Глава 15                                   Убийство

     В то утро все было необычно. Анна не могла дождаться прихода Якова Платоновича, а он, как нарочно, задерживался. Причина у Штольмана была уважительная, он зашел в цветочную лавку и впервые за все время его пребывания в Затонске покупал букет цветов. Он решил выбрать три алые розы для своей Анечки, но он ничего не знал о приказчиках цветочных лавок хоть в Затонске, хоть в Петербурге. Когда такой серьезный господин заходит купить цветы для дамы, то ограничиться тремя розами ему просто не дадут. В результате в букете оказалось семь алых роз. Они, правда, были не очень крупные, пахли чудесно и совсем не походили на лохматые охапки, которые присылал Клюев.

     Смущаясь и волнуясь, Штольман вошел в сад Мироновых. Анна встречала его на веранде, она бросилась бы ему навстречу, но стоящий рядом Петр Иванович крепко держал ее за локоть. Протягивая букет, на который Анна смотрела с восторгом, он твердо произнес:

     - Анна Викторовна, вы согласитесь выйти за меня замуж? Доброе утро, Петр Иванович, - совсем растерявшись от волнения,  добавил он, посмотрев на Миронова.

     Анна кивнула, взяла букет и спрятала в нем лицо.

     - Аннет, тебе только что сделали официальное предложение руки и сердца, ответь как положено, а не кивай, - вмешался дядюшка, недовольный нарушением церемонии.

     - Конечно, да, - Анна улыбнулась и прижала к себе букет, - а как положено отвечать? Я не знаю. Я просто очень счастлива.

     - Штольман взял ее руку и склонился в поцелуе, потом поднял голову и посмотрел Анне в глаза... Через минуту Штольман шагнул к ней и заключил в объятия. Так и стояли бы они в этом круге счастья, если бы Петр Иванович не выронил из рук часы, но теперь они не отскочили друг от друга, как это бывало раньше, когда их кто-то заставал вместе. Они даже не повернулись на шум. Они просто не слышали и не видели того, что происходило рядом. Весь мир сократился, вместился в кольцо их объятий. Мы вместе, вместе - это было единственное слово, которое повторяли их сердца, сливаясь в единое целое.

     А на Дальнем Востоке, где Тихий океан целует небо, взлетели две звездочки, они тут же слились в одну яркую и крупную звезду, и эта новая звезда понеслась в глубины Вселенной. 

     Петр Иванович незаметно отошел от них, тихо позвал Прасковью и велел нести шампанское и бокалы.

     
     По дороге в больницу Яков Платонович рассказывал Анне о своих планах встретиться со знакомым священником и договориться о ближайшей дате венчания. Анна слушала и не перебивала его, только у крыльца больницы она ласково посмотрела на Штольмана и очень трогательно попросила выслушать ее.

     - Яков Платонович, мне хотелось бы прежде получить согласие родителей. Давайте сначала поговорим с мамой. Если мы сообщим ей, что день венчания уже назначен, она смолчит, но очень обидится. Я ее хорошо знаю. У нее кроме нас и дяди больше никого нет, мы должны оставаться одной семьей, в которой ее мнение тоже важно.

     - А если Мария Тимофеевна будет против и потребует ждать окончания траура? - расстроился Штольман.

     - О, вы ее убедите! Я уверена, что она дорожит вашим мнением. А еще, - колебалась Анна, подбирая слова, - я хочу попросить благословления у папы, - увидев удивленный взгляд Якова Платоновича, она заговорила более решительно, - я еще ни разу не вызывала его дух, а теперь мне надо это сделать. Я поеду на кладбище и на могиле поговорю с ним, хорошо?

     Яков Платонович почувствовал, что сейчас от его ответа будет зависеть многое в их будущей семейной жизни, и он принял трудное для себя решение.

     - Хорошо, я согласен. Давайте попробуем объяснить наше решение Марии Тимофеевне вместе, - Анна радостно кивнула, - а на кладбище я поеду с вами, провожу до могилы и буду ждать столько времени, сколько вам будет нужно побыть одной с... - Штольман сделал паузу, - духом Виктора Ивановича.

      Какой же у меня будет замечательный муж, думала Анна, ведь видно, что он тревожится,  но уступил, не стал меня расстраивать... Радость от такого взаимопонимания переполняла Анну, она закружилась на месте, прижалась щекой к лицу Штольмана и убежала в больницу, а Яков Платонович с улыбкой покачал головой...
   
