Ладожев в свою очередь подошел к Штольману. Держался серьезно и совершенно непринужденно. Разговор ни о чем – и обо всём. Штольман отвечал не менее невозмутимо, никаких претензий предъявлять не собираясь. Как он уже понял, Ладожева следует дослушивать до конца, иначе его следующий ход окажется еще более неожиданным.
В конце концов тот перешел к делу:
- Яков Платонович, раз уж мы надеемся на возможное дальнейшее сотрудничество, у меня к вам некоторое предложение. Прошу обдумать серьёзно. Я вам предлагаю остановиться в Петербурге в доме моего тестя.
Вскинул ладонь:
- Подождите. Это совершенно приемлемо – ведь по официальной версии вы едете приводить в порядок документы перед вступлением в новую должность. Ему вы не будете ничем обязаны ни в коей мере. Он вас примет по моей личной просьбе, поселит совершенно отдельно в гостевом флигеле, и вы более наверняка даже не увидитесь. Вмешиваться он не станет никогда и ни в коем случае.
И серьезно:
- Это единственное место в Петербурге, которое сразу отсечет абсолютно у всех желание вспоминать были ли у вашей супруги когда-то в очень далеком прошлом какие-то способности, или не были. Только не напоминайте сами. Желательно ей не выходить на улицу в одиночестве, меньше показываться вместе с вами, и особенно – не принимайте совместных приглашений куда-либо.
Штольман усмехнулся:
- Вы предлагаете запереть её в вашем особняке на всё время пребывания в Петербурге?
Тот покачал головой:
- Что вы! Насколько я знаю уважаемую мою тёщу Марию Алексеевну, руководить которой, поверьте, невозможно никоем образом, она обязательно прогуляется с нею по всем лавкам и где там еще полагается, а заодно и расспросит, как там бедные деточки выживают в этой ужасной провинции. И всё то совершенно безопасно – там свой экипаж и сопровождающие. И да, скорее всего я дую на воду - привычка. Я ведь тоже давно не был в Петербурге и ориентируюсь уже довольно слабо.
Штольман начал спокойно:
- Александр Павлович, я вам благодарен за попытки помочь...
Тот уже знакомым жестом вскинул ладонь:
- Подождите. Я не настаиваю никоим образом. Подумайте.
Штольман помолчал. Решать нужно было здесь и сейчас. Он не институтка, допускать, чтобы его уговаривали.
Невольно оглянулся. Анна. Он сможет ездить по любым делам, задерживаясь на любое время, будучи при этом совершенно уверен, что Анна в безопасности.
- Александр Павлович, я благодарен вам за приглашение и надеюсь им воспользоваться.
Тот, с едва заметным облегчением:
- На этом считаем, что предварительные вопросы закончены. На дальнейшее загадывать рано. Но прошу вас, пообщайтесь с нашим правоведом. Здесь уже возражения не принимаются – мне это ничего не стоит, а иллюзия некоторой деятельности остается.

