- Домна! Домна!
По дому разносился резкий голос тёти Липы. Анна, которая только вошла в двери, передавая пальто и шляпку стоявшей здесь же Домне, заговорщически спросила:
- Что у вас тут за пожар?
Та вскинула подбородок:
- Гостей к ужину ждут. Вот, тревожатся, всё ли готово. Да когда ж у меня всё было не готово-то? – фыркнула она. – Всё всегда, как положено, делается. Вы ж знаете!

- Гости? – изумилась Анна. – Это кто же? Нет, гости у нас будут, только это я пригласила. Значит, и Олимпиада Тимофеевна кого-то ждет…
- Не знаю. Сказала только, что одна персона будет. Мужского пола. Может, кто знакомый?
- Да вроде нет у тётушки здесь знакомых, - задумчиво протянула Анна. Потом добавила. - Кстати о гостях: Яков Платонович обещал зайти на ужин.

- А… господин Штольман, значит, - повторила Домна и отвела взгляд.
- Да. А что такое?
- А как батюшка ваш к этому отнесется? - помявшись, спросила та.
- Хорошо отнесется, не волнуйся, - ответила Анна. – И я не спрашиваю у тебя позволения.
- Конечно, барышня, - коротко поклонилась экономка.

- А что Таня, вернулась?
- Да вот только что прибыла. Уж очень Олимпиада Тимофеевна недовольны были, что барышня одна явились, - доложила она, поджав губы. - Хотя её в коляске привезли, и прислуга сопровождала, до самых дверей проводили.
- Ничего, я это улажу, - кивнула Анна. – Что-то ещё?
- Я завтра… хотела выходной взять, - потупившись, попросила Домна. – Надо бы ...к сестре зайти, проведать. Я по кухне обо всём распорядилась, - торопливо стала объяснять она. – Вроде срочного ничего нет.
- Да, конечно, отдыхай. Какой разговор? – пожала плечами Анна.
- Мне у Олимпиады Тимофеевны тоже отпроситься?
- Не нужно, я сама предупрежу её. Скажу, что отпустила.
- Ой, спасибо вам, барышня! – Домна поклонилась, с тем и ушла.

Анна подошла к зеркалу, осмотрела себя придирчиво. Прижала ладонь к щеке, унимая волнение. Потом скользнула кончиками пальцев к губам. Обняла себя за плечи. Дожить бы до вечера. Как же соскучилась она по нему. Как же хочется прижаться, ощутить под пальцами горячую кожу, легкую колючесть щеки, увидеть близко глаза, стремительно темнеющие от её близости. Она резко вдохнула и, развернувшись, вздрогнула от неожиданности.

- Аннушка, вот и ты! – в гостиной появилась тётя Липа. – Я уж думала, не скоро придёшь. Опять дежурство какое, или еще дела. – И немедленно накинулась с упрёками. - А что это Танюшку одну бросаешь! Не след молодой девушке одной по городу ездить.
- Ну что ты, тётя. Она же не одна ехала, проводили её до самых дверей.
- Да, проводили. Но уходили-то вы вместе, а вернулась она одна, - не унималась тётка. - Репутация молодой девушки может пострадать. Слухи пойдут.
- Полно, какие слухи, - примирительно протянула Анна. – Мне просто надо было сделать кое-что… по службе, поговорить с пациентом, которого я встретила по дороге, потому я вышла чуть ранее. А Таня проехала без меня всего лишь один квартал.

- По службе, значит, - прищурилась придирчиво Олимпиада. - Ох, уж эта твоя служба. Вот совсем я этого не понимаю. В наше время барышни незамужние по домам сидели, а не бегали на какую-то там службу. Ну ладно, - сменила она гнев на милость, - и чем же вы сегодня с Танюшкой занимались? Где гуляли? Что делали?
- Ничего особенного, - с напускным безразличием отвечала Анна, потом небрежно уточнила. – Заехали в особняк графини Елеонской навестить мою хорошую знакомую.
- Г-графини? - переспросила тётя с благоговейным придыханием, брови её взметнулись к чепцу.
- Именно. Да, кстати, у нас к ужину сегодня будет господин Штольман. Я его пригласила.
- Ч-что? – ахнула та. – К-кого?
Анна круто развернулась на ступеньках и невозмутимо повторила, глядя на тётку сверху вниз:
- У нас будет господин полицмейстер, Штольман Яков Платонович. Кажется, вы с ним были знакомы. Некогда он служил в нашем управлении начальником следственной части. А нынче вернулся, чтобы возглавить полицию Затонска. А ты что-то имеешь против, тётушка?

