В 2025 году мы праздновали 80 летие Победы в Великой Отечественной Войне. У меня не раз возникало желание написать об участии детей Анны Викторовны и Якова Платоновича в войне, ведь не могли они остаться в стороне и не пойти защищать Родину. Вот так и получились две небольшие зарисовки "Встречи на Одере".             

     Встречи на Одере             П Р О Л О Г

     12 января 1945 года силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов началась Висло-Одерская операция. Это было самое стремительное наступление Красной Армии за все время войны, и к 3 февраля удалось освободить большую часть территории Польши и захватить плацдарм на левом берегу Одера. Во второй половине января части 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Степановича Конева приступили к штурму города К. Гауляйтер немецкого гарнизона приказал жителям немедленно покинуть город, но несколько сотен горожан оставались в своих домах. После недели кровопролитных боев католические и протестантские священники обратились с просьбой к командованию немецких частей сдать город, но их просьбу проигнорировали и бои продолжались. 21 января 1945 года город был взят войсками 1-го Украинского фронта и немецкий гарнизон капитулировал.

     Около тысячи фольксштурмистов, которых было практически невозможно отличить от гражданских жителей, разбежались и растворились в городе. Больше половины зданий было разрушено, улицы оказались под завалами, городской транспорт не работал, водопровод и канализация по приказу командования немецкого гарнизона были выведены из строя еще до сдачи города.

     Примерно такая же обстановка была во многих немецких городах, занятых войсками Красной Армии  в ходе наступления в 1945 году. Руководство Красной Армии приняло решение о создании в этих городах военных комендатур, поставив им в качестве основной задачи восстановление мирной жизни для местного населения.

     Город К. был седьмым немецким городом, который посещал на этой неделе маршал Конев. Обычно после  совещания с офицерами гарнизона, размещенным в городе, Иван Степанович встречался с местными жителями, разговаривал с ними, объяснял задачи военного командования, спрашивал о их нуждах и жалобах. Но в этот раз произошло неожиданное нарушение установленного порядка. После совещания с командирами выяснилось, что переводчик маршала простыл по дороге, потерял голос и слег с высокой температурой.

     Майору Оберемко, адъютанту маршала Конева, было приказано срочно найти какого-нибудь офицера, знающего немецкий язык и способного выступить переводчиком Конева во время его общения с местным населением. Оберемко не случайно был два последних года адъютантом у маршала, уже через полчаса после окончания совещания он примчался на личной машине командующего на центральную площадь города перед ратушей, где в небольшой компании генерал-майоров и полковника, начальника Особого отдела гарнизона, ожидал переводчика и сам Конев.

     Вместе с адъютантом из подъехавшей машины вышел высокий, подтянутый полковник в фуражке и подогнанной по фигуре шинели. Весь внешний облик полковника, его строгая манера держаться, красивые черты европейского лица указывали на то, что его вполне можно было бы принять за высокопоставленного немецкого офицера, случайно переодетого в форму полковника Красной Армии. Стоящие рядом с маршалом генералы удивленно переглянулись, а начальник Особого отдела разулыбался и торопливо пошел на встречу незнакомцу.

     - Товарищ маршал! Офицер, свободно владеющий немецким языком, найден и доставлен, - торопливо доложил майор Оберемко.

     - Кто такой? Где ты его нашел? - недоверчиво рассматривая полковника, спросил Конев.

     - Полковник Штольман, прибыл три дня назад из Москвы, - и понизив голос, Оберемко добавил, - из Главного Разведуправления.

     - Из Главного Разведуправления? - Конев покачал головой, продолжая разглядывать незнакомого полковника, - Ты о нем знаешь? - обратился он к одному из генералов.

     - Так точно, товарищ маршал! Уже три дня работает с захваченными в ходе штурма документами немецкого гарнизона. Прибыл по личному указанию начальника 1-го Управления ГРУ.

     - 1-ое управление, немецкое направление... - задумчиво проговорил Конев и снова переключился на адъютанта,,,, - Повезло тебе, Оберенко, и что же он, сразу согласился?

     - Так точно, товарищ маршал! Да он только с виду такой... - майор с трудом подобрал слово, - такой заносчивый, а так, Иван Степанович, нормальный мужик - спокойно согласился и поехал.

     - Ну ладно, пойдемте, товарищ полковник, пообщаемся с местным населением, - обратился он к подошедшему Штольману и протянул ему руку, приглашая следовать за ним.

     На центральной площади собралась небольшая группа людей: десяток стариков, несколько женщин с детьми и один  мужчина средних лет на костылях. Лица у всех были мрачные и настороженные, многие прятали глаза и старались не смотреть на подходивших к ним офицеров. В воздухе чувствовалось тяжелое напряжение и страх. Взвод охраны маршала рассредоточился по периметру площади и был почти незаметен.

     Штольман встал по правую руку от Конева и стал делать быстрые пометки в блокноте, стараясь не пропустить ни одного слова из речи маршала. По привычке, выработанной за годы службы в военной разведке, он исподлобья осторожно рассматривал Ивана Степановича. Это была их первая встреча, и Штольман обращал внимание как на яркие, так и на малозаметные черты облика знаменитого командарма.

     Откровенно говоря, внешне Иван Степанович Конев совсем не был похож на знаменитого полководца. Невысокий и худощавый (массивная маршальская шинель только подчеркивала его худобу), с глубоко посаженными глазами, окруженными темными кругами, с землисто-серым цветом лица, какой бывает у людей постоянно страдающих от язвы желудка, он вызывал скорее сочувствие к нему как к больному человеку, чем уважение и восхищение его военными талантами.

     Однако стоило ему только заговорить, как впечатление от его образа резко менялось. Речь Конева не была монотонной, наоборот, она становилась живой и энергичной, не лишенной образности, по-русски сочной и грубоватой. Штольман напрягся, пытаясь хоть в малой степени передать стилистическое разнообразие речи маршала, но вскоре поняв бесполезность своих попыток найти подходящие формы образности и выразительности в немецком языке, стал переделывать его фразы во фразы с похожим значением, но с сухим и четким немецким выражением и звучанием. В результате такого перевода до жителей города было доведено следующее:

     В немецких городах, занятых Красной Армией, устанавливаются военные комендатуры, основными задачами которых являются:

     - во-первых, снабжение жителей продовольствием, для этого открываются полевые кухни, где все вы можете бесплатно получить суп и кашу;

     - во-вторых, проведение переписи населения и введение карточной системы на продукты питания, чтобы избежать возникновение "черного" рынка продовольствия;

     - в-третьих, расчистка улиц от завалов, восстановление городских зданий и инженерных коммуникаций; к этим работам будет широко привлекаться местное население;

    - в-четвертых, при военных комендатурах будут создаваться группы содействия из местных жителей с антифашистскими настроениями, членов компартии Германии, возвращающихся из СССР, и бывших узников концлагерей, а также будут привлекаться жители, обладающие инженерной и другой профессиональной подготовкой;

    - в-пятых....

     Сдержанный голос Штольмана все еще звучал над площадью, когда маршал вернулся к группе сопровождающих его офицеров.

     - Ну, ты, Оберемко, и удружил, - усмехаясь и притворно хмурясь, обратился к своему адъютанту Конев, - двадцать минут задавали вопросы, обращаясь только к Herr Oberst, Herr Oberst, а маршала Красной Армии они в упор не замечали!

     Оберемко виновато пожал плечами.

     - А что вы, Иван Степанович, хотели, - вмешался в разговор один из генералов, - голос крови. Они немца за версту чувствуют, тем более, такого породистого. Его профиль вполне можно на немецких монетах чеканить, - и все офицеры засмеялись.

     - Да русский он, - с обидой заговорил особист, - его предки еще при царях в Россию переехали. Если за столько лет и осталась немецкая кровь, так самая капелька.

     - Хоть одна капелька, хоть две, - опять заговорил Конев, - а породу не пропьешь и не прогуляешь. На Ивана Ивановича Иванова он совсем не похож, - и опять все засмеялись.

     - А если серьезно, - продолжал маршал, - спасибо нам надо сказать и Петру Первому, и Матушке Екатерине за то, что позвали к нам немцев. Многие из них честью и правдой служили России и стали больше русскими, чем иные Иваны, не помнящие родства.

     - А я вот, что думаю - ведь этот полковник уже готовый комендант города. Он держался с местными жителями не высокомерно, а с достоинством, сразу все внимание на себя перетянул, слушали они его стараясь не пропустить ни слова и уважительно.

     - Так вам его ГРУ и отдаст, - возразил начальник Особого отдела.

     - А мы Федора Федотовича уговорим, - гнул свою линию Конев, - У нас Разведывательное Управление Генштаба чем занималось? Агентурной работой и диверсионной деятельностью на оккупированной территории СССР. А мы свою территорию всю освободили! Почему же не помочь 1-му Украинскому фронту на немецкой земле? Уговорим Кузнецова, обязательно уговорим!

     И ведь уговорил Иван Степанович Федора Федотовича! Правда, ушли на эти уговоры почти три месяца, но в конце апреля 1945 года в городе К. появился военный комендант - полковник Штольман Виктор Яковлевич.