Глава 11. Вождь на тропе войны


   
Анна Викторовна содрогнулась всем телом, уставившись в пустоту перед собой. Потом судорожно вдохнула, словно выныривая из глубины.
- Яков, ты не поверишь! Кажется, он мёртв.
- Отчего же? Верю. А вы уверены, что этот Вилар?
- Ну, я не знаю, - несколько раздражённо ответила прекрасная духовидица. – Он мне документы не показал. Но вызывала-то я его.
- Да как сказать, - проворчал Штольман. – К вам в последнее время повадились всякие посторонние. Зовёте Грандена, а вместо него является тамплиер.
- Этот точно был не тамплиер, - уверенно сказала Анна.
- Он что-нибудь сказал вам? Показал, быть может?
Она отрицательно качнула головой.
- Нарисовать сможете?
- Конечно.
Как это удобно, когда жена не только видит духов, но и умеет рисовать. Куда полезнее, чем вышивать крестиком. Пожалуй, он даже простит этому Серафиму Фёдоровичу то, что Анна была в него влюблена.
А вот теперь картинка складывалась. Не хватало подробностей, но за подробностями дело не станет. Зато он знает основное. И, кажется, у него больше нет ни единой лишней минуты.
Оставив Анну изображать портрет визитёра, Штольман быстро сбежал на кухню. Где там Карим, этот жеребец стоялый?
Киргиз обнаружился подле своей Жаннетт, в обнимку с неразлучной кайсацкой балалайкой. Кажется, развлекал невесту очередным героическим сказанием.
Сыщик сделал ему знак подойти. Карим по лицу угадал, что дело серьёзно и мгновенно оказался рядом. Штольман черкнул адрес на листке бумаги.
- Поедешь вот сюда. Станешь наблюдать за домом и его хозяином. Он приходил сюда пару раз: в лиловом сюртуке, лицо угрюмое. На обезьяну похож.
- А, маймыл, - закивал киргиз. – Помню. У него әйелі пропал.
- Если двинется куда-то, иди за ним. Охраняй Антона Андреича.
В сметке и наблюдательности толенгуту отказать было никак нельзя, суть он улавливал мгновенно. Штольмана не смутило даже, что киргиз не читал ни по-русски, ни по-французски. Карим прекрасно ориентировался, сравнивая написанное с вывесками на домах. Вот только он не сможет сообщить, если коллекционер куда-то поедет. Придётся на этот случай придумать что-то ещё.
Так, теперь можно быть уверенным, что вольный стрелок Коробейников не попадёт в беду, наблюдая в одиночку за Лепелетье. Коллекционер по всему выходил человеком опасным.
Отправив киргиза в поддержку «блудному сыну», Яков Платонович быстро вернулся в кабинет. Анна Викторовна только закончила свою работу. С портрета на него глядел тип совершенно непримечательной наружности, заметный разве что дурными, очень крупными зубами.
- Хорошо, - кивнул Штольман. – Я на Монмартр. Мне нужна будет помощь наших очаровательных бандитов.
- Я с вами? – хорошо, что она научилась спрашивать о подобных вещах.
Яков притянул жену и крепко поцеловал в лоб.
- Нет. Не сейчас. Я не собираюсь предпринимать ничего рискованного. Действовать будут апаши. А ты останешься дома и будешь ждать от меня вестей. Возможно, я заночую там, - добавил он после короткого раздумья.
- Что ты собираешься делать? – тревожно спросила Анна.
- По всему выходит, что Вилар мёртв. Он пропал две недели назад. И две недели назад Луи Гранден пошёл к исповеди, - пояснил сыщик. – Судя по тому, что его подручные разбойничают, уже не стесняясь, на возвращение патрона они не надеются. Я попрошу Орлиного Глаза отловить мне кого-нибудь из виларовых людей, чтобы допросить его.
- А потом?
- Буду действовать по обстоятельствам.
Анна Викторовна вцепилась в его рукав:
- Только обещай, что дашь мне знать о своих планах.
- Конечно, - Штольман ещё раз с удовольствием поцеловал жену.

* * *
На Рю Габлиэль он приехал ещё засветло. Банда Койотов-с-Холма бездельничала в своей резиденции. «Великий вождь» был встречен с великим почётом. Орлиный Глаз разогнал своих подчинённых, гордый оказанным ему доверием.
- Скажи мне, Орлиный Глаз, а как тебя мать звала?