- По…лиц…мей…, - пролепетала тётушка и поспешно замахала руками. – Что ты, Аннушка! Я очень рада, что наш дом посещают такие важные господа. Значит, полицмейстер, - пробормотала она под нос. Потом спохватилась. – Да! Я тоже позволила себе пригласить гостя к ужину. Это сосед ваш, господин Клюев.
Настала очередь Анны погрузиться в замешательство:
- Клюев? А каким образом… Ты разве с ним знакома?
- Нет. Но он заходил сегодня днём, никого не застал дома. Сказал, что хорошо знаком с семейством Мироновых, и я… решила… пригласить его. А что такое, Аннушка? - растерянно переспросила она. – Он что же, нежелательная персона у вас?

- Вовсе нет, - пожала плечами Анна, справившись с собой. – Пригласила и ладно.
- Аннушка, я же хотела как лучше, - захлопотала тётушка. – Вы никуда не ходите, думала, это вас развлечет с Танюшкой. Он показался мне весьма приличным господином.
- Тётя, - повторила Анна, - всё в порядке. Прости, мне надо переодеться.
- Да-да, милая! – замахала руками тётя Липа, потом развернулась, зовя. – Домна! Да где же ты?!

«Ох, тётя, неугомонный ты человек», - с досадой думала Анна, заходя к себе. Только Клюева сегодня и не хватало. Опять её планы летят в тартарары. Клюев непременно будет пытаться флиртовать с ней, Штольман будет невольно злиться. В общем, вечер обещает быть, как минимум, не скучным.

Она, вздохнув, сняла жакет, бросила его на диванчик и нервно прошлась по комнате. Ну, уж нет! Она не допустит, чтобы такой долгожданный визит был испорчен какими-то посторонними, будь то сосед или родная тётка. Анна не успела составить воинственный план, как в дверь поскреблись.
- Анна, ты вернулась! – воскликнула Таня, входя к ней.
- Да вот только что. Заходи же, - оживленно пригласила она и с извиняющейся улыбкой заметила. – Я оставила сегодня тебя одну у Софьи.

- Что ты! - замахала та руками, устраиваясь на диванчике. - Я так благодарна, что ты познакомила меня с этой милой девушкой! Мы говорили и наговориться не могли, словно давние подруги. Ей, оказывается, столько выпало испытаний, а ведь она так молода. Надеюсь, я хоть как-то помогу ей справиться с тяжелыми временами.
- Я очень рада, Таня! – искренне ответила Анна. – Ты же хотела делать что-то полезное и нужное, вот это и пусть будет таким делом.
- А ведь верно, - кивнула Таня и заторопила сестру. – А что ты сегодня делала, когда уехала от Елеонских?

- А я заехала в полицейское управление, чтобы узнать о Наташе, ну, о той девушке, к которой…
- Да, я помню!
- В полиции сведений о ней не было. Дома она не появлялась несколько дней. Но мне повезло!
Таня с ожиданием невольно подалась к Анне, и та продолжала:
- Я проезжала мимо городского сада и неожиданно увидела эту самую Наташу.
- И что же?
- Я передала ей деньги Луки. А завтра она уедет в свою деревню.
- А ребенок? Она оставит его?
- Пообещала, что оставит.

- Значит, всё уладилось с ней? Какой же сегодня замечательный день! – воскликнула Таня.
- Ну, вечер обещает быть ещё лучше, - вздохнула Анна.
- Ты о чем?
- Тётя Липа пригласила нашего соседа на ужин. Ты с ним ещё не знакома. Ну, а я тоже пригласила… одного полицейского.
- Антона Андреевича? – воскликнула Таня.
- Н-нет, почему его? - запнулась Анна, потом оживилась. – А знаешь, это отличная идея!

