Глава Шестая

   
Сандра, тревожно озираясь, стояла за углом учебного корпуса, высматривая Энди. Она мельком видела друга во время завтрака. Мальчик был очень бледен, хмур и не реагировал на болтовню Эллиота. Подойти и выяснить, что случилось, Сандра не успела и теперь беспокоилась.

Закончились часы «работы для приюта» и пора было идти на урок ремесла. Девочка уже успела получить нагоняй за грязный передник и почти весь перерыв потратила, чтобы переодеться. Грязный передник она постирает вечером.

Вот интересно, если два часа перебирать в подвале картошку, половина которой гнилая, – как передник может остаться чистым? Но вечно раздраженную мисс Фрогг, молоденькую, но суровую, не интересовали детали. Она накричала на Сандру и всыпала по пять ударов на ладонь. Ладно, бывало и хуже. Девочка вздохнула. А вот «грязной дрянью», да еще с таким многозначительным видом бросаться было совершенно незачем.
- Сандра! Эллиот не проходил?

Обернувшись, она увидела Эндрю. Смотрел он по-прежнему угрюмо.
- Нет. Где ты был? Мы опоздаем.
- Заноза… нет, не ты. Дрова таскал, посадил занозу. Едва вытащил, – пояснил мальчик, потирая руку. – Да черт с ней! Эллиот куда пропал?
- Думаешь, он что-то придумал? – забеспокоилась Сандра.
- Уверен.

Вокруг уже никого не было. В приюте загремел колокол. Энди только пожал плечами, а Сандра философски вздохнула. Обезопасить окружающих от активности Эллиота казалось важнее, чем работать иглой и напильником.
- Смотри! – Эндрю показал на сторожку.

Сандра прищурилась. Пригибаясь, из дверей выбрался Эллиот. За ним – Вилли. Целенаправленно они двинулись к жилому корпусу преподавателей.
- О нет! – выдохнула Сандра.
Вдоль корпуса шла та самая рыжая леди. Именно к ней и направился Эллиот – уже в полный рост, решительно и быстро.
Столь же быстро с места рванул и Энди. Подруга – за ним.

Но сделать они ничего не успели: послышался громкий голос Эллиота: «Я знаю, кто вы! Вы же мать…».
Лицо дамы побелело, а затем она упала в обморок.
- Ты идиот! Псих бесчувственный! – шипел Энди, как следует встряхивая друга. Последний даже не сопротивлялся и был бледен сильнее пострадавшей дамы.
- Я не хотел!
- Ты обещал ее не трогать своими теориями, – продолжал Эндрю.
- Я осторожно! – Эллиот испуганно косился в сторону.

Эндрю разжал пальцы. Эл быстро шагнул назад.
- Ты и – осторожно? «Спокойствие горного потока! Прохлада летнего зноя!», – язвительно процитировал Киплинга Энди. – А если у нее сердечный приступ?
- Да хватит уже кричать. – Сандра усиленно обмахивала женщину носовым платком. Пока безрезультатно.
- Помните, Кэти Рилл свалилась? Ей мисс Баркер надавала пощечин, – с надеждой протянул Эллиот.
- Ну уж нет! – опять завелся Энди. – Я сейчас тебе… надаю.
- Вилли! – позвала Сандра, поняв, что от одноклассников помощи не дождаться.

Тот мгновенно вытянулся по стойке «смирно».
- Сбегай в лазарет за доктором Аланом!
Не отвечая, Вилли помчался к одноэтажному светлому строению.
- Может, не надо? Может быть, мы сами? – забормотал Эллиот.
- Не дрожи, – хмыкнула Сандра, – доктор тебя не съест. А леди поможет.
- Да, в общем, все так, – Эллиот поскреб затылок, – но ему на меня вчера уже Вампир жаловался. Доктор бить не будет, но что скажет!
- Что я скажу – отдельный разговор, Эллиот.

Подошедший Алан Ноубл склонился над леди. Затем быстро подхватил ее на руки и понес к лазарету. Ребята, переглянувшись, двинулись следом.

В лазарете было прохладно и тихо. Джейн Голд стояла наготове, в руках – пузырек нашатыря и мокрое полотенце. Со странным выражением лица – смесью тревоги и восхищения – она наблюдала, как доктор осторожно опустил свою ношу на постель.
- Спасибо, Джейн, – Ноубл взял у девушки флакон, – Помогите, ей трудно дышать.

Положив полотенце в миску с водой, Джейн принялась быстро расстегивать пуговицы зеленого жакета. Ноубл поднес к лицу женщины нашатырь. Ее ресницы чуть дрогнули. Врач взял тонкое запястье, чуть сдвинул манжету, считая пульс. Нахмурился.

