Презент ученика вызвал у сэра Эсте широкую гамму чувств. От одного факта, что он держит в руках вещь музейной красоты и ценности, старый политик пришёл в полный восторг, и Кос про себя снисходительно усмехнулся.
Но наставник долго отказывался принять такой дорогой подарок. Палпатину пришлось подыскать правильную формулировку, чтобы уломать старика:
– Ведь мы уже почти родственники, сэр Эсте, – сказал он учтиво. – Представьте, как будет рада моя дочь, если вы когда-нибудь подарите ей эту куколку. Например, тоже на день рождения. Как фамильную реликвию.
Когда грузный дедушка искренне улыбнулся, юный ситх в который раз подивился, как люди падки на слова привязанности. Воистину, кто освободится от пут семейных связей, тот только и может сказать, что научился ходить, не оставляя следов.
Сэр Эсте всё же согласился принять столь дорогой подарок только в том случае, если его протеже не откажется получить ответный дар. Приведя молодого человека в свою обширную библиотеку, отставной сенатор предложил ему самому выбрать себе подарок – любой из бесценного собрания рукописей древних эпох.
Палпатин даже прижал руку к сердцу в знак искренней благодарности – подобной щедрости он не ожидал. Со смущенной улыбкой он прошёлся вдоль стеллажей, заглянул и в витрины, где были размещены древнейшие манускрипты, ещё в свитках. Что-то было такое в этом хранилище мудрости, что определенно ждало его...
Отыскалось. Совсем небольшая книжечка в чёрном переплёте, величиной в ладонь. Он взял её с полки, и она сразу пришлась ему по руке. На переплете не было никаких надписей.
– Это редкая вещица, хотя малоинформативная, – сказал подошедший хозяин коллекции. – Полагаю, что мы имеем дело со сборником джедайских притч, написанных иероглифами Оссуса. Но обрати внимание на то, что она писана от руки на кожаных листах! Работа явно не нашего времени, хотя сохранность прекрасная. Полагаю, Орден дал бы за неё хорошие деньги, они собирают такие артефакты. На альдераанском аукционе похожий лот, причём бумажный, лет пять назад ушёл за тридцать тысяч кредитов. И как сказал мне один знакомый, анонимный покупатель был агентом джедаев.
Палпатин открыл книжечку. Знакомые иероглифы приветствовали его плотным строем оглавления:
[indent]
«Наставление о Великой Силе мастера Ксендора»
«Наставление о мече Тулака Хорда»
«Наставление о внутренней алхимии Дарта Андедду»
«Наставление о макраме Экзара Кана»
«Наставление о стихиях Дарта Занны»
«Наставление о власти Наги Садоу»
«Наставление о маске Дарта Нигилуса».
[indent]
И на второй странице, отдельно, – пять иероглифов, от которых у него захватило дух:
«Наставление о мире и порядке Дарта Сидиуса».
– Как такое может быть, учитель? – воззвал Кос к своему альтер эго. – Неужели это имя уже носил кто-то до меня?!
– Нет, Сид, – немедля отозвался Дарт Плегас. – И если ты откроешь конец, то увидишь, что страницы пусты. Я предвидел наступление новой эры: их должен заполнить истинный Хозяин действительности.
Молодой человек пролистал книжечку. Его беглый взгляд выхватил красивый палиндром необыкновенной силы:
«Сделал первый шаг – сделай и второй. Все действия в поединке зависят от шага. Если ты идёшь, как небо над землёй, самому Небу придется дышать только вслед за тобой».
– Интересно, чья это кожа пошла на листы? – спросил у учителя Палпатин. – Фамбаа, гунганская или человеческая?
– Мнэ? Тебе действительно интересно?
Кос подумал: нет, знать совсем не хочется. Неприятно.
– Твоё чистоплюйство и джедая бы вывело из себя, – сморщив всю душу ученика, сердито ухнул Камень. – Неблагодарная ты скотина, я поделился с тобой сокровенными знаниями, которые возгоняют дух, а тебя заботит какая-то там кожа, и чтобы при этом чистеньким выйти. Эстетический ты мой, бумага за тысячу лет расплылась бы вся!
– А как вам досталась эта книжечка, сэр Эсте? – поинтересовался Палпатин вслух, оставаясь снаружи праздничным, как грушевый мусс.
– Приобрёл у одного перекупщика антиквариата.
– Если поискать здесь по антикварным лавкам, можно найти и другие мои вещи. Были у меня, помнится, отличные тренажёры эмоций – шарики такие, под камень оэнит. Хорошая штука. Было бы замечательно, если бы ты и их нашёл.
– Как вы думаете, нет ли у него других похожих древностей?
– Интересуешься? Хочешь быть прикосновенным, так сказать, к тайнам Силы?
Кос усмехнулся:
– Да, учитель. Хочу.
