В ожидании чудес


- Нет-нет, Аня, это для ангела!  - Мария Тимофевна торопливо отобрала у дочери белую кисею. – Для балерины возьми тюль!
Александра Андревна, тоже протянувшая было руку к куску белоснежной кисеи, поспешно сделала вид, что хотела вовсе даже ножницы взять. Она старательно делала лошадку и планировала украсить ее белоснежной гривой, но теперь не решалась. Вдруг и для лошадиных грив есть особый материал?
В рукоделии бывшая графиня Раевская разбиралась ровно настолько, насколько не могла его избежать. Разумеется, тетушка научила племянницу всему, что должна была уметь девушка, но с тех самых пор, как Саша смогла сама выбирать себе занятия, к пяльцам она не прикасалась ни разу. Да и прочие виды рукоделия ее никогда не привлекали. А уж изготовлять новогодние игрушки в их доме никому и в голову бы не пришло. Елку, правда, у Серебряковых ставили всегда, но не столько для праздничной атмосферы, сколько потому, что так было положено.
Сколько Саша себя помнила, для нее в Рождество самым долгожданным моментом был поход в храм. И не потому, что служба праздничная. Просто  всегда на Рождество в храме ставили вертеп. И там были фигурки, изображающие Рождество Христово, причем не только люди, но и животные. Эти игрушки Сашеньку просто завораживали, такие они были красивые. А еще она помнила, что у игрушечных зверей были очень добрые мордочки.
Животные вообще были ее тайной слабостью и любовью. В детстве Саша тайком мечтала о собаке, но не сбылось. Тетушка не позволяла. Она всегда говорила, что животные должны жить в хлеву, а в доме от них грязь только. Позже Саша много лет была сама себе хозяйка, но завести питомца ей в голову не приходило. Зато по прибытии в Париж она полюбила верховые прогулки. Петр лошадей обожал и достаточно быстро приохотил супругу к верховой езде. Они выезжали за город, и это было весело, не то, что чинные светские катания в Санкт-Петербурге.
А потом в их доме появилась коза, и Саша к ней привязалась от всего сердца, балуя рогатую то яблоком, то морковкой. Но мальчики выросли, и козу отдали в деревню. Александра Андревна проследила, чтобы ее любимица попала в добрые руки.
Должно быть, в память обо всем этом Саша и решила изобразить лошадку. Правда, ее скакун больше, кажется, напоминал собаку, но все равно был очень симпатичным. А если ему приделать гриву, он будет вполне похож на лошадь.  Можно попытаться еще корову сотворить. Ну, и что, если  игрушки получаются немножко кособокие? Зато какие славные воспоминания они в ней пробуждают.
- А помнишь, мама, как ты учила меня делать ангелов? – спросила Анна Викторовна, будто отвечая мыслям Александры о воспоминаниях. – У меня никак не получалось, и тетя Липа рассердилась и сказала, что я косорукая и замуж не выйду. Я даже расплакалась тогда. Но ты меня научила, и мы сделали очень красивые игрушки. И даже принца и принцессу.
- Конечно, помню, - улыбнулась Мария Тимофевна. – Тебе было семь лет всего. А принц с принцессой лежат в коробке на чердаке. Непременно привезу их в следующий раз. А вы, Ирен? - переключилась она на мадам Лепелетье. – Ведь во Франции не ставят елок, но у вас так хорошо получается!
- Я часто делала такие, - скромно улыбнулась Ирен, аккуратно приделывая крылышки очередному ангелочку. – У нас принято дарить много маленьких подарков, всем-всем. Наша семья была не самой богатой, так что эти сюрпризы мы готовили сами.
- А еще какие традиции есть? – заинтересовалась Саша. – Я слышала только про полено. Мне очень нравится идея разводить новый огонь для нового года.
