Фантасмагоричный сюжет, о котором поведал мальчик, заставил Штольмана надолго задуматься. Пазл был нужный, но пока непонятно было в какую именно часть мозаики его вставить. Версии были, но по большей части отрывочные и фантастические. Нужно было хорошенько обдумать эту информацию. Он давно понял, что Лиза-Полина играет свою игру. Однако игра эта по сию пору была размытой картиной. Кое-какие фрагменты встраивались в общую панораму, но это были именно фрагменты. Он предполагал месть за отца, но вот фанатичная и больная привязанность... Любовью он чувства Чарской не мог назвать. Это была какая-то одержимость. А интуиция подсказывала, что есть ещё какая-то важная мотивация. Слишком сложную интригу вела барышня. Что-то ещё было на кону кроме чувств. Штольман повернулся к Феде, который боялся пошевелиться, чтобы не помешать сыщику думать, и чуть улыбнулся.
   - Пойдем-ка, брат, к остальным. А то все пироги без нас съедят. Если Анна Викторовна будет расспрашивать о чем мы говорили, расскажи всё без утайки. Вот как мне рассказал.
    Мальчик молча кивнул и встал. Но выпить ещё чаю им видимо не судилось. Открыв дверь, Штольман буквально столкнулся с раскрасневшейся и слегка растрепанной Машей. Она ойкнула от неожиданности, но тут же с облегчением выдохнула.
   - Яков Платонович! А где Анна Викторовна? Мне ей срочно нужно кое-что сказать!
    Штольман напряжённо огляделся в лицо девушки. Если что-то и случилось, то явно не по сыскной части. Тем не менее Маша была взволнована и выскочила из дома наспех. Даже шляпку не надела.
   - Что-то случилось?
    Маша слегка повела плечом.
   - Наверное... Я не знаю... А где Анна Викторовна?
   Яков взял за руку Федю, во все глаза глядящего на Машу.
   - Пойдёмте, Мария Петровна. Анна Викторовна вот за этой дверью.
  В комнате вся компания сидела за столом и наслаждалась беседой и чаем со сдобой. И только Анна задумчиво болтала ложечкой в чашке, стоя у окна. Аля откровенно обрадовалась появлению брата и сползла с колен Лизы. На этот раз она не стала кидаться к Феде с разбегу, а подошла и осторожно взяла его за здоровую руку, прижавшись к мальчику. Тот обнял сестрёнку за плечи и, оглянувшись на Штольмана, повел девочку обратно к столу. Маша какое-то время, улыбаясь смотрела на детей, а потом встрепенулись и подалась к Анне.
   - Анна Викторовна, как Вы ушли, принесли почту. И в ней была телеграмма для Марии Тимофеевны. Так маменька Ваша когда прочитала, охнула, потом пустырнику потребовала, потом вроде как заплакать хотела, но не стала. Подхватила Санчо, так его обнимала, что чуть не задушила. Он даже возмущаться стал. Но почувствовал наверное, что она расстроена и успокоился. Даже лизнул ее в щеку. А Мария Тимофеевна поцеловала его в нос, сказала "Не бойся, маленький, я тебя в обиду не дам!" И ушла к себе в комнату. Час уже там сидит. Мама стучала к ней, но она через дверь извинилась и сказала, что ей надо побыть одной. Мы с мамой волнуемся... А Петр Иванович ведёт себя странно. Нахмурился как туча, ничего не объясняет и тоже говорит, что ему нужно побыть одному. Ушел в беседку и ходит там как тигр в клетке. Мама сказала, что точно что-то случилось и нужно Вас позвать поскорее. На велосипеде не разрешила мне ехать. Я с извозчиком. Он возле больницы стоит ждёт. Деньги то я забыла взять...
  Штольман двинул бровью и вопросительно посмотрел на Анну. А она на секунду задумалась, а затем ахнула. И Маша, и Штольман в четыре глаза смотрели на нее в ожидании объяснения столь эмоциональной реакции. Но Анна только рукой махнула.
   - Похоже мне нужно ехать домой утешать маму и дядю. Есть только одно объяснение таким странностям...
   - Какое? - не выдержала Маша. Штольман промолчал, но придвинулся ближе и недвусмысленно притронулся к карману с верным "бульдогом". Анна быстро взяла его за руку, тихонько погладив пальцем ладонь.
  - Тетя Липа. Только сообщение о её приезде могло так ошарашить маму и взволновать дядю. Видимо в Москве мама всё таки не смогла сохранить в тайне предстоящую свадьбу. Или тетушка сама о чем-то догадалась...
   Маша удивлённо хихикнула, а Штольман мгновенно и ярко вспомнил настырную и любопытную даму с белокурыми буклями, которая обо всём на свете имела своё авторитетное мнение. Он быстро глянул на Ермолая и его приемыша. Федя притих и сидел молча над полной чашкой чая и нетронутым пирожком. Аля разглядывала Машу. Ермолай встал при появлении девушки и теперь смотрел на Штольмана, ожидая что он скажет. Лиза на удивление молчала. Хотя тоже с любопытством разглядывала Машу. Штольман вздохнул.
   - Анна Викторовна, вы поезжайте с Марией Петровной домой. Мне нужно задержаться, поговорить с Ермолаем Алексеевичем. Да и в участок потом надо зайти. Негоже службой манкировать.