Астур Эсте посмеялся шутке, похлопал своего воспитанника по плечу. В результате обмена остротами оба они пришли к выводу, что нет силы сильнее бюрократии, и вместе вернулись в восхитительно иллюминированный банкетный зал, к праздничным столам, к огромной шумной толпе родственников и друзей, среди которых были и леди Газере с Пало Палпатином.
– Что это за штука? – увидев книжечку у Палпатина в руках, тут же полезла со своими вопросами Элсе. В честь праздника она была в ярко-оранжевом платье, щедро украшенном перьями и стразами, и выглядела совершенно счастливой и беззаботной.
Молодой человек показал цитатник Дарта Плегаса своей невесте. Та с любопытством заглянула под обложку и пролистала книжечку, держа её вверх ногами. Она остановилась на странице со знаменитым изречением мастера Ксендора, которое он произнёс, покидая Орден джедаев. Перед глазами Палпатина иероглифы стояли как раз в правильном порядке: «Между небом и землей нет ничего, что, будучи прямым, не искривлялось бы. У каждой вещи есть своя изнанка, в каждом событии есть движение вспять. Превращение в свою противоположность – естественный ход вещей, поскольку развитие – это максимальный отход от первоначала».
– Думаю, это как раз для тебя, Косико. Заняться расшифровкой чего-то такого, правда? – с задорной улыбкой сообщила она своё мнение.
Эта её интонация покровительства и превосходства («глупые мальчики занимаются ерундой – открывают вселенную, а умные девочки в это время заняты важным делом – закрывают грушевый компот») стала последней каплей в чаше его терпения. Чаша так интенсивно наполнялась после их торжественной помолвки, что в последние дни молодой человек просто боялся, что в одну далеко не прекрасную минуту начнёт весь светиться фиолетовым.
– Учитель, я больше не могу выносить этот бред. Убейте её.
– Мнэ? При чём тут я? Она же тебе мешает, а не мне.
– Да. Она мне мешает. Только дунуть?
– Угу. Узел «восьмёрка».
– А я и так знаю, что там написано, – вернул он ей улыбку, забирая книжечку и кладя в карман. – Там написано буквально следующее: «Я злой и страшный чёрный ситх, и кто-то будет щас убит».
Кос произнёс это с замечательным фарсовым пафосом, злобно наморщившись и вращая глазами, – девушка так и брызнула смехом, и рукой на него замахала.
– Пойду промочу горло, – покашлял он и направился к столу с бокалами. Пройдя половину пути, он обернулся к ней (Элсе провожала его взглядом) и шутливо пошевелил пальцами.
Последствия не замедлили проявиться. С хриплым криком девушка схватилась за грудь и повалилась на цветной мозаичный пол, кровь фонтаном хлынула у неё изо рта – в первые секунды даже более высоким, чем фонтанчик для омовения рук, в котором плавали цветочные лепестки. Шокированные гости инстинктивно отпрянули.
Палпатин играл великолепно: чётко, трезво, холодно. Он в числе первых подскочил к умирающей, взялся за её пульс, закричал, чтобы сорвали скатерть и быстро сделали носилки. Паника завертелась нешуточная, всюду лезли руки с салфетками и полотенцами. Нашлось и несколько человек с медицинским образованием, они тревожно переглядывались и односложно отвечали на крики сэра Эсте. Прибежал, наконец, и лечащий врач семьи, который в момент происшествия был на террасе и беседовал с Пало Палпатином о видах на урожай «зерен истины».
На импровизированных носилках Элсе вынесли во двор, к спидеру, и уложили на заднее сиденье, к Палпатину на колени. Кровь непрерывно текла у нее изо рта, не сворачиваясь, и врач, сопровождавший больную, становился всё мрачнее.
[indent]
Расследование внезапной смерти молодой цветущей девушки уважаемой фамилии началось по всем правилам следственного дела. Хотя коварная болезнь сердца была несомненной причиной трагического конца (это подтвердила подпись главного прозектора Тиданской городской больницы), но картина неестественно стремительной кровопотери не укладывалась в рамки понимания медиков. Семейный врач фамилии Эсте, наблюдавший девочку с рождения, предположил, что в организм Элсе попал какой-то редкий яд. Палпатина, как человека, имевшего доступ к медицинским препаратам по месту службы, тщательно допросили, но против него следствие, конечно, ничего не нашло.
