День был солнечный. Совершенно неожиданно прорвавшиеся сквозь небо лучи лежали косыми полосами на стенах домов и на серых гранитных ступенях набережной. Вчера Яков успешно выполнил последние вологодские поручения, и первая удача словно прорвала стену невезения. С помощью хорошего поверенного Яков окончательно привёл в порядок все свои финансовые дела, снял со счета достаточно большую сумму и, внезапно поверив в мистику, решил – он пойдет и в суд. Начальник канцелярии после продолжительного отсутствия также оказался на месте. Очевидно, впечатлившись уверенным видом Якова, принёс глубочайшие извинения за нерадивость своих подчиненных и клятвенно пообещал выправить бумаги в три дня.
Сегодня Яков забрал и счета от модистки. Был уже внутренне готов к любым заоблачным сумам – но цены неожиданно оказались вполне приемлемыми для Петербурга. Мария Алексеевна действительно была умной женщиной.
Подумал – ему также следует позаботиться о гардеробе. Хватит уже выглядеть провинциальным дядюшкой. Встречают по одёжке.
И главное – новая должность. Отныне он не простой сыскарь, и на службу необходимо будет приходить в форменном мундире. Следовательно, нужно еще справить мундир - парадный и повседневный. Он не будет рыскать в поисках по Вологде и окрестностям, а после выглядеть как чучело. В Петербурге, где собраны все высшие инстанции империи, есть достаточно подходящих мастеров.
Штольман резко отвернулся от плеснувшейся ему навстречу волны и отправился по проверенному адресу, не откладывая дела в долгий ящик.
Он сжигал мосты.
[indent]
В кои-то веки Яков вернулся первым – Анны в комнате не оказалось. Никто не встретил на пороге, не расстёгивал пуговицы, тут же снимая шарф. Яков не перехватывал пальчики, мешая нарочно – Анны не было дома. Очевидно, уже начался запланированный музыкальный вечер - всего лишь небольшое собрание дам из благотворительного комитета. Анна не могла отказаться от приглашения. Мария Алексеевна объяснила – многие уже знают, что у неё гостья, не пригласить Анну – будет выглядеть совершенно неприемлемо.
Ждал, вначале пытаясь сидеть спокойно. После метался по комнате, словно зверь в клетке, каждые пять минут подходя к двери.
Город вначале отнял его у Анны. Он уходил на весь день, и даже вечером ему обычно было нечего ей рассказать. Яков так и не смог её никуда пригласить, не смог вырваться из круговерти, а дни бежали за днями.
А теперь Петербург отнял Анну у него. Петербург – слишком жадный город, и он не умеет делиться. Наверное, напрасно Яков жалел о былом и мечтал о несбыточном. Еще несколько дней – и пора уезжать.
Домой… Будет ли когда-нибудь где-нибудь звучать для них это слово?
[indent]
Анна уже пожалела не однажды о данном согласии. Нет, Мария Алексеевна была мила, как и всегда. Спросила заранее, играет ли Анна, либо поёт? Анна покачала головой – она так давно не садилась за инструмент, что без подготовки уже не решится. И та мягко улыбнулась: ничего страшного. Её Вера вовсе не умела музицировать – удалась в отца, чем тот, наоборот, очень гордился.
Но уже вскоре Анна поняла – гостьи пришли не так повидаться с хозяйкой, сколько узнать из первых уст сплетни о её дочери. У Анны не был настолько большим опыт светских бесед, и уж точно не ей тягаться со столичными дамами. Любое её слово повторят и переиначат на свой лад. Анна попыталась изобразить самую приветливую улыбку из всех возможных и повторяла как заведенная – мужа перевели из другой губернии, они с Ладожевыми не успели познакомиться.
Что ж, пока хозяйка дома обсуждала в тесном кругу подготовку к благотворительному балу, прочие дамы принялись сплетничать друг с другом.
Вначале Анна вежливо улыбалась и держалась. Вспоминала уроки Якова – женщины могут знать очень многое. Как там следовало говорить: «Ах, неужели? Не может быть…»
- Ах, как великолепно пела Мария Алексеевна, как она была хороша. Помнится, от кавалеров не было отбоя. Жаль, что дочь не в неё.
- Не скажите, при её то приданом Вера Петровна могла составить гораздо более приличную партию. За ней ухаживал второй сын графа N, совершенно блестящий молодой человек. И совершенно точно собирался просить её руки. Но увы…
- Впрочем, я вполне её понимаю. Ладожев был изумительно хорош собой. Жаль, что не имел состояния и не мог вовсе ни на что рассчитывать.
И тут же обратилась к Анне, которая, к сожалению, оказалась слишком близко:
- Вы же были знакомы? И я слышала, отзывались о нем крайне благоприятно. Ладожев, очевидно, по-прежнему пользуется успехом у дам. Но, разумеется, никто не мог соперничать с Верой Петровной в величине приданого.
Анна не выдержала:
- Возможно, молодые люди просто полюбили друг друга.
- Ах, ну что вы… через пару лет всё же прошли слухи – там были серьезные споры насчет того же приданого. То ли Ладожева не всё устроило, то ли будущий тесть решил, что для не столь блестящего зятя оно завелико.
- Но свадьба всё-таки состоялась. Ведь иначе бедной девушке вовсе не было бы на что рассчитывать. Я, конечно, не рискну повторять, но вы слышали – злые языки её прозвали «гренадёром». Бедная Мария Алексеевна…
Анна не выдержала. Резко вскочив, на ходу проглотила готовые вырваться слова. Не в чужом доме давать поводы для сплетен.
- Прошу меня извинить. У меня очень болит голова.
[indent]
К счастью, Яков был уже дома. Бросилась в объятья, отогреваясь и успокаиваясь.
- Анечка, тебя обидели? Кто?
Переводила дыхание:
- Нет, не меня. Как так можно, Яша, у неё же в доме?
Обнимал, утешая и успокаивая:
- Анечка, дела уже почти завершены, давай завтра погуляем по городу. Весь день только наш. Я так соскучился сегодня.
Прильнула к груди. Они скоро уедут. Наверное, и хорошо.
- Я тоже, Яшенька.
Отредактировано Еленаsh (24.09.2024 20:26)