Кличка была, конечно, роскошная, но Штольман не собирался играть здесь в индейцев.
Парень смутился, но всё же ответил:
- Жан. Жан Демулен.
Ну да, Орлиный Глаз – звучит гордо. Не то, что какой-то там Ванюша Мельников.
- Мне нужна твоя помощь, Жан. Твоя и твоих людей.
- Койоты-с-Холма всегда готовы служить месье Штольману.
Сыщик достал портрет призрака работы Анны Викторовны:
- Ты знаешь этого человека?
- Это Поль Вилар, - уверенно сказал апаш.
Штольман кивнул. Он ждал именно этого.
- Скажи, а люди Вилара всё ещё здесь? Или они уже покинули Монмартр?
Вожак апашей задумался.
- Кажется, Жиль Белоглазый ещё не уехал.
- А где он обретается, знаешь?
- Где его вигвам, я не знаю, - важно ответил Орлиный Глаз. - Но его часто видят у Кривой Марго.
Теперь предстояло самое сложное. Решатся ли мелкие шакалы с Монмартра схлестнуться с настоящим бандитом?
- Жан, - вкрадчиво начал Штольман. – Мне нужно, чтобы твои люди привели мне Жиля. Потолковать.
Он не ошибся. На лице вожака уличной шпаны было написано колебание.
- Если мы столкуемся, я не сделаю ему ничего дурного. Вы можете мне помочь?
Орлиный Глаз думал долго. Потом всё же сказал:
- А для чего это нужно Великому Вождю?
Сыщик понял, что от того, поверит ли ему апаш, зависит весь его дальнейший план. Он решил быть искренним.
- Я разыскиваю пропавшую женщину. Муж этой женщины обвиняет в похищении Вилара. Но когда это случилось, Вилар уже пропал из виду. Боюсь, что только Жиль может прояснить, имеет ли Вилар отношение к этой истории, или мне следует подозревать кого-то другого.
Орлиный Глаз подумал ещё немного. Потом гордо сказал:
- Это хорошо, месье Штольман. Великий Вождь вышел на тропу войны за правое дело. Мы согласны помочь вам.
Сыщик улыбнулся. План начинал складываться именно так, как он рассчитывал.
- Теперь вот ещё что. Пошли кого-то из своих посмышлёнее на Рю Риволи, дом семнадцать. Пусть следит за хозяином, Морисом Лепелетье. Если тот тронется с места, пусть вызнает, куда он направился, и даст мне знать.
- Я Кри-Кри пошлю, - решил апаш. – Он смышлёный и незаметный.
- Хорошо, - кивнул Штольман. – Я буду здесь.
     
Дальше предстояло ждать. Сыщик давно уже научился сидеть в засаде часами, выслеживая злодеев, в полной готовности ко всему. Но когда ему вот так приходилось ждать в стороне, пока действовали другие, он нервничал и  грыз кулаки от нетерпения.
Первым с известиями прибыл юркий мальчишка по прозвищу Кри-Кри – Сверчок. Он доложил, что Лепелетье отбыл в Нанси с вечерним поездом. Следовало полагать, что Коробейников последовал за ним. А за Коробейниковым следит верный Карим. Неужели, коллекционер заглотил наживку? Тогда Штольману и самому следовало быть там – на месте действия.
- Езжай на вокзал, - приказал он Сверчку. – Узнай, есть ли поезда в Нанси, кроме вечернего. И привези мне расписание.
- Слушаю, Великий Вождь! – на грязном лице юнца расплывалась довольная улыбка. Он заслужил ещё одно поручение от самого месье Штольмана.
К ночи в резиденции апашей не осталось никого, кроме сыщика. Чтобы скрасить ожидание дорогому гостю Демулен выставил лучшего вина многолетней выдержки. Но Штольман не поддался соблазну. Ему предстояло много работы, и было ощущение, что он пытается опередить время. В таких обстоятельствах голову надо держать ясной.
Первым обернулся снова проворный Кри-Кри. В полдень отправлялся экспресс до Страсбурга, который к тому же шёл куда быстрее поезда, на котором ехал домой коллекционер. Был шанс, что Яков опоздает не слишком сильно. Экспресс будет в Нанси в половине седьмого вечера. Только бы здесь всё решить до полудня.