В семье сэра Эсте кошмар разворачивался дальше: на Набу приехала мать покойной, пятнадцать лет назад драматически бросившая мужа ради известного альдераанского актёра, бывшего в Тиде на гастролях. Её имя замелькало в газетах, где она обвиняла вторую жену своего бывшего супруга в убийстве. Эдрис Эсте оставил свой дом и переселился к отцу. «А вот не надо было жениться на шатающейся по магазинам дуре, – заметила леди Газере, прочитав эту новость в голонете за завтраком. – Хотя у него что первая жена, что вторая – одной ветки листья. Я уже рада, Кос, что мы не породнились с этим домом. Как видно, Сила отвела»
За кузину публично вступился Видар Ким, самый молодой министр Алмазной Палаты, пришедший в правительство от Экологической партии. Он последовательно зарабатывал доверие королевы политикой умных компромиссов в такой неблагодарной сфере, как горнорудная промышленность, с тем, чтобы со временем занять чаемый пост министра внешней торговли. И вдруг безупречная репутация семьи – наивысшая ценность в глазах каждого жителя Набу, в том числе и в глазах монархини, – оказалась под угрозой… Господин Ким дал большое интервью популярному изданию «Озеро надежды», в котором ответил и на вопросы о немирии в доме его двоюродной сестры. «Страшная, жуткая, необъяснимая смерть моей племянницы произошла у меня на глазах. Это было ужасно, я не могу поверить… Никому не пожелаю в день рождения уважаемого родственника пережить такое горе. Там была вся наша семья, мы были счастливы, мы были вместе – и вдруг… Моя сестра в одночасье потеряла дочь, мужа, свёкра, которого любила, как отца. Потеряла доброе имя. Но на каком основании? Почему мой брат Эдрис верит слухам, сколь чудовищным, столь и нелепым? Он потерял горячо любимую дочь, я скорблю вместе с ним, но не понимаю, как он мог оттолкнуть жену, самого близкого человека, рядом с которым только и можно пережить такое страшное испытание? Я никого не обвиняю, я хочу знать правду. Хочу знать, что произошло. Наша семья нуждается в поддержке свыше. К счастью, в мире есть люди, которые могут проникнуть в суть вещей глубже, чем это видно глазам простых смертных. Я уже обратился с просьбой о помощи в Храм джедаев. Наша семья не остановится ни перед какими расходами, чтобы восстановить доброе имя моей сестры, вернуть мужу честную жену, а жене – любящего и не отчаявшегося мужа».
Когда Палпатин услышал эту речь из репродуктора в своей лаборатории, у него похолодело в груди.
– Учитель, что же теперь делать?
– А что такого тебе надо делать? Внимательнее смотри в микроскоп и правильно записывай данные.
– Вы что, не слышали? В ближайшее время здесь появятся джедаи!
– Ну, и что? Они в чём-то смогут тебя обвинить?
– «Разве стихии немы?» – процитировал молодой ситх строку из цитатника Дарта Плегаса.
– Стихии-то не немы, да джедаи глухи. И как же меня коробит от твоей трусости, парень... Похоже, ты не заслуживаешь ни моего дневника, ни имени, которое я тебе дал.
– Не говорите так, учитель. Я всего лишь следовал вашим советам. Это была ваша идея, чтобы окучивать эту дурынду, не моя! А теперь над нами нависла серьёзная угроза!
– Кто-то, кажется, воображал себя великим актёром? Почему же ты не рад возможности показать свою игру, испытать себя? В будущем тебе постоянно придётся сталкиваться с джедаями, значит, надо обкатывать мастерство, пользуясь каждым удобным случаем.
Тело несчастной Элсе все это время лежало в криокамере Тиданской городской больницы, ожидая окончательного заключения следствия. А чёрную книжечку Дарта Плегаса Кос уже изучил вдоль и поперёк. Этот подарок учителя пришёлся ему действительно по душе.
[indent]
В особняк на улице Короля Нармеля действительно прибыл представитель Ордена джедаев. Палпатин увидел его – точнее её, женщину лет сорока, представившуюся как Кора Сон-Са – на новом следственном эксперименте.
Во время официального следствия Кос, как все прочие гости сэра Эсте, имитировал свои движения в последние минуты жизни Элсе. (Сочинённый им стишок о злом и страшном ситхе он, конечно же, не произносил; стоявшие неподалёку дамы и господа подтвердили, что он рассказал девушке смешной анекдот.) Теперь он ожидал повторения представления в толпе столичной элиты.
Но джедайка пригласила в зал для торжеств лишь пять человек: самого хозяина дома, его сына, мачеху Элсе, Видара Кима и Палпатина. Она попросила их занять места, на которых они стояли во время трагедии, а сама села прямо на мраморный пол, где ещё оставались пятна крови, и на краткое время закрыла глаза.
Самым примечательным во внешности нового следователя были густые светлые волосы, уложенные в косы вокруг головы. Таким же золотистым был и цвет ауры посланницы Ордена. Наблюдая за её отрешенным лицом, Палпатин даже подумал, что видит живьём по-настоящему красивую женщину, а не коротконогую набуянскую тумбочку.
Когда Кора Сон-Са открыла глаза и поднялась, первым она подозвала к себе именно его, Коса. Молодой человек был к этому готов, но всё же почувствовал противную слабость в коленях.