     После работы в больнице они поехали на кладбище вдвоем. Вот и главные ворота, пусто, никого нет. Анна быстро пошла по центральной аллеи, могилу Виктора Ивановича она увидела издалека. Ограда была окрашена не в черный цвет, как у всех, а в серебристый, ее было хорошо видно даже в сумерки. Анна подошла к ограде, погладила ажурную решетку, дверца была открыта. Анютины глазки так хорошо цвели, а вот живые цветы в каменных вазах пожухли, надо их  завтра поменять... и в ту же минуту она вздрогнула. Скоро ее здесь не будет... Слезы сами потекли ручьем по щекам, она обхватила деревянный крест руками, прижалась к нему лбом и зашептала: "Папочка, порадуйся за меня..."

     Где-то вблизи послышался голос Якова Платоновича, он звал ее. Анна отняла руки от креста, повернулась и увидела взволнованного Штольмана, который сжимал в одной руке трость, а в другой - пистолет.

     - Анна Викторовна, пожалуйста, пойдемте к экипажу, мне не нравится эта тишина, очень тревожно.

     Они быстро шли по центральной аллеи - Анна впереди, Штольман за ней, напряженно вглядываясь в кусты по сторонам. Только когда они сели в ожидавший их экипаж, чувство опасности немного отпустило Якова Платоновича. 

     Самое сложное - разговор с Марией Тимофеевной - отложили до ужина. Штольман надеялся, что бурю, которую могла устроить Мария Тимофеевна, придется пережидать только один вечер.
Штольман кратко сообщил, что отпуск его заканчивается, и он в ближайшее время должен будет уехать к новому месту службы. Они с Анной Викторовной решили сразу ехать вместе, а для этого они должны обвенчаться и отправиться в путь супружеской парой. Поэтому при всем уважении к правилам соблюдения траура, они просят Марию Тимофеевну дать свое согласие на их венчание в конце следующей недели.

     Во время всей речи Штольмана Анна не сводила взволнованных глаз с Марии Тимофеевны. Тревожилась зря. Речь Марии Тимофеевны изумила всех.

     - Ну что ты, Аннушка, так волнуешься. Думаешь, что я буду возражать, ругать Якова Платоновича? Нет, не буду, доченька, - Мария Тимофеевна смахнула рукой слезы, - я теперь другая. После ухода Витеньки я многое поняла... Я хоть и не медиум, - Мария Тимофеевна робко улыбнулась, - а с Виктором Ивановичем по ночам часто разговариваю... зажигаю свечу, сажусь на его сторону кровати и рассказываю ему, как прошел день, кто к нам приходил, куда ходила я, а самое главное -  как мне без него жить и всякие решения принимать... - она смущенно прошептала, - и он мне советует.

     Она замолчала. Все за столом тоже молчали, только Анна тихо плакала.

     - Я вспоминаю свою жизнь с Витенькой и понимаю, что многое я делала зря, на других пыталась быть похожей, а оказывается, что самое счастливое время у нас было, когда я слушала только себя, свое сердце. Может быть, он бы дольше прожил, если бы не мои истерики по всякому глупому поводу, - она покачала головой, - надо слушать свое сердце, доченька...

     Анна не выдержала, вскочила, бросилась к Марии Тимофеевне, крепко обняла и поцеловала ее в щеку.

     - Ты, Аннушка, лучше меня, смелее, честнее... Я тобой горжусь, доченька! Делайте, как вам будет лучше, а уж где - в Петербурге или в Сибири - это не важно. Главное - вместе.

     - А я через год после... - спазм в горле не давал ей говорить, но она пересилила себя, - я к вам приеду погостить, с Петром Ивановичем приедем, да? - она неуверенно посмотрела на Штольмана.

     Штольман закашлялся, растерянно посмотрел на Марию Тимофеевну и с жаром воскликнул:

     - Конечно, с радостью!

     Венчаться договорились в воскресенье на следующей неделе в маленькой церкви у отца Сергея, который был многим обязан Штольману.

     Громкий и напористый стук в дверь заставил одновременно подняться и выйти в прихожую Яков Платоновича и Петра Ивановича. На пороге стоял взволнованный и запыхавшийся Ульяшин. Он сразу обратился к Штольману.

     - У нас убийство. Николай Васильевич просит вас, Яков Платонович, принять участие в расследовании. Убита ваша знакомая - Полина Викторовна Аксакова. Она была застрелена у дома Разумовского.

