Скрябин, склонившись к ней.

- Д-да, - прошептала Анна, еле шевеля губами.

– Нина, воды! – приказал он, и спустя минуту её запекшихся губ коснулась прохлада стакана. Он придержал ей голову,  и она жадно сделала пару глотков, потом опять откинулась на пол, закрыв глаза.

- Выйдите, Нина! – бросил Скрябин, потом склонился к ней. - Вы как себя чувствуете? Встать сможете?

- Нет, - слабо качнула она головой.

Он легко, как пушинку, подхватил её на руки, она слабо затрепыхалась, стараясь вырваться, но он перенес её на диван, и она успокоилась.

Скрябин дернул к себе стул и сел рядом.

- Анна Викторовна, расскажите, что вы видели.

- Ничего.

- Но он же приходил!

- Он сказал что-то?

- А… вы что же, не помните, что вы мне наговорили?

- Это.. не я. Я… ничего не помню, когда… они приходят вот так… через меня.

- Ах, вот в чем дело, - Иван Евгеньевич задумчиво потер нос. Потом, хлопнув себя по коленям, бодро заявил. – Ничего. В первый раз не вышло. Будем пробовать еще.

- Значит, он вам ничего не сказал?

- Ну, это как сказать! Наговорил мой прапрадед такого, что даже мне совестно стало. Да ещё и вот, окрестил своего потомка, – рассмеялся Скрябин и потрогал висок, на котором красовался роскошный кровоподтек. – Ну, ничего, - повторил он, - будем продолжать. Контакт есть, значит, рано или поздно найдем того, кто нам всё расскажет. Ну, а вы мне поможете.

- Вы не отпустите меня, - с безнадежностью пробормотала Анна.

- Отчего же? Отпущу! Я же пообещал. Только теперь, когда я убедился в вашей силе, вам надо постараться, как следует постараться. – Он склонился ниже и заговорщически проговорил. – Теперь в ваших руках ещё и жизнь вашего обожаемого Штольмана. Нежинская со своим подручным, кажется, задумали избавиться от него. Будут пытаться выторговать у него вас в обмен на какие-то документы.

- Нет! - начала она и осеклась: не надо показывать, что она слышала их с Ниной разговор. Она отвернулась, по щекам побежали слезы.

- Всё в ваших руках, - вкрадчиво продолжал нашептывать Скрябин. – Я смогу вас защитить. А Штольман…

Анна резко повернула к нему голову, и он ухмыльнулся:

- Не беспокойтесь. В моих силах усмирить эту парочку. Только, - лицо его закаменело, - только сделайте то, что от вас требуется.

- Х-хорошо, - прошептала Анна, - я постараюсь…

- Уж постарайтесь, голубушка.

Она отвернулась и закрыла глаза.

Следующая глава Содержание