– Дыши мельче, – подбодрил его Дарт Плегас. – Я с тобой.
– Вы ведь были последним, кто говорил с покойной? – спросила женщина, глядя ему прямо в глаза своими зеленовато-голубыми глазами.
– Да, мастер.
– Вы были женихом Элсе Эсте, не так ли?
Кос кивнул без слов.
– Вы любили её?
– Да, очень.
Взгляд джедайки стал более строгим, она понизила голос, чтобы ее слышал только допрашиваемый:
– Сейчас, когда мы беседуем, у меня есть некоторое впечатление от ваших мыслей. Извините, это необходимо для следствия. «Она, – то есть я, – действительно красивая женщина, хотя и старая. Не то, что та». Вам не нравилась внешность любимой девушки?
Палпатин изобразил некоторое смущение, изобразил и подавление смущения. Маска сидела и на его лице, и на его душе очень плотно. «Маска сообщает инобытие тому, кто пользуется ею – и кем пользуется она», – так наставлял Дарт Нигилус, а уж он-то знал толк в искусстве сокрытия.
– Отвечу вам, мастер, как святому человеку. Элсе не была красавицей, это правда. И не над всеми своими мыслями я властен, это тоже правда. Но любят ведь не только за внешность... Женщины Набу вообще не очень красивы, как бы грубо это ни звучало в устах уроженца планеты... А с Элсе мне было просто очень хорошо. Мы были знакомы с детства, понимали друг друга с полуслова. Каких-то бешеных страстей между нами не было, но это была девушка, лучше которой я бы себе жены просто не нашёл… Сэр Эсте – мой учитель и покровитель, я высоко почитаю его. Мне хотелось породниться с его семьёй. Пускай у Элсе не было таких красивых волос, как у вас, – Кос отвёл глаза и закончил с негромким вздохом, – но она меня любила, как никто на свете, понимаете?
– Понимаю вполне. Ещё один вопрос: в материалах следствия сказано о том, что вы на некоторое время удалились из зала вместе с хозяином дома в его библиотеку, а потом вернулись и показали вашей невесте книгу, подарок хозяина. Что это была за книга?
– Подарок сэра Эсте, ответный дар. Я уже подробно рассказывал следователю. Зная, что сэр Эсте собирает коллекционный фарфор, я подарил ему одну редкую вещь, нашу фамильную статуэтку. А в ответ от него получил редкий манускрипт.
– Что за манускрипт, позвольте узнать?
– Не знаю, что это за книга и о чём, потому что она написана не известными мне символами.
– Вы взяли её с собой?
– Покажи, не бойся, – снова подал голос старый ситх. – «Они не властны над тем, что по праву твоё».
– Конечно, – кивнул Палпатин. – Вот, пожалуйста.
Джедайка протянула руку, и молодой человек передал ей цитатник Дарта Плегаса.
– Мне не хотелось бы отдавать чужому ваш подарок, учитель… Тем более такому чужому.
– Ничего. Вещи ничего не значат. Если нужно, ты всегда сможешь сделать ещё одну такую же. И из того материала, – напоследок съязвил Камень, – который тебе покажется подходящим.
Хотя, раскрыв книгу, мастер Сон-Са сохранила на лице выражение спокойствия и пролистывала кожаные страницы со знаменитым бесстрастием адептов Света, но в движении её глаз и в мерцании ауры молодой ситх прочитал многое.
– Когда сэр Эсте делал вам этот подарок, он сказал, что это за манускрипт? – спросила представительница Храма, закрывая книгу и поднимая взгляд на Коса.
– Он сказал, что, скорее всего, это сборник джедайских изречений. И что такие артефакты представляют большую ценность как исторические документы. Это так, мастер?
Кора Сон-Са не ответила. Она обернулась через плечо, нашла глазами хозяина дома, который с тревогой встретил её взгляд, и попросила его присоединиться к разговору.
– Милорд, это книга из вашей библиотеки, не так ли?
– Да.
– Как она к вам попала?
– Я купил её у Пуно Ровина, известного в нашем городе торговца редкостями.
– Жених вашей покойной внучки сказал, что вы не знали о её содержании. Это так?
– Да. Ровин говорил, что это джедайский сборник притч, и его... м-м... всегда можно выгодно продать вашему Ордену. Я рассматривал эту покупку как помещение капитала. Вы полагаете, это краденая вещь?
– Нет-нет, к вопросам собственности и праву вашего владения нет никаких претензий. Последний вопрос, – джедайка повернулась к Палпатину, – как долго покойная контактировала с этой книгой? Листала её? Рассматривала знаки?
– И листала, и рассматривала. Вы полагаете, что страницы были пропитаны ядом, и из-за этого Элсе... – с умелым недоумением пробормотал молодой человек. – Но я же тоже держал её в руках и тоже пролистывал...