Дети стояли тут же, боясь шевельнуться, с почтением наблюдая за всеми манипуляциями. Но стоило женщине открыть глаза и немного прийти в себя, как Энди, откашлявшись, шагнул вперед.
- Леди, я очень извиняюсь за моего друга! Он вовсе не хотел вас пугать.
Эллиот, ощутивший весомый толчок от кулака Эндрю, часто закивал.
- Да, простите. Я, кажется, ляпнул что-то не то.

На белом лице дамы появилась слабая улыбка. Она задумчиво переводила взгляд с одного мальчика на другого.
- Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Вилли.
- Мне уже лучше, – тихо ответила женщина, – не волнуйтесь. Я вас очень напугала?
- Да, – подтвердила Сандра. – Но тот, кто напугал вас, услышит много нового.
- И узнает, – Эндрю выразительно посмотрел на друга.
Эллиот тяжело вздохнул и опустил голову.
- Не нужно. Все хорошо, – леди попыталась сесть.
- Лежите, – остановил ее доктор, – вам нужен покой.

Ноубл поднялся с места и отошел к шкафчику с лекарствами, не сводя озадаченного взгляда с пациентки.
Вилли тут же занял место врача, с интересом разглядывая красивую усталую даму. Остальные смущенно столпились за его спиной.
- Как же вас зовут? – спросила она.
- Вилли МакБрайд.
Эстер кивнула.
- Эллиот Ноубл, миссис!
Глаза женщины на секунду расширились. Она приподняла голову, глядя в раскрасневшееся лицо Эллиота. Тот удивленно захлопал ресницами.
- Эндрю. Тоже Ноубл.
Теперь потемневшие глаза женщины с тревогой и болью смотрели на него. Энди испугался, что леди снова потеряет сознание.
- Кассандра Келли, можно просто Сандра.

Надеясь разрядить обстановку, девочка представилась слишком громко. Ноубл поморщился, однако сказать ничего не успел.
- Меня зовут Эстер Фиш… Эстер Гоут. – Ухватившись за протянутую руку Джейн, она все-таки села. – Рада с вами познакомиться.
- Так, дети мои, – доктор решительно шагнул к ребятам, – ступайте на занятия. Эллиота простили, хотя и слишком быстро, на мой взгляд. Вперед!

Кажется, леди Гоут очень хотела возразить. Но ребята сами были рады исчезнуть под благовидным предлогом. Еще раз заверив Эстер в своих добрых намерениях, они выскользнули за дверь.

Эстер поднялась и медленно подошла к окну. Она видела, как бравая четверка остановилась у крыльца. Эллиот, размахивая руками, явно пытался в чем-то убедить товарищей. Малыш Вилли мотал головой, Эндрю хмурился, и ковырял землю носком ботинка. Сандра дергала косичку.
- Боюсь, Эллиот решил, что, раз опоздали – лучше уже и не ходить, – покачал головой доктор Алан, наблюдая эту сцену.
- И уговаривает остальных, – согласилась Джейн.

В это время дети поделились на две неравные части: Вилли зашагал к приюту, а оставшаяся троица – в противоположную сторону, к ручью.
- МакБрайд сегодня уже был наказан, – вздохнул доктор Ноубл, – видимо, решил, что одного наказания достаточно.
- А другие ребята? – с тревогой спросила Эстер.
- Эти трое? – хмыкнул доктор. – А тут как повезет. Но Эллиот умеет придумывать великолепные отговорки. Правда, действуют они не всегда.
- Я… – Эстер судорожно сжала кружево ворота, – я поговорю с учителем, скажу, что дети помогали мне, и поэтому опоздали.
- Это будет очень великодушно, особенно после того, как они сами же вас напугали. Но, – Алан Ноубл поднял указательный палец вверх. – Я хочу поговорить о вас. Миссис Гоут, боюсь, что ваш обморок не случаен. У вас не слишком здоровый вид. Не бережете себя, верно?

Эстер ничего не ответила. Ее взгляд был по-прежнему прикован к удалявшимся ребятам.
- Я настоятельно рекомендую вам вернуться к себе. Выпейте чаю, прилягте отдохнуть. Иначе, боюсь, снова станете моей гостьей.
- Да, конечно, – рассеянно ответила женщина. – Благодарю вас, доктор.