- Полено – непременно, - кивнула Ирен. – В ночь наступления Рождества в доме гасится огонь и разжигается новый. Папа всегда позволял мне поднести лучину к полену, это было так радостно!  Я читала, что эта традиция очень древняя, еще с языческих времен. В эту ночь силы зла приходят в наш мир, и лишь огонь может их отогнать. Нужно было непременно погасить прежний, чтобы новый огонь с новыми силами принялся отгонять беду.
Александра Андревна с интересом взглянула на возлюбленную Коробейникова. Ирен Лепелетье была в их доме пусть и не постоянной, но довольно частой гостьей. Все в семье полюбили молодую женщину, все видели ее искренние чувства к Антону Андреичу и очень за них обоих переживали. Но сейчас Ирен приоткрылась с новой стороны. Рассказывая, она перестала смущаться, голос ее сделался загадочным и завораживающим, и невозможно было не увлечься, слушая. Саша подумала, что Ирен, должно быть, отличный учитель, и дети ее очень любят. Когда они с Антоном Андреичем поженятся, надо будет проследить, чтобы такие выдающиеся способности не пропали даром.
- Как интересно! – воскликнула Анна Викторовна. – Мы непременно тоже так сделаем, правда?
- Разумеется, сделаем, - кивнула Мария Тимофевна. – Мальчики будут очень рады. Да и мы тоже, не правда ли?
Александра Андревна с улыбкой посмотрела на Митю с Максимкой. Детям выдали блестящую бумагу и грецкие орехи, чтобы они тоже могли поучаствовать в приготовлении украшений. Сперва мальчики воодушевленно заворачивали орехи в фольгу, но сейчас, кажется, отвлеклись, и орешки превратились в две армии, выстроившиеся друг напротив друга. Те, что в блестящих мундирчиках, явно проигрывали, поскольку неодетые орешки превосходили их числом. Но Максимка, командовавший армией блестящих, не сдавался, продолжая азартно сражаться. Митенька же задумчиво хмурился, явно пытаясь сообразить что-то весьма стратегическое. Вылитый Штольман, и даже бровь пытается поднимать иронически, глядя на воодушевление младшего брата. Впрочем, зная Митин характер, Александра Андревна была уверена, что он сейчас размышляет над тем, как спасти блестящих солдат и дать Максимке выиграть. Эту черту – делать окружающих счастливыми -  мальчик явно перенял от мамы.
- Расскажите еще, прошу вас, – обратилась Анна Викторовна к Ирен. – Мы уже пять лет живем во Франции, но знаем о местных обычаях лишь понаслышке. Это ведь совсем неправильно.
- Еще ставят вертеп, - пояснила гостья. – А на Богоявление выбирают бобового короля.
- Бобового? Это как же?
- Нужно испечь пирог, а в нем запечь боб, - принялась рассказывать мадам Лепелетье.  – Пирог разрезается на куски, и тот, кому достанется кусок с бобом – король вечера. Это очень весело. Специально делают корону, проводят коронацию.  Однажды мне повезло быть королевой.
- Ой, как замечательно! – Анна даже захлопала в ладоши. - И это нам тоже надо непременно сделать! Надеюсь, мамаша Борю не откажется испечь пирог с бобом.
- Но это же традиция для Богоявления, - изумилась Ирен. – А оно только через неделю.
- Ах, ну что такого, право, - улыбнулась француженке Александра Андревна, немало позабавленная непосредственой радостью Анны Викторовны. – Ну, спечем на Богоявление еще один пирог. Какая разница, когда? Лишь бы весело было!
- А весело будет непременно, - несколько иронично заметила Мария Тимофевна. – С пирогом или без него, но скучно в этом доме не бывает.
Саша чуть не поморщилась от ее язвительности. Хотя госпожа Миронова была, несомненно, права. Весь вчерашний вечер был тем еще развлечением. Александра потом долго не могла уснуть, расстроенная тем, что стала виновницей семейной ссоры. И как это ей в голову не пришло сказать Этьену, что следует соблюдать секретность? Бедняга Марсель, он был так расстроен тем, что невольно поспособствовал случившемуся. А ведь он лишь хотел порадовать всех. Очень милый, но, кажется, очень одинокий человек. Надо будет придумать ему подарок непременно. Для остальных членов семьи Саша уже приготовила сюрпризы, но и для Марселя успеет что-нибудь изобрести. Можно посоветоваться с дамами, наверняка они подскажут что-нибудь дельное.
