Сказки старого Монмартра


- Что-то ты, мой друг Жан, не весел нынче? - заметил Петр Иванович, присматриваясь к собеседнику.
И впрямь, Жан Демулен по прозвищу Орлиный Глаз веселым не выглядел. Хоть и встретил дорогого гостя приветливо, и вино выставил самое лучшее.
- Так и вы, мсье граф, с вашего позволения, не выглядите счастливым, - вздохнул апаш.
- Это, пожалуй, верно, – задумчиво согласился Миронов.  – Но со мной все ясно, а вот ты-то что?
С ним и впрямь было всё ясно. Приехали гости из Затонска. Нет, это, конечно, радость, кто бы спорил! Но невестка тут же принялась досаждать всем, здоров ли Митенька, да почему он такой суровый. Что за вопрос! Суровый – потому что Штольман. Но отвечать за прегрешения зятя Миронову не хотелось, поэтому он заблаговременно унёс ноги из дому, не дожидаясь, пока допрос до него докатится. Всё равно ему сегодня виноватым быть, не всё ли равно, в чём? Ну, сбежал. Ну, выпил.
- Давай-ка, парень, присядь. Ну его, этот кабак. Выпей-ка со мной лучше и расскажи, что стряслось. Опять грамота не дается?
- Боже упаси! – перепугался Демулен. – С грамотой все хорошо, спасибо госпоже графине. После ее наставлений я стал учиться как следует. Чтобы повода не давать.
Петр Иванович едва удержался, чтобы не фыркнуть насмешливо при виде его перепуга. Возлюбленная супруга господина Миронова не терпела отсутствия дисциплины ни в чем. Узнав, что сотрудничество апашей со Штольманом затрудняется их безграмотностью, она живо наняла для Демулена учителя. А беднягу Кри-Кри и вовсе отослала в школу. И сама контролировала, хорошо ли учатся ее подопечные.
Да, с тех самых пор, как апаши по глупости своей захватили в заложники четырех забредших на Монмартр русских, жизнь их изменилась кардинально. Должно быть, парни не раз уже прокляли тот день и час, когда не удержались от разбоя при виде кажущихся беззащитными иностранцев. Впрочем, со временем они наверняка поймут, что тот день был самым счастливым в их жизни. Вот взять хотя бы Демулена. Кем он был? Главарем мелкой шайки. А теперь – солидный человек, владелец кафе. Ну, не совсем пока владелец. На самом деле, здание выкупил сам Миронов, чтобы у агентства была возможность встречаться с кем угодно, не привлекая внимания. Но Жан исправно выплачивал ему деньги, и недалек был тот час, когда кафе перейдет в собственность апаша полностью.
Солидной клиентурой, правда, заведение не обзавелось. Район не тот, да и Койоты-с-холма, по-прежнему считавшие дом своим прибежищем, отпугивали многих. Хотя и остальные члены банды изменились. Во-первых, Жан держал своих индейцев в строгости. Сам он никого не боялся (русские не в счет), считал эту часть Монмартра своей и не желал, чтобы тут непотребства творились. Так что нынче апаши не столько безобразничали, сколько следили за порядком.
Хотя бывало, что и сами могли, вспомнив прежние деньки, пощипать какого-нибудь бедолагу. Но однажды, года три назад, они по ошибке обокрали и слегка побили Этьена Марселя, искавшего на Монмартре материал для статьи. И это стало их фатальной ошибкой, потому что об этом узнала Саша. Реакцию супруги Петр Иванович и по сей день вспоминал с ужасом. Он впервые в жизни узнал, что его сдержанная и строгая жена может превращаться в такую фурию.
С тех пор апаши старались не безобразничать. А Александра Андревна именно тогда и принялась за их образование, заявив, что все беды – от лишнего времени. Будут к делу приставлены – некогда будет глупостями заниматься. Апаши, вообще склонные к чинопочитанию,  боялись госпожу графиню едва ли не сильнее, нежели Штольмана. Перед Штольманом они благоговели.
