Водевиль затонского разлива


А она-то надеялась!
Мария Миронова лихорадочно стиснула руки. Напрасно она надеялась, конечно. Но в письмах Аннушки на протяжении последних лет всё было так хорошо, так славно! Анна писала про Митеньку, про дом, про мужа: дом был в порядке, внук рос здоровеньким, муж был занят делом и дело процветало. В письмах дочери не было упоминаний о духах или прочих подобных вещах; один-единственный раз Аннушка проболталась, написав о «втором дне рождения Жака», заставив их с Виктором поволноваться за зятя, но вслед за тем письмом очень быстро пришло следующее, и всё оказалось не так уж и страшно.
Одним словом, всё было, как у людей! И, собираясь в дорогу, Мария Тимофеевна рисовала себе картинки сплошь радужные: как они встретятся с близкими, благостно и спокойно встретят Рождество в семейном кругу, чинно дождутся рождения внучки… Она как будто забыла, в какой дом она едет! В прошлый раз их ожидал визит разозлённого призрака. В этот – не прошло и полдня! - взъярился уже сам глава семьи.
Положа руку на сердце, Мария Тимофеевна предпочла бы еще одного злобного духа. Его она хотя бы не видела. Штольман в гневе оказался столь страшен, что у неё просто сердце зашлось. Судя по побледневшему лицу Аннушки, та тоже не слишком хорошо представляла, что делать с разъяренным мужем; один шаг оставался до безобразного скандала, от которого их в итоге спасло лишь странное появление Митеньки.
Правда, когда зять с побелевшим лицом подхватил сына на руки и, не говоря ни слова, устремился в сторону детской, она чуть было не рванулась за ним вслед. Страшно было и подумать, что он способен учинить с Митей в таком состоянии. Но тут Аннушка её перехватила.
- Мама, оставь! Митенька с ним справится!
Справится! В голове не укладывалось, как пятилетний малыш способен справиться со своим рассерженным отцом, но Анна была спокойна, и Мария Тимофеевна – в кои-то веки! – решилась ей довериться. Она же мать! При всей своей безмерной любви к супругу, Аннушка наверняка не осталась бы безучастной, если бы хоть на миг предполагала, что сын может как-либо пострадать от гнева своего папаши!
Хотя причина для гнева была существенная. Услышав о подоплёке всей истории, Мария Тимофеевна рассердилась не меньше. Быть ославленным дрянным писакой, теперь уже и в Париже! Мало им Затонска!
 
И не оставляло сомнений, кто главный зачинщик этой истории. Мария Тимофеевна ни на миг не поверила Александре Андреевне, которая пыталась взять вину на себя. Разумеется, она выгораживала своего непутёвого муженька! А что сделал Пётр, вместо того, чтобы самому разобраться с зятем и ответить за свои грехи, как и подобает мужчине? Сбежал из дома и в очередной раз напился! И мало того, что притащился в таком виде домой – он же притащил с собой гостя! Купец Игнатов! Вот бы кого вовек глаза не видели! И где он его только отыскал, в Париже-то? Впрочем, чего еще можно ожидать от Петра Миронова. Наверняка, встретив своего затонского дружка, напился на радостях и совершенно забыл о том, что ни единая душа не должна знать про Якова Платоновича!
Господи, ну как он мог! Ведь этот пустобрёх, вернувшись, растрезвонит по всему Затонску, что Штольман жив; в какие проблемы для всей семьи это могло вылиться, Марии Тимофеевне было даже страшно представить. У Якова Платоновича наверняка теперь будут неприятности на его секретной службе! Не пришлось бы им снова куда-нибудь бежать! А Аннушка? Она же ждёт ребенка!
А что скажут соседи и знакомые, которых они, получается, обманывали столько лет! Господи, кошмар-то какой!
И право, пусть бы лучше продолжался тот балаган, что тут творился, пока Игнатов принимал Якова Платоновича за призрак! Пусть и нес купец при этом совершенно непристойную чушь, пусть бы и рассказал он про это всему Затонску… Всё бы это можно было бы списать на пьяные бредни. Виктор бы справился! Но теперь, когда Игнатов в обнимку со Штольманом свалился на пол, даже до пьяного, как сапожник, купца должно было дойти истинное положение дел! А кто во всём виноват?!
 