   Он постарался сказать это непринужденно, чтобы Анна не волновалась по поводу его разговора с Федей и Ермолаем. Заодно будет время подумать как осторожно сообщить ей о том, что Полину нужно избегать во что бы то ни стало. Интуитивно он чувствовал, что от барышни из книжной лавки исходит угроза. Да и с головой у неё похоже не ладно. От одного сумасшедшего избавились, а тут ещё одна ходит на свободе. И задержать бы, да не за что пока. Предположения доктора Милца остаются предположениями. Да и покровителя ее из охранного отделения он не знает. Нужно выяснять.
    Анна ничего не заподозрив, мимолётно обняла его и стала глазами искать свои шляпку и сумочку. Все её мысли сейчас были дома. Если она правильно догадалась о причинах переполоха, то нужно придумать как свести присутствие тетки до безопасного минимума. А это было почти невыполнимо. Попрощавшись с Лизой, Ермолаем и детьми, она сняла халат, не глядя нахлобучила шляпку и, поцеловав Штольмана в щеку, вышла вместе с Машей.
                               *****
   Первая, кого они увидели подъехав к дому, была Елена. Она стояла у перилл террасы и обрадованно поспешила навстречу девушкам.
   - Анна Викторовна! Как хорошо, что Вы вернулись! Я уже извелась вся. Мария Тимофеевна заперлась у себя и мне даже показалось, что я слышала как она плачет. Петр мечется по беседке и на все вопросы отвечает, что ему нужно подумать и он хочет сделать это в тишине. Что такого могло случиться? И Виктора Ивановича сегодня весь день не будет, у него суд. Уж он то смог бы поговорить с Марией Тимофеевной ...
     Анна успокаивающе погладила Елену по руке.
   - Не волнуйтесь, Елена Дмитриевна. Если я правильно догадалась, новость конечно неприятная, но не конец света. Сейчас пойду к маме. А Вы всё таки попробуйте дядю вытащить из беседки.
    Елена кивнула, но тут в ворота въехала извозчичья пролетка, в которой находился Виктор Иванович. Он просто сиял. Видимо суд прошёл успешно и он отстоял своего подзащитного. Миронов вышел из пролетки, расплатился с извозчиком и подошёл к дамам. И только теперь обратил внимание на их напряжённые лица.
   - Что случилось? Почему вы все такие взволнованные?
    Анна вздохнула и коротко пересказала отцу всё, что узнала от Маши и Елены.
   - Папа, я думаю, что телеграмма была от тети Липы. От кого ещё мама может получить послание? Наверное тетя решила нагрянуть к нам в гости...
   Виктор Иванович переменился в лице.
   - О, Господи! Этого ещё не хватало...
   Маша, внимательно слушавшая диалог отца с дочерью, не выдержала.
   - А что такого страшного в этой тёте? Почему вы все так всполошились?
   Анна беспомощно посмотрела на отца и вдруг засмеялась.
   - Как тебе объяснить, Машенька... Тетя Липа родилась начальником. Она всё знает лучше всех, обо всех имеет своё нелицеприятное мнение и всем даёт советы. А ещё она называет меня Нюшей!
   Маша распахнула глаза.
   - Как?
    Потом неудержимо расхохоталась, покраснела от того, что мать укоризненно покачала головой, замахала руками, пытаясь перестать смеяться и, в конце концов убежала в дом. Елена попыталась извиниться за такое неподобающее поведение дочери, но Миронов остановил ее.
   - Не извиняйтесь, Елена Дмитриевна. Реакция Марии Петровны совершенно естественна. Я много лет возражал свояченице и настаивал на том, чтобы она не называла так Аню. Но это оказалось бесполезным. Её невозможно переубедить ни в чём. Петр потому и нервничает. Она же его на дух не переносит.
   Тут уже Елена оторопела.
   - За что?
   Анна повела плечом.
   - За шутки его. Он её всегда подкладывает. А она в ответ говорит, что он у папы на шее сидит и пьяницей называет.
   Елена ахнула.
   - Так вот почему Вы так настаивали на нашем приезде пораньше...
   Анна смущённо кивнула.
   - Да. Я думаю, что при Вас тетя не будет так уж свирепствовать. Она очень большой пиетет испытывает ко всяким титулам. И к тому же... Она будет шокирована тем, что я выхожу за Якова Платоновича... А в Вашем присутствии возможно не станет к нему придираться...
   - Аня! - Виктор Иванович говорил строго, но глаза улыбались.
   - Твоя тетя не придирается. Просто она... такая...
   У известного адвоката не хватало слов для того, чтобы охарактеризовать свояченицу. В этот момент на террасу вышла Мария Тимофеевна. Она была бледна и явно расстроена.
   - Витенька... Тут такое случилось... Наверное я виновата, но не представляю чем я себя выдала...
   Миронов обнял жену за плечи.
   - Липа приезжает? Мы правильно догадались?
   Мария Тимофеевна всхлипнула и кивнула. Анна кинулась к матери.
   - Мама! Ну не стоит так уж убиваться. Мы же всё равно собирались её пригласить на свадьбу... Правда попозже, но раз уж так получилось, давайте подумаем чем тетю занять, чтобы она поменьше...командовала парадом!
   На террасу вышла Маша. Она слышала последнюю фразу Анны и подбежала к Мироновым.
   - А я знаю! Я знаю как эту вашу тётушку отвлечь от свадьбы!