Уже можно о второй новелле?
Вторая новелла так же хороша визуально, как и первая: синий сумрак, перечеркнутый полосами света, присутствует и днем, и ночью, и мне кажется атрибутом преступления – он исчезает полностью только в самом конце, когда все разрешается.
Неожиданно для себя заметила, сколько потрясений испытывает Марья Тимофевна в ее хрупком возрасте: мало ей было велосипеда, теперь муж игнорирует намеки, дочь не слушается, дядя возмущает спокойствие, еще и Штольман на ее голову. Как не посочувствовать.
Бедняжка Коробейников чуть не плачет от страха перед разбитыми зеркалами и иными приметами темных сил, от которых пытается защититься посредством Анны Викторовны, хотя не очень понятно, для чего ее вызывать в проклятое место, она вроде бы не священник? В этой новелле он утверждается на месте ведомого и подчиненного, Анна крутит им, как пожелает. Он допускает первые серьезные промахи и делает первые успехи – девочек-то он подслушал. И сторожа обнаружил. Но черного человека позорно упустил, причем многократно.
Анна Викторовна слегка повзрослела, но пока по-прежнему находится в возрасте юного искателя острых ощущений, уверенного в собственной безопасности. На этот раз она вмешивается в историю именно из-за Штольмана, а вовсе не для того, чтобы помочь, – она делает стойку, как только слышит, с кем там собирается встречаться папа. У нее интерес к мужчине уже наметился, еще и подогревается семьей - предостережения папы-мамы-дяди и завлекательные намеки на темное прошлое сыщика ударяют ей в голову. Взрослые сами виноваты. Нет бы рассказать ребенку, что дяденька - известный филантроп, к тому же сочувственно приударяющий за немолодыми-некрасивыми-одинокими женщинами, глядишь, и не побежала бы в ночь выяснять, занято ли его воображение особами придворного пола. Никакой притягательной темноты. Вообще Анна в этой новелле огорчает. Она глупо себя ведет, бездумно рискует собой и Антоном и не извлекает никаких уроков из опасных ситуаций. Вместо полезных сведений приносит одно беспокойство. Папу с мамой буквально позорит.
Штольман в этой новелле бережет особ женского пола: девочек допрашивает без нажима (мне непонятны претензии ВИ), с несчастной матерью говорит очень мягко, а прибывшую к нему Анну пытается отправить домой к маме, несмотря на отсутствие рукавов и голую шею, а когда не получается, принимает, развлекает и на вопросы отвечает. Интимным поцелуем в ладошку пытается переключить ее мысли с кладбища на романтику. Ночная сцена в участке – одна из любимых. Анна допрашивает Штольмана совершенно безжалостно, напролом. Он уворачивается, всячески щадит ее самолюбие, говорит комплименты, отвлекает вопросами, правда, безуспешно. Страшно предположить, что было бы, не появись Коробейников так вовремя. Кстати, спорный и давно обсуждаемый момент насчет женихов – Штольман просто льстит Анне, говоря, что ему известно, как она женихов отваживает, ведь, по ее словам, ничьих сердец она не разбивала. Не было ни женихов, ни отказов. Еще мне кажется, что ЯП в ночном разговоре показывает Анне: "Я все вижу, все понимаю, незачем так интересничать и выдумывать духов, вы и так прекрасны. Но ближе я вас не подпущу". По-моему, Штольман к Анне относится по-прежнему снисходительно и терпеливо, как взрослый к влюбленной девочке. Настойчивые расспросы о даме сердца недвусмысленно говорят ему о том, что Анна имеет на него виды. А если прибавить к этому общение с МТ, неудивительно, что он сбегает с прогулки, - столько лет берег свою независимость, да чтоб в провинции окрутили? Не бывать этому.
«Князь тьмы» более интересен развитием отношений, чем детективной линией, она здесь хромает. Например, само убийство. Филин наблюдает за девочками, решает срезать амулет с шеи Курехиной, как нам объяснили в конце, и случайно убивает ее. Но в начале Штольман и Милц соглашаются с тем, что удар со спины сверху вниз случайным быть не мог. Далее, почему Филин вообще решил, что амулет висит у Олимпиады на шее? Если, как говорит Штольман, Филин думал, что она всегда его там носит, почему не попытался отобрать его раньше, когда они ходили вдвоем на кладбище? Почему, наконец, не похитил Олимпиаду и не потребовал амулет у матери в обмен на дочь?
Но все равно смотреть новеллу приятно. Много вкусных моментов, например, жест ВИ в пролетке, которым он останавливает Анну; очередные мудрые сентенции ПИ; и конечно, поцелуй в ладошку.
Другое дело, что я-таки вижу ее подсознательную тягу к нему -- ее взгляд в его уходящую спину после наезда на велосипеде -- красноречивее всех слов. Ну, и по-прежнему считаю, что целоваться полезла бы она только к нему, а вот к Артюхину, даже разреши он ей забрать дядю на сеанс -- нет )). А Вы как думаете, и как думают софандомники: чмокнула бы она Артюхина или другого начальника, помоги они ее дядюшке? 
Ой... Пойду в блокнотик запишу. 
На непродолжительную и необременительную интрижку с одной из 