Джейн с удивлением посмотрела на изменившееся лицо миссис Гоут. Еще пару минут назад белое, как бумага, оно раскраснелось, глаза заблестели. Дрожащими пальцами Эсьтер тронула пуговицы жакета. Однако застегивать не стала. Напротив, сняла его, оставшись в белой блузке.
- Извините за беспокойство, – женщина ласково улыбнулась Джейн и доктору, – я пойду, подышу. Сразу станет легче.

- Никогда не слушают, – вздохнул Ноубл, глядя из окна на леди, шагавшую к ручью. – а потом кто будет виноват? Правильно, я. Что, Джейн, еще не раздумали заниматься медициной?
- Что вы! – девушка прижала ладони к груди. – Я так рада, что вы меня учите. И что могу помогать вам.
- Ну-ну, – доктор легко коснулся плеча Джейн, – из вас выйдет толк. А теперь давайте-ка посмотрим, что у нас с успокоительным. К сожалению, оно еще может понадобиться в больших количествах.

***

Не найдя Эстер в приюте, Холмс вышел во двор. У детей начался получасовой перерыв, специально отведенный под прогулку. Не желая подвергнуться атаке юных «тайнооткрывателей», сыщик осторожно обогнул дом и двинулся в сторону ручья, скрывавшегося в густых зарослях.

Интуиция не подвела. Он вновь увидел Эстер. Она стояла спиной к нему, замерев, и смотрела куда-то вперед, сквозь ветки зазеленевшего клена. Солнце зажгло яркие искры в ее волосах, а теплый майский ветер шевелил складки рукавов пышной белой блузки.

Холмс осторожно приблизился к Эстер. Она обернулась, приложила палец к губам, кивнув вперед. Удивленно приподняв брови, сыщик проследил за ее взглядом.

Отсюда хорошо просматривался изгиб ручья. Берег уже порос густой травой, над водой красиво свесила ветки грустная ива. А рядом с крупным красноватым валуном пристроились трое ребят.
- Мальчики – Ноублы. Им двенадцать. – Шепнула Эстер.

Холмс понимающе кивнул. Да, именно эти имена вчера назвал ему доктор. Да и по допросам ребят было невозможно забыть. Темноволосый и худой – Эллиот. Кладезь сумасшедших идей, среди которых, правда, вполне можно отыскать жемчужины. Рыжий и немногословный – Эндрю. Тот, кто вчера был явно напуган ночным кошмаром, хоть и пытался это скрыть. Большого интереса к делу он не проявляет, на вопросы отвечает четко, и без домыслов.

Сейчас Эндрю стоял, привалившись спиной к камню, и слушал рассуждения друга, внимательно рассматривая свой палец. Эллиот вдохновенно ораторствовал, непрерывно жестикулируя.
Девочка же, та самая, с редким именем Кассандра, лежала животом на валуне, свесив вниз голову. Черные косички почти касались макушки Эндрю.
- Так вот, если рассуждать логически… – донесся до Холмса голос Эллиота.
- Ты и логика – понятия несовместимые, – Заметил Эндрю, – Как и осторожность.

Эллиот отмахнулся, словно прогоняя докучливую муху:
- Ерунда! Просто у меня СВОЯ логика.
- Логика не может быть твоей. Логика – общая.
Кассандра фыркнула и свесилась еще ниже. Темные прядки скользнули по ярким вихрам приятеля.
- Рассуждая логически, – упрямо повторил Эллиот, – вся эта жуткая жуть в церкви указывает на Черную Мессу! Кто-то пытался вызвать дьявола!

Эндрю поперхнулся и старательно закашлялся. Сандра покачала головой.
- Тогда там был бы петух. При Черной Мессе режут петуха.
- Вот именно, – кивнул Эндрю.
- Слушайте, ну вы что, хотите, чтобы сатанисты все прямо по правилам делали? Думаете, у них только один обряд и его проводят столько веков? Вам мало доказательств? Кровь, осквернение церкви, знаки эти, Марс с Венерой – это самый страшный грех, как говорит наш пастор. Все наоборот, в священном месте. Точно – Черная Месса.

Сандра сползла с камня и встала рядом с Эндрю, отряхивая фартук.
- Теперь я знаю, что такое «своя логика», – вздохнула она. – Звучит как бред в горячке, но не поспоришь.
Эллиот гордо вскинул подбородок. На длинном носу заплясал солнечный зайчик.
- У меня, наверное, нет «своей логики», – ехидно произнес Эндрю. – Но, если подумать, то смерть Эрика кому-то была нужна. Выгодна.