Так что теперь бандиты старались вести себя хорошо. Ну, и правильно. Чего зря зверя дразнить? Фантазия у Сашеньки богатая, в следующий раз наказание может быть и похуже грамоты.
Вспомнив о жене и фантазии, Петр Иванович слегка пригорюнился. Вот уже который день он пытался придумать, чем бы порадовать супругу на Рождество, но, кажется, за пять лет супружеской жизни он передарил ей все, что можно было себе представить. Особенно, если учитывать, что реакция жены на любые знаки внимания нравилась ему безмерно, так что праздниками презенты не ограничивались.
И вот теперь он понял вдруг, что совершенно ничего придумать не может. Нет, не то, чтобы совсем ничего. Но ведь праздник-то не рядовой! Душа в такие дни просит настоящих чудес, а где их взять? Как отыскать в Париже настоящее волшебство? Такой подарок, чтобы он стал незабываемым?
Петр Иванович вздохнул, отпил глоток вина и снова обратил внимание на своего собеседника. Жан таки воспользовался приглашением и тоже налил себе, но лишь мрачно смотрел в стакан, хотя вино в нем было первосортнейшее, специально на случай визита дорогих русских гостей.
- Ну, так что? – спросил Миронов, чувствуя, как хмель пробирается-таки в голову, вызывая желание осчастливить хотя бы этого бедолагу, раз уж ни себя, ни Сашеньку порадовать пока не получается.  – Что за беда у тебя такая?
- Месье Пьер, - замялся Демулен. – А как вы считаете, Великий и Героический господин Штольман будет очень зол, если я женюсь?
От такой постановки вопроса Миронов слегка оторопел.
Великим и героическим Штольман стал с тех пор, как он, Петр Иванович спьяну читал господам апашам произведения Ребушинского. В своем вольном переводе, разумеется. Разошёлся во хмелю, а проснувшись, обнаружил всю компанию чинно сидящей в ожидании продолжения. Продолжения, как легко понять, не было. Накануне, летя на крыльях Бахуса, Миронов переводил с листа. Нынче же, с похмелья и понимания того, что скажет ему семейство по поводу долгого отсутствия, упражняться в лингвистике не хотелось. Но апаши были непреклонны. Они обо всем позаботились. Они даже послали сообщение госпоже графине от его имени, что он занят Очень Важным Делом. И будет занят еще некоторое время, по крайней мере, пока книжка не кончится.
Сообразив, что отвертеться не удастся, Петр Иванович заключил с Койотами тайный договор. Он переводит им все книги, сколько их есть. А они за это хорошо учатся, чтобы их прочесть. С Орлиного Глаза он взял обещание, что всё будет держаться в абсолютном секрете. Ведь, не дай Бог, Яков прознает о его выходке! Потому как апаши, хоть и неграмотные, были вполне сообразительными и главных героев эпопеи опознали легко.
Саша, осознавшая чудодейственный эффект такой мотивации, в заговор вступила охотно. Над переводами они трудились вместе, старательно исправляя словесные перлы затонского литератора. Во французском переводе книжка даже выглядеть стала по-новому.
Миронов больше всего боялся, что Яков когда-нибудь услышит титул, которым Койоты его наградили. Пока все обходилось: что такое конспирация, уличные хулиганы понимали отменно. Но опаска все равно оставалась, тем более что в глазах Якова Платоновича такой грех срока давности не имел.
Однако хватит уже вспоминать. Его собеседник ждет ответа и глядит такими глазами, что сразу становится понятно: спросил он о жизненно важном для себя.
- Да ты никак влюбился?  - усмехнулся Миронов. – И в кого же, если не секрет?
- Есть одна, - вздохнул Жан. – Не девушка – само воплощение любви и весны. Всю душу она мне перевернула. Вот и подумалось: я теперь вроде как честно живу. И дело имеется. И она меня вроде любит. Я ей щенка подарил, она обрадовалась. Господин граф, а вам щенок не нужен? А то у нас сука ощенилась. Двенадцать толстолапых. Куда их девать? А топить я не могу. Не человек же, невинная божья тварь.