Подумав, он написал записку жене и отослал её с неутомимым Кри-Кри. В записке сообщал, что подручный Вилара пока не найден, и что, возможно, ему придётся ехать в Нанси. Получив столь подробные известия, Анна, конечно, не станет слишком сильно волноваться. Быть может, если держать её в курсе всех своих действий, она не предпримет ничего отчаянного? Впрочем, он каждый раз на это надеялся.
Безоглазого Жиля ему доставили только после полуночи. С грохотом, пинками и мешком на голове. На лицах команды Орлиного Глаза было написано нечто невообразимое, как у людей, только что совершивших подвиг. Чёрт! Не случилось бы так, что Яков своими действиями создал из кучки ряженых действительно отчаянную банду.
Однако когда мешок стянули с головы Жиля, героические захватчики поспешили раствориться. Не желали, чтобы виларов подручный узнал, кому он обязан своими злоключениями. Только Жан Демулен, превозмогая ужас и инстинкт самосохранения, мужественно остался подле Штольмана.
Яков внимательно вгляделся в лицо пленника. Что-то в нём казалось знакомым, хотя видел он его определённо впервые. А когда Жиль ощерил длинные и весьма скверные зубы, сыщика посетило вдохновение.
- Вы брат Поля Вилара?
- А тебе что за дело? – хрипло ответил бандит, разглядывая его с головы до ног.
- Да мне-то дела нет, а вот тебе должно быть, - небрежно ответил Штольман. – Посчитаться за брата не хочешь?
Белоглазый Жиль сплюнул на пол и как будто задумался. Потом поднял глаза на сыщика.
- Откуда ты знаешь? Тебя нанял Лепелетье?
Штольман кивнул:
- Меня нанял Лепелетье. Но я не служу Лепелетье. Я хочу найти его пропавшую жену. До тамплиерских кладов мне дела нет.
Белоглазый смерил его долгим изучающим взглядом. Яков решил не ждать, пока он придёт к каким-то выводам, а поторопить события:
- Ваш брат имеет отношение к похищению Ирен Лепелетье?
Жиль Вилар только качнул головой.
- Мой брат мёртв, - хрипло сказал он.
- И умер он не своей смертью, - уверенно сказал сыщик. Потрясённая исповедь Грандена давала для такого вывода все основания.
Жиль ничего не возразил ему.
- Расскажите мне всё!
- А потом ты упечёшь меня за решётку?
- Не упеку, - сказал сыщик, подумав. – Если в твоих действиях нет преступления, ты оставишь мне письменное признание и можешь убираться на все четыре стороны.
- А признание?
- Я передам его полиции.
- Это хорошо, - внезапно кивнул Жиль. – Пусть этот Лепелетье тоже поплатится за свои грехи.
- Так я вас слушаю, - поощрил его Штольман.
Белоглазый Жиль потребовал, чтобы ему налили вина. Демулен не протестовал, когда бандит посягнул на его лакомство. Парень сидел, широко раскрыв глаза, словно перед ним разворачивались эпические события Троянской войны.
- Это началось больше двадцати лет назад, - наконец произнёс Жиль. – Мы с братом тогда были бедны и не гнушались никакой работы. Однажды мы нанялись разбирать развалины. Тогда в Париже много строили и перестраивали. Там был один забавный священник, отец Пикар, который всё время крутился среди рабочих и всем кому ни попадя рассказывал всякие байки. Дескать, руины, что мы разбираем, остались от замка Тампль – резиденции рыцарей-тамплиеров. И что когда-то в этой башне был спрятан клад. Никто ему особо не верил. Никто, кроме Поля. А Полю эта сказка запала в душу.
И вот, когда мы разбирали церковную крипту, одна из могил оказалась пуста. Отец Пикар страшно разволновался. Он всё твердил, что здесь должны были лежать останки самого Гийома де Боже – предпоследнего магистра тамплиеров. Мы с братом спросили, что за печаль ему, что этих останков не оказалось на месте. Покойник всё равно не ушёл погулять среди живых.
«- Но ведь это значит, - вскричал отец Пикар. – Что никакого праха Гийома де Боже тамплиеры не ввезли в Париж весной 1306 года! В гробу были спрятаны сокровища Ордена, которые Жак де Моле всё же сумел скрыть от алчности короля Филиппа Красивого». И мы поняли, что отец Пикар надеялся найти эти сокровища здесь.