«Логик» присвистнул.
- Ну ты сказал. Кому какая выгода от Эрика? Унаследовать две пары его казенных штанов? Или перочинный ножик?
Сандра поежилась.
- Его старшие парни вечно гоняли.
- Ну, не они же его… – протянул Эллиот. – Они, конечно, идиоты, но не до такой степени.
- Согласен, – Эндрю потер нос. – Если бы Эрику дали по голове, не рассчитав, – еще ладно. А вот так…
- Как в театре, – подхватила Сандра. – Чтобы зрители испугались, все специально уложено, испачкано, все на виду.

- Ну я же говорю – сатанисты! – воспрял духом Эллиот.
- Безнадежно, – вздохнул Эндрю. – Он эту версию еще два дня будет доказывать, расскажет мистеру Холмсу, получит щелчок в лоб, и выдумает что-то другое. Главное, чтобы от этих идей больше никто не пострадал, – с явным намеком закончил мальчик.
- Да ладно тебе, – дернулся Эллиот. – Да, я немного не рассчитал, но кто же знал.
- А я предупреждал тебя, сыщик, – поморщился Энди. – Ладно, сейчас колокол зазвенит. Опаздывать на историю я не хочу!
- Да, пошли! – Сандра пригладила волосы. – Не будем расстраивать нашего Одуванчика. Наверное, таким бы вырос Эрик: добрый, но совсем беззащитный.
- Точно! – Эллиот, бодрый, как спаниель, запрыгал по тропинке к приюту. – Добро должно быть сильным!
- И страшным. Чтобы зло боялось, – пробормотал Эндрю.

Только когда голоса ребят окончательно утихли, Эстер повернулась к Холмсу.

Он отметил про себя, что сейчас она выглядела намного лучше: на щеках появился румянец, в глазах – свет. Правда, оживление было не очень радостным.
- Ну, что вы думаете? – спросила она, стиснув пальцами тонкую ветку. – Кто?
- Кто-то из них двоих. – Сыщик попытался придать голосу больше уверенности. Потому что вариант с маленькими надгробиями был способен подкосить и его, и женщину.
- Но кто? – Эстер, не отпуская, дернула ветку. Замерла. – Простите. Это глупо, но я мать. И сама не знаю, не чувствую – кто.
- Успокойтесь. Не стоит. – Холмс быстро улыбнулся. – По крайней мере, оба мальчика живы и здоровы. И умны. У темненького вообще весьма оригинальное мышление. А Эндрю умеет выделять главное.

Ответная неуверенная улыбка преобразила похудевшее лицо женщины, скинув почти все эти тринадцать лет.

Эстер разжала пальцы. Гибкая ветка, распрямляясь, прихватила с собой и крохотные пуговки на манжете. Раздался треск ткани, и легкий рукав белым парусом заколыхался на ветру. Взгляду Холмса предстало запястье, с пятнами расползшихся желто-лиловых синяков. На локтевом сгибе змеился багровый, едва заживший шрам.

Ахнув, Эстер схватилась за рукав. Не глядя на Холмса, она быстро прошла через заросли к камню, где еще недавно разговаривали дети.
- Что это, Эстер? – очень спокойно спросил Холмс, опять оказавшийся рядом. – Откуда?
Эстер сглотнула и покачала головой.
- Ничего. Это так, случайно.
Было слышно, как сыщик скрипнул зубами.
- Только не говорите, что упали с лестницы. Или налетели запястьями на дверь.

Эстер вздрогнула, физически ощущая волну ярости, исходившую от Холмса. А он вдруг сам схватил ее вторую руку, расстегнул пуговицы целой манжеты и дернул к плечу рукав.
Вырваться женщина не успела. Поэтому еще с десяток полос и браслет из синяков предстали под безжалостным солнцем.

Холмс чувствовал, что сейчас задохнется от бешенства. Сколько же времени эта сволочь так издевалась над ней? Неужели с самого начала?
- Он хотел наказать Родди, – наконец выговорила Эстер, - я не позволила.
Она осторожно высвободила руку.
- Не надо. Это неважно сейчас. Главное – найти мальчика.

Она решилась посмотреть ему в глаза. Его гнев утих, уступив место печали и удивительной мягкости.
- Это важно, – тихо сказал Холмс, легко касаясь плеча Эстер. – Я полагал… Ладно. Но к этому мы еще вернемся. И, поверьте, больше никто и никогда не посмеет вас обидеть.
Эстер печально улыбнулась.
- Я знаю. Уже никогда.

***

Они медленно брели вдоль ручья. Эстер придерживала порванный рукав и упрямо смотрела в сторону. Переговаривались струи воды, щебетали птицы. И только двое людей были не в силах нарушить напряженное молчание. После неожиданной откровенности каждый вновь отступил за свои баррикады.
- А сколько лет Родерику? – спросил Холмс.

