Черная борода


   
«Человек, с которым жила моя сестра». Едва осознав смысл сказанного Полин Лакост, Коробейников вскочил и бросился к выходу. Улица Габриель прекрасно просматривалась в обе стороны, и Ландре там не было. Антон Андреевич добежал до угла здания и заглянул на рю Древе – ничего. Кинулся назад, к лестнице, ведущей на площадь Тертр, взлетел по ней настолько скоро, насколько позволяла ему нынешняя комплекция, и остановился наверху, запыхавшись. Если Ландре и пошел в эту сторону, он уже сумел затеряться среди торговых лотков, стендов с картинами местных художников и праздношатающейся публики. Надо действовать иначе.
Возвращаясь в «Таверну Монмартра», Коробейников собирал воедино все, что знал. Итак, похоже, Ландре в очередной раз примерил на себя чужую жизнь. Или эта была его настоящей? Полиция искала его среди преступников, а он заделался приличным бизнесменом. Жил в городе, вероятнее всего, под другим именем – как, кстати, называл его Демулен? Не припоминается. Торговал своей мебелью. Или не своей. Распродавал имущество жертв? Вполне вероятно. «Див. гол. бар.» из бухгалтерской книги - речь могла идти о голландском или голубом диване, «серв. кр. д.» - сервиз? Сервант? Сервант красного дерева! Возможно, даже налоги платил. Прямо под носом у тех, кто его разыскивает. Жил, покупал газеты, вычитывал в них подходящие объявления и начинал обрабатывать очередную вдову…
Последней частью мозаики стал литой канделябр с ирисами из гостиной Демулена. Он, наконец, вспомнил, где видел его раньше.
Всемирная выставка 1900 года событием была поистине эпохальным. К выставке Париж преобразился до неузнаваемости. Правый берег Сены украсили величественный Гран-Пале и изящный Пти-Пале. От дворцов к противоположному берегу протянулся новенький мост Александра III. А на Марсовом поле воспарил ввысь ажурный шедевр инженера Эйфеля, неподалеку был установлен 45-метровый Небесный глобус. Особое внимание уделялось транспортным артериям: тюрьму Мазас, в которую еще Коробейников со Штольманом успели отправить с десяток мелких мошенников, снесли, а напротив выстроили Лионский вокзал; другой вокзал – Сен-Лазар – был реконструирован, расширен и обрел свой нынешний вид. Но самое невероятное – в городе заработало метро. Приготовления были оправданы – шутка ли! За семь месяцев выставку посетило больше пятидесяти миллионов человек – абсолютный рекорд.
Однако вместе с гостями в Париж потянулись и пройдохи всех мастей. Работы у полиции было по горло, да и агентство «Штольман и Корбей» не простаивало. Расследуя очередное дело, Коробейников вышел на известную в узких кругах даму полусвета. Тереза Мерчадайз была женщиной редкой красоты и ума. Благодаря своим незаурядным во всех отношениях способностям, она составляла компанию швейцарским банкирам, членам британского парламента, крупным промышленникам Франции. Поговаривали, что она имеет отношение ко Второму бюро.
Дожидаясь Терезу в гостиной, Коробейников осматривался. Его внимание привлекла изящная вещица на камине – канделябр чугунного литья. Это было настоящее произведение искусства в стиле арт-нуво: стебли четырех ирисов обвивали тело прекрасной нимфы и тянулись ввысь, к солнцу. Нежные лепестки, казалось, чуть подрагивают на ветру. Невероятно, как скульптор сумел укротить такой суровый материал, подчинив его, сделав пластичным, словно воск.
- La fonte de Kasley, - прозвучал мелодичный голос за спиной Коробейникова. – Каслинское литье.
Антон Андреевич обернулся, приветствуя хозяйку дома.
- Вы еще не были на выставке, месье Корбей?
- Не довелось.
- О, вы должны непременно побывать там. Русский павильон поистине великолепен, – она сделала акцент на слове «русский», и Коробейников подумал, что слухи о Втором бюро не так уж и беспочвенны. – Мастера с Урала создают уникальные вещи. А эту, например, сделала мадам Диллон, первая в России женщина-скульптор. Удивительно, правда?
Тереза Мерчадайз в то время предпочитала пользоваться английским вариантом своего имени, но на визитной карточке, которую она дала Коробейникову, оно было написано еще и на французский манер – Т. Мершадье. Как на одном из картонных прямоугольников картотеки Ландре.