- Ага, и буду я с твоим щенком на коврике спать, - ответил Миронов, представив себе реакцию Саши на дополнительный хаос в их сумасшедшем доме, который маленький щенок непременно устроит.
Вообще-то, мысль ему понравилась. Мальчишки наверняка обрадуются. Он еще Анне когда-то мечтал подарить собаку, но убедить Марию Тимофевну они с Виктором так и не смогли. Она категорически заявила, что от собак грязь одна. Но может, если Сашу поуговаривать как следует, она не будет против? Впрочем, это позже. Когда гости уедут обратно в Затонск. А то невестку и впрямь удар хватит: младенец на подходе, а в доме собака.
- Женись, брат, - усмехнулся Миронов Жану. – Семья – это великое дело.
- Так как же? - вздохнул Демулен. – А Койоты? Я ж не могу допустить, чтобы моя жена, а паче чаяния, детки с хулиганами были. А господину Штольману я тут нужен.
- Господин Штольман, уж поверь мне, Жан, не расстроится, увидев тебя добропорядочным. Ну, станешь серым кардиналом. Дикий Кот пусть делает вид, что теперь командует. А ты будешь над ним главным, но тайно.
Лицо Демулена заметно просветлело. Тайны апаши обожали, так что подход был явно правильным. А Яков, в этом Миронов был уверен, только порадуется, если парень заживет респектабельной жизнью. На самом деле, агентство не так уж часто пользовалось услугами апашей, скорее, рассматривая их как резерв. Ну, и присматривая, разумеется. А куда ж деваться, если женская половина Затонска-на-Сене была готова опекать любого, до кого могла дотянуться? Мужчины своих дам любили и старались им не противоречить попусту.
С улицы донеслись возбужденные голоса, и Петр Иванович насторожился. Вскинулся и Орлиный Глаз, явно опасавшийся в присутствии гостя безобразия:
- Господин граф, я сейчас вернусь. Проверю только.
Миронов кивнул, прислушиваясь. Показалось, или на улице и впрямь бранились на языке родных осин?
- А, в бога-душу-мать! - взревел вдруг знакомый до боли голос, и входная дверь, с треском отворившись, повисла на одной петле. В проем влетели сразу двое апашей, явно открывших дверь собой. – Все на одного? А, давайте! И не таких валили!
Быть не может! Этот голос Миронов перепутать не мог бы никогда! Но откуда? В Париже? Как возможно?
Пётр Иваныч торопливо встал и выглянул за дверь, опасливо оглядываясь. Если он и впрямь не ошибся, главное сейчас – не попасть под шальной кулак. Потому как обладатель этого голоса, когда разойдется, удержу не знает. И своих от чужих не больно отличает.
Он не ошибся, разумеется. Даже в сумерках трудно было не признать знакомую широкоплечую фигуру. Прижавшись спиной к стене дома и выставив перед собой трость, стоял купец Игнатов собственной персоной, и глаза его сверкали драчливым азартом. Апаши окружили его, но нападать почему-то не спешили. Наблюдалась тактическая передышка. Бандитские рожи, расцвеченные свежими синяками, выражали некоторое сомнение в дальнейших действиях. Затонский купец радостно щерился, сплевывая кровь с рассеченной губы, но тоже  не спешил нападать на обидчиков.
- Пал Евграфыч! – радостно воскликнул Миронов, раздвигая апашей и выходя вперёд. – Да какими же судьбами? Да как же я вас видеть-то рад!
- Бог ты мой! – не менее радостно изумился Игнатов, тут же опуская трость и хватая Миронова в медвежьи свои объятия. – Петр Иванович, дорогой вы мой человек! Вот ведь радость-то! Есть Бог на свете! Я уж думал, пропаду со скуки в этом Париже, будь он неладен.
 

 
Следующая глава      Содержание
 

Скачать fb2 (Облако mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)