     - За доктором послали? - снимая с вешалки шляпу, спросил Штольман.

     - Да, доктор Милц должен подъехать с минуты на минуту.

     - Кто нашел? - задавал быстрые вопросы Штольман, ища глазами свой саквояж.

     - Дворник Клюева. Самого Андрея Петровича дома нет, он в гостях у Мещерских.

     Вспомнив, что саквояжа у него здесь не было, Штольман схватил трость, но внезапно остановился и посмотрел на Анну. Она прижалась к двери в прихожую, закрыв рукой рот, в глазах стояли слезы.

     - Анна Викторовна, я прошу вас, побудьте дома.

     Анна отрицательно закачала головой.

     - Яков Платонович, - вмешался Петр Иванович, - это же рядом, мы с Аннет пройдем парком. Не волнуйтесь, я присмотрю.

     - Хорошо, - кивнул Штольман, понимая, что спорить с Анной бесполезно, - я вас там буду ждать.

     К Мироновым Яков Платонович вернулся уже поздно вечером совершенно вымотанным. Мария Тимофеевна сама предложила ему переночевать в гостевой комнате. Состояние здоровья Штольмана теперь волновало ее гораздо больше, чем правила приличия.

     Когда Анна принесла в его комнату горячий кофейник, две чашки и несколько пирожков, Яков Платонович спал в кресле, сбросив на пол только сюртук. Она тихонько заходила к нему еще раза три ночью и обнаружила, что он все-таки просыпался, выпил кофе, съел все пирожки, разделся и лег в кровать.

     Из-за этих ночных хождений Анна проспала завтрак и спустилась в столовую, где кроме Петра Ивановича уже никого не было. За Штольманом заехал Михаил Иванович Ульяшин, и они отправились к Милцу. Мария Тимофеевна уехала на заседание Попечительского Совета новой школы, и только Петр Иванович читал газету, пил кофе и терпеливо ждал Анну.

     Ему очень хотелось узнать, что сообщил Анне дух Полины, который никак не хотел приходить у дома Клюева, но, возможно, был более покладистым в доме Мироновых.

     - Все ее мысли были только об Якове Платоновиче. Она достала из письменного стола его портрет, гладила и обливала слезами это фото. Вот и все. А потом вообще перестала приходить, - расстроенно поведала Анна, - я не знаю, как это поможет расследовать убийство.

     - То, что она была влюблена в Якова Платоновича, не являлось большим секретом. Вероятно, ему что-то угрожает, и она пыталась этому помешать, - стал размышлять Петр Иванович, - надо рассказать Штольману.

     - Вот еще, - отмахнулась Анна, - была влюблена и что? К делу это не имеет отношения, я попробую с ней еще раз поговорить, а потом сообщу Якову Платоновичу, - решительно заявила Анна Викторовна.

     Удивительно, но в тот день к ужину Штольман не опоздал. В столовую он вошел, когда все уже были за столом. В руках он держал большую папку и поставил ее у дивана. В таких папках художники обычно хранят свои рисунки или акварели.

     Ужин проходил как обычно, только Анна все время бросала на папку быстрые и любопытные взгляды. Но долго выдержать она не смогла и, отставив чашку с чаем, подскочила к папке.

     - Можно? - не дожидаясь ответа, она принялась развязывать тесемки.

     - Что это? - спросила Анна, вынимая мужской портрет, выполненный карандашом.

     Штольман встал из-за стола и подошел к ней.

     - Мы выяснили, кто вчера посещал книжный магазин, установили личности всех посетителей, кроме двоих. Они явно не из Затонска, их никто не знает, но описать одного из них смогли многие. Вот по этим описаниям художник сделал примерный портрет. Господин с бородкой уехал поздно вечером в Петербург, его видели несколько человек на станции. Посмотрите внимательно, он вам не встречался?

     Петр Иванович внимательно рассмотрел рисунок, потом указал на бородку и очки.

     - Положим, бородка фальшивая, очки тоже для маскировки. Похоже, что он действительно из Петербурга, есть в нем что-то такое столичное. Нужно ехать в столицу, Яков Платонович?

     - Не нужно, - покачала головой Анна, - до столицы он не доехал, задушен подушкой в своем купе.

     Мария Тимофеевна ахнула и взмахнула салфеткой.

     - Яков Платонович, - Анна повернулась к Штольману, - он здесь, изучает свой портрет. Хотите его о чем-нибудь спросить? - прошептала она.