***
Штаб развернули тут же, в таверне. Один из сыновей Демулена – Огюст – отправился с запиской к Дюпре, Другой – Анри – к достопочтенному члену муниципального Совета Бернарду Мату, известному Коробейникову ранее как Дикий Кот, третий – Гийом – к начальнику уголовной полиции Парижа Лекоку. Телефоном Демулен пока не обзавелся, зато посыльных у него было в избытке.
Чуть раньше Демулен подробно рассказал все, что знает о торговце мебелью Фредерике Гийе. Познакомился с ним три года назад на одной из мебельных ярмарок – приятно поразил ассортимент: среди товаров Гийе можно было найти как добротную мебель в прованском стиле, так и настоящий антиквариат. Были и необычные интерьерные украшения. Такое разнообразие продавец объяснил удачным сочетанием скупки с последующей реставрацией старой мебели и собственного производства. Тогда же Демулен приобрел у него подсвечник с ирисами на именины Клодин. Контакт для дальнейшей связи – почтовое отделение возле Северного вокзала – Гийе уверял, что почту проверяет почти ежедневно.
Еще Демулен припомнил, что склад Гийе держал за городом, сетуя на высокую арендную плату в Париже. Но сам он там не бывал и места не знал. О жене и детях Гийе упоминал вскользь, о других подробностях личной жизни мебельщика Демулен осведомлен не был – задушевных бесед они не вели.
Через пару часов начали прибывать люди с донесениями. Заработала агентурная сеть Дикого Кота-Мату. Почти одновременно появились чумазый беспризорник с выпиской из книги регистрации городского Совета и Сен-Жан с идентичными сведениями: компания «Мобильери» с учредителем Фредериком Гийе зарегистрирована в округе Лувр с филиалом в Сент-Уэн, Сен-Дени – пригороде Парижа.
Коробейников ощущал ни с чем не сравнимый подъем, известный разве что охотничьему псу, учуявшему добычу. Чувства обострились, мозг работал быстро и точно. Он отправил Анри Демулена в ближайшую книжную лавку за картой города. Разложив ее на столе таверны, принялся отмечать карандашом все известные точки пребывания Ландре.
Новые сведения поступали каждый час, посыльные сновали между полицейским управлением, офисом Мату и «Таверной Монмартра», почти не останавливаясь. Картина начинала складываться.
Газетчик с Ла Файет сообщил, что продавал Ландре-Гийе свежую прессу, особенно того интересовали газеты объявлений. Чистильщик обуви с бульвара Мажанта узнал в нем своего постоянного клиента. Хозяин ресторанчика с набережной Вальми подтвердил, что Ландре у него обедал. Иногда не один. Почтовое отделение, куда Ландре просил возлюбленных слать ему письма, располагалось на том же Мажанта; другое, использованное для связи с Гренуем – на улице Дюнкерк; третье, указанное Демулену – на бульваре Шапель. Бывшая семья проживала в съемной квартире на бульваре Рошешуар. До склада в Сент-Уэн было крайне удобно добраться по одной из веток Северного вокзала.
По всему выходило, что комфортное место обитания Ландре – где-то в районе двух вокзалов: Северного и Восточного – Gare du Nord и Gare de l'Est. К тому же выводу, почти одновременно с Коробейниковым, на основе полученных сведений, пришел Мату, а чуть позже – Лекок, отметивший в одной из записок небывалую до сего дня концентрацию нищих, карманников, кидал и других проходимцев в этом районе.
Полин, окончательно уверившаяся в том, что сомнения в друзьях были беспочвенны, вызвалась съездить с отрядом полицейских в Сент-Уэн в надежде опознать вещи Аннет. Сен-Жан отправился с ней. Ирен осталась в таверне и помогала фиксировать получаемые сведения.
Ближе к восьми вечера один из нищих от Сакре-Кёр принес сообщение: искомый господин появился на улице Дюнкерк, вошел в дом под номером 73 и находится там уже более получаса. Мату подтвердил: в этом доме на третьем этаже снята квартира на имя Дюпона (Ландре все-таки повторился в выборе личности! Или Дюпон у него был исключительно для арендных договоров?). В квартире проживает молодая женщина, предположительно, любовница, по имени Фернандина Сегре.