- Как вы думаете, - спросила она своих собеседниц, - будет ли уместным сделать презент нашему другу-журналисту? Он такой славный человек. Мне хотелось бы его порадовать.
- Непременно, - тут же отреагировала Анна Викторовна. – Я еще вчера думала об этом. Но не смогла ничего путного придумать. Ирен, что принято у вас дарить?
- Разное, - пожала плечами мадам Лепелетье. – Во многом это зависит от отношений и от достатка дарителя. Кстати, у меня есть прелестный блокнот в переплете из тисненой кожи. Думаю, мсье Марсель найдет его полезным.
- Булавку для галстука, - предложила Мария Тимофевна. – Если не знаешь, что дарить мужчине, булавка - идеальный выход. Ну, или запонки.
- Так вот почему у папы их так много, - рассмеялась Анна Викторовна.
- Твоему отцу очень сложно придумать подарок, - огорченно сказала Мария Миронова. – Не кодекс же законов ему дарить? Он у него есть уже! В тисненом переплете с золотым обрезом. Я давным-давно использовала эту возможность. И тростей у него пять.
- Да, - вздохнула Анна. – С мужчинами очень непросто. Но я все-таки придумала.
Александра Андревна тихонечко улыбнулась. Вот ей сложно не было. И не в том было дело, что муж любой ее подарок принимал с восторгом. Просто прямо перед домом на набережной собирались толпы букинистов, способных отыскать практически любую  книгу. Вот и в этот раз ей принесли чрезвычайно редкий трактат о предвидениях и предсказаниях. Петр, как и прежде, интересовался этими темами, так что Саша была уверена, что книга его порадует несказанно. Но стоит, однако, прислушаться к остальным дамам, потому что библиотека в их квартире разрослась уже невиданно. Не вышло бы, как с запонками.
С мыслей о подарках Саша как-то плавно и незаметно перешла к размышлениям о муже. Пять лет они с Петром были женаты, а она все еще замирает от счастья при мысли о нем. И даже вчера, когда он явился изрядно нетрезвым, она вовсе не рассердилась. Лишь порадовалась, что в такой сложной ситуации он оказался рядом. А муж встал у нее за плечом, и сразу стало понятно, что он готов убить каждого, кто посмеет ее обидеть.
Впрочем, никто и не пытался обижать Александру Андревну. Это она своими необдуманными действиями расстроила Якова. Утром Саша улучила момент и попыталась принести извинения, но Штольман неожиданно рассмеялся, сказав, что все, что ни делается, несомненно, к лучшему. И взгляд у него был до того озорной, что на сердце мигом полегчало. Хоть и догадывалась Александра Андревна, что племянник задумал отомстить младшему Миронову за прошлые насмешки, на которые Петр Иванович был горазд весьма.
Впрочем, в этом соперничестве Саша на Штольмана бы не поставила, несмотря на фору, которую тот заполучил в виде новых творений Ребушинского и раскрытия тайны пари всея Затонска. Александра Андревна была весьма рассержена, когда уже поздно вечером Петр разъяснил ей, в чем там было дело. Все-таки чувство юмора у младшего Миронова порой покидало границы разумного. Ну, как, спрашивается, можно биться об заклад на подобные темы? Люди страдали, переживали, а весь город, затаив дыхание, следил за драмой двух сердец и делал ставки. Ну, разве это смешно?
Но Петр, желая ее утешить, рассказал, как именно происходило то великолепное ухаживание, и тут уже Саша смеялась до слез, забыв сердиться. Право, плохой из нее наставник, если она не заметила, что ее подопечный не умеет выказать даме своё расположение. И как это Штольману удавалось поддерживать репутацию ловеласа, с такими-то ухватками? Впрочем, она допускала, что Петр преувеличил его неловкости. Жаль, нельзя расспросить самого Якова. И даже Анну неловко пытать об этом. Может, попробовать поинтересоваться у доктора? Уж Александр Францевич-то наверняка знает, как все было на самом деле, хоть, по словам мужа, принимать участие в пари отказался.