Астур Эсте закусил нижнюю губу.
– Эта книга не имеет никакого отношения к джедаям, – выговорила мастер Сон-Са. – Возможно, вы знаете из истории, что в древности наш Орден постиг раскол, и в мире появились сторонники использования Силы без каких-либо этических ограничений...
И сэр Эсте, и Палпатин коротко кивнули.
– Они называли себя ситхами – «хозяевами действительности». Здесь собраны инструкции по применению техник их школы во взаимодействии с Силой.
– «Поставили знаки свои вместо знамений наших...» – процитировал бывший сенатор. Он и в самом деле был чрезвычайно эрудированный человек.
– Да, – ответила джедайка сухо, – именно так. У девушки было слабое сердце. Она рассматривала иероглифы и, как бы это сказать, была... м-м... Втянута душой за горизонт явлений. Это ведь не просто значки, а проекция многомерного мира. Сосредотачивать на них внимание может оказаться гибельным для хрупкого организма. А её организм был очень хрупким... Это как бы знаки инобытия Тьмы, понимаете? Концентрироваться на них – это шагать по пути смерти семимильными шагами.
– Ну, что я тебе говорил? – самодовольно хмыкнул Дарт Плегас. – Попала пальцем в небо! Вот так они умеют видеть действительность – и это ещё самые чувствительные из них! Даже как-то досадно, что Орден джедаев – один большой прогнивший загон для скота, и достойных врагов там днём с огнём не сыщешь, хе-хе-хе!
– То есть вы хотите сказать... – прошептал сэр Эсте. – Но ведь она была нечувствительна к Силе!
– Сила воздействует на все живые существа, милорд, независимо от их чувствительности. Можно не быть электриком, но погибнуть, прикоснувшись к оголённому проводу. Мне искренне жаль, что ваша внучка так неосторожно…
– Но этого быть не может, не должно!
Палпатин перебил старика, обращаясь к Коре Сон-Са:
– ...вы хотите сказать, что мой учитель случайно вложил мне в руки страшное оружие, которым я убил Элсе?!
Сэр Эсте молча принял взгляд Коса – лучший из его актёрских достижений – и закрыл лицо руками.
– Это несчастный случай, – вздохнула джедайка. – Никто из вас не виноват в гибели девушки. Ни вы, милорд, ни жених вашей внучки, ни тем более ваша сноха. Господин Ким, – обратилась она к заказчику, – обстоятельства смерти вашей племянницы совершенно ясны. Это трагический несчастный случай.
– Как же вы допускаете, – вдруг вспыхнул гневом сэр Эсте, – чтобы подобные предметы находились в мире и убивали людей?! Это ваша прямая обязанность – следить, чтобы такого не было! Мы же платим налоги, отдаём вам наших детей, а вы, вы...
– Милорд, мы делаем всё возможное, чтобы изымать ситхские артефакты. Но галактика очень большая, не всегда успеваешь…
Услышав повышенный тон в голосе отца, Эдрис Эсте подошёл ближе, за ним его жена и шурин. Родственники Эсте образовали плотное кольцо вокруг мастера Сон-Сан, и она изложила им свою версию трагедии.
– Я скорблю вместе со всеми вами о том, что оборвалась такая молодая жизнь. Адепты Тьмы, даже будучи мёртвыми, могут убивать из небытия, одним своим чёрным духом. Думаю, не вызывает сомнения необходимость конфисковать эту вещь, – джедайка постучала пальцем по цитатнику Дарта Плегаса и убрала его в складки своего плаща; родственники покойной Элсе закивали, и Палпатин, разумеется, тоже. – Нужно также тщательно расследовать, как этот артефакт оказался на Набу. Вероятно, на вашей планете когда-то погиб ситх, а явление их духов, к сожалению, не сказки.
– Учитель, мне всё-таки очень не нравится, что ваш дневник попадёт к джедаям. Вы сами говорили, что нельзя недооценивать врага, каким бы слабым он ни казался. Тем более нельзя давать врагу в руки наше оружие.
– Наше оружие им не по руке, – заметил Камень.
– Тем не менее, – настаивал Палпатин, – джедаи могут многое узнать о нас по вашему дневнику. Слишком опасно давать им какую бы то ни было информацию. Ни Марка Рагнос, ни Дарт Бейн не похвалили бы нас за такую утечку. «Осторожность – это терпение плюс ум». Ваши же собственные слова, учитель! Разве вы можете гарантировать, что среди джедаев нет ни одного по-настоящему проницательного?
Дарт Плегас протянул было своё «мнэ?», но всё же признал правоту ученика.
– Её мысль про электрика и провод мне понравилась, надо развить. Смотри и учись, как надо работать со стихиями. Это тебе не козу, которая и так одной ногой в могиле, «восьмёркой» бахнуть. Заодно вернём себе наше имущество.
