- ... История там страшноватая, конечно.
- Мы вас слушаем, Сергей Викторович.
- Серёга, давай, излагай, не тяни резину, а то нам ещё на обыск ехать.
Сальников поймал иронично-укоризненный взгляд Штольмана и вздохнул. Да, ему хотелось побыстрее на обыск, а потом домой, то есть к Римме, потому что дом был теперь там, где она. И Якову сегодня не помешало бы попасть домой пораньше, чтобы в семейном кругу по поводу дня рождения сына посидеть. Но Серёга Лепешев явно привёз из Пскова важное, вон как глаза горели, а потому выслушать его надо было внимательно и вдумчиво, ну и похвалить за рвение как следует. В профессиональном плане парень рос на глазах, работал не просто на совесть, а азартно и с увлечением, и немного напоминал Сальникову его самого в те поры, когда они с Яковом только начали работать в паре. Тогда он из кожи вон лез, чтобы доказать Штольману, что тот не учеником обзавёлся, а напарником. Учитывая немалую разницу в возрасте и колоссальную в опыте, было это совсем не просто. Вот и Серёга явно пытался продемонстрировать им, что они не зря взяли его под крыло.
- Убитый Вардан Ашотович Геворкян, 1933 года рождения, был в Пскове довольно известной личностью, с большими связями и скандальной репутацией, - начал рассказывать Лепешев. - Работал он главным технологом на мясокомбинате, которым на протяжении многих лет руководил его старший брат Тигран. В молодости Вардан по настоянию семьи женился, но семь лет спустя жена внезапно от него ушла, да не просто ушла, а уехала вместе с детьми к родителям в Ереван. Старший брат Геворкяна и его мать ездили за ней, но вернулись ни с чем. Развод оформлять не стали, Геворкян и так платил на детей щедрые алименты. После этого Вардан Ашотович на глазах у всего города менял любовниц как перчатки, на комбинате вообще не пропускал ни одной юбки, несколько сотрудниц даже уволились, чтобы от его навязчивого внимания избавиться. Один скандал, связанный с его именем, следовал за другим. Молоденькая, быстро надоевшая ему любовница пыталась покончить жизнь самоубийством. Другая  забеременела от него и обратилась в партком с заявлением, что он обещал развестись и жениться на ней, а теперь передумал исполнять своё обещание и склоняет её к аборту. Муж одной из его пассий застал Геворкяна со своей женой и полез в драку, так что оба попали в больницу с телесными повреждениями средней тяжести. Каждый из этих инцидентов удавалось замять при участии семьи Геворкянов, имевшей в городе серьёзный вес.
- Сергей Викторович, а почему жена от Геворкяна ушла, вы выяснили?
- Ходили слухи, что из-за собак.
- Собак?
- Да, я и сам как раз собирался к этому перейти. Геворкян был заядлым собачником, разводил ротвейлеров. На мясокомбинате для его собак даже был устроен вольер, некоторые из них использовались для охраны предприятия в ночное время. Ещё один вольер находился на территории подсобного хозяйства. Следователь Кириллов, пять лет назад занимавшийся делом Геворкяна, сказал мне, что у следствия была информация, что на территории этого подсобного хозяйства также проводились собачьи бои. Но доказать это не удалось, потому что свидетели один за другим отказались от своих показаний, а в подсобном хозяйстве случился весьма своевременный пожар. Как бы то ни было, к разведению и дрессировке щенков Геворкян подходил очень серьёзно, имел знакомства даже в племенном питомнике "Красная звезда", собаки у него были чистопородные, сильные и злые,  а с продажи щенков он получал хороший доход, потому что их охотно брали для охраны частных домов и дач. В начале семидесятых даже мода на ротвейлеров сложилась в городе и области.  Одного, а то и двух кобелей, он постоянно держал у себя дома, несмотря на протесты жены, считавшей, что собакам, которые по-настоящему слушаются только его самого, рядом с детьми не место. И тут она была, конечно, права.
В семьдесят третьем году в квартире Геворкяна жил кобель по кличке Янош, отличавшийся каким-то особенно лютым нравом. Из-за этого пса у Геворкяна и случился серьёзный конфликт с соседями, в том числе пенсионерами Ларионовыми, тёщей и тестем нашего арестованного Алексея Васильева. Началось всё с того, что на улице Юбилейной, где в одном доме жили Геворкян и Ларионовы, стали находить растерзанные трупы бродячих кошек и собак. Дети пугались, плакали, участковый прошёлся по квартирам, но ничего не выяснил. Месяца два спустя пёс Геворкяна у подъезда набросился на соседскую болонку, которая вздумала на него залаять. Одним хватом убил собаку и очень напугал её хозяйку, Наталью Ларионову. Вызвали милицию и скорую, потому что у Ларионовой сердце прихватило, собрался чуть ли ни весь дом, кто-то стал кричать, что это Геворкян со своим псом по ночам охотится на бродячих животных. Тот очень возмутился и пригрозил подать заявление за клевету. Про болонку Ларионовых сказал, что она всегда была брехливая и дурная, а моська на слона безнаказанно может лаять только в баснях, но предложил Ларионовым пятьдесят рублей за беспокойство. Те отказались в резкой форме и вместе с другими соседями стали требовать, чтобы агрессивную собаку усыпили. Геворкяна вместе с псом забрали в отделение, но в тот же день они вернулись как ни в чём не бывало. Соседям Геворкян заявил, что он заплатил штраф и обязался выгуливать Яноша исключительно в наморднике, но насчёт усыпления - это дудки, потому что Янош - племенной кобель и стоит дороже всех болонок и пуделей в районе вместе взятых. Вот только в наморднике он выводил пса исключительно днём, а поздним вечером ротвейлера видели не только без намордника, но и без поводка.
Первого мая семьдесят третьего года в гостях у Ларионовых по поводу праздника были дочь с зятем и внуком. Васильев с семьёй в то время проживали в пригородном микрорайоне Промежицы, в непосредственной близости от воинской части, где служил Васильев, но в тот день остались ночевать у родителей. Ночью с улицы опять было слышно какую-ту возню и визг, тесть показал Васильеву из окна, что Геворкян и его пёс рыщут по окрестностям в поисках ставших редкими бродячих кошек, заодно пугая поздних прохожих. Не успел Геворкян вернуться домой, как ему позвонили в дверь. Когда он открыл, Васильев сперва двинул сунувшегося к нему пса в нос чем-то тяжёлым и с ноги запихнул его в квартиру, а совершенно растерявшегося Геворкяна наоборот выдернул на лестничную площадку, захлопнув дверь. Прижал его к стене за горло и предупредил, что если тот ещё раз посмеет спустить свою тварь с поводка возле дома и людей, то Васильев пса просто застрелит, да и самому Геворкяну сильно не поздоровится. Геворкян стал орать и звать на помощь, выглянули соседи, но отнеслись к поступку Васильева с полным пониманием. Когда Васильев наконец отпустил Геворкяна и ушёл, тот прошипел ему в спину, что он очень о своих угрозах пожалеет.
Трагедия случилась месяц спустя, пятого июня. На летних каникулах девятилетний сын Васильева Коля гостил у бабушки с дедушкой. Ещё с прошлого лета он дружил с девочкой из соседнего подъезда Таней Буниной. В тот день дети как обычно гуляли с Таниным пуделем Чарли. Они были на детской площадке, когда на них налетел волочащий за собой поводок Янош и набросился на Чарли, а потом и на девочку, попытавшуюся защитить питомца. Мальчик схватил пса за поводок в надежде оттащить его, но бесполезно. Сам он не был искусан просто чудом. Со всех сторон на помощь детям бросились взрослые, какой-то мужчина двинул ротвейлера по хребту металлическим прутом, после чего тот рухнул, но девочку так и не выпустил. Только появившийся запоздало Геворкян смог разжать псу челюсти. Детей сразу увезла скорая, Танин пудель умер почти сразу, обезножевшего ротвейлера усыпил вызванный на место происшествия ветеринар. Геворкяна, утверждавшего, что его пёс сорвался с поводка, тут же задержали оперативники и отправили в отделение, спасая от разъярённых соседей.   Таня Бунина в результате этой истории лишилась кисти руки и ослепла на один глаз, а Коля Васильев перестал говорить. 
Серёга замолчал, чтобы перевести дух. В кабинете стало так тихо, что было бы слышно, пролети шальная муха, только какие мухи зимой?
- Кем приходится Тане Иван Бунин, сидящий за убийство Геворкяна? - спросил Штольман.
- Это её отец, - прозвучал вполне ожидаемый ответ.
Сальникову пришлось сделать над собой усилие, чтобы не представлять себя на месте Бунина. Всё-таки дело выдалось на редкость тяжёлым. Никак не получалось смотреть на него со стороны.
- Я так понимаю, задержали Геворкяна ненадолго? - уточнил Яков.
- На сорок восемь часов, а потом отпустили под подписку о невыезде, потому что поводок собаки оказался в одном месте перетёрт и оборван. Домой он, правда, сразу не поехал, справедливо опасаясь соседского гнева, но люди всё равно узнали, что он на свободе. Во дворе спонтанно собралась толпа, прибежал участковый, на него даже напирать стали, потому что кто-то сказал, что у поводка на месте происшествия конец был не оборван, а обрезан, а значит, улику подменили за взятку. Участковый успокаивал людей как мог, попросил того, кто видел обрезанный поводок, поехать с ним в районное отделение и дать показания, но неожиданно оказалось, что никто уже в своих словах не уверен. В общем, пошумели  люди, спустили пар и разошлись. Две недели спустя Геворкян вернулся домой, и как будто нарочно привёз с собой щенка ротвейлера...
- Этот Геворкян, он что, бессмертным себя считал? - протянул Сальников.
- Скорее, он просто был совершенно помешан на своих собаках, да и к безнаказанности привык из-за семейных связей. Когда его убили, Сергей Викторович?
- Двадцать четвёртого июня, то есть уже через день после возвращения, его обнаружили рано утром в подъезде дома с верёвкой на шее и спицей в сердце. Щенка потом тоже отловили, бегал по району беспризорным.
- По телефону вы мне сказали, что Васильев проходил по делу Геворкяна свидетелем. Почему его не заподозрили?
- Его заподозрили в первую очередь, потому что о его конфликте с убитым милиции стало известно уже через несколько часов после убийства. Опергруппа выехала в воинскую часть, но на месте выяснилось, что на предполагаемое время убийства у Васильева железное алиби. Он был со своим взводом на ночных стрельбах, всё время на глазах у пятидесяти человек. Бунина же как раз особо не подозревали, они с женой тогда в больнице у дочери дневали и ночевали, да и на вид этот Бунин не слишком внушителен, щуплый невысокий мужичок, не спецназовец, а обычный слесарь. Правда, потом оказалось, что срочную службу он проходил в парашютно-десантных войсках. Следствие занялось связями Геворкяна, особенно его "собачьими" делами. Но едва Таню выписали из больницы, её отец сам пришёл к следователю с чистосердечным признанием. Сказал,  что сделал то, что должен был сделать, не мог допустить, чтоб этот негодяй остался безнаказанным, а теперь должен за это отсидеть. Мне он вчера в тюрьме, кстати, примерно то же самое сказал.
- Серёга, а взятка-то была? Подмена поводка?
- Следователь, который вёл дело о нападении собаки на детей, получение взятки категорически отрицал, но признал, что ему звонил лично Тигран Геворкян, просил уважить, отпустить брата, у которого с этими собаками совсем крышу снесло, так что он даже жену с детьми на них променял. Обещал сам провести с ним воспитательную работу и всех собак отдать в служебные питомники. В случае отказа грозил следователю серьёзными неприятностями по службе. Следователь дал слабину, решил не связываться. Его даже увольнять не стали, дали уйти по собственному желанию. А насчёт поводка, похоже, просто молва.
- Может, и молва, - произнёс задумчиво Сальников, - а может, замели самое неприятное под ковёр.
- Не исключено, - кивнул Штольман, катая желваки. - А что же наш фигурант, Сергей Викторович?
- О поведении Васильева я расспросил его бывшую жену. Она рассказала, что после происшествия с детьми, когда стало ясно, что дело не только в шоке, и непонятно, когда Коля заговорит и заговорит ли вообще, её муж, который никогда не был особо общительным, совершенно закаменел и окончательно замкнулся. Женщина оказалась как будто одна с двумя немыми. А после явки Бунина с повинной, Васильев ещё и выпивать по вечерам начал. Сначала, вроде бы, не так и много, но на службу раз за разом являлся с похмелья. Начальство проявило понимание, предложило ему взять очередной отпуск. Васильев ушёл не только в отпуск, но и в запой. Его жене пришлось отправить сына к родителям, хотя это было плохо, потому что они жили прямо рядом с местом происшествия. Несколько дней спустя мальчик ушёл от бабушки с дедушкой и отправился домой пешком через полгорода. По дороге заблудился, четыре часа его искали с милицией, чуть не поседели все, но спящего мёртвым сном Васильева жена так и не смогла добудиться. Этого она ему не простила: когда проспался, высказала всё, что о нём думает, и потребовала развода. Васильев не спорил, наоборот, он подал в отставку, и сразу после развода уехал из Пскова. Бывшая жена узнала, куда он уехал, только когда алименты стали приходить из Петрокрепости.
- Что-то мужчины в этой истории какие-то... - поморщился Сальников. - Один убил и сел, потому что счёл, что должен и то, и другое, даже не попытавшись добиться справедливости иным путём. При этом жену оставил с дочкой-инвалидом. Кто о них-то должен был позаботиться? Государство? Второй замкнулся и запил, потому что... А чёрт его знает, почему! Решил, видимо, что сам должен был ублюдка Геворкяна убить, вместо слесаря Бунина. И гордо расстворился в тумане, предоставив жене самой с ситуацией справляться. Благородно, ничего не скажешь!
- А она справилась, - вдруг сказал Лепешев. - Они справились. Васильева не захотела сына в спецшколу переводить, и учителя Коли, и директор, и родители Колиных одноклассников её поддержали. Так он и учится, где учился, и хорошо учится: сдаёт письменные работы, при устных опросах пишет на доске, а его семья, друзья и даже классная руководительница освоили язык жестов. С отцом Коля, кстати, тоже восстановил отношения. Васильев написал сыну через год, и мальчик ему ответил.
- А Бунины что?
- Перебрались к бабушке с дедом в Калининскую область, но на свидания к мужу и отцу приезжают регулярно.
- В общем, - подытожил Сальников, - если мужики в этой истории так себе, то женщины и дети на высоте... Ты тоже на высоте, Серёга, ворох полезной информации собрал, да ещё и в кратчайшие сроки.
- Владимир Сергеевич,  а в чём такая уж полезность этой информации? - спросил Лепешев очень серьёзно. - Ну, знаем мы теперь, что Васильев не серийный убийца, а подражатель, но что ещё это нам даёт?
- Это даёт нам весомый, хотя и довольно необычный мотив, Сергей Викторович, - ответил за Сальникова Штольман. -  Вы тут, пока отсутствовали, многое пропустили. Мы сейчас поедем на обыск, а вы, если хотите, посидите у меня в кабинете, почитайте последние материалы дела. А потом езжайте домой отдыхать. Владимир Сергеевич прав, вы очень плодотворно потрудились. Благодарю за службу.
--------------------------------------------------
Следующая глава     Содержание

Отредактировано Isur (23.03.2025 17:42)