- Должно быть, вас посетили светлые мысли, Александрин? – спросила вдруг Ирен. – Вы улыбаетесь так радостно!
Ох, вот уж неловкость. Не рассказывать же, право, о чем она на самом деле думала. Что ж, полуправда всегда выручает.
- Я просто размышляла о муже, - улыбнулась Александра Андревна. – Интересно, кто из наших рыцарей, отправившихся в крестовый поход, вернется с Граалем?
- Все, - хихикнула Анна Викторовна. – И будем мы по уши в елках.
- Ничего страшного, - рассудительно заметила Мария Тимофевна. – Можно и не одну украсить. Мы наделали столько игрушек, что хватит на целую рощу. Дети будут рады.
- Якова эта идея сильно захватила, - сказала Анна озабоченно. – Кажется, для него добыть елку стало делом чести. Надеюсь, папа сумеет удержать его от поспешных решений.
- Твой отец сам горазд на такие решения, - фыркнула Мария Тимофевна. – Там еще кто кого держать будет. В благоразумии твоему Штольману не откажешь, а Виктор, когда вспоминает, что он был кавалеристским офицером, способен  на форменные безумства. И он тоже явно вознамерился выиграть.
- А Антуан? – встревожилась мадам Лепелетье.
- С Антоном Андреичем Карим пошел, - утешающе заметила старшая Миронова. – Уж они-то точно не пропадут. Но скажите мне Ирен, вы уже знаете, что за подарок он вам приготовил?
- Книгу, - улыбнулась вдова. – Он всегда дарит мне книги. Это и вправду чудесный подарок, хотя я, наверное, обрадовалась бы чему угодно. Но в этом году я намерена настаивать. Я хочу совершенно конкретную книгу, и Антуану придется преодолеть свое смущение.
- Только не говорите, что вы хотите прочитать этот пасквиль! – возмутилась Мария Тимофевна. – Да там ни слова правды нет! Все совсем не так было! Яков Платонович совсем не такой, и Аннушка, и остальные тоже!
Александра Андревна опустила лицо, чтобы никто не заметил, что она готова рассмеяться. Мария Миронова была готова подозревать зятя во всех смертных грехах, но она все же однозначно чувствовала Якова родней и защищала его, как и любого в семье.
- Мне просто интересно, - виновато произнесла мадам Лепелетье. – Все ведь читали это произведение, кроме меня. И я порой не понимаю, о чем идет речь.
- Вы непременно должны прочесть, - поддержала вдову Анна Викторовна. – На самом деле, книга очень даже не плоха. А Антон Андреич там просто замечательно получился, настоящий герой.
- О, это я и так знаю, - грустно улыбнулась Ирен. –  Даже если он сам в это не слишком верит. Как тогда, в Монтрейле. Все бегали, причитали... А он просто прыгнул в этот колодец за ребенком. И утешал его, даже смешил, пока их не достали. А потом снова смутился, будто бы совершил что-то неправильное.
- Антон Андреич всегда был скромным без меры, - согласна кивнула Мария Тимофевна. – Полковник Трегубов очень его ценил, да и весь город тоже. После смерти, то есть, я хотела сказать, после отъезда Якова Платоновича Антон Андреич остался единственным дельным сотрудником в полиции. К нему обращались все, даже господин Яковлев. Все знали – Коробейников обязательно поможет.
- И Яков его очень ценит, - добавила Анна Викторовна. – Да Антон Андреич и вправду сыщик хоть куда. Вот только робок в некоторых вопросах. Если бы его чуточку подтолкнуть…
И она хитро взглянула на мадам Лепелетье. Ну да, Саша знала из рассказов мужа, что сама Анна так и поступила. И Петр до сих пор был уверен, что если бы не эта ее решительность, Яков так и вздыхал бы до сих пор, не смея рассказать барышне о своих чувствах. Но Ирен только покачала головой и улыбнулась:
- Не тревожьтесь, Аннет. Всему свое время.