     - Мы знакомы? Мы были знакомы? - Яков Платонович закусил губы.

     Анна отвернулась и прикрыла глаза.

     - Он показывает служебный кабинет, вы вместе перебираете бумаги в большой папке, дает вам фотокарточку Полины... - удивилась Анна.

     - Ивлев? Это Ивлев! Чиновник Петербургского Департамента полиции, через Полину я поддерживал с ним связь.

     - Видишь ли, Аннет, - вмешался Петр Иванович, - мне кажется, ты должна рассказать Яков Платоновичу о том, что она тебе показала...

     - Да, конечно, - ошеломленно кивнула Анна, - она хранила в письменном столе вашу фотокарточку и плакала над ней перед смертью...

     - Яков Платонович, - опять вмешался Миронов, - если она так к вам относилась, то она шла не к Клюеву, а через парк сюда, к вам. Здесь же близко, и никто бы не увидел, что она шла к вам?

     - Может быть, может быть, Петр Иванович. Кучер рассказал, что его пассажирка все время оглядывалась, пока они ехали. Она явно боялась кого-то... Ивлева?

     - Почему же убили Полину Викторовну? - Петр Иванович посмотрел Штольману в глаза.

     - Я думаю, - Штольман нахмурился, - ее не просто убили, а убрали как нежелательного свидетеля этой провалившейся операции. Полина должна была подружиться с вами, Анна Викторовна. Дружба с настоящей племянницей Александра Аксакова могла вызвать дополнительный интерес спиритического общества к Анне Викторовне как к медиуму.

     - Дружба с настоящей Аксаковой, а не с фальшивой графиней Гагариной, - перебил его Петр Иванович.

     Яков Платонович кивнул и продолжал:

     - За два месяца в Затонск приехали только четыре человека, которые интересовались Анной Викторовной. Двое из них, хозяйка книжного магазина Аксакова и графиня Гагарина, являлись агентами Департамента полиции. Отто Александрович Граве имеет инженерное образование и вряд ли верит в мистику и спиритизм. На встречах спиритического кружка он всегда молчал, зато подружился с Клюевым и часто бывает в его доме. Он ищет там папку с бумагами Брауна, которую я сжег еще два года назад, успел до ареста. Знакомый лесник Ермолай видел его несколько раз в районе бывшего полигона и усадьбы, где жил Браун.

     - А Клюев? - спросил Миронов.

     - Андрей Петрович, на мой взгляд, психически больной человек, который имеет какую-то свою цель в общении с Анной Викторовной. Я пока не смог в этом разобраться, но одно я знаю точно - он опасен для Анны.

     - Петр Иванович, - обратился Яков Платонович к Миронову, - вы упоминали осведомителей спиритической верхушки, которые служат и в Министерстве внутренних дел, и в Департаменте полиции?

     - Да, были такие подозрения. А что?

     - Я считаю, что мы все стали участниками операции "Ложный след". Она задумывалась только с одной целью - выявить сеть этих осведомителей. И Полина Аксакова, и графиня Гагарина были посланы сюда для отвода глаз. Да и меня выпустили и отправили вас, Анна Викторовна, охранять тоже для ложного следа.

     - Смотрите, что получается - в Департаменте полиции готовится операция по внедрению Анны Викторовны в руководство спиритическим сообществом, готовится тщательно, проводится целая кампания в газетах, в Затонск направляются тайные агенты...

     - И осведомители должны были обо всем рассказать спиритам, - подхватил Миронов, - и как результат - никто не приехал в Затонск!

     - Вот именно! Выявлять надо было не гостей из Петербурга, а в Петербурге следить и выявлять группу осведомителей, - заключил свою мысль Штольман.

     - Умно! - покачал головой Петр Иванович.

     - Согласен, - вздохнул Яков Платонович, - Итак, никто не приехал, операция провалилась, свидетелей стали убирать...

     - А сам Ивлев? Почему его тоже убили?

     - А вот это вопрос, Петр Иванович, - задумался Штольман, - пока у меня нет на него ответа...

     Тело Полины Викторовны Аксаковой и все материалы расследования ее убийства забрали два сотрудника Охранного отделения Петербурга. Книжный магазин опечатали, все личные вещи его хозяйки тоже увезли в Петербург, словно и не было в Затонске Полины Аксаковой...

Отредактировано Nora Brawn (19.01.2025 23:02)