Она вскочила и, усевшись за стол, придвинула к себе чернильницу и четвертушку бумаги:
- Я напишу ему записку. Пусть приходит тоже. Устроим музыкальный вечер. Возможно, и дуэли избежать удастся, - пробормотала она, набросав несколько строк на листке. 
- Дуэли? Ты о чем?
- Пошутила, не обращай внимания.
Она промокнула чернила и, сложив листок вчетверо, отправилась вниз, чтобы послать записку Коробейникову.

***********************

- Андрей Петрович, добро пожаловать, - протянув руки к вошедшему Клюеву, воскликнула Олимпиада Тимофеевна, принаряженная по случаю званого ужина. – Как хорошо, что вы пришли! Барышни сейчас спустятся, а вы пока проходите, - хлопотала она вокруг гостя. – Вот, пожалуйте для аперитива коньяк, наливки, шампанское вот ещё. Но это, скорее, для дам. Мужчины обычно предпочитаю что покрепче. Помниться, муж мой покойный, ох и большой был любитель наливок, сам готовил и толк в этом знал.
- Благодарю вас, Олимпиада Тимофеевна, - галантно склонился тот к руке хозяйки вечера и огляделся. – Так приятно вновь оказаться в этом доме. Всё это благодаря вам. Спасибо, что пригласили!
- Да о чем речь! Я только рада, что в доме такое праздничное оживление! А вот как раз и Анна. Аннушка, принимай гостя, - расплылась в улыбке тётка при виде спускавшейся по лестнице племянницы.

- Добрый вечер, Андрей Петрович, - с едва заметным разочарованием в голосе приветствовала гостя Анна. Она услышала колокольчик у двери и заспешила вниз, уверенная, что это пришел Штольман с Коробейниковым. Но, увы, навстречу ей сиял улыбкой Клюев, как всегда элегантно одетый и с безупречными манерами. Она протянула ему руку для поцелуя, потом улыбалась, отвечала на какие-то его вопросы, что-то рассказывала, сама же всё косилась невольно на двери. Наконец, в гостиной появилась Таня, Клюев ненадолго переключил внимание на неё, и Анна смогла немного перевести дух.

Андрей Петрович, как всегда ловко поддерживал разговор, повествуя о своих путешествиях. Анне уже были знакомы все эти истории, Олимпиада же восхищенно слушала, задавала вопросы. Таня же была тоже несколько рассеянна и, как и Анна, всё посматривала на двери в ожидании.
Наконец звякнул дверной колокольчик. Обе девушки встрепенулись. Ожидание их не обмануло: на пороге возникли Штольман и Коробейников.

Тетушка выступила вперед и встретила вновь прибывших с такой теплотой, что Яков Платонович, не ожидавший изъявления такого дружелюбия, несколько ошарашенно поклонился в ответ.
Потом настал черёд Анны.
- Вы задержались, - шепнула она, подавая ему руку для поцелуя.
- Как всегда, служба, - серьезным тоном ответил тот, незаметно пожимая её пальчики.
- Не расскажете?

- Возможно, позже, - кивнул Яков и повернулся к Тане, с которой был ещё не знаком. Та в этот момент с радостным смущением отвечала на приветствие Коробейникова. Штольман внимательно глянул на своего коллегу, потом обменялся быстрым взглядом с Анной. Та едва заметно приподняла брови и с улыбкой обратилась к сестре:
- Таня, позволь представить тебе нашего давнего и хорошего знакомого Якова Платоновича Штольмана.
Та с видимым усилием оторвалась от Антона Андреевича и протянула руку Штольману.
- Очень приятно, я наслышана о вас, - вежливо улыбнулась она.

- Яков Платоныч, а мы ведь давно не виделись, - лениво заметил Клюев, подходя к вновь прибывшим.
- Приветствую вас, – сдержанно кивнул тот, отвечая рукопожатием. – Да, как-то не пересекаемся. Что, собственно и неплохо, учитывая мою профессию.
Клюев деланно рассмеялся, потом поприветствовал Коробейникова.
- Господа, прошу вас, чувствуйте себя как дома, - тётушка просто купалась в роли хозяйки вечера. – Аннушка, не желаешь ли сыграть нам?