И пока Кора Сон-Са успокаивала политиков, говоря, что её гипотеза о ситхской могиле ещё очень зыбка, и чёрная книга могла попасть на Набу с потоком антиквариата из других миров, небо в высоких окнах зала для торжеств нахмурилось. По позвоночнику Коса так и ходили пульсирующие кольца, но – удивительное дело! – джедайка ничего не чувствовала. Сам же Палпатин прекрасно ощущал и колебания воздуха от движения её ресниц, и ток крови в её жилах, и энергию микроскопических существ в ней.
Наконец, Кора спросила у Видара Кима, принимает ли он помощь Ордена как состоявшуюся и считает ли расследование законченным. Тот сопроводил своё «да» изысканной формулой вежливости. Другие свидетели по делу также поблагодарили Орден и его представителя за помощь в столь тяжком для семьи деле. Эдрис и Видар пожали друг другу руки, затем сын сэра Астура обнял свою жену и попросил у неё прощения. Старый Эсте молчал, как утопленник.
Тогда мастер Сон-Са объявила свою миссию на Набу оконченной и откланялась. Хозяин дома и Видар Ким вышли проводить её до ангара, где находился лёгкий джедайский корабль. Пошёл за ними и Кос. На дворе стояла предгрозовая темень. Хотя дождя ещё не было, гул грома приближался с каждой минутой, в чёрных тучах посверкивали молнии.
Если Марка Рагнос вызывал извержения вулканов на ледяном Хоте, а Экзар Кан – дождь на пустынном Татуине, то настроить насыщенную влагой и электричеством атмосферу Набу на сильную грозу было совсем нетрудно, – так, во всяком случае, хвастался Дарт Плегас, занимаясь приготовлениями. Сам Палпатин подобным мастерством ещё не владел (ключей учитель ему не давал, а рисковать в собственных поисках он не считал нужным), и сейчас отстраненно наблюдал за тем, как старый ситх использует его тело в качестве энергетической линзы для фокусировки.
– Вас накроет сильный грозовой фронт, – заметил министр Ким. – Может быть, не стоит вылетать сейчас? Благоразумнее переждать бурю в доме.
– В самом деле, погода явно нелётная, – сказал и сэр Эсте.
Тучи уже вовсю полыхали свирепым электричеством.
– Не страшно, в корабле опасности не будет, – женщина покрыла голову капюшоном, когда первые капли дождя с мокрым шлепком упали на землю. Свет от её солнечных волос погас. – Мне нужно как можно быстрее попасть в Храм. Кто-нибудь от нас в ближайшее время приедет, чтобы просмотреть всю вашу библиотеку, сэр Эсте. Мало ли... Я подниму наши архивы. Если ситх был убит на Набу даже две, даже три тысячи лет назад, угроза остаётся реальной, потому что его дух не может успокоиться. Нужно сделать всё, чтобы трагедия не повторилась.
Астур Эсте сдержанно кивнул и нажатием кнопки на пульте открыл ворота ангара. С силой зашумевший ливень ударил людей, как плёткой. Министр Ким был в гораздо более приподнятом настроении, чем его пожилой свойственник. Он ещё раз поблагодарил мастера-джедая за неоценимую помощь, а также напомнил, что в грузовом отсеке корабля Коры находится контейнер со сладкой шуурой нового урожая. «Вы уж не забудьте, пожалуйста, моего сына зовут Ронар Ким, ему шесть лет, я сверху написал его имя, на ящике. Там хватит и ему, и его друзьям… братьям и сёстрам. И передайте ещё, что папа и мама его помнят и любят».
Джедайка улыбнулась (в свете её улыбки стало ещё заметнее, как она красива) и заверила, что у малышей непременно будет грушевый праздник, а любовь и память мира – это сокровище, которое согревает сердце каждого члена Ордена. Затем она быстрым шагом направилась к приземистому зданию, где находился её корабль.
Тут-то Дарт Плегас и показал ученику свою версию идеального убийства. Гигантская молния бухнула во дворе так ослепительно, что у сэра Эсте онемело сердце и земля ушла из-под ног.
В себя он пришёл в ангаре, рядом с мокрым и растерянным Видаром Кимом. Как раз тогда, когда старейшина клана смог подняться на ноги, поддерживаемый свойственником, его юный протеже внёс в ангар тело женщины в джедайском плаще. Министр Ким оставил сэра Эсте и потрясенно замер.
Кора Сон-Са была безнадежно мертва. Молния ударила ей прямо в сердце.
– А был бы мой дневник не кожаный, а бумажный, сейчас бы точно размок, – заметил Дарт Плегас. – Всё-таки Вода – трудная стихия.
Камень был ощутимо доволен собой. Чёрная книжечка снова лежала в кармане его ученика.