- Ну, так мы все состариться успеем, - иронично сказала Мария Тимофевна. – Право, Ирен, мужчин следует подводить к нужному решению, но, разумеется, так, чтобы они не понимали, что их направляют.
Саша только вздохнула тихонечко. Сама она, как и Ирен Лепелетье, всегда считала, что в делах сердечных инициатива должна принадлежать мужчине. Так ее воспитывали, и так казалось правильным. Но однажды, по приезде в Париж, она, напрочь потеряв самообладание от страха, сказала ему куда больше, чем осмелилась бы в обычной ситуации. И вышла замуж в результате, и счастлива безмерно. Но вот кто кому сделал тогда предложение, точно сказать, пожалуй, было невозможно. Так что, вполне вероятно, Мария Тимофевна была права в этой женской мудрости.
Однако, и в самом деле чрезвычайно любопытно, кто сможет добыть елку. Думается, Анна права, и если дерево и в самом деле будет не одно, второе можно было бы поставить у них в столовой. Все равно никогда не известно, где они будут обедать, так почему бы не украсить два дома?
Словно отвечая ее чаяниям, дверь в комнату отворилась, пропуская Штольмана и адвоката Миронова. Мужчины выглядели спокойными, но глаза их весело блестели. Несомненно, они уже поняли, что успели первыми, и теперь наслаждались триумфом.
- О, сколько игрушек, - улыбнулся Виктор Иванович. – Ну, мы привезли для них достойное применение.
- Нашли? – радостно спросила Анна, обнимая мужа.
- Разумеется, - пожал плечами Штольман с деланной небрежностью, но Саша не смогла сдержать улыбки - столь довольный вид у него был.
Что ж, следует признать, победа и вправду досталась им с Виктором Ивановичем. Но Александра Андревна ни минуты не сомневалась, что вот теперь елка в их квартире тоже будет. Петр ни за что без нее не вернется, в изобретательность мужа Саша верила свято. Он добудет елку для них, и она спрячет под нею подарок. Это будет просто прекрасно!
Вскоре вернулись и Антон Андреич с Каримом. Эти рыцари добыли лишь кусочек Грааля, принеся ветку от сосны. Но для Ирен, с восторгом унесшей веточку в свои комнаты, не имело значения, что дерево не то.  Хотя Коробейников, разумеется, расстроился настолько, что с трудом это скрывал. Саша огорчилась даже. Снова Антон Андреич получил повод усомниться в себе, и это как раз в тот момент, когда ему нужна была полная уверенность в собственных силах. Как же она не подумала раньше об этом? Надо было их с Петром вместе отправить. А к купцу приставить Карима и попросить отвезти того в кабаре, например. И Игнатову радость, и Коробейников был бы с елкой.
Однако время шло, а Петр Иванович все не возвращался, и Саша, хоть и верила в мужа безоглядно, начала тревожиться. Вечер на дворе, ужин миновал. Дети отправились спать, и взрослые дружно принялись наряжать елку. А от последней пары охотников за деревьями не было ни слуху, ни духу. Не в Россию же они за ней отправились? Значит, что-то стряслось, раз до сих  пор не вернулись. Стараясь не выдавать тревоги, Саша украдкой взглянула на часы.  Но, как видно, в теплой семейной обстановке Затонска-на-Сене она лишилась большей части своего самообладания, потому что ее тревогу тут же заметили.
- Не тревожьтесь, Александра Андревна, голубушка, - произнес доктор, любуясь наряженной лесной красавицей. – Уж ваш-то супруг точно не пропадет. Вернется, никуда не денется. И Игнатова приведет.
- Был бы Петр один, я бы не беспокоился, - серьезно заметил Виктор Иванович, тоже, кажется, переживающий за брата. – Но господин Игнатов всегда отличался буйным нравом. И не Петру его сдерживать.