Коробейников поймал ошеломленный взгляд Ирен и покачал головой. Да уж, «разрешилось» все, действительно, хуже некуда. Но разбираться с этим они будут позже. Сейчас нельзя терять ни минуты. Не исключено, что и сама Фернандина в опасности.
***
Склад «Мобильери» в Сент-Уэн нашли довольно быстро. Длинное одноэтажное кирпичное здание располагалось на обширной территории, граничащей с кладбищем, недалеко от железнодорожной станции, среди десятка таких же построек с широкими проездами между ними. Хозяин складов проводил их к нужному номеру. Высокие деревянные двери, укрепленные шпонками и подкосами, были перепоясаны железной планкой и заперты на навесной замок. Ключа у хозяина складов не оказалось, и полицейские воспользовались ломом, чтобы вскрыть склад.
Просторное помещение оказалось уставлено мебелью разной ценности и степени изысканности. Вычурные шелковые кушетки барокко с резными ножками и круглыми подушками; туалетные столики с гибкими цветочными мотивами в стиле арт-нуво; изящные, бронзовой вязи индийские консоли; массивные кровати с рамами под балдахин. По стенам были расставлены многочисленные комоды, серванты, платяные шкафы, горки, банкетки.
В дальнем конце склада – письменный стол и шкаф для документов, под завязку набитый счетами, бухгалтерскими книгами, отчетами по бизнесу. А еще – письма. Десятки писем от женщин. Вырезки из газет с объявлениями, счета из ресторанов, чеки из магазинов и новые книги учета ежедневных расходов подобно той, что была найдена в Гамбе. За другие периоды времени, с записью других трат, с другими инициалами в строках «туда и обратно». Тут же обнаружились несколько совместных фотографий, - зачем сохранять такие явные свидетельства знакомства со своими жертвами? - в том числе, и та самая, которую видела Полин Лакост: бородатый мужчина рядом с миловидной блондинкой. Если у кого-то и оставались сомнения по поводу личности Дюпона, теперь они полностью исключались. Но самой неожиданной находкой стала платяная вешалка здесь же, за перегородкой, заполненная женской одеждой и аксессуарами.
Похоже, Ландре не гнушался ничем – его патологическая бережливость не имела границ. Интересно, одежду он тоже намеревался продать? Или это трофеи, с которыми он не спешил расстаться?
Полин сразу узнала это платье: канареечно-желтое, кричащее, слишком яркое для женщины возраста Аннет, избыточно украшенное бисером и шелковой вышивкой.
Это был тридцать пятый день рождения сестры. Господин Бюиссон уже год как отошел в мир иной, и Аннет, наконец, могла начать потихоньку избавляться от ненавистных черных платьев и вуалей. Накануне именин сёстры отправились по магазинам «доставить себе редкое и совершенно бесполезное удовольствие», как выразилась Аннет. Тогда-то мадам Бюиссон и увидела этот выкрик парижской моды. По мнению Полин, платье было чересчур вульгарным и неоправданно дорогим. Да еще этот цветок лососевого оттенка во всю грудь! Но Аннет смотрела на платье влюбленными глазами, бережно поглаживая пальцами отделку из антрацитового стекляруса.
- В конце концов, Полин, это мой день рождения! Я свободная женщина, и буду делать все, что захочу! – решилась Аннет.
Надо сказать, сидело платье на сестре отлично – с возрастом Аннет не потеряла привлекательности и стройности фигуры, а канареечный цвет, по всем параметрам противопоказанный блондинкам, неожиданно выгодно подчеркнул матовую белизну ее кожи.
- Закажем столик у Бартоломью, возьмем лучшего вина, нет, шампанского! – щебетала Аннет, когда они возвращались домой с заветным свертком, - Будем пить шампанское весь вечер! Только ты, я и Матье!
- Не думаешь, что Матье еще рано пить шампанское? – смеялась Полин.
- Только один бокал – ему семнадцать!
Казалось, в тот год Аннет была по-настоящему счастлива. Полин была счастлива за сестру.
А потом появился чертов Фремье.
Только теперь к Полин пришло окончательное и неотвратимое осознание, что ее взбалмошной, непутевой сестры больше нет на свете. Не тогда, когда Ирен осторожно сообщила ей о кольце, найденном на вилле в Гамбе, и не тогда, когда Антуан сказал, что последние письма, скорее всего, написаны не рукой Аннет, а прямо сейчас – когда она коснулась желтого шелка, и бисерные нити приятно заскользили между пальцами. Как будто разум все это время прятал от нее правду, отстраняя и затуманивая действительность, наполняя жизнь чередой будто бы важных повседневных дел, не давая упасть в невыносимое горе, которое только что открылось перед ней зияющей бездной.