Правда, волнения Палпатина на этом не закончились, потому что через каких-нибудь пять минут после того, как тело мастера Сон-Са было положено на ящики с запчастями, а сэр Эсте принял горошину сердечного лекарства, послышался характерный звук приземления лёгкого челнока. Ещё через несколько мгновений из грозы в сухое помещение влетело два человека в джедайских плащах и – что вызвало понятный шок набуян – со включёнными световыми мечами.
– Когда она успела передать информацию?! – задохнулся от страха Кос, и если бы Дарт Плегас не перехватил управление, выдал бы себя с головой.
Меч старшего джедая погас, когда он увидел труп, лежащий на ящиках. Не обращая внимания на опешивших людей, незваный гость бросился к убитой. Младший, юноша с ученической косичкой, немногим моложе Коса, выключил своё оружие позже, когда убедился, что видимого противника нет. Именно он заговорил первым:
– Слово и дело Республики, граждане. Прошу вас сохранять спокойствие.
– Она мертва... – понизив голос, обратился министр Ким к старшему из джедаев, который отчаянно пытался вдохнуть жизнь в неподвижное тело. – Молния убила… на наших глазах… Мы сами едва не погибли.
Тот поднял голову, оглядывая присутствующих, но вряд ли видя их. На несколько секунд Палпатину показалось, что мёртвая воскресла, только в мужской ипостаси. Мужчина одних с ней лет, с такими же светлыми волосами и тоже заплетёнными – в короткие косички, плотно прилегающие к голове – был так поразительно похож на Кору Сон-Са, что Кос даже отступил на шаг.
– Это её брат-близнец, только и всего. Другой человек. Чего ты паникуешь?
– Я не паникую, а просто думаю, что зря послушался вас и ввязался во всю эту историю! Теперь они в геометрической прогрессии сюда повалят! Сегодня двое, завтра ещё четверо приедут на её похороны, умэ-муэ! Вот вам и «только дунуть»!
– А в чём я был не прав? Тебе по-прежнему ничего не угрожает. Он же не умеет пользоваться своими эмоциями. Им всем как вдолбили, что спокойствие сильнее эмоций, так они и живут с обрезанным сердцем.
– Не успел... – невнятно проговорил джедай, потом медленно, как во сне, показал свою идентификационную карту: – Меня зовут Корран Сон-Са, Кора – моя сестра. Моя родная сестра.
– Мы поняли, – ответил Видар Ким, а сам подумал: «Уж кого-то одного могли бы родителям и оставить». – Приносим вам наши соболезнования, мастер.
– Как она была убита?
– Это не... не… – едва совладал со своим онемевшим языком мастер риторики, – не убийство, а несчастный случай…
– Несчастный случай, – повторил министр. – Молния попала.
– Нет, – джедай упрямо покачал головой, – Кора была убита, я это ясно вижу. Что она делала на вашей планете?
«Помешался парень от горя», – ватными мыслями подумал бывший сенатор.
– Не умеет пользоваться своими эмоциями?!
– Не умеет! Заткнись, трусливая тварь!
– Она проводила расследование обстоятельств смерти моей невесты, Элсе Эсте, – услышал Палпатин свой голос и принял взгляд бирюзовых глаз. – Семья Эсте и я были очень признательны покойному мастеру за помощь. И... вы же видите, какая идет ужасная гроза...
– ... а мастер Сон-Са очень торопилась вернуться в Храм, – подхватил министр Ким, – потому что она нашла в библиотеке сэра Эсте чёрный манускрипт, угрожавший, по её словам, безопасности нашей планеты...
– Артефакт ситхов? – дернулся Корран, как от тока. – Где он?
– Ваша сестра забрала его с собой...
И в третий раз Палпатин покрылся пупырышками страха, ведь цитатник Дарта Плегаса лежал у него в кармане. Ещё не хватало в одночасье променять завидный статус наследника из хорошего дома на скитания безродного беглеца, на которого охотится весь Орден...
Джедай вернулся к погибшей. Вдвоём с печально молчащим учеником они принялись проверять складки её одежды. Даже сквозь страх Кос снова подумал о том, какой красивой была эта женщина, и смерть не отняла её красоты, как горе не отняло красоты у её брата. Глядя на него, молодой ситх вдруг вспомнил картинки из своей детской книжки «Легенды нашей галактики». Вспомнил, как маленький Кося восхищался приключениями легендарных воинов Света.
И против воли и всякого здравого смысла он вдруг ощутил, что продолжает тосковать о своей несбывшейся судьбе, хотя слабость джедаев и их несомненное поражение в будущем вследствие этой слабости были очевидны. Мастер Корран Сон-Са был во власти негативных эмоций – но как же они отличались от негативных эмоций Дарта Плегаса... Мастер Кора Сон-Са была мертва – но насколько же по-другому она была мертва по сравнению с небытием сестры его чёрного учителя... Безымянный ученик джедая, которого в суматохе так и не представили, был взволнован и напуган – но насколько же иначе он нёс эти чувства, чем полноимённый Дарт Сидиус...