Эстер вздрогнула и покраснела.
- Исполнилось восемь, - негромко ответила она, все так же не глядя на собеседника.
- Какой он?
- Добрый. И тихий, – потом добавила. – Но когда нужно, он может быть очень храбрым.
- Вы защищаете его, а он – вас?
- Да.
- Ему тоже доставалось?
Эстер закусила губу и кивнула.
- Так ведь можно и убить, – тихо и сурово произнес сыщик.

Женщина медленно подняла на него глаза.
- Он так живет всю свою жизнь. Они с Лиззи – это его няня, – теперь ставят эксперименты – от какой примочки синяк пройдет быстрее.
Ее голос сорвался. Эстер замолчала, сдерживая слезы.
- Он знает, зачем вы здесь? – спросил Холмс.
- Знает, – она с трудом улыбнулась, – говорит, что хочет, чтобы у него нашелся старший брат.

Они свернули на тропинку, ведущую к приюту. Эстер остановилась, неловко поправляя пострадавший рукав.
- Наверное, мне лучше войти одной. Приведу себя в порядок.
- Конечно.
- Спасибо вам.
Не оглядываясь, она быстро зашагала к жилому корпусу.

Холмс смотрел вслед, чувствуя новую волну гнева. За тринадцать лет веселая, солнечная девушка превратилась в замкнутое, измученное существо. С трудом верилось, что это она дарила ему лупу под рождественским снегопадом и собиралась идти под венец в кленовом венке.

Сыщик медленно выдохнул. Все. Ни Эстер, ни сыну его эмоции сейчас не помогут. Уотсон многое выяснил вчера, пусть и с некоторым побочным эффектом. Сам Холмс не случайно завел речь о втором сыне Эстер. Судя по всему, Родди здоров. Конечно, вряд ли он безмятежен и счастлив, но, по крайней мере, не страдает той болезнью, от которой умер маленький Том. Иначе с таким количеством ударов от «любящего отца» не дожил бы до восьми лет.

Что ж, одно имя из списка возможных сыновей можно вычеркнуть. И, взяв себя в руки, вернуться к свершившемуся здесь убийству. Раскрыть его – первоочередная задача.

Итак, что у них есть? Чем больше Холмс размышлял, тем больше понимал – в версии обряда, которую так дружно, хоть и порознь, высказали Гленн и Эллиот, что-то есть. Вряд ли, конечно, это сатанисты – иные символы, постановка, способ. Очень важно – обряд не пытались скрыть. Напротив – все напоказ, грубо, жирно. Подчеркнуто. Как сказала Сандра? «Как в театре».

Но тогда это уже не просто обряд. Это – предупреждение. Для кого? Директора? Кого-то из учителей? Детей?
И почему именно Эрик? Этот разговор о призраке случаен, или мальчика специально именно в тот вечер взяли «на слабо»? Но тогда выходит, что кто-то из ребят – сообщник убийцы?

«Стивенс – незаконнорожденный. Знаки на стене – грех прелюбодейства. Таких детей здесь много. И, как верно сказал пастор, мало где к ним проявляют такой гуманизм, как в Сент-Джоне. Но, черт побери, тогда должна быть система! Вряд ли у кого-то что-то щелкнуло, и весь гнев неизвестного моралиста обрушился на мальчика».

«Возможно, – продолжил размышления Холмс, – дело все же в самом мальчике. Был свидетелем чего-то, что до конца не понял сам? В таком случае, убийца подошел к делу творчески. Замаскировать устранение свидетеля под обряд. Или – совместить?»

Ручка, которую нашли в тумбочке мальчика. Утром доктор пересказал беседу с Джейн. Значит, эту вещь кто-то очень давно подарил маленькому Эрику. Весьма щедрый подарок. Но почему бы и нет? Одному из попечителей понравился мальчик, взыграла сентиментальность, а ничего более подходящего в кармане не нашлось. Стоит ли уделять золотой ручке с вензелем так много внимания? Но если именно она ключ к тому, что мог знать или видеть Стивенс?

Черт побери еще раз, и хорошо, что этот сумасшедший пастор не слышит. Ладно. Что мог увидеть Эрик – еще попытаемся выяснить. А сейчас можно еще раз расспросить об умерших воспитанниках. Если все упирается в «копье Марса» и «зеркало Венеры», оно никак не могло начаться с Эрика.