- Папа, дядя будет в полном порядке, - утешила отца Анна Викторовна. – Уверяю тебя, он более чем в состоянии позаботиться о себе, и не только. Я неоднократно в этом убеждалась.
- В самом крайнем случае я пошлю записку комиссару Лекоку, - пожал плечам Штольман. – Он проверит арестантские и непременно обнаружит там нашу пропажу. И, уверен, с радостью их отпустит, пока они не разнесли какую-нибудь парижскую тюрьму, вдвоем-то.
Яков говорил весело и язвительно, но от Александры не укрылось, что и он озабоченно поглядывает на часы. На самом деле, как бы ни пикировались муж и племянник, как бы ни старались друг друга уязвить, Саша знала, что они были настоящими друзьями, и эти отношения были проверены и скреплены долгой дорогой и многочисленными приключениями. Штольман тоже волновался, хоть и старался не показывать виду, чтобы не пугать остальных.
И тут с улицы донеслись звуки разудалой музыки, и, кажется, еще и пение.
- Однако, кажется, наши лягушонки в коробчонке пожаловали, - усмехнулся доктор, поднимаясь. – Надо бы встретить. Судя по аккомпанементу, зрелище нас ждет впечатляющее.
- Витя, это что, цыгане? – всполошилась Мария Миронова. – Они же детей разбудят!
В дверь комнаты всунулся Карим. Вид у него был радостный, хоть и несколько ошеломленный.
- Штольман-мырза, алға, - позвал он. – Агашка дерево привез, большой-большой. Говорит, всем помогать надо!
Тут уже все поспешили к лестнице, и Саша заторопилась тоже. Что за дерево приволок любимый супруг, что нужны все мужчины, чтобы его нести? И где он, спрашивается, отыскал в Париже цыган?
Зрелище, как совершенно верно предположил доктор, было самым впечатляющим. На набережной перед входом в дом стояло две цыганских брички. На одной,  сидело человек пять цыган с гитарами и бубнами. Петь и играть они так и не перестали. С ними был и купец Игнатов, одетый столь же причудливо, веселый и тоже распевающий песни. На второй повозке лежали две здоровенные елки, кое-как стянутые веревками, а рядом, верхом на кауром жеребце, радостно улыбался Петр Миронов. Он тоже был наряжен по цыганской моде, и Саша, хоть и пришла в некоторый ужас от происходящего, невольно им залюбовалась.
- Петр, ну, ты в своем репертуаре, - простонал адвокат Миронов, хватаясь за голову. – Не зря тебя ангелом хаоса прозвали! Куда нам столько елок?
- Ты и прозвал, - ответил Петр Иванович, и, спрыгнув с лошади, немедленно обнял жену. – Сашенька, ты же не против, если мы вторую поставим у нас?
- А третью куда? – ехидно поинтересовался Штольман, перенимая дерево у цыганского кучера, спускавшего ее с повозки. – Одна уже стоит, и даже наряжена.
- А третью в агентство, - ни мало не унывая из-за своего проигрыша, ответил Миронов. – Пусть у тебя на работе тоже будет праздник хоть раз в жизни.
Саша рассмеялась и прижалась к нему. От мужа пахло вином, дымом и лошадьми, но даже это казалось ей замечательным. Как же ей повезло все-таки, что этот чудесный человек встретился на ее пути! С ним у нее каждый день праздник, а сегодня особенно.
- А мы будем ее наряжать? – спросила Саша, заглядывая мужу в лицо.
- Непременно, - пообещал он. – Главное, чтобы наша елка поместилась в столовой. Это самая большая комната.
- Ничего, - рассмеялась Саша. -  В крайнем случае, мы вынесем стол.
Подумаешь, какой-то там стол! Главное – у них есть елка! Даже три елки! Самый лучший праздник, чудеснее не придумаешь!

 
Следующая глава      Содержание
 

Скачать fb2 (Облако mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)