Но сокровищ не было. Мы получили деньги за работу и подыскивали, чем бы ещё заняться. И тогда Поль сказал, что хочет податься в ученики к этому отцу Пикару, чтобы со временем отыскать клад тамплиеров. Отец Пикар нашёл, что Поль – смышлёный малый, и взял его в помощники. Со временем брат стал разбираться во всяких древних штуках не хуже самого отца Пикара. Вот только клад ему так и не попадался.
Он ушёл от священника, открыл своё дело, взяв меня подручным. Или священник сам прогнал его, узнав, что мы достаём древности за деньги. Он был странный, этот Пикар – из тех, кого называют идеалистами. У него теперь был новый ученик, такой же ненормальный – молодой Луи Гранден. А, вы о нём слыхали! – ощерил свои лошадиные зубы Жиль Вилар.
Штольман только молча кивнул. Бандит начал очень издалека, но теперь у сыщика был шанс наконец понять, вокруг чего кипят такие страсти.
- А что же, этот клад очень велик?
- Отец Пикар говорил, что Орден тамплиеров был в несколько раз богаче короля Франции. За сто лет у тамплиеров нашлись деньги, чтобы построить восемьдесят готических соборов. И их богатства не были на это совсем потрачены, потому что они давали деньги в рост под проценты.
- Так что же произошло с вашим братом? – спросил сыщик, у которого при упоминании средневековых сокровищ голова вовсе не кружилась. Сокровища, сколько их ни встречалось ему на пути, всегда были омыты кровью. Это было отнюдь не исключением. Зато понятно, почему все вокруг с ума сходят. Куш выходил изрядный.
- Кажется, отцу Пикару всё же удалось под конец жизни найти какое-то письмо, в котором Жак де Моле сообщал внуку своего предшественника Гийому де Боже-младшему, где он скрыл сокровища Ордена. Пикар написал об этом Полю. К несчастью, старый дурак решил похвастать находкой и перед другим своим учеником – Луи Гранденом. Луи приехал раньше нас.
Когда мы с Полем вошли, старый священник уже отдал богу душу, а помощник этой скотины-Лепелетье стоял возле его изголовья с самой безутешной физиономией. Поль спросил его про письмо. Этот малый, я имею в виду Грандена, он не самой храброй дюжины. Он задрожал, как осиновый лист. Он отдал бы нам письмо, видит бог, но Лепелетье приставил к нему одного из своих громил – Этьена-Савата. Этот Этьен бился когда-то на ринге, потому его так и зовут, он может кулаком прошибить каменную стену, и с ним уж точно невозможно договориться. Мы достали револьверы, чтобы пристрелить обоих, но в этот момент произошло что-то необъяснимое. У Поля вдруг посинело лицо, и он упал на пол, корчась в страшных судорогах. Несколько минут мы наблюдали агонию брата, не в силах ему помочь. И в тот миг, как он испустил дух, этот малохольный Гранден вдруг заорал: «Проклятие Великого Магистра!» и бросился вон.
Жаль, что Этьену-Савату мозги на ринге совсем отшибли. Вместо того чтобы бежать за своим подопечным, он кинулся на меня. Несколько минут мы боролись, потом мне удалось выстрелить из револьвера. В него я не попал, но он выпустил меня, и я смог унести ноги, спасая свою жизнь. Это так, месье, потому что этот сумасшедший бык наверняка убил бы меня! Вы мне верите?
Штольман молча кивнул, не желая прерывать душераздирающую бандитскую повесть.
- Я вернулся в тот дом через несколько часов. Мне нужно было забрать тело брата, - глухо продолжил Вилар. – Всё в доме было перевёрнуто вверх дном, окоченевшее тело священника сбросили с кровати, постель покойного перерыли. А Поля не было, словно он никогда и не приходил в этот дом, словно не нашёл в нём страшную и непонятную кончину!
- И вы думаете, что это сделали люди Лепелетье?
- А кому ещё? – прохрипел Жиль. – Лепелетье охотится за этим кладом много лет, их дорожки с Полем не раз пересекались. Он тоже не останавливается не перед чем, если чует добычу. Я не знаю, каким образом его люди убили Поля, но уверен, что это сделали они. И вы правы, я не прочь поквитаться с ними!
- Так в проклятье вы не верите? – спокойно спросил сыщик.
- Я верю в пулю, нож и яд, - ответил ему Жиль Вилар. – Если я допущу, что существует какое-то проклятие, то мне придётся поверить в ад, который ждёт меня после смерти. Поэтому я предпочту считать, что это сделали люди Мориса Лепелетье. Это они - и точка!