Молодой полицейский, слишком цветущий и воодушевленный для данных обстоятельств, - юность не умеет скрывать наслаждения жизнью, - кажется, хороший знакомый Ирен и Антуана, тронул ее за плечо и предложил платок. Она поняла: необратимость случившегося, наконец, выплеснулась наружу слезами, что без остановки катились по щекам, капая на ее собственную одежду и расплываясь темными пятнами на глади канареечного шелка, который она сжимала до боли в пальцах.
***
Разве может такое быть, что встретил человека, и тут же вся твоя жизнь вдруг перевернулась? Не потеряла смысл, – ну как могут потерять смысл родители, друзья или любимая работа? Просто как бы расширилась и открылась. Как будто сидел он в маленькой, зашторенной комнате, и все в этой комнате было хорошо и уютно, но как-то… слишком спокойно. И вдруг кто-то решительной рукой отдернул портьеры и распахнул окно. И в комнату хлынул ослепительный солнечный свет, аромат свежестриженного газона, оглушающий утренний щебет птиц и еще что-то тревожное, волнующее и наполняющее восторгом, – как запах озона перед грозой. И теперь сердце каждую минуту готово вырваться из груди от радости и страха. Радости от предчувствия, что это лишь начало, от обещания невероятного, неосмыслимого пока счастья и страха, что все разом кончится и никогда больше не вернется.
Мари сама поцеловала его. Они прощались возле ее двери, и она внезапно стала серьезной, а в следующее мгновение он почувствовал на своих губах ее мягкие теплые губы с привкусом шоколада, который они пили только что в кафе. В то время как он боялся прикоснуться даже к ее руке, если то не был жест вежливости, как при выходе из такси или приветствии, боялся, что вторгнется в какое-то неизведанное, запретное пространство, и ненароком нарушит невидимую связь, которая, как ему казалось, между ними наладилась, она просто сломала все придуманные им границы. Потом она отстранилась, засмеялась, взъерошила ему волосы и ушла домой.
Месье Букле. Он уже почти привык к ее ироничным шуткам и даже смог пару раз сказать в ответ что-то остроумное, и это было так удивительно – обмениваться шпильками, совершенно не обижая друг друга. Просто, наслаждаясь невинной пикировкой, смеясь, находиться рядом.
Это было совершенно не похоже ни на гимназическую еще влюбленность в одну из дальних кузин по матушке, ни на прошлогодние больные отношения с мадемуазель Папийон. У Сюзон для него было два выражения лица: она либо дула губки, либо поджимала их. Цветы для нее были недостаточно ароматными, духи чересчур тяжелыми, театр малоубедительным, прогулки слишком изнуряющими. Он всегда был перед нею в чем-то виноват, расшибаясь в лепешку, чтобы заслужить редкую улыбку. А потом выяснилось, что он для нее – запасной вариант, свою руку и сердце она внезапно отдала квартире на острове Сите и бриллианту в два карата от прыщавого, с зализанными волосами сына парижского банкира.
С Мари такого невозможно было себе представить. Она смеялась, когда ей было весело, грустила, когда что-то расстраивало ее, она невероятно много знала и была прекрасной собеседницей. Они могли часами обсуждать современную литературу, последний фильм или новости микробиологической науки. Когда в разговоре у нее заканчивали аргументы, она смешно вскидывала подбородок и крыла козырем: «Не спорь со старшими!», - недавно они выяснили, что Мари родилась двумя годами раньше него.
Она рассказала о своей необычной семье, и он смутился, вспомнив, как спрашивал у месье Антуана позволения впервые пригласить ее в кино.
А потом он познакомился с ними со всеми: с улыбчивой мадам Ирен и их с месье Антуаном сыновьями, с чрезвычайно обаятельным дедушкой Пьером и его милой женой Алекс, с шумной мамашей Борю, с мадам Жаннетт – тихой матушкой Мари, сестричками Этель и Мишель и их самобытным отцом, приехавшим в Париж из мест с непроизносимым названием где-то за краем земли. Месье Карим весьма бесцеремонно оглядел его с ног до головы, обойдя кругом, но завершил свой смотр одобрительным прицокиванием языком и словами: «bien батыр! Жақсы». Мари, немного напрягшаяся во время этого ритуала, заулыбалась, и Ноэль понял – проверку он прошел.