Эстер уже давно скрылась из виду. Нахмурившись, сыщик решительно зашагал к приюту.

***

А вот и пастор, не к ночи будь помянут. Рипли стоял возле церкви и разговаривал с Гленном.
Впрочем, разговором это трудно было назвать. Священник, вскинув руки, явно произносил речь на свою любимую тему. Инспектор же молчал, стиснув кулаки, видимо, надеясь услышать от Рипли хотя бы что-то разумное и относившееся к делу. Но терпение Гленна заканчивалось.

Наконец, Рипли умолк. Инспектор поспешил воспользоваться паузой.
- Так где вы, все-таки, храните ключи от церкви, мистер Рипли?
- Ключ от спасения – всегда со мной! – провозгласил священник.
- Покажите, – сквозь зубы процедил Гленн. И вдруг рявкнул. – Ключ!

От неожиданности пастор подпрыгнул, сунул руку за пазуху и вытащил большой фигурный ключ на толстой цепочке.
- Он не пропадал у вас? – тише, но все еще агрессивно спросил инспектор.
- Никогда! И я никому его не доверяю, – сверкая очами, заверил служителя закона пастор. – Если бы он пропал, уж я бы…

Хилая грудь священника заходила ходуном. Стало ясно, что о пропаже ключа, если таковая произошла, знал бы весь Лондон и окрестности.
- Прошу прощения, – шагнул ближе Холмс. – Скажите, мистер Рипли, а нет ли дубликата? Скажем, у директора?
- Нет! – затряс головой пастор. - Я не дал! Только у меня. Никто больше не имеет права отмыкать эти двери.
- Поэтому их просто взломали, – хмуро напомнил ему Гленн.

Священник замер, приложив руки к вискам. Потом, покачиваясь из стороны в сторону, развернулся и ушел в церковь, бормоча что-то нараспев.
- Это невозможно, я больше не могу! – пожаловался Гленн, кажется, забыв на время о непонимании с сыщиком. – Как его вообще можно допускать к детям? Что он тут делает?
- Думаю, родственник, – пожал плечами Холмс. – Родственник богатого покровителя, которому невозможно отказать. Вот и держат. Узнали что-то нужное?
- Шутите? – довольно дружелюбно усмехнулся Гленн. – Кроме того, что почти все воспитанники здесь – порожденья тьмы – нет. Ну, и то, что ключ висит у пастора на шее.

- Вас тоже заинтересовало, почему преступник взломал замок, а не попробовал воспользоваться ключом или хотя бы снять слепок?
- Да. Риска было бы намного меньше.
- Однако если дубликата нет, то позаимствовать ключ у мистера Рипли – куда более рискованно. Малейшая оплошность – и считайте, над убийцей звонит колокол.
- Все равно, нужно будет узнать у мистера Найта, есть ли дубликат. Если все было спланировано заранее – могли попытаться все же достать ключ. А потом, потерпев фиаско, взламывать.
- Узнать, конечно, стоит. Но мне кажется, что убийство было задумано не ранее, чем в тот же вечер.
- Со всеми этими «украшениями»? – в тоне инспектора опять послышались издевательские нотки. – Бросьте! Тоже мне, полет вдохновения.

- Жертву могли выбрать и раньше, – спокойно пояснил Холмс. – А вот способ убийства…
- Усложняете! – Гленн сердито передернул плечами. – Это обряд. Хорошо, не настаиваю на сатанистах. Может быть, что-то из языческих культов. И я ни за что не поверю, что к нему готовились второпях, даже не зная, как попадут в церковь.
- Подсказка нам дана явная – знаки на стене. – Начал Холмс, но

Гленн снова вскипел.
- Вы не отличаетесь от пастора. Знаки, незаконнорожденные, плотский грех. Я не вижу связи! Пусть Стивенс был незаконным, но здесь таких большинство. И все живы-здоровы. И вообще, я скорее поверю в возрождение культа Иштар, чем в то, что таким диковинным образом убивают бастардов.

***

Ближе к вечеру Холмс решил еще раз поговорить с доктором Ноублом. Кое-какие моменты в его показаниях настораживали. И хорошо бы застать в лазарете Джейн. Может быть, она сможет сказать что-то еще о той злосчастной ручке?

Холмс думал застать доктора в дежурной каморке, но, вопреки ожиданиям, Ноубл нашелся в перевязочной. Доктор стоял у небольшого шкафчика и озабоченно считал, сколько бинтов и антисептиков еще осталось. Холмс отчетливо услышал, как он пробормотал: «За йодом скоро придется ехать… Надо было взять больше», и ненавязчиво постучал.
- Здравствуйте, доктор.