- Хорошо, - сказал Штольман. – Напишите всё это на бумаге, поставьте подпись – и я отпущу вас. Жан, здесь найдётся перо и бумага?
Орлиный Глаз поспешно вышел за дверь, за которой тотчас раздался шум и топот. Кажется, Яков задал своим подчинённым невероятно трудную задачу. После четверти часа отчаянных поисков, Демулен вернулся, неся перо, чернильницу и несколько листов бумаги. Штольман подсунул всё это Вилару, а сам отошёл к окну, размышляя, что ему со всеми этими откровениями делать. После рассказа Белоглазого Жиля всё снова вставало с ног на голову. А ведь так славно версия складывалась!
Когда Жиль закончил писать, Яков ещё раз перечёл написанное.
- Хорошо. Я обещал, что отпущу тебя. Ты можешь уйти. При условии, что я никогда больше не услышу о тебе. Убирайся из Парижа и прекращай свой бандитский промысел. Иначе я возьму своё слово обратно.
В конце концов, он не обязывался полностью очистить Париж от преступности. Пусть этим комиссар Лекок занимается.
Стоило вспомнить его имя, и стало ясно, как он должен поступить с откровениями Жиля Вилара. Яков сел за стол и подробно изложил на бумаге для Лекока всё, что ему удалось узнать за эти дни по делу Ирен Лепелетье. Включая поспешное отбытие безутешного мужа в Нанси, стоило сыщику намекнуть, что жена его может знать, где сокровища. Он изложил также версию мужа о том, что Ирен была в поезде вместе с Виларом. Выводы делать не стал. Комиссар сделает их сам. А ему сейчас следовало спешить, чтобы Антон Андреич глупостей не успел наделать.
Он подозвал к себе Демулена, который за эти несколько часов успел стать его тенью, преданно ловя каждый вздох сыщика.
- Жан, эти показания надо отнести комиссару округа «Лувр» Паскалю Лекоку.
- Но как же, месье! – апаш был потрясён до глубины души.
- Ничего тебе не сделают. Я напишу, что ты мой человек.
Яков склонился и добавил несколько строк о том, что отправляет эти документы со своим доверенным человеком Жаном Демуленом. Орлиный Глаз выглядел так, словно ему дали по голове, а потом выписали орден.
Ничего. Это он переживёт. Ему тоже пора прекращать свой сомнительный промысел. Парень смышлёный, а кончит плохо. Пусть лучше при агентстве служит.
На часах было одиннадцать часов. Так. Домой он уже не успевает. Только на вокзал, к экспрессу до Нанси.
Спать нынче ночью ему не пришлось. Ничего, у него будет около шести часов в поезде.
Анну он предупредил о возможности отъезда, но больше ничего сообщать не станет. Если мстительный дух Великого Магистра и впрямь способен убивать тех, кто охотится за сокровищами, лучше, чтобы Анна Викторовна была от него как можно дальше.

* * *
Он честно пытался поспать хотя бы несколько часов, пока экспресс шёл до Лотарингии. И ничего из этого не вышло, можно было даже не пробовать. Слишком много всего предстояло уложить в голове, так что сон не шёл. Оставив бесплодные попытки заснуть, он просто выпрямился, глядя в окно, и принялся сортировать полученные сведения.
Итак, охота, действительно идёт за письмом, в котором якобы указано местонахождение клада. И если принять во внимание появление неупокоенного духа Жака Моле, то письмо, скорее всего, подлинное.
Поль Вилар столкнулся с людьми своего конкурента в тот миг, когда рассчитывал получить драгоценный документ. А потом он умер – внезапно и необъяснимо. А Луи Гранден счёл эту смерть проклятием Великого Магистра. Сам Штольман давно уже перестал с порога отметать версии о духах. Свою материалистическую душу он успокоил тем, что, вероятно, имеет дело с каким-то иным проявлением материи, о котором наука пока не имеет представления. Иначе впору было рехнуться, имея дело с клиентами Анны Викторовны.
Жиль Вилар в проклятье не верил. Но он сам не мог назвать способ, которым люди Лепелетье умертвили его брата. С другой стороны, этот способ до крайности напоминал описание кончины Филиппа Красивого и Папы Климента V. Что ж, примем эту версию в качестве рабочей. Дух Жака Моле вмешался и убил Поля Вилара.