Взглядом, которым Мария Тимофеевна сверлила своего непутёвого деверя, можно было поджечь поленницу, но Петру Ивановичу все было нипочем! Сидел и хохотал, как умалишенный, в то время, как другие мужчины помогали Якову Платоновичу и Игнатову подняться с пола. Впрочем, они все смеялись – и Виктор, и Коробейников, и даже Аннушка. Как будто во всем происходящем было что-то смешное!
- Яков Платоныч! Так вы, выходит, живой?! – восклицал тем временем купец. Правда, перед этим сквернослов Игнатов, в глаз которого ненароком влетел локоть «духа», успел разразиться тирадой, от которой уши вяли. И это при дамах!
- Разумеется, живой! – раздраженно ответил Яков Платонович, отряхивая сюртук. – Павел Евграфович, а вас разве не удивило, что дух пьет коньяк?
- Это-то как раз не удивило, - мрачно заметил Игнатов, отнимая ладонь от лица и осторожно моргая подбитым глазом. Ну еще бы! Этого скорее удивил бы дух непьющий! – Сердце взыграло даже. Вот ведь, думаю, и после смерти иные радости доступны! А оказалось, вон оно что…
Купец проморгался наконец, выпрямился и, одарив Якова Платоновича взглядом вовсе нелюбезным, воскликнул с обидой:
- Что ж ты делаешь, душа окаянная! Мы ж тебя всем городом оплакали! Памятник тебе отгрохали, Ребушинский про тебя книжки пишет - а ты, оказывается, в Париже коньяк лакаешь!
Вот ведь пьянчуга проклятый! Мария Тимофеевна с тревогой увидела, как нахмурился зять, но сказать какую-то резкость, слава Богу, не успел. Петр Иваныч, прекративший наконец хихикать как блажной, резво поднялся со своего места и подойдя к приятелю, обнял его за плечи.
- Пал Евграфыч, дорогой мой, да что ты! Никто не думал тебе обиды учинять! Я тебе сейчас все объясню - идём, идём!
С этими словами деверь потащил своего нетвёрдо стоявшего на ногах дружка в дальний угол гостиной. Мария Тимофеевна проводила их остановившимся взглядом. От нехороших предчувствий сердце колотилось, как сумасшедшее, и комок подступал к горлу, а ни Прасковьи, ни пустырника под рукой, разумеется, не было! К счастью, именно в этот момент подошёл Виктор, и Мария Тимофеевна в панике уцепилась за руку мужа.
- Витенька, что нам теперь делать? – пробормотала она. Должен же он понимать, какая непростая ситуация сложилась! Но Виктор был на удивление спокоен и даже улыбаться не перестал.
- Ничего страшного, Маша. Я уверен, что Пётр знает, что делает. И Павлу Евграфовичу всё правильно объяснит.
- Да что он там объяснит, один пьяный обормот другому! – Мария Тимофеевна была готова расплакаться. Да что же это такое, похоже, она одна понимает, насколько все непросто! – Неважно, что он там объяснит! Игнатов же язык держать не умеет, он теперь растрезвонит про Аннушку и Якова Платоновича на весь Затонск! Подумай только, как МЫ это будем объяснять!
Виктор спокойно сел с ней рядом на диван и накрыл её руку своей. Рядом с мужем все беды разом становились меньше…но неужели он не понимает?!
- Маша, насчет Затонска мы точно можем не беспокоиться, - сказал муж негромко, но твердо. – В Затонск господин Игнатов не вернётся. Он ведь еще прежде нас уехал, ты забыла?
Мария Тимофеевна кивнула растерянно. Действительно, говорили же осенью, что купец Игнатов свою коммерцию в Затонске сворачивает, но она, занятая своими делами и подготовкой к поездке, большого внимания на это не обратила. Так значит, не вернётся? Кажется, муж был совершенно на этот счёт спокоен: наверняка знает больше, только по давней адвокатской привычке не говорит.
- Он и в Россию вряд ли вернётся, Маша. Уж точно не в ближайшие годы. Думаю, и Пётр это знает. Подумай, Маша, разве он стал бы рисковать благополучием Аннушки и Якова Платоновича? После всего что было! Ну а господину Игнатову он сам всё, что нужно, объяснит. Не хуже Ребушинского! - Виктор улыбнулся в бороду, наблюдая за тем, как его брат в дальнем углу что-то втолковывает своему приятелю.
Мария Тимофеевна почувствовала некоторое облегчение. Если так, то хотя бы по поводу затонских знакомцев можно не волноваться. Но всё-таки Виктор излишне мягкотел по отношению к своему безрассудному братцу! Зачем Петр этого Игнатова в дом притащил? И что он ему там наобъясняет, когда оба в стельку пьяны? Совершенно неуместный гость и в неуместное время! Мало им своих проблем!
К счастью, именно в этот момент в дверях показалась Жаннетт с чайным подносом. Это позволило Марии Тимофеевне переключиться на более привычные хлопоты в попытке хоть ненадолго отбросить изводящие мысли о том, что всё опять идёт не как у нормальных людей.
 
