Глава четвертая

Безумие

 
Анна проснулась рывком, будто бы ее кто толкнул,  резко села на постели и огляделась в изумлении. Казалось бы, только несколько минут назад она отчаянно хваталась за веревку, сражаясь за свою жизнь, но вот она в каюте, в своей постели, будто бы ничего и не случилось, будто бы все происшедшее было всего лишь еще одним кошмарным сном.
Но нет, это явно был не сон. Хотя бы потому, что Анна до сих пор была одета в то же платье, что надела вчера, а на руках ее видны ссадины от веревки. А еще потому, что в каюте у двери устроился на стуле  дядя, явно проведший здесь всю ночь. Он придвинул стул к самой двери и спал, положив ноги на другой, но в руке его, тем не менее, был нож, а это значило, что дядя считал, что Анне требуется защита. И, стало быть, ей ничего не приснилось: кто-то пытался выбросить ее за борт корабля, когда она стояла на палубе. И если бы не вещий сон, предупредивший ее, да не веревка, так кстати подвернувшаяся под руки, Анна была бы сейчас мертва.
Сделалось очень страшно, просто до озноба, и Анна инстинктивно положила ладонь на живот, будто желая защитить сына. Как он перенес это все? Никаких неприятных ощущений не было, так что можно было надеяться, что нападение малышу не повредило.
Но кто на корабле мог желать ей смерти? Она ведь почти не знает никого из этих людей. Или это убийца мистера Галлахера решил, что Анна Викторовна Штольман опасна для него, и захотел от нее избавиться? Но зачем? Все равно она не продвинулась в своем расследовании, несмотря на подсказку духа.
Зато теперь капитан уж точно освободит Якова. Странно, что он до сих пор этого не сделал. Ведь стало понятно, что преступник на свободе и вчера попытался снова убить Анну. Так что капитану Фаррелу лучше как можно скорее отпустить единственного квалифицированного следователя и позволить Штольману сделать свою работу, обезопасив их всех. Но судя по тому, что мужа в каюте не было, капитан не успел дойти до этой мысли, так что она, Анна, должна поскорее с ним побеседовать и все объяснить.
Анна хотела встать, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить дядю раньше времени, но случайно задела и опрокинула стакан с водой, заботливо поставленный рядом с ней на прикроватный столик. Петр Иванович, проснувшийся от грохота и звона, встрепенулся и чуть было не упал со своего своеобразного ложа.
– Аннет? – встревоженно сказал он, протирая глаза. – Ты проснулась? Что за шум? Как ты себя чувствуешь?
– Я проснулась, дядя, доброе утро, – сказала Анна, наклоняясь, чтобы поднять стакан, который чудом не разбился. – И чувствую я себя нормально. Сейчас я переоденусь и пойду к капитану. Теперь-то он уверился, надеюсь, что Яков не виноват, а убийца на свободе.
Дядюшка ощутимо помрачнел.
– Аннушка, боюсь, это не совсем так. Капитан Фаррел… он не слишком-то к тебе расположен. Кажется, он не поверил в то, что на тебя покушались, хотя я пытался доказать ему обратное. Даже когда доктор Берроуз подтвердил, что твой обморок не есть притворство, он не согласился с моими доводами.
– Но дядя, ведь ты же видел нападавшего! – возмутилась Анна. – Что же, он нам обоим не верит?
– В том-то и дело, Аннет, что я его не видел, – покачал головой Миронов. – Я поднялся на палубу, увидел, что тебя нет, и позвал по имени. Видимо, это вспугнуло убийцу, послышался топот ног, будто кто-то убегал. Я подбежал, но нашел только твою сумочку, которую ты, видно, обронила. Она у самого борта лежала, и я решил, что ты упала. Слава Богу, что ты отозвалась, я думал, умру на месте, собирался уже сам за борт прыгать.
– Дядюшка, все хорошо уже, – сказала Анна, ласково его обнимая. – Ну, что ты переживаешь? Я же жива.
– Пока жива, – поднял палец дядя. – Пока. За тобой охотится убийца, так что имей в виду, я и на минуту тебя одну больше не оставлю.
– Но зачем убийце за мной охотиться? – задала Анна тревожащий ее вопрос. – Что я такого знаю, что для него опасно?
– Не знаю, Аннет,  – покачал головой Миронов. – Возможно, дело в твоем даре. Если убийца о нем узнал, то мог и испугаться, что ты его раскроешь.
– Нет, – не согласилась Анна Викторовна. – Здесь дело в чем-то другом. Это ты веришь в мой дар. Яков верит. А обычно люди воспринимают мои слова именно так, как капитан Фаррел.
– Ну, может быть, дело в чем-то другом, – не стал спорить Петр Иванович. – Например в том, что убийца понимает: ты ни за что не оставишь мужа в беде и будешь добиваться для него справедливости. Обвинение против Якова так себе, не слишком-то прочное. И если найти хорошего адвоката, он вполне может быть оправдан, и тогда убийца снова будет в опасности.  Но пребывая в тюрьме хорошего адвоката не найдешь, так что, с точки зрения убийцы,  нужно убрать тебя, чтобы ты этого не сделала.
– Или убийца знает, что я что-то знаю, что может доказать его вину, – задумчиво произнесла Анна. – Вот только я не знаю, что именно я знаю.
– А ты что-нибудь знаешь? – поинтересовался дядя. – Что-нибудь, что мне не рассказывала? Я так понял, нападавшего ты не разглядела.
– Нет, там темно было, – вздохнула Анна. – Но это был точно мужчина. И, кажется, я порвала на нем рубашку, я слышала, как пуговицы падали. Но все так быстро произошло, что ничего разглядеть я не смогла.
– Ну, мужчина – это уже что-то, – кивнул Петр Иванович одобрительно.  – На одного подозреваемого меньше. Осталось трое.
– Дядя, а почему мы с тобой решили, что тот, кто принес фотографу письма, и есть убийца? – спросила Анна задумчиво. – Ведь его гораздо позже убили.
– Почему ты так думаешь? – заинтересовался Миронов.
– Да потому что ты сказал, что в комнате мои фотографии сохли. Фотографии, несколько, ведь так?
– Штук пять или шесть, – подтвердил дядюшка.
– Вот именно. А Галлахер мне показал, как он вешает фотокарточку на веревку. И других там не было! Сколько нужно времени, чтобы сделать еще пять?
– Не знаю, – задумчиво сказал Петр Иванович. – Я в фотографии, уж прости, полный профан. Вот Яков Платонович бы сразу сказал, он в этом разбирается. Но ты права, время должно было пройти. На столе все было аккуратно, Галлахер явно все прибрал после работы. И переодеться успел.
– Вот видишь! – аж подпрыгнула на месте Анна. – Получается, что время убийства –  это совсем другое время! И мы можем это доказать.
– Верно,  – согласился Миронов. – Весь день Галлахер был на виду, снимал паруса, обедал, болтал в кают-компании. Только после ужина он ушел, видимо, печатать фотографии. Напечатал их, повесил, все убрал, надел пижаму – и только после этого был убит. Остается вопрос, как мы сможем это доказать.
– Очень просто! – воскликнула Анна. – Это называется следственный эксперимент. Надо, чтобы кто-нибудь отпечатал фотографии заново, потом все убрал и переоделся. Замеряем время, вычитаем его из исходного – и получаем новое время убийства. Ну, приблизительно.
– Отлично придумано, – одобрил Петр Иванович. – Один только вопрос возникает: как убедить капитана на такой эксперимент. Он  в полицейских делах не сведущ, а тебя искренне считает особой эксцентричной и взбалмошной. Да и меня уже недолюбливает.
– И что же делать? – сникла Анна.
– Подождать, как мне кажется, – сказал Петр Иванович. – Во-первых, я сегодня или завтра постараюсь снова устроить тебе свидание с Яковом, и, вполне возможно, наш Великий сыщик что-нибудь нам посоветует. Во-вторых, капитан слегка остынет и сделается податливее на убеждения. День–два ничего не решат.
– А Яков? – возмутилась она. – Он так и будет сидеть, запертый, все это время?
– Значит, покамест посидит, – непреклонно ответил дядя. – Это мы изменить не можем. А вот ты будь любезна держать язык за зубами. Ни к чему, чтобы убийца еще и про эксперимент узнал. И от меня ни на шаг, поняла?
– А может, и лучше, если он узнает? – задумчиво сказала Анна. – Тогда он точно попытается меня еще раз убить, ты его поймаешь, и капитан выпустит Якова.
– Который немедленно оторвет мне голову за то, что я позволил тебе так рисковать, – продолжил Петр Иванович. – Ну уж нет. Я понимаю твое желание выручить мужа, Аннет, но вспомни, прошу тебя, что рисковать ты собираешься не только собой.
Анна вздохнула. Дядя прав, несомненно. И то уже плохо, что вчера она так понервничала, ведь доктор Биггль говорил, что нервные нагрузки могут навредить ребенку. Правда, никакого дискомфорта Анна по-прежнему не ощущала, и это не могло не радовать. Но рисковать собой и ребенком и в самом деле было нельзя.
– Хорошо, дядя, не волнуйся, – согласилась она. – Я никому ничего не скажу и никуда от тебя не отойду. Только ты сейчас выйди, пожалуйста. Мне переодеться надо.
– Я за дверью тебя подожду, – согласно кивнул Петр Иванович. – А потом пойдем завтракать.
 
За завтраком атмосфера была все такая же напряженная, как и днем ранее. Все смотрели в свои тарелки, а если и переговаривались, то вполголоса. И все также пустовали два стула у стола, которые никто не убрал. Анна очень надеялась, что, несмотря на всю сложность ситуации, стул рядом с ней скоро снова займет Яков. Ну должен же капитан Фаррел прислушаться к голосу разума, в конце-то концов!
– Как вы, дорогая, – негромко спросила ее миссис Харрисон. – Майор рассказал мне о происшедшем с вами. Это просто ужасно. Надеюсь, вы не пострадали?
– Спасибо, все в порядке, – улыбнулась ей Анна. – Я только очень испугалась.
– Дамам опасно гулять по палубе в одиночку, – усмехнулся капитан Адлер. – Должно быть, у вас закружилась голова, когда вы смотрели на воду. Если снова захотите прогуляться, я к вашим услугам.
Анна нахмурилась в его сторону. Вот еще не хватало, чтобы Яков и с ним повздорил на почве ревности.
– Рада, что вы в добром здравии, милая, – сказала миссис Харрисон, строго взглянув на Адлера. – Мы с майором очень за вас переживали.
– Разумеется, она в добром здравии, – холодно заметил лорд Соммерсет. – Думаю, риска не было никакого, все было продумано до мелочей. Хотя не могу не отметить, что такая преданность мужу вызывает уважение. Жаль только, капитан не купился на ваш спектакль, миссис Штольман.
– Как вы можете! – вспыхнула Анна.
– Вы, сударь, назвали мою племянницу лгуньей? – с окаменевшим лицом выпрямился Петр Миронов.
Анна взглянула на него и похолодела. Дядя был бледен, и на его лице была написана такая ярость, что ей сделалось страшно. Ох нет, это того не стоит! Не хватало еще, чтобы дядя убил лорда Соммерсета, и его тоже посадили в трюм.
– Дядюшка, все в порядке, – сказала она торопливо, кладя руку на его рукав. – Лорд Соммерсет вовсе не хотел меня обидеть. Он нечаянно.
– Полагаю, я высказался неосмотрительно, – недовольно сказал лорд. – Я лишь хотел сказать, что восхищаюсь миссис Штольман и ее преданностью мужу. Приношу свои извинения за неудачную формулировку.
Петр Иванович промолчал, но Анна видела, какого труда ему стоило удержать себя в руках. Наконец дядя выдохнул, кивнул лорду и расслабился. Слава Богу, обошлось! С этим убийством и арестом Якова они все уже на пределе. Анна погладила дядю по руке, и он улыбнулся ей, хотя и несколько кривовато.
Все сделали вид, будто бы ничего и не произошло, но тут в разговор вступила мисс Рамзи.
– Дьявол! – заявила она во всеуслышание. – Это Сатана спас свою приспешницу. Весь этот корабль – дьявольский вертеп, полный прислужников Сатаны.
Анна замерла, почувствовав, как внутри у нее все сжимается. Господи, неужели все начнется снова, как тогда, в Затонске? Только вместо отца Федора будет мисс Рамзи, и неизвестно еще, что хуже.
– Мисс Рамзи, вам не кажется, что это слишком? – холодно спросила миссис Харрисон. – Мы все напряжены из-за этого убийства, но следует держать себя в руках.
– Это было не убийство! – воздела палец мисс Рамзи, подчеркивая важность сказанного. – Это была кара Господня! Господь покарал грешника и клеветника, и остальных он покарает тоже. С нами сила и правда его!
С этими словами она поднялась, оставив неоконченный завтрак, и гордо вышла из кают-компании.
– Хуже нет фанатичных истеричек, – фыркнул капитан Форж. – Если бы у нее не было алиби, я бы скорее подумал на нее, нежели на мистера Штольмана.
Анна взглянула на дядю, он тоже смотрел на нее со значением. С учетом нового способа определения времени убийства фотографа, который они сегодня придумали, алиби мисс Рамзи, возможно, не было уже таким прочным, как ранее.
– А что мисс Рамзи имела в виду, когда назвала Галлахера клеветником? – поинтересовался мистер Эванс.
Лорд Соммерсет взглянул на секретаря с неудовольствием, видимо, не одобряя его интереса к досужим сплетням.
– Это очень неприятная история, мой дорогой, – вздохнув, ответила Эвансу миссис Харрисон. – Мисс Рамзи прибыла в Индию, сопровождая достопочтенного мистера Харпа, викария, решившего посвятить себя миссионерской деятельности. Но уже к моменту прибытия в Калькутту стало ясно, что ее озабоченность происками нечистого выходит далеко за грань разумного. Вершиной этого был скандал, который мисс Рамзи устроила на приеме у генерал-губернатора. Мистер Галлахер, при том присутствовавший, как и мы с майором, высказался весьма резко о том, что такая спутница в путешествии создаст миссионеру лишние труды и дурную репутацию. Полагаю, мистер Харп прислушался к его мнению. Да мы все были с этим согласны. Неделю спустя викарий оставил мисс Рамзи в Калькутте, оплатив ей обратную дорогу в Англию, а сам направился со своей миссией вглубь страны без нее. Должна сказать, мисс Рамзи была этим крайне недовольна.
– Я думаю, была, – ухмыльнулся капитан Берч. – В Англии-то ей тоже вряд ли будут рады. Ее, наверное, и сплавили миссионеру, чтобы в Бедлам не отдавать.
– Может, посоветовать капитану Фаррелу ее запереть от греха? – добавил Форж. – Кто знает, что придет в ее сумасшедшую голову? Вдруг она и в самом деле убила фотографа? Мотив-то у нее точно есть, как выясняется.
– Стыдитесь, господа, – одернул их майор Харрисон. – Вы говорите о даме, как бы она себя ни вела.
– Капитан Фаррел – разумный человек, – сказал мистер Эванс. – Наверняка он тщательно проверил алиби всех пассажиров. Но, признаться, фанатизм мисс Рамзи меня пугает. Ну, как она совсем спятит и захочет потопить корабль?
– Ерунда, – высокомерно бросил лорд Соммерсет. – Кораблю ничего не угрожает. Капитан и команда не допустят, чтобы что-нибудь случилось.
И в этот самый момент раздался отчаянный звон судового колокола, на палубе послышались шаги бегущих людей и шум. Все замерли, прислушиваясь и глядя на потолок. И тут до кают-компании долетел отчаянный крик: «Пожар!». 
Анна почувствовала, как сердце у нее замерло. Нет в море страшнее беды, чем пожар. Если команда не справится с огнем, им останется только садиться в шлюпки, надеясь как-нибудь добраться до берега. Но такая надежда ничтожно мала. А если вспомнить о весенних штормах, часто волнующих морскую стихию, то ее можно даже не учитывать. А Яков? Господи, он же заперт в трюме! Что если его забыли выпустить?
Пассажиры за столом на мгновение застыли, глядя друг на друга с ужасом. А в следующий миг все сорвались со своих мест и, пытаясь опередить друг друга, бросились в коридор, где была лестница, ведущая на палубу. Анну наверное затоптали бы, если бы дядя не выдернул ее из толпы и не прижал к стене.
– Шлюпки приготовить, – послышалась с палубы команда капитана.
– Дядя, там Яков! – крикнула Анна, вцепляясь в дядюшкин пиджак. – Пойдем скорее, мы должны его выпустить! Он же сгорит!
– Спокойнее, Аннет,  – сказал дядя, отцепляя от себя ее руки и направляясь к лестнице. – Паниковать рано. Если все на самом деле плохо, я посажу тебя в шлюпку и пойду за твоим Штольманом. Но сперва надо посмотреть, что происходит. А сейчас иди за мной и не отставай.
Анна поднялась по лестнице и огляделась. Палубу баркентины заволокло дымом, от которого сразу запершило в горле и захотелось кашлять, но огня было не видно.  Бегали матросы, слышны были крики, но паники в действиях команды не замечалось. Пассажиры тесной кучкой сбились у подветренного борта, где дым был реже. К ним решительным шагом подошел капитан Фаррел.  Его тут же осадили вопросами, и Анна, вслед за дядей, поспешила подойти ближе.
– Пока рано поднимать панику, – резко и уверенно говорил капитан. – Очаги возгорания невелики. Шлюпки готовятся на всякий случай. Прошу всех сохранять спокойствие.
– Капитан, там мой муж! – бросилась к Фаррелу Анна. – Вы должны выпустить его, он же сгорит.
– Миссис Штольман, я отвечаю за каждого пассажира на моем корабле, – ответил ей капитан, – в том числе и за вашего мужа. Если потребуется оставить корабль, обещаю, я лично выпущу мистера Штольмана. Но пока что такой опасности нет.
– Но что случилось? – спросил перепуганный мистер Эванс. – Почему корабль загорелся?
– Мы это выясняем, – отрезал капитан Фаррел. – И выясним.
– Вот она! – раздался вдруг крик со стороны юта. – Капитан, я ее вижу!
Все повернулись на крик и замерли. На юте стояла мисс Рамзи с растрепанными волосами, с лицом, совершенно искаженным безумием. И в руке у нее был пылающий факел.
– Приспешники Сатаны! – вопила она. – Я очищу мир от происков дьявола! Ведьмы! Содомиты! Убийцы! Прихвостни нечистого! Огонь очистит все!!!
– Боже, она совсем спятила, – ахнул кто-то из пассажиров. – Капитан, сделайте же что-нибудь!
Двое матросов попытались подойти ближе, чтобы схватить сумасшедшую, но она махнула в их сторону факелом, вынуждая отступить. Попутно факел задел канат, проходящий вдоль борта, и он немедленно вспыхнул, будучи просмоленным, как и все снасти.
– Капитан, стреляйте же! – воскликнул лорд Соммерсет, – Убейте ее! Она нас всех погубит!
– Я не могу стрелять в пассажира, – сказал Фаррел в отчаянии. – Это невозможно! Я обязан попытаться взять ее живой.
– Если огонь доберется до крюйт-камеры, нам и шлюпки не помогут, – ответил ему дядя. – Если вы сами не хотите, дайте мне пистолет.
Фаррел оглянулся на него, затем снова взглянул на мисс Рамзи, которая продолжала держать свой факел перед собой на вытянутых руках и выкрикивать что-то яростное, а затем, вдруг решившись, достал из кармана револьвер и выстрелил. Стрелком, к счастью, он был отличным. Мисс Рамзи покачнулась, оглянулась с изумлением и упала, как подкошенная, выронив свой факел. К нему тут же бросился один из матросов, подхватил и выбросил за борт. Другой наклонился над упавшей, затем выпрямился и крикнул капитану: «Мертва».
 
Все закончилось довольно быстро. Не отвлекающиеся на поиски поджигателя матросы споро погасили огонь и тут же, подгоняемые боцманом, принялись за ремонт. Пассажиры, чтобы им не мешать, по просьбе капитана вернулись кто в кают-компанию, кто в каюты. Сам капитан Фаррел, ушедший с палубы лишь убедившись, что пожар потушен, выглядел бледным и чрезвычайно расстроенным, и Анна ему очень сочувствовала. Наверное, это непросто  – убить человека, даже если ты знаешь, что спасаешь этим других людей. Никто, разумеется, не упрекнет Фаррела в убийстве пассажира, пытавшегося сжечь корабль. Но самому ему сейчас очень нелегко. Поэтому Анна не пошла в каюту, а в сопровождении дядюшки отправилась к капитану. Дядя не был доволен таким ее решением, но и спорить не стал, снова, как в прошлый раз, оставшись ожидать за дверью.
 
Капитан Фаррел был у себя и пребывал в настроении чрезвычайно мрачном, несмотря на бутылку с ромом на столе и пустой стакан рядом с ней. Впрочем, если капитан и опробовал содержимое бутылки, то лишь чуть-чуть, потому что пьян он точно не был.
– Миссис Штольман, – приветствовал Фаррел Анну устало и несколько угрюмо. – Полагаю, сейчас не время для бесед. Но, учитывая, что вы пережили, думаю, я смогу разрешить вам свидание с мужем нынче вечером. Только прошу вас не распространяться об этом нарушении протокола.
– Капитан Фаррел, я хотела сказать вам спасибо за то, что вы спасли нас всех, – тепло сказала ему Анна. – Я знаю, что вам нелегко было принять такое решение, но мы бы все погибли, если бы не вы.
– Благодарю вас, – кивнул Фаррел. – Буду надеяться, что мои наниматели придут к тем же выводам, что и вы. Ужасный рейс. Уже второй погибший пассажир. Полагаю, меня ожидает новое назначение, и вряд ли в том же звании.
– Уверена, они во всем разберутся, – убежденно сказала Анна. – Но очень важно, чтобы больше ничего не случилось, ведь так? Капитан, я знаю, вы мне не верите, но на меня на самом деле напали!
– Да, я должен принести вам свои извинения, – вздохнул капитан. – Видимо, мисс Рамзи уже вчера была не в себе, и когда ей не удалось выбросить вас за борт, она решила сжечь корабль целиком. Я даже начинаю допускать, что и Галлахера она убила. Способ убийства не женский, но сумасшедшие очень сильны. Правда освободить от подозрений вашего мужа я все равно не могу.  Но обещаю все рассказать полиции. Полагаю, его оправдают.
– Капитан, на меня напала не мисс Рамзи, – решительно сказала Анна. – Это совершенно точно был мужчина, и я могу это доказать. Я порвала на нем рубашку. Если вы прикажете тщательно обыскать палубу в том месте, то наверняка обнаружите пуговицы, от нее отлетевшие.
– Хотите убедить меня, что на корабле есть еще убийца? – иронично поднял бровь капитан. – Миссис Штольман, у всех пассажиров алиби, у команды тоже.
– Надо проверить алиби еще раз! – продолжила настаивать Анна. – Я поняла, как можно уточнить время смерти мистера Галлахера.
– И как же?
– Когда его убили, – принялась она за пояснения, – он уже отпечатал те мои фотографии, верно? Он сделал снимки утром, а потом весь день был на виду, я узнавала. Значит, печатать фотокарточки он стал после ужина.  Отпечатал, повесил, все прибрал на столе и только потом, никак не раньше, был убит.
– Вижу, вы провели целое расследование, – все также иронично заметил капитан. – И что из этого следует?
Снова он ей не верит, снова! Ну, ничего, сейчас она его убедит!
– А то, что мы можем замерить, сколько времени для этого нужно! Надо просто повторить все эти действия!
– А вы разбираетесь в фотографии, миссис Штольман? – спросил ее Фаррел, – Я, например, нет.
– И я не разбираюсь, – ответила Анна. – А вот мистер Штольман в этом мастер. Если вы прикажете его привести, он проведет при вас этот эксперимент. И, вполне возможно, это докажет его алиби. Если фотограф печатал фотографии, пока Яков Платонович был в каюте, значит, он не виновен, ведь так?
– А если это время окажется недостаточным? – с интересом посмотрел на нее капитан Фаррел. – Вы хоть понимаете, что можете не снять обвинения с мужа, а укрепить их?
– Я точно знаю, что мой муж не виноват и был со мной во время убийства, – твердо заявила Анна Викторовна. – И я уверена, что следственный эксперимент докажет его невиновность.
– А если нет?
– Тогда я не побеспокою вас до самой Англии, – вздохнула Анна. – Но подумайте, капитан Фаррел: если я права, то у вас на корабле убийца гуляет на свободе. Нельзя отказываться от возможности прояснить ситуацию. Если эксперимент докажет невиновность моего мужа, вы сможете принять его помощь, а он очень хороший следователь, уверяю вас. В конце концов, вы ничего не теряете.
– Хорошо, – подумав, сказал Фаррел. – Вы меня убедили. Я проведу этот ваш эксперимент хотя бы ради того, чтобы больше никто не пострадал. Идите к каюте Галлахера, я прикажу привести туда вашего мужа, и сам с ним приду.
 
Дядя, как и в прошлый раз, ждал Анну сразу за дверями. Увидев ее сияющее лицо, он тоже расплылся в улыбке:
– Вижу, Аннет, в этот раз тебе сопутствовала удача?
– Капитан согласился на эксперимент! – радостно обняла его Анна. – Идем скорее к каюте фотографа, сейчас туда Якова приведут!
Еще совсем немного времени, и она увидит своего Штольмана! А может быть, даже обнимет. И он, разумеется, докажет капитану, что невиновен, а потом быстренько найдет убийцу, и никто больше не умрет! И они поплывут дальше без приключений, и все будет хорошо. А главное – они снова будут вместе!
 

 
Следующая глава                Содержание
   

Скачать fb2 (Облако mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)