- Да, Анна Викторовна, припоминаете тот музыкальный вечер? - оживился Коробейников. – Пианино и губная гармоника  - новое слово в музыке, - процитировал он на память и пояснил Тане. – Мы тогда составили с вашей сестрой замечательный дуэт. Я играл на губной гармонике, а Анна Викторовна изящно мне аккомпанировала.
- Что же вы сегодня, без инструмента? – вставил Клюев.
- Увы, - развел руками Антон Андреевич. – Нынче я всё больше упражняюсь на револьверах. – Он повернулся к Тане. – А вы, Татьяна Сергеевна, играете?

- Играет! Очень хорошо играет, - вмешалась тётка. – У неё такой учитель был, батюшка нанимал. Танечка, продемонстрируй господам, что ты умеешь!
- Тётя, - тихонько урезонила её Анна, и та развела руками:
- А что такое? Таня, ты ведь не против?
- Да, конечно, я сыграю, - чуть покраснев, кивнула та.
- А я вам буду ноты переворачивать, - вызвался Коробейников. – Раз уж без гармоники оказался. Должна же быть от меня какая-то польза.

Клюев облокотился на фортепьяно, грея в ладони пузатый бокал с коньяком. Тётушка уселась в кресло рядом. Штольман еле заметно кивнул Анне и отошел к камину, она последовала за ним.

- Так что за дела вас задержали? – с улыбкой тихонько спрашивала она, отпивая шампанское.
- Пришлось выслушать доклад, - отвечал Яков, не глядя на неё.
- Что-то важное? Или это тайна?– она перестала улыбаться, её собеседник тоже стал непроницаемо серьезен.
- Да какие тут тайны. Ваш охранник доложил обстановку.
Анна замерла, а Штольман со вздохом продолжал:
- Анна, что ещё должно произойти, чтобы вы наконец-то были осмотрительны?
- Я думала, вы мне охрану приставили для моей защиты, а вы…, - с обидой пробормотала она.

- Защита будет бесполезна, если я не буду знать, что вокруг вас происходит: следит ли кто за вами, какие подозрительные личности вокруг вас крутятся. Ну, что вам объяснять, вы и сами всё понимаете. И что же я слышу? Вы ходите, куда вздумается, то на кладбище, то в какие-то подозрительные места. Встречаетесь с какими-то странными личностями. – Помолчав, он повернулся к ней. – Не сердитесь, я должен был вам это сказать. И я тревожусь за вас.

Анна ничего не отвечала, сжав ножку бокала, даже косточки на пальцах побелели. Вот, дождалась свидания, называется! Думала, они мило побеседуют, а он в своем репертуаре: устроил ей выволочку! Когда он станет относиться к ней, как к равной, а не опекать. В голове немедленно всплыли слова дядюшки: «Господин Штольман желает быть в курсе всех твоих дел».
Она сделала большой глоток, шампанское ударило в нос, даже слёзы из глаз брызнули.

- Аня, прошу вас, не злитесь, - тихо повторил Штольман. – Я говорю всё это для вашей же пользы. Ситуация становится всё тревожнее. И вы должны об этом знать. Дайте слово…
- Какое ещё слово? – сквозь зубы пробормотала Анна, сердито утирая слёзы. – Не жить? Запереться в четырёх стенах? Что я должна вам пообещать? В конце концов, прицепите меня наручниками к своей руке, и тогда, наверное, вы будете удовлетворены.

- Жаль, что это невыполнимо, - примирительно заметил Штольман. – Но я всё же ещё раз попрошу вас: будьте осмотрительны. Теперь особенно. Дело принимает очень серьезный оборот.
- Я услышала вас, Яков Платонович, - сердито кивнула Анна, со стуком поставив на каминную полку свой бокал.

В этот момент Таня закончила бурным аккордом свое выступление. И она, воспользовавшись случаем, отошла к фортепьяно.
- Танюша, как же чудесно ты играешь! Аннушка, а теперь порадуй нас и ты, - попросила тётка, обернувшись к ней.
- С удовольствием, тётя, - ответила Анна и, усевшись на место, которое освободила ей Таня, положила пальцы на клавиши.