Глава Седьмая

   
Новое утро Уотсона началось с нетерпеливой тряски за плечо и просьбы немедленно одеваться и идти завтракать, а после – пройти в жилой корпус детей.
- Зачем? – пробормотал Уотсон, садясь в постели и пытаясь подавить зевок.
- Вы помните побелку на убийце, и ботинках Эрика? В одном крыле корпуса сирот идет ремонт, надо осмотреть это место.

Холмс говорил, стоя у двери, полностью одетый. Его бодрости оставалось лишь завидовать.
- Надо было сделать это раньше. Но… – Холмс неопределенно покачал головой и открыл дверь, собираясь уходить. – Я жду вас за завтраком.

На сборы ушла четверть часа. Оставалось лишь положить в карман неизменную записную книжку, с которой Уотсон не расставался в последние годы. Но на столе ее не было. Поиски в ящиках, на подоконнике и в карманах пиджака тоже не увенчались успехом. Значит, потерял, с досадой подумал Уотсон. Или где-то оставил. Надо только вспомнить, где он был в последний раз.

Может быть, в лазарете? Но Уотсон не помнил, чтобы во время разговора с доктором делал какие-либо заметки. Чего не скажешь о времени, проведенном в архиве в поисках сына Холмса.
- Придется снова идти в архив. Но сначала – к Найту за допуском, – самому себе сказал Уотсон, выходя из комнаты.

* * *

Питер Найт уже не удивился, когда его вновь попросили дать доступ в архив. Сказав что-то, похожее на «я готов всеми силами содействовать расследованию», он протянул доктору ключи и выразил надежду, что это хоть чем-то поможет в поисках убийцы.

Снова полутемная комнатка, бесчисленные стеллажи, пыль и тусклый огонек керосиновой лампы. Подойдя к столу, Уотсон радостно улыбнулся – а вот и блокнот! Положив его в карман, доктор, однако, не спешил уходить. Он медленно брёл вдоль стеллажей, изредка касаясь пухлых серых папок и шершавых пожелтевших указателей с датами.

Сколько судеб собрано в такой маленькой комнате, думал он, останавливