Замайский даже раскрытию дела об облигациях, казалось, не особо рад был.
- Что такое, Егор Иванович? - поинтересовался Штольман.
- А, - тот рукой махнул. – Сколько об успехах не докладывай, всё мало. Дело недавнее на моем участке, висяк полный. Сегодня вновь велено раскрыть в обязательном порядке и срочно.
Штольман смотрел, молча.
Тот вздохнул и стал рассказывать.
Неронов, чиновник из министерства путей сообщения, дружный с крупным чином из сыскной полиции – у них дачи рядом, нанял себе лакея. Нанял через агентство, со всеми рекомендациями. Через месяц работы лакей, в отсутствие хозяев, вскрыл сейф в кабинете, забрал восемьдесят тысяч рублей в ценных бумагах, еще и шкатулку с драгоценностями.
Поиски, разумеется, ни к чему не привели. В агентстве того ранее никогда не видели, паспорт и рекомендации оказались фальшивыми.
Замайский лишь головой качал:
- Всем информаторам задание дал – тишина. Никто его не знает, залётный, судя по всему, и откуда – неведомо. И Петербург он наверняка в тот же день покинул. Где я его искать должен? Награду тот чиновник обещал, да толку – тут бы без головы не остаться.
Штольман задумался:
- На новичка не похож. Наверняка подобные дела уже были. Запросы посылали?
Замайский кивнул:
- Петербург, Москва, ближайшие губернии – чисто. Есть похожие, но не он. Кто его знает, где тот еще работал, всеобщей базы нет, всю страну запросами не охватишь.
- Дело завтра посмотреть можно?
Замайский рукой махнул:
- Да смотрите.
[indent]
Штольман с утра извинялся долго.
- Анечка, понимаешь, я не могу не помочь. Может, там и пользы от меня не будет, но хоть попытаться.
Анна тихо слушала. Не в том дело, что ей не хотелось Якова от себя отпускать. Он ведь ожил здесь. Он стал совсем такой как раньше, и даже еще увереннее и моложе. Это его город, и он хочет жить и действовать здесь и сейчас, не откладывая жизнь на потом.
Вот только это тот город, и та жизнь, где её еще не было.
- Мне же нельзя с тобой?
Штольман замолчал. Потом тихо:
- Аня, прости. Тебя уже видели вчера, и мы участвовали в деле. Нельзя, чтобы тебя увидели вновь, и у нас опять что-то вышло. Иначе мы никуда отсюда не уедем.
Не удержался, опустился на колени и уткнулся лицом в живот:
- Анечка…
Голос такой тихий и робкий…
А руки вдруг наоборот.
- Яков, езжай уже. Я же тебя знаю. Еще пара минут, и ты ведь до вечера никуда не уедешь.
[indent]
Штольман читал материалы дела. Описание лакея прилагалось: вор был небольшого роста, смуглый, с очень выразительными черными глазами и темными волосами, зачёсанными назад. Одевался он щеголевато, говорил правильно и без малейшего акцента.
Далее осмотр комнаты – ничего важного. Паспорт на имя Попова – явно фальшивый. Допросы прислуги – лакей ни с кем близко не сходился, да и проработал недолго. Далее Замайский через агентство по найму отыскал квартиру, где лакей проживал до поступления на службу.  Прежняя квартира его оказалась в Успенском переулке. Замайский опросил всех его соседей, дворника, управляющего, извозчиков — словом, всех тех людей, которые живут там много лет и всех вокруг знают. Работа приставом была проделана громадная. Оказалось, что лакей в столице появился месяца три назад, жил тихо. Лишь однажды уезжал на похороны какого-то своего приятеля. Замайский отыскал извозчика, узнал адрес. Хоронили старого еврея, пользовавшегося не самой лучшей репутацией – ходили слухи, что тот занимался скупкой краденого. Но никто из родственников и знакомых покойного по описанию лакея не узнал. След прервался.
- Вы не возражаете, я пройду по всем адресам еще раз? У меня остались кое-где старые связи, возможно, с вашими они не пересекаются.
Замайский уже не спорил:
- Идите. Если что, скажу, вы мой негласный сотрудник и работали по заданию.
Штольман прежде всего вернулся домой. Ходил кругами по комнате. Разговор начать он никак не мог. Что он сейчас скажет? «Аня, если тебе надо духов вызывать, то ни в коем случае нельзя, а вот если для меня – тогда можно?»
Анна пару минут смотрела. Потом вздохнула:
- Яша, что-то случилось или ты соскучился?
И тот решил идти напрямик:
- Аня, мне нужна твоя помощь.
Поехали в магазинчик, принадлежавший умершему. Сейчас он был выставлен на продажу, зайти внутрь не смогли, но зато без помех расположились на крыльце.
-  Дух Гольдштейна, явись.
Каким может быть дух возможного мошенника, Анна не знала. Оказалось, очень маленьким, сгорбленным и грустным.
Анне его сразу стало жалко:
- Извините нас, пожалуйста. Но мы вашего приятеля ищем, он представился лакеем Поповым. Вы можете что-нибудь рассказать о нем?
Дух печально вздохнул:
- Что я могу сказать за него? Старый Изя Гольдштейн выручал его и деньгами, и бумагами. Старый Изя Гольдштейн кормил его коржиками с маком, когда он был голоден. А вы видели, какие коржики печет тетя Сара? Вы нигде не видели таких коржиков.
Анна растерялась:
- Так вы знаете его? Как его зовут?
Дух покачал головой:
- Старый Изя не станет никого называть, даже если сам уже никому и не нужен.
Анна попыталась утешить:
- Что вы, вы очень нужны. Он ведь вас помнил и пришел проводить в последний путь.
И дух вздохнул:
- Вы очень молоды, девочка, и всё еще верите людям. Поверьте старому еврею – это проходит. Он пришел не ко мне – а встретиться с этим шнорером Лессельроде.
И пусть дух окончательно отказался уточнять что-либо, этого уже было довольно. Искать по городу некоего неведомого еврея, привлекая к себе внимание, Штольман не собирался. Он вновь вернулся в полицейский участок.
Замайский срочно выяснил у своих осведомителей адрес Лессельроде. Оказалось, что тот только несколько месяцев как перебрался в Петербург из Одессы. Одесситом же, лишь переехавшим в столицу около двадцати лет назад, оказался и недавно умерший Изя Гольдштейн. Круг дальнейших поисков очертился четко.
Пристав отправился на свидание со знакомцем разыскиваемого ими вора. Штольмана с собой не взял: «У вас внешность неподходящая. Приметная». При встрече Замайский представился барыгой, которому лакей обещал «хабар с дела». Новый знакомец оказался вертлявым, суетливым, и выглядел вовсе ненадежным. Показав газету «Русские ведомости» с сообщением о краже в квартире Неронова, пристав сказал:
— Я ему нашел покупателя на ценные бумаги, а он куда‑то исчез! Помогите найти.
— А что мне за интерес?
— Будет, будет тебе интерес — процент со сделки дадим! — пообещал Замайский.  – Но только в том случае, если человек он надежный. А иначе – никакой сделки.
Услыхав о проценте со сделки, тот тут же принялся убеждать Замайского в их полной надежности.
- Он такой ловкий, всюду пролезет, ни разу не попадался. Ах, какие гешефты мне Исайка приносил.
— Какой Исайка? — изображая удивление, спросил Замайский. — Мы же про этого, про Попова говорим?
— Это он по бумагам был Попов, а на самом деле он Исайка Зисман, и живет он в Одессе. Так что если хотите его найти, то езжайте к отцу его Гиршу Зисману в Одессу, а здесь его уже нет.
Замайский тут же отправился к руководству. В полицейское управление Одессы немедленно была послана телеграмма с требованием срочно отыскать и задержать Исайку Зисмана.
На следующий день пришел ответ: «Зисман арестован при попытке выехать из Одессы. Денег при нем всего 200 рублей. Ни в чем не признается».
В Одессу немедленно полетела следующая телеграмма: «Прекратить всякое дознание по делу до приезда следователя из Петербурга».
Начальство обоснованно подозревало, что ежели одесские коллеги отыщут восемьдесят тысяч рублей, то тех денег никто и никогда более не увидит, кроме одесских коллег.
Замайскому был дан приказ срочно выезжать в Одессу.
Штольман смотрел очень задумчиво:
- Знаете, у преступников тоже есть своеобразная преемственность. Я встречал одно дело в архиве, вспомнил, когда заговорили об Одессе. Были когда-то подобные дела, тоже нанимались в дом, а через некоторое время тот дом грабили. Так там ценности отправляли посылкой в почтовое отделение, в соседний район в городе.
Замайский кивнул:
- Спасибо, проверю.
Штольман протянул ему руку:
- Был очень рад встрече. Но вряд ли мы еще увидимся. Я в течении пары дней уезжаю на службу.
Замайский пожал руку:
- Почитаю за честь знакомство с вами.

Отредактировано Еленаsh (27.09.2024 23:15)