Чиновник подошел к Штольману явно подготовленный. Кратко обговорили дело. Подвел итоги:
- Вам необходимо вытребовать судебные материалы о пересмотре дела, взять постановление, подтверждающее полное восстановление в правах. На основании ваших данных я подготовлю необходимые прошения. Я этих судейских знаю. Они вполне способны взять прошение, а через месяц выдать ответ, что оно составлено не по установленной форме. Но сроки в целом оговорить сложно, даже и без намеренного противодействия – остается еще наша неизменная бюрократия. В канцеляриях работают, кто как привык.
Явный намек правоведа на возможность найти подход и дать взятку, Яков проигнорировал. Даже не учитывая его к тому отношение, в его ситуации и возможном пристальном к нему внимании, исход такой попытки мог быть непредсказуемым.
- Если вам понадобится помощь в решении финансовых вопросов, могу дать адрес частного поверенного, в его квалификации ручаюсь, приходилось сотрудничать. Тоже нелишним будет.
И завершающим штрихом оказался подошедший Болотов. Увидев, что после их разговора Штольман продолжает визит и беседует со всеми вполне мирно, тот явно успокоился.
- Яков Платонович, заранее прошу прощения, что, возможно, несколько затрудняю вас. Если позволите, у меня есть некоторая личная просьба.
Штольман ответил довольно холодно:
- Слушаю вас.
- Видите ли, по объективным причинам все наши отношения, в том числе и торговые, ориентированы на Москву, куда уже проложена железная дорога. Путевое сообщение с Петербургом довольно сложное, но основные инстанции, увы, именно там. Возможно, вы слышали, но одним из основных производств в нашей губернии является изготовление коровьего масла, сейчас, кстати, строительство заводов идет значительными темпами и тоже находится под покровительством лично его превосходительства губернатора. Дело вот в чем: еще несколько лет назад в Вологде открылось представительство датской фирмы по закупке и вывозу нашего масла за границу. Барыши у них значительные, да и мы выгоды своей не теряем. Так что ныне у нас есть обращения еще пяти зарубежных фирм из Англии, Германии и Дании. Увы, многие вопросы без согласования с Петербургом решать мы не вправе. Вопросами внешней торговли занимается Министерство финансов. К сожалению, если я пошлю почтой, пакет наверняка попадет в долгий ящик, а курьер будет значительно позже.
- Павел Васильевич, - не выдержал Штольман. – Это всё конечно, очень увлекательно. Что вы хотите от меня?
Тот глядел вполне четко и сосредоточенно:
- Яков Платонович, если вас не затруднит занести пакет в министерство, и главное, передать лично в руки указанному чиновнику - он занимает весьма значительную должность. Там уже всё обговорено. Буду крайне признателен. Я же в свою очередь могу выполнить любое ваше поручение, связанное с Москвой либо Ярославлем.
Штольман мысленно махнул рукой:
- Мне необходимо забрать из Ярославля личные письма. Вряд ли у меня будет возможность сейчас туда отправиться.
В порядочности Болотова он не сомневался.
Болотов кивнул:
- И привезти их желательно до вашего отъезда. Торговые представители отправляются почти каждый день, оформим поручение, и я выберу самого надежного.
Ощущал себя Штольман состоящим здесь на службе уже самое меньшее с полгода.

Анна тепло прощалась с новыми знакомыми. Женщины, похоже, вполне были довольны обществом друг друга. Если те, изначально и исполняли просьбу Ладожева, делали они это явно охотно и с удовольствием. Во всяком случае, явную фальш Анна наверняка бы почувствовала.
[indent]
Дома смотрел, серьёзно и устало.
- Яша, вроде бы сегодня всё прошло хорошо?
Тот кивнул:
- Пожалуй.  Ладожев был убедителен. Анна, он же тебе понравился?
Анна кивнула:
- Да, пожалуй, понравился.
Штольман смотрел задумчиво:
- Чем именно?
Изящных манер явно было бы недостаточно, чтобы произвести впечатление на Анну.
- У них приятная семья. Они с женой любят друг друга, и дом у них тоже хороший, уютный.
Штольман глянул скептически:
- Она его – это понятно. А вот он – еще неизвестно.
Анна укоризненно качнула головой:
- Яков Платонович… Они семь лет женаты, сыну уже шесть. Они специально ради вас должны были влюбленные взгляды кидать?
Тот не стал спорить:
- Допустим. Но о чем вы в конце говорили?
В конце Ладожев с женой подошли к Анне явно целенаправленно.
Та посмотрела очень грустно:
- Я пообещала постараться лишний раз не покидать особняк в Петербурге. Яша, если там всё далеко не так просто, я же должна всё заранее знать. Я же буду гораздо осторожнее, да и тебе проще будет.
Штольман нахмурился:
- Мы не задержимся там надолго. Аня, я дал согласие.
Смотрел всё равно мрачно. Анна не знала, успокаивать или уговаривать. Всё к лучшему или нет? Никто из них не мог знать, что будет дальше.
- Ты всегда сможешь всё обдумать и принять другое решение.
Тот покачал головой:
- Всё уже согласовано. Формально сам приказ еще не подписан, но я уже принял предложенную помощь. Я уже не имею права передумать.
И наконец-то улыбнулся:
- Мы будем жить здесь. Я постараюсь решить все дела в Петербурге как можно скорее. И у нас вновь будет свой дом. Обязательно свой двор, сад. Что там еще нужно? Качели, лошадки?
Аня чуть всхлипнула, прижалась к нему, одновременно притягивая к себе его голову, перебирая пальцами жесткие кудри:
- Всё будет хорошо, обязательно, я знаю, Яша.
И поймала ответную потеплевшую улыбку:
- Всё будет хорошо.

Отредактировано Еленаsh (29.11.2024 00:45)