А вот Луи Грандена он не тронул. Одно из двух: либо Гранден не получил письма, либо дух считал его меньшей угрозой, чем парижского авантюриста. Если письма у Грандена не было, то не он ли вернулся, чтобы перерыть дом покойного священника и спрятать тело Вилара? В этом Штольман сильно сомневался. Всё, что он слыхал о Грандене, говорило о том, что это был искренний и богобоязненный человек. Подобный же образ действий более подходил этому Этьену-Савату.
Итак, выходило, что манускрипт бедный Луи получил до появления братьев Виларов, а потом сбежал вместе с ним. И напуганный пошёл к исповеди. А священник посоветовал ему написать письмо и уехать из Парижа. Нет, не так. Письмо Гранден хотел написать по собственной инициативе, священник этого не одобрял. Кому письмо? Морису или Ирен Лепелетье? Морис утверждал, что письмо было ему, а Ирен всего лишь прочла его. Но версия Мориса уже трещала по швам. Яков с самого начала уловил в ней фальшивую ноту и сейчас был доволен, что не ошибся.
Значит, письмо было к Ирен.  И это письмо заставило её выехать в Париж, а Гранден попытался перехватить её, встретившись в поезде. Если вспомнить показания Коробейникова, в поезде Ирен была расстроена и взволнована. И Гранден на встречу не пришёл, обнаружив, что рядом находится Морис Лепелетье.
Морис утверждает, что встреча всё же состоялась, после чего Гранден покончил с собой, а Ирен бежала. Оставим в стороне Вилара, которого там быть не могло. Бежала или нет? На ходу из поезда она не выскакивала. Подручных Вилара при ней не было, иначе Жиль упомянул бы об этом, а он о похищении не знал. Так какие шансы были у молодой и хрупкой женщины, не сходя с поезда, сбежать от сильного и крепкого мужчины, к тому же, своего законного мужа? Да ещё и не подняв никакого шума при этом.
Всё указывало на то, что Ирен никуда не исчезала, её забрал Морис и увёз с собой. А когда Штольман, желая проверить эту версию, намекнул, что письмо может всё же находиться у Ирен, коллекционер поспешил в Нанси. Значит, вероятнее всего, женщина жива и находится дома.
Впрочем, конечно, жива, ведь Анна не сумела вызвать её дух!
И тогда мадам Лепелетье в большой опасности. Судя по всему, её муж не стесняется в средствах, когда желает достичь цели. Но на первый случай там уже наверняка есть Коробейников. А если Коробейников, то и Карим. Так что у него самого есть шанс успеть до кровавой развязки.
Странно, что его совершенно не заботила больше размолвка с Антоном Андреичем. Словно начав действовать, он разрешил все противоречия, которые меж ними стояли. Или это просто дурное свойство его натуры – убегать от душевных сложностей в работу? В любом случае, он узнает это только тогда, когда вновь встретится с помощником. Только бы Антон Андреич по горячности своей благородной души не наделал глупостей, пока он едет!
Оставался неразрешённым только один вопрос. И на этот  вопрос, пожалуй, могла ответить только мадам Лепелетье. Если Луи Гранден был уверен в том, что проклятие существует, если на его глазах от проклятия погиб Поль Вилар, то как мог он решиться передать это проклятие прямо в руки любимой женщине?
Да-с, Яков Платоныч, а вы сами не так ли сделали, когда оставили Анне Викторовне папку с исследованиями Брауна? И если Гранден считал своё положение безвыходным…
Нет, не так. Передача папки Анне Викторовне – это риск, но не безусловная гибель. Манускрипт Жака Моле – гибель безусловная. Или мстительный дух убивает не всех? Пощадил же он несчастного историка, позволив ему бежать с рукописью.
И всё равно в этой части мозаика не желала складываться. Ладно, об этом мы спросим саму мадам. Если найдём её живой.
После того, как он привёл свои мысли в порядок, ему удалось ещё вздремнуть пару часов до Нанси. Как всегда бывало в таких случаях, краткий сон освежил его и придал бодрости. Долго в таком режиме ему, конечно, не протянуть. Как показывал опыт, на третьи сутки ясность мысли была уже не та. Но пока он чувствовал себя вполне готовым к дальнейшим действиям.
   
На вокзале он немедленно нанял фиакр, показав кучеру  адрес Мориса Лепелетье, и помчался к его дому со всей возможной скоростью.
