Глава 18                                Прощание с Затонском

     Вы видели счастливого Штольмана? О, его надо видеть! И затонские дамы закатывали глаза, подносили к лицу надушенные платочки и томно вздыхали. Ребушинский превзошел самого себя! Еще никогда он не писал с таким пылом о том, чего не видел. Его рассказ о женитьбе Штольмана имел огромный успех, даже Мария Тимофеевна, громко возмущаясь "писаниной" этого проныры Ребушинского, прикупила и спрятала несколько экземпляров газеты.

     И только два человека в Затонске знали, сколько еще трудностей и преград им предстоит преодолеть по дороге к счастливой жизни. Анна думала, что она была совершенно счастлива во время их венчания в той маленькой и чудесной церкви, но оказалось, что счастье бездонно и бесконечно, что можно так же сильно переживать его и в другие моменты их жизни.

     В понедельник, в их первое супружеское утро, Анна проснулась рано, тихонько повернулась на бок, приподнялась на локте и посмотрела на спящего Якова. Она и поразилась, и умилилась одновременно. Его лицо было таким светлым, таким по-мальчишески открытым и безмятежным. Такого Штольмана Анна еще никогда не видела, и о таком Якове она даже не догадывалась.

     Сердце ее захлестнула всепоглощающая нежность к нему, в глазах опять появились слезы. Вся она наполнилась заботой о нем, благодарностью за его доверие, за то, что он так открылся перед ней. Анна откинулась на спину, душа ее преисполнилась одновременно чувством ответственности и ликования. Она лежала и шептала клятву, которую мысленно давала себе - никогда не обманывать его доверие, никогда не заставлять его жалеть о том, что он полюбил ее, никогда не подводить его... Этот человек и есть ее настоящее счастье!

     Еженедельно по четвергам Штольман встречался со связным Варфоломеева в обычном трактире на окраине Затонска. В этот четверг еще утром посыльный принес ему в номер гостиницы письмо от "кузена Сергея", который проездом всего на один день оказался в Затонске и хотел бы встретиться со своим дорогим "кузеном Яковом" в ресторане Голубцова в центре Затонска в пять часов вечера.

     Штольман пришел в ресторан ровно в пять часов и был приятно удивлен, увидев, что на этот раз капитан Шилов уже ждал его за одним из столиков. Вторым приятным моментом было то, что Сергей Алексеевич был одет в дорогой костюм, пошитый хорошим петербургским портным. Слава Богу, подумал Яков Платонович, с дурацким маскарадом покончено. Третий приятный момент был связан с тем, что  Шилов вынул из внутреннего кармана белый конверт и открыто передал его Штольману. Все, улыбнулся Штольман, вопрос о его отъезде из Затонска решен, игры закончились.

     Под насмешливым взглядом Сергея Алексеевича, Штольман не спеша вскрыл конверт и  обнаружил в нем чек на солидную сумму денег и небольшую записку от Варфоломеева.

                                     Уважаемый Яков Платонович!
         Благодарю за добросовестно проведенную работу, Ваша помощь оказалась и ко времени, и к месту.
     Вопрос о Вашем назначении будет решен в ближайшие дни, собирайтесь в дорогу, ехать придется срочно.
     Надеюсь на дальнейшее сотрудничество на новом месте.
     Мои поздравления Вашей замечательной супруге Анне Викторовне! Примите наш скромный подарок на свадьбу.   
                                                                                     В. Н.

     Штольман вложил записку обратно в конверт и собирался вернуть его Шилову, но тот только покачал головой.

     - Это вам на память! Примите, Яков Платонович, и мои поздравления с вашей свадьбой, - он помолчал и уже серьезным тоном четко докладывал, - на словах мне велено вам передать, что с новым местом службы возникли некоторые проблемы. Вы официально не оправданы, а только помилованы, поэтому Петербург и Москва для вас ПОКА, - Шилов выделил голосом слово "пока", - закрыты, но Владимир Николаевич добился того, что вы поедете в крупный город. В какой город - я не знаю, честное слово!

     - Сейчас в Министерстве внутренних дел решается вопрос о присвоении первого разряда сыскному отделению, на должность начальника которого вы будете назначены. Хотя в городе проживает меньше 200 000 жителей, но значимость этого города для Российской империи позволяет присвоить сыскному отделению первый разряд. Для вас это важно, так как должность начальника сыскного отделения первого разряда определяется в седьмом классном чине как надворный советник, а это означает тот же чин, что у вас и был.

     - Большую помощь в этом вопросе Владимиру Николаевичу оказал Иван Дмитриевич Путилин. Он сейчас тяжело болен, но посчитал своим долгом прислать хорошее рекомендательное письмо в Министерство, когда   к нему обратились за поддержкой. Вы ведь у него начинали оперативно-розыскную деятельность? - Шилов немного завистливо посмотрел на Якова Платоновича, и Штольман кивнул.

     - Да, вам здорово повезло, Путилин - это легенда сыска! Я за вас рад, вы возвращаетесь заниматься любимой работой, - они чокнулись и выпили.

     - Сергей Алексеевич, а как там моя личная просьба, удалось что-нибудь узнать?

     - Вы о докторе Клюева? Этими сведениями заинтересовались в Петербургском Департаменте полиции. Пока им удалось внедрить в его больницу секретного агента под видом санитара. Будут наблюдать, подозрительные делишки этого доктора уже привлекали внимание директора Департамента, он лично будет контролировать расследование методов лечения этого эскулапа.

     - Как я узнаю о назначении?

     - Будет звонок в полицейский участок Трегубову с указанием пригласить вас и вручить служебный пакет, отправленный ему на ваше имя. Выезжать надо будет срочно. Город большой, дел много, за последний год преступность увеличилась в пять раз, а начальника сыскного отделения нет уже несколько месяцев. Губернатор требует от Министерства внутренних дел срочного назначения.

     - Как вы будете справляться с таким тяжелым наследством, когда у "сыскарей" имеются в наличии только наручники, набор для дактилоскопии и фотоаппарат... "Собачья работа", не так ли? - Шилов с сочувствием посмотрел на Якова Платоновича.

     - Вы забываете о самом главном, - Штольман постучал пальцем по виску, - о способностях и готовности  "сыскарей" бороться с преступностью. Я знаю, что рост преступности в стране резко вырос, поэтому и учреждались в крупных городах сыскные отделения при полицейских управлениях. Будем служить, раз обещались и заниматься этой "собачьей работой".

     - Удачи вам, Яков Платонович! А я, как всегда, буду с вами на связи, - они снова чокнулись и выпили.

     На встречу с князем Мещерским Анна и Яков Платонович поехали вместе, но по настоянию Штольмана Анна должна была остаться в экипаже и ждать его около часа. Если через полтора часа он не вернется, то ей надлежало ехать в полицейский участок и передать Трегубову конверт со вторыми экземплярами тех документов, которые Яков Платонович брал с собой на встречу с Мещерским. На конверте была надпись с просьбой передать бумаги либо лично полковнику Варфоломееву, либо капитану Шилову из Службы охраны Государя. Об этом варианте встречи Штольмана с князем Анна запретила себе даже думать.

     Когда Штольман прошел уже довольно далеко по аллее к особняку Мещерского, она нарушила его запрет, вышла из экипажа, встала у ворот ограды и до боли в глазах стала всматриваться в удаляющуюся фигуру Якова. Через пять минут его уже не было видно, яркая, молодая зелень парка слилась в одно изумрудно-зеленое пятно, а вместо фигуры Штольмана появилось маленькое светлое пятнышко. Оно полетело к Анне и стало увеличиваться.

     Анна не могла оторвать от него глаз, а пятно не только увеличивалось, но и быстро приближалось к ней. Белый туман рассеялся и она явственно увидела двух человек. Один из них в белой рубашке с закатанными рукавами и без головного убора был Яковом, за руку он держал мальчика лет семи, тоже в белой рубашке с короткими рукавчиками. Малыш нес небольшую корзинку с какими-то железными и стеклянными  баночками, а Яков сжимал в руке удочки. Они улыбались, Штольман помахал ей  и произнес: "Мы на рыбалку, придем не скоро." Белый туман стал медленно сгущаться и скрывать дорогих ей людей. Вскоре туман исчез, и перед глазами снова появились зеленые деревья летнего сада. Анна разулыбалась, закружилась на месте и вспорхнула в экипаж. Все будет хорошо!   

       Дворецкий проводил Якова Платоновича в кабинет, князь Мещерский сидел за письменным столом и не встал ему навстречу, а только указал рукой на стоящий у стола стул.

     - Какую проблему вы хотели со мной обсудить, господин Штольман? - голос князя был сух и сдержан.

     - Операцию "Ложный след", которую представители вашего тайного сообщества проводили в Затонске, - Штольман решил не церемониться и отбросил всякие проявления вежливости и уважения.

     - О каком МОЕМ, - Мещерский выделил голосом притяжательное местоимение, - тайном сообществе вы ведете речь? Уточните, будьте любезны, ваши намеки, господин Штольман, - с иронией произнес князь.

     - Я, - Яков Платонович едва сдерживался, - веду речь о тайном сообществе Охранителей государства Российского, членом которого вы являетесь.

     - Вы забываетесь, милостивый государь, и выдаете свои необоснованные и глупые измышления за факты реальной жизни, - разозленный хозяин кабинета встал и вышел из-за стола.

     Штольман тоже поднялся и молча протянул ему одну из трех папок, которые держал в руках. Князь взял ее  и, не глядя, швырнул на стол.

     - Если бы не рекомендации Ирины Алексеевны и ее мужа, я бы приказал вам убираться вон, но вы оказали услугу семье моих родственников, и я вас выслушаю, - князь повысил голос, - что это за операция "Ложный след"? Доложите кратко.

     - Тайное сообщество Охранителей уже несколько лет обращало внимание на активное проникновение европейского спиритического движения в общественную жизнь России. Увлечение спиритизмом захватило разные слои нашего общества, и Охранители, высоко оценив его влияние на формирование общественного мнения, решили использовать спиритизм в своих целях, а для этого управлять его влиянием на общество и на принятие нужных им решений, не демонстрируя открыто свою в них заинтересованность, - по мере того, как говорил Штольман, лицо князя вытягивалось и становилось  все более настороженным, - с этой целью было необходимо "возглавить" спиритическое движение, - Штольман твердо и уверенно посмотрел на князя и продолжал.       

     - Но все попытки Охранителей ввести в руководство спиритического сообщества своих людей провалились. А причина заключалась в том, что в Министерстве внутренних дел, в Департаментах полиции в Петербурге и Москве имелись их осведомители. Как только готовилось внедрение, они немедленно предупреждали руководство спиритического сообщества о ваших людях. Верхушка спиритического движения представляет собой очень закрытую группу, туда так просто не попасть, а тут еще доносчики.

     - Это что же, в Департаменте полиции проморгали? - князь никак не выдавал своего замешательства от детального разбора целей операции "Ложный след", проведенного Штольманом. 

     - Представьте себе, да. Надо было вычистить эти службы от осведомителей, а иначе - только очередной провал операции. И вы решили дать им ложный след - барышню-медиума из провинции. С подачи  преданных вам людей, в Департаменте полиции Петербурга начали серьезно готовить эту операцию. Создали завесу секретности и государственной тайны, организовали смерть адвоката Миронова, отца барышни Мироновой, вызвали ее из Парижа и заставили сидеть в Затонске. Из-за траура она не могла поехать ни в Петербург, ни в Москву.

     - Ловко придумали! - покачал головой князь, - только никто убийство Виктора Ивановича не планировал, у него было просто больное сердце, так совпало.

     - Совпало? И вы верите в фактор совпадения у тщательно разработанного плана? Это еще что! Пришлось организовать целую кампанию в газетах, восхваляющую дар медиума Мироновой. Вытащили из тюрьмы следователя Штольмана, которого подозревали в убийстве князя Разумовского, - Штольман раздраженно махнул рукой, - в общем, подготовили сцену, подняли занавес, а никто не приехал!

     - Но вы этого ждали. Конечно, в этот раз ваши люди и в Москве, и в Петербурге внимательно следили за теми, кто побежит предупреждать спиритов. У вас были подозрения, но нужны были доказательства, и вы их получили. Так что от доносчиков вы избавились, но какой ценой? Погибли четыре неповинных человека.

     - Вы думаете, что от всех? Хотя если кто-то и уцелел, то теперь будет дрожать от страха и никуда сообщать не будет, - князь с интересом посмотрел на Штольмана, -согласитесь, господин Штольман, это хорошо проведенная профессиональная операция.

     - Более непродуманной и плохо выполненной операции трудно представить, достаточно было двух-трех месяцев оперативно-розыскной работы небольшой группы служащих сыскного отделения из провинции, которых не знали в Петербурге и Москве, и был бы получен тот же результат, но без ненужных жертв, - резко возразил Штольман.

     - Что делать - лес рубят, щепки летят, - князь недовольно повел плечами.

     - Щепки? - голос Штольмана задрожал и стал еле слышан, - для вас Виктор Иванович Миронов - щепка! Вот здесь, в этой комнате, вы играли с ним в шахматы, обсуждали будущее России, называли его своим другом и лгали ему о якобы живом Оленине, посылали его в Петербург на верную смерть... - говорить дальше Штольман не мог, горло перехватил сильный спазм, помолчав минуту, он с трудом  произнес только три слова, - какая же подлость!

      - Я не знал, что обработанные лекарством документы могут привести его к смерти, меня убедили, что они только временно обострят течение его сердечной болезни, а потом все нормализуется... - князь побледнел, нахмурился и угрюмо заговорил, - если ваши предположения верны, то даю вам слово, виновные будут наказаны, - он сам протянул руку и осторожно взял у Штольмана вторую папку.

     - А в чем виновата перед вашими Охранителями Полина Аксакова, молодая девушка, мечтавшая честно работать на благо России, - продолжал задавать неприятные вопросы Штольман, - а используемый вами психически больной Клюев, а добросовестный следователь Ивлев? Где сейчас находится куда-то пропавшая тайный агент "Графиня Гагарина"? О, ваши люди все делают аккуратно, никаких громких убийств, только случайные или естественные уходы из жизни. Вам не смогут ничего поставить в вину, - угрюмо заключил Штольман.

     - Яков Платонович! - с укоризной покачал головой князь, - вы же знаете правило любого тайного сообщества - никаких свидетелей. Пришлось избавиться от Аксаковой, иначе она могла бы все рассказать своему дяде, Александру Аксакову, а он личность известная среди спиритов, и после уже ничего бы не имело смысла. Сумасшедшего Клюева застрелила агент Московского Департамента полиции, и из-за этого сама решила принять постриг и ушла в монастырь. А Ивлев испугался ответственности за провал операции и ...

     - Сам себя задушил подушкой в поезде по пути в Петербург, - зло усмехнулся Штольман, - не все пошло по плану. Гагарина застрелила Клюева, а ваши люди собирались отдать Затонской полиции господина Клюева как убийцу Мироновой и Штольмана на почве ревности.

     - Ивлева жаль, очень жаль, - князь вдруг резко повернулся к своему собеседнику, - Яков Платонович, а как вы узнали, что он был задушен в поезде?

     - У меня тоже есть свои люди в Петербургском Департаменте полиции, с которыми я вместе служил под началом Ивана Дмитриевича Путилина, - Штольман спокойно выдержал любопытный взгляд князя.

     - Надо же, куда нас с вами сегодня повело, Яков Платонович, самого Путилина вспомнили!- князь скептически посмотрел на Штольмана, отошел к окну и встал так, чтобы Яков Платонович не мог наблюдать за его лицом.

     - Да, вам нужна защита, и вы решили показать мне, что можете обратиться к Путилину, но пока вы находились в Петропавловке, Путилин серьезно заболел, и сейчас он не сможет вам помочь в случае... - князь задумался, - а почему вы не упомянули Варфоломеева? Он пока еще "при делах", - князь повернулся к Штольману и сердито усмехнулся.

     Штолман молчал, он не отводил глаз от князя и казался удивительно спокойным, только вена на шеи пульсировала с такой частотой, что это было невозможно скрыть.

     - С вашим характером трудно иметь покровителей. Что в этой папке? - он протянул руку, взял третью папку и положил ее на стол.

     - В этой папке мой анализ ошибок той части операции "Ложный след", которая касалась медиума Мироновой и бывшего следователя Штольмана.

     - Довольны, что переиграли наших доверенных лиц, занимавшихся разработкой и проведением этого расследования? - князь выжидательно посмотрел на Штолмана, - Что вы за это хотите?

     - Спиритические способности Анны Викторовны Мироновой были явно преувеличены и не представляют никакого интереса для общественности.

     - Хорошо, - князь задумался, - она дочь Виктора Ивановича, и я обязан о ней позаботиться. Но и вы, Яков Платонович, теперь несете ответственность за ее слова и поступки, которые никогда не должны представлять угрозу нашему государству и его Охранителям, я надеюсь, это вам ясно? - князь повернулся и теперь не отводил от окна своего взгляда, хлопнула дверь, Штольман вышел из кабинета.

     Все десять дней после венчания Яков Платонович старался не оставлять Анну одну. И днем, и ночью, особенно ночью, подшучивала над ним Анна. Они учились идти по дороге жизни вместе - бок о бок, держась за руки. Их путь был и радостным, и сложным: чаще всего они шли весело, с любопытством открывая друг в друге столько нового и неожиданного, иногда кто-то из них спотыкался или отставал, но другой тут же чувствовал драгоценную потерю и бегом возвращался за отставшим. Это происходило так быстро, что маленькие обиды и грустные удивления не успевали поселиться в их душах, а еще у них на этом пути были замечательные помощники - нежные руки, горячие губы и ласковые слова... Иными словами, у них был МЕДОВЫЙ месяц.

     После встречи Якова Платоновича с капитаном Шиловым они с нетерпением ждали вестей из полицейского участка. И как же им было приятно, что долгожданную новость принес именно Ульяшин. Пока Анна в спальне надевала шляпку, Ульяшин, немного смущаясь, попросил Штольмана взять его с собой на новое место.

     - Я, конечно, буду рад работать с вами, Михаил Петрович, да только я еще не знаю, куда придется ехать, а вдруг на Камчатку? - по доброму подколол Ульяшина Яков Платонович.

     - На Камчатку, так на Камчатку! А что? Я ведь затонский, мне к трудностям не привыкать, главное - работать с вами и учиться у вас.

     - Хорошо, я попрошу Трегубова отпустить вас, но сначала я сам там разберусь и пришлю в Затонск запрос на ваше имя, договорились?

     - Конечно, - радости Ульяшина не было предела.

     В хорошем настроении они пришли в полицейский участок, Штольман сразу зашел в кабинет Трегубова, а Анна скромно присела на стул около дежурного. Ждать Якова Платоновича в бывшем кабинете Штольмана, где теперь за его столом сидел Коробейников, она не хотела, да и не смогла бы. Вышли Штольман и Трегубов вместе, Анна задала только один вопрос: 

     - Куда?

     - В Саратов.

     А Саратов на Волге, подумала Анна, это значит, что мой сон в первую ночь после возвращения Якова в Затонск был вещим.

     Штольман тепло попрощался со всеми, кто был в полицейском участке, пожал руку и стоящему в сторонке с виноватым видом Коробейникову. Бог с ним, с Коробейниковым, усмехнулась Анна, он еще много шишек набьет себе, пока человеком станет.

     Они решили пойти в гостиницу пешком и не спеша обговорить новости. Время от времени Анна бросала на Якова Платоновича внимательные взгляды. Доволен, очень доволен новым назначением, соскучился по настоящей работе, но старается сдерживаться. Ну погодите, Яков Платонович, сейчас вся ваша сдержанность разлетится в пух и прах.

     - Мы поедем сразу вместе, вдвоем.

     - Втроем, - добавила Анна.

     - Мария Тимофеевна поедет с нами? - мгновенно напрягся Яков Платонович.

     - Нет, она, конечно, к нам приедет, но месяцев через семь, - в глазах Анны плясали чертенята, - что же вы за тугодум такой, Яков Платонович! Нас уже трое, - Анна взяла Штольмана за руку и положила его ладонь себе на живот.

     - Анечка, счастье мое...

                                     Э П И Л О Г

     Мария Тимофеевна приехала в Саратов не через семь, а через шесть месяцев. Она хотела побыть с доченькой последний месяц до родов, да и осталась на целый год. Не было у нее сил расстаться с чудесным малышом Виктором Яковлевичем Штольманом.

     А дом Мироновых в Затонске не пустовал в тот год и не пришел в упадок. Петр Иванович, Слава тебе, Господи, наконец-то женился на милой Зинаиде Петровне, вдове затонского купца первой гильдии, но это уже совсем другая история.

Отредактировано Nora Brawn (05.03.2025 13:31)