Тот выглянул из-за дверцы шкафа, приветливо улыбнулся.
- Что привело вас ко мне, мистер Холмс? Кажется, я ответил на все вопросы.
- Да, вы правы, но я хотел уточнить еще кое-что.

Что именно нуждается в уточнении, Холмс сказать не успел – в перевязочную быстро вошла Джейн, на ходу перечисляя:
- Мистер Ноубл, анальгетики тоже заканчиваются, жаропонижающие еще остались, противорвотные тоже, желудочные, кстати, на исходе… извините, мистер Холмс, я вас не заметила! Здравствуйте.

Холмс поприветствовал девушку в ответ. Следующие несколько минут он с интересом наблюдал за ее беседой с доктором. Очень серьезная, раскрасневшаяся, Джейн говорила, что не стоит торопиться с отъездом в Лондон; слушала, как Ноубл отвечал, что лучше перестраховаться, так как в ответственный момент нужные медикаменты могут закончиться. Этого допускать нельзя. В заключение доктор задумчиво добавил, что спирта тоже мало, с чего бы вдруг? И продолжил, обращаясь уже к Джейн:
- Благодарю. Простите, я немного занят. Вы пока сами разберитесь с оставшимися лекарствами, хорошо? И запишите в журнал. Если кто-то придет – зовите меня.

И Джейн, кивнув, удалилась, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.
- Очень серьезная юная леди, - заметил Холмс.
- И очень ответственная. Из нее выйдет хорошая медсестра. Но, между нами говоря, я хочу предложить ей поступать в университет. Движение женщин набирает обороты, почему бы и нет? Я вижу, что одних знаний медсестры ей мало. Но к делу: что вас интересует, мистер Холмс?
- Вы сказали, Эрик был убит обычным ножом. Но рана свидетельствует о другом.

Ноубл рассеянно достал из шкафчика флакон с камфарой, взглянул на этикетку, поставил обратно.
- Я не судебный медик, мистер Холмс. В университете курс судебной медицины небольшой, а учился я больше двадцати лет назад.
- Но в прошлый раз я видел у вас учебник судебной медицины.
- Да, вы правы. Иногда я его листаю, но без интереса.
- Мистер Ноубл, – на пороге вновь показалась Джейн, за спиной которой стоял мистер Карпентер. – Простите, я снова отвлекаю. Пришел мистер Карпентер. Но, если вы заняты, я сама справлюсь, там всего лишь перевязка. Можно?

Ноубл взглянул на девушку, подумал секунду и пожал плечами:
- Воля ваша, Джейн. Делайте. – И снова развернулся к Холмсу. – Живые люди мне интереснее. Правда, мистер Холмс, если бы я заметил, я бы обязательно сказал. Но там было сразу не понятно, я не осматривал всю жизнь трупы жертв маньяков, и к тому же, мне неудобно признаваться…
- Вы поспешили уйти по причине плохого самочувствия. В этом нет ничего неудобного, зная ваше отношение к детям.
- Благодарю за понимание. Может быть, что-то еще? Я отвечу на любые вопросы.

Глядя на невысокого, немного растерянного Ноубла, сжимавшего в руках марлевую салфетку и решительно смотревшего в глаза снизу вверх, Холмс понял, что этот обязательно ответит. И на место преступления отведет. А если найдут убийцу – лично с ним расправится, если не остановить. Но, к сожалению, вопросы закончились, о чем Холмс и сообщил, изредка посматривая на Джейн, осторожно снимавшую с руки учителя бинты и осматривавшую царапины. Доктор тоже наблюдал за ученицей, и Холмс потянул его к выходу.
- Пойдемте, не будем смущать мисс Голд. Проконтролировать можно и из коридора.

Они скрылись за косяком, видя, как Джейн бережно поворачивала красную отекшую руку Карпентера ладонью вверх и обратно, пальпировала ее рядом с царапинами. Затем она встала и прошла к шкафчику за йодом и марлей.
- Ну вот, сегодня уже лучше, – ободряюще сказала она. – Еще неделя и ваша рука будет полностью здорова.

Карпентер улыбнулся, здоровой рукой поправил очки.
- Признаться, я впервые вижу девушку ваших лет, так спокойно реагирующую на гнойные раны. Черт! Прошу простить, мисс Голд, это все йод, я не хотел. Мне казалось, что вам подобная работа должна быть неприятна.
- Все хорошо, сэр! – весело отозвалась она, заканчивая обрабатывать порез и распаковывая бинты. – Я не из тех девушек, которые в любой ситуации хватаются за нюхательную соль. И потом, ваша рука – совсем мелочи, нет, не для вас, но по сравнению с книгами доктора Алана, например.
- Анатомический атлас? – понимающе спросил Карпентер.
- Нет, там ничего особенного. У него есть учебник судебной медицины. Там очень жуткий висельник. Знаете, сэр, я не понимаю тех людей, которые добровольно уходят из жизни. Зачем?