Жилище коллекционера оказалось настоящим замком, выстроенным, судя по всему, в конце XVI или начале  XVII  века. Дядюшка Анны Викторовны – большой знаток всяких ненужных вещей – говорил ему, что этот стиль называется «Луи Трез», хотя Людовик XIII его и не создавал. Отличительным признаком этого стиля были высокие крыши и не менее высокие трубы. Вот ведь, запомнилась эта чепуха, не имеющая никакого отношения к делу, а теперь вдруг всплыла. Впрочем, Штольман, в отличие от своего тибетского знакомца мистера Шерлока Холмса, не считал бесполезными сведения о вращении Земли, а, напротив, пристально следил за новейшими научными изысканиями. Хотя, если вспомнить картотеку младшего Холмса, он тоже вовсе не был невеждой, скорее, просто эпатировал своего простодушного друга Ватсона. Честно говоря, у Якова при знакомстве с ним иногда тоже возникало такое желание.
Меры безопасности на входе в замок Лепелетье говорили о том, что коллекционер явно чего-то опасается. И едва ли это был Вилар. Наверняка, Морис Лепелетье был осведомлён о его гибели.
Штольман велел доложить о себе, назвавшись подлинным именем. Ему необходимо было проникнуть в дом, ради этого он был готов даже скормить коллекционеру часть сведений, полученных от Белоглазого Жиля. И поглядеть на его реакцию.
Впрочем, главным было не это. Если он правильно понимал ситуацию, Коробейников должен был прийти к тем же выводам на основании имеющихся у него данных: Морис поспешил домой, чтобы допросить Ирен. А значит, Антон Андреич где-то рядом и, возможно, предпримет что-нибудь отчаянное, чтобы этому помешать. Так что Якову нужно быть в полной готовности к любому развитию событий. Некстати они поссорились! Что сейчас поделывает помощник, Штольман предпочёл бы знать наверняка.
     
Лепелетье принял его, не скрыв своего удивления.
- У меня появились сведения, что вся эта история может быть опасной для тех, кто ищет сокровища, - начал сыщик.
Он, не моргнув глазом, изложил коллекционеру сведения, якобы, полученные с бандитского дна Монмартра: Поль Вилар погиб, и убил его мстительный дух Жака де Моле. Раскрывать подлинный источник информации он не стал, тогда Лепелетье понял бы, что он знает о невозможности присутствия Вилара в поезде.
- Вы не боитесь проклятия? – спросил сыщик у своего нанимателя.
У себя дома Морис Лепелетье не пытался больше изображать взволнованного мужа или скромного просителя. Сейчас это был угрюмый хозяин положения, знающий, что сила на его стороне во всех смыслах.
- А вы верите в проклятие, месье Штольман? – спросил он после продолжительного раздумья, пристально глядя на Якова.
И Яков понял, что вряд ли удастся его обмануть.
- Я не верю в совпадения, - осторожно сказал он. – Поль Вилар погиб ровно так же, как до него погибли король и Папа, проклятые Великим Магистром.
Дальше он вступал на скользкую почву. Нельзя было допустить, чтобы хозяин догадался об истинной цели визита. Но в беседах об эзотерике Яков никогда не был силён. Эх, Петра Иваныча бы сюда! Вот кто мог тянуть эту волынку сколь угодно долго.
К счастью для сыщика, ему не пришлось рассуждать о том, чего он не знал и во что не верил. События назрели достаточно быстро. В комнату, где они беседовали, быстро вошёл секретарь. Он что-то прошептал своему патрону. Лепелетье заметно вздрогнул, кинул острый взгляд на гостя, а потом отдал какое-то приказание своему человеку. Секретарь поспешно вышел. В доме послышалось какое-то оживление, говорившее о том, что народу на месте действия ощутимо прибавилось.
- Прошу меня простить, месье Штольман, - спокойно поднялся со своего места Лепелетье. – Но я получил срочное известие, на которое должен немедленно ответить. Подождите меня здесь! Я скоро вернусь.
Яков согласно кивнул и сделал вид, будто в полной мере наслаждается предложенным ему коньяком. Но едва спина хозяина исчезла за дверью, бесшумно поднялся и вынул из кармана револьвер.
Всё же, он не ошибся в своём помощнике. Их расследования сошлись в единой точке. И теперь наступала развязка.
   

   
Следующая глава              Содержание

   
Скачать fb2 (Облако Mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)