Виктор тем временем отвёл в сторону Штольмана и что-то ему тихонько сказал. Вообще, все вокруг шушукались: Пётр со своим дружком, Александра Андреевна с мадам Лепелетье… Господи, как же неудобно! Ладно бы, только свои, а то в доме посторонний человек! Что она только об них подумает! А Антону Андреевичу-то как неловко, Аннушка говорила, что у них всё серьезно – и тут весь этот фарс!
Мария Тимофеевна поспешно отвернулась, чтобы француженка не заметила её панического взгляда. На глаза ей тут же попался зять. Слава богу, хоть этот перестал хмуриться, должно быть Виктор рассказал ему про Игнатова, и это возымело свое действие. Теперь бы разобраться с этими дурацкими книжонками…впрочем, с ними, похоже, уже разобрались. Мария Тимофеевна с содроганием припомнила сцену в прихожей, окаменевшее лицо Штольмана, и тут её молнией пронзила мысль: Митенька!
Чайник едва не вывалился из рук. Что там с её зайчиком?! Прибежал, маленький, напуганный…
- Яков Платонович! Что там с Митенькой! – требовательно воскликнула она. Штольман повернулся к ней, казалось он был удивлён.
- Все в порядке, Мария Тимофеевна. Уснул и спокойно спит, - сказал он, чуть помедлив. Большого доверия его слова не вызывали. Мария Тимофеевна открыла было рот, собираясь продолжить расспросы, но тут чёрт принёс Петра вместе с Игнатовым и сыщик обернулся к ним.
- Яков Платоныч! Вы уж меня простите! – принялся вдруг рассыпаться в извинениях купец. – Пётр Иваныч мне все ваши обстоятельства разъяснил! Ну знаете! Это, знаете ли, похлеще чем у любого Ребушинского!
Господи, что там Пётр Иваныч насочинял? Штольман, похоже, подумал о том же: взгляд, которым он одарил дядюшку, Марию Тимофеевну порадовал несказанно. Пусть теперь выкручивается!
От купца разило жутким перегаром, Яков Платонович морщился, как кикимора, но терпел. Мария же Тимофеевна поспешно отвернулась, не желая особо вслушиваться в дальнейшие хмельные откровения: «Будьте благонадёжны, Яков Платоныч, я – могила! И ни про вас, ни про супругу вашу словечка никому не скажу. В Затонск я всё одно уже не вернусь. Да и сказал бы – кто мне поверит? Решат, что сгубила водка купца Игнатова, покойники ему мерещатся!»
Сами разберутся! Её волновал внук. Словам зятя она не особенно поверила. Конечно, Аннушка тоже всегда утверждала, что её сыщик на сына не гневался никогда, не бранил и голос не повышал, что бы ни случилось… Но почему же Митенька не улыбается? Обуревало желание немедленно пойти и своими глазами увериться, что с её кровиночкой всё благополучно.
- Мама, – Аннушка немедленно оказалась рядом и улыбнулась успокаивающе. – Ну что ты в самом деле? Всё хорошо с Митенькой, будь иначе, Яша не оставил бы сына одного!
- А что, Яков Платоныч, Анна Викторовна, малец-то и вправду ваш сын? – немедленно влез Игнатов. Гос-споди, да унял бы это ничтожество кто-нибудь наконец! Мария Тимофеевна вдруг испытала острое желание собственноручно выволочь неугомонного гостя из дома и утопить в Сене.
Госпожа Миронова одарила затонского купца самым ледяным из доступных ей взглядов, но тот, разумеется, этого не заметил. Стоял, покачиваясь, пялился на Аннушку с Яковом Платоновичем и улыбался, точно счастливейший из людей.
- Да знали бы вы, господин сыщик, как я за вас рад! – заявил он развязно, – И за вас, и за барышню вашу, то есть уже супругу, простите! Право слово, уж такой подарок мне Петр Иваныч к Рождеству сделал! А то ведь так бы и помер, ожидаючи, пока Ребушинский про вашу свадьбу в своей книжонке напишет. А у вас значит, и свадьба уже состоялась, и парнишка такой славный растёт…
Яков Платонович только насмешливо вздёрнул бровь. Аннушка, добрая душа, и вовсе тепло этому проходимцу улыбнулась. Игнатов же запнулся, и обвёл взглядом комнату, точно что-то вспоминая. Мария Тимфеевна, поневоле наблюдавшая всю эту сцену, встревожилась. Господи, ну что еще пришло в эту шальную голову!
- Только я вот чего не понимаю, - сказал наконец купец. – Парнишка есть, а ёлки на Рождество нет. Что ж вы ёлку-то мальцу не поставили?
 

 
Следующая глава      Содержание
 

Скачать fb2 (Облако mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)