- Согласен, повешение и вправду весьма… неприятная вещь с эстетической точки зрения. Не говорю уже о чувствах самого человека в тот момент. А что до самоубийства – знаете, Джейн, я не осуждаю этих людей. Вы молоды и еще не до конца понимаете, что бывают такие ситуации, безвыходные ситуации… – Карпентер заметно побледнел и старался смотреть по возможности в пол, с трудом подбирая слова. – Тогда кажется, что уже ничто не поможет, понимаете? А смерть вот она. Шаг из окна – и никаких проблем, все хорошо. Как там у Шекспира? «Забыться, умереть, уснуть». Именно уснуть. Тихо, спокойно, страх и проблемы… понимаете, Джейн, они уходят, тебя ничто не трогает. Все заботы покидают тебя вместе с кровью из разрезанных вен.

Поняв, что сказал лишнее, Карпентер умолк, вскинул голову и испуганно посмотрел на Джейн. А она, в свою очередь, уже забыла о повязке и во все глаза смотрела на учителя.
- Вы? Не может быть. Вы действительно это сделали? – она в неосознанном беспокойстве тронула рукав рубашки, под которым, по ее мнению, скрывались старые шрамы. – Почему? И неужели вас ничто не остановило?

Карпентер из бледного стал серым, было прекрасно видно, что разговор для него очень болезнен и неприятен.
- Я был молод и очень глуп. Вы сами знаете, как все остро переносится в юности. Прошу вас, давайте сменим тему.

Холмс удивленно посмотрел на Ноубла.
- Карпентер – неудавшийся самоубийца? Вы об этом знали?
Ноубл, помедлив, кивнул.
- Да, случайно узнал несколько лет назад. Он попал в лазарет, требовалось обезболивающее. Он долго отказывался закатывать рукав, а когда согласился – все предплечье в грубых шрамах.
- Причины не знаете?
- Увы, не спрашивал. Я уважаю чужие тайны, мистер Холмс.

***

После ухода Карпентера Холмс подступил с разговором к Джейн. Настроение девушки после откровений пациента явно упало. Она хмурилась, вздыхала, покусывала губы, точно пыталась что-то понять.
- Мисс Голд, можно вас спросить?
- Да, мистер Холмс, конечно.
- Мой друг доктор Уотсон говорил с вами. Меня интересует та золотая ручка, которую подарили Эрику. Вы больше ничего о ней не вспомнили?

Джейн сдвинула брови, пытаясь сосредоточиться.
- Думаю, нет, – с огорчением произнесла она, – мне же было всего семь лет. Мне поручили следить, чтобы малыши не испачкались. Понимаете, пришла комиссия, все должны быть при параде.
- И не разочаровать попечителей, – продолжил ее мысль Холмс. – Однако, думаю, вы и в семь лет отличались большой серьезностью и наблюдательностью.

Джейн, к комплиментам явно не привыкшая, неопределенно пожала плечами.
- Как выглядел человек, подаривший Эрику ручку?
- Обыкновенно, – грустно улыбнулась девушка. – Не лысый, не толстый. Кажется, без бороды. В черном костюме и цилиндре. Я больше на Эрика смотрела. Боялась, что он начнет изображать обезьянку или охоту на крокодила. Или расскажет очередную историю. Но все обошлось, он даже подарок получил.
- А потом вы этого человека в приюте видели? – не сдавался сыщик.

Джейн опять задумалась.
- Не знаю. Правда. Простите меня. Я же говорю – ничего особенного в нем не было.
- Хорошо. Благодарю вас, мисс Голд. Извините, что отнял время. Если все-таки вы еще что-то вспомните – обязательно расскажите мне.
- Конечно, мистер Холмс. Обещаю вам.

Холмс медленно шел к приюту. Сгущались сумерки, перешептывались деревья. Таинственно белела сторожка. Мрачное здание приюта было темным и тихим – колокол давно прозвонил отбой.

«Да, улов невелик. Только открытие, что Карпентер когда-то пытался покончить с собой. И что это дает? Только еще раз подчеркивает слабый, пассивный характер этого несчастного человека».
   

   
Следующая глава       Содержание