А еще был господин Штольман с семьей и старший брат Мари – Максимилиан. Они уехали в Россию пару лет назад. В Россию? В семнадцатом? Отчаянные люди! Однако месье Корбей отзывался о семье Штольман с большим уважением, и Ноэль сделал вывод, что их отъезд действительно был обусловлен крайней необходимостью.
Вообще весь этот мир, в который он попал, переступив порог дома на Гранд Огюстен, был настолько невероятен, что он ощущал себя героем одной из приключенческих книг, которыми так зачитывался в детстве. И черноглазая красавица Мари была частью этого мира, этого захватывающего романа.
Возвращаясь поездом из Сент-Уэн, Ноэль, опершись на коленку, старался зафиксировать в блокноте все факты и выводы, к которым полиция пришла при осмотре склада Ландре. Документы и бухгалтерские книги он забрал с собой для более детального изучения в управлении. Изредка он бросал взгляд на сидевшую рядом мадам Лакост – прямую и бледную. Она больше не плакала, лишь по-прежнему теребила в руках платок Ноэля. Ему хотелось как-то успокоить, утешить ее, но он не мог подобрать слов: сам он никогда никого не терял, да еще таким страшным образом. Бабушка по папе не в счет, - он и видел-то ее пару раз в жизни. А если бы это были самые близкие ему люди? Ноэль нахмурился – думать об этом не хотелось даже в сослагательном наклонении.
Размышления о родителях вернули его к воспоминаниям о Мари. Очень быстро и незаметно она стала неотделимой частью его жизни. Хотелось верить, что и сам он для нее что-то значит. Наверное, настало время представить Мари матушке с отцом. Мысль об этом показалась настолько своевременной и правильной, что иного развития событий он уже и не предполагал.
Он любит ее. И они ее полюбят – иначе и быть не может.
***
Операцию собрали за каких-то пару часов. Поскольку дело приобрело городской масштаб, сбор назначили на набережной Орфевр. В разработке плана поимки Ландре приняли участие комиссар округа Лувр Дюпре, комиссар десятого округа, бывший боевой капитан Маршан и Лекок собственной персоной. Для инструктажа стянули силы полиции обоих округов. В муниципалитете достали план дома по адресу Дюнкерк, 73, квартал возле дома оцепили. Начальник уголовной полиции Парижа изъявил желание лично участвовать в задержании опасного преступника.
Шли последние приготовления, когда в одиннадцатом часу вечера в главном управлении появился Сен-Жан с новыми уликами и документами.
Один из полицейских вкратце изложил ему события последних часов. Ноэль выслушал внимательно и, обращаясь к Коробейникову, спросил:
- Вот и нашлась «Ф.» из записей Дюпона, да?
- Что? – Коробейников отвлекся от плана дома, осознал смысл сказанного, задумался на минуту, а потом облегченно вздохнул.
Все сложилось.
- Паскаль, мы можем сильно не торопиться, у нас есть время хорошенько подготовиться, - обратился он к Лекоку.
Тот непонимающе вскинул брови.
- Антуан, не вы ли только что подняли на ноги весь личный состав парижской полиции? – начальник уголовной полиции развел руками. - Я не в претензии, понимаю всю важность мероприятия, но объясните, ради бога, что теперь-то произошло?
Коробейников знал, что что-то не так. Что-то царапало край его сознания. Но остановиться и ухватить за хвост ускользающую мысль не было времени. Реплика Сен-Жана разом выстроила логику: инициал «Ф.» появился в книгах Ландре больше полугода назад. За это время он «свозил» в Гамбе двух других женщин, а «Ф.», напротив, в Гамбе никогда не бывала. Он никогда прежде не снимал своим пассиям квартиры. Как и жене с детьми, он выделял Фернандине ежемесячное содержание. Значить это могло только одно.
- Мадемуазель Сегре ничего не угрожает. По крайней мере, сегодня. Ландре не причинит ей вреда. Он, видите ли, к ней некоторым образом привязан.
- То есть?
- Он влюблен в мадемуазель Сегре. Не так, как демонстрировал своим жертвам. По-настоящему.
   

   
Следующая глава          Содержание

 
Скачать fb2 (Облако Mail.ru)       Скачать fb2 (Облако Google)