«Если вы поставили спам-фильтр на слово «ситх», чтоб не тревожиться по пустякам из-за детских шалостей, так теперь не жалуйтесь, что шалости стали недетскими», – зло подумал Кос, чувствуя, как горчит его слюна.
Его тяжёлые мысли прервало появление мокрого с головы до ног Эдриса Эсте в сопровождении нескольких дроидов. Сын сэра Эсте даже начал что-то энергично говорить, но, заметив новых джедаев и труп золотоволосой женщины, осёкся.
– О, Создатель, за что такие бедствия на нашу планету?! – прошептал он, бессильно опуская руки.
[indent]
Элсе и Кору похоронили в один день. Тело внучки сэра Эсте упокоилось в родовой усыпальнице её аристократического рода. Тело мастера Сон-Са по джедайскому обычаю предали огню с последним лучом солнца.
Как и предчувствовал Палпатин, на траурную церемонию пожаловало ещё четверо джедаев – трое мужчин и женщина. Самый старый из новоприбывших оказался учителем Коры и Коррана (как узнал Кос от джедайского падавана, близнецы Сон-Са были настолько дружны и неразлучны, что Совет решил отступить от правил и поручил воспитание их обоих одному мастеру). Женщина была подругой покойной, второй мужчина – уже взрослым учеником, а третий – близким другом. Именно этому последнему Видар Ким перепоручил ящик шууры для своего сына, который не довезла Кора.
Мозговой штурм джедаев о причинах смерти мастера Сон-Са завершился (под хихиканье Дарта Плегаса) выводом, будто чёрная книжечка была вместилищем духа ситха, и он попытался завладеть телом Коры, но погиб в борьбе с ней.
Во время похорон Элсе Палпатин играл безутешного влюблённого, поражённого и разбитого горем, как груша в грозу. Он представлял себя великим трагиком классической эпохи и вёл себя соответственно, так что даже леди Газере прослезилась.
Проститься с дочерью приехала и мать Элсе. «Эх, и почему только моя мать ни с каким актёром не сбежала? – думал Кос, разглядывая заплаканную маленькую полную женщину, стоявшую у гроба отдельно от толпы родственников. – И ведь ничем не хуже этой, моя даже стройнее, и лицом получше, а – не сбежала. Жаль».
На поминальной церемонии сэр Эсте поблагодарил мать Палпатина за сына. «Я, по крайней мере, знаю, что моя маленькая звёздочка не ушла из этого мира без любви. Она любила Коса больше жизни. Как для неё это было важно – строить планы о семье и… ну вы понимаете, вы – женщина, мать… Конечно, у вашего сына со временем будет другая семья, но Кос навсегда останется для меня внуком и любимым учеником. Искреннее спасибо вам за то, что вы воспитали такого достойного человека».
Палпатин чуть не открыл рот от удивления, когда увидел, что леди Газере без тени сомнения приняла похвалы старого политика на свой счёт. «Да, я вложила в Косико всю свою душу и любовь, – сказала она немного в нос, прикладывая к глазам платок. – И сейчас у меня просто сердце разрывается от горя, сэр Эсте, от мысли, что цветы счастья в его душе погибли от заморозков смерти... Бедная, бедная Элсе! Я уже называла её дочерью...»
Кажется, Дарт Плегас тоже удивился. Во всяком случае, он прокомментировал слова матери Коса не сразу.
– Такое интуитивное понимание Тёмной стороны Силы... без всякой подготовки... Уважаю.
[indent]
Непреложным долгом вежливости было и посещение огненных похорон джедайки. Дарт Плегас велел своему ученику встать рядом с джедаями, чтобы, во-первых, подпитаться их энергией, а во-вторых, постичь эмоции горя и научиться имитировать их.
— Тебе ещё предстоит похоронить своих родителей, так надо учиться вести себя соответственно, – наставлял старый ситх. – Наше счастье, что джедаи утратили всякие навыки работы с эмоциями, иначе эти братцы вмиг вычислили бы тебя, несмотря на все наши щиты. Погрузиться сердцем во Тьму и при этом оставаться настолько слепыми – это надо уметь, доложу я тебе... Вот она, их хвалёная любовь – бери голыми руками и жуй с хрустом, а они как были в летаргии, так и не проснутся. А сколько гонора-то – «Любовь есть Сила Света»! Пфы! Сила обретается через трансформации страха, другой основы у неё нет. И если это кому-то не нравится – ну, ребята, это ваши проблемы.
Через тридцать лет, стоя в том же месте у такого же погребального костра бок о бок с высшими иерархами Ордена, Палпатин вспоминал учителя с почти искренней благодарностью. Воистину, в молодости учишься навсегда.
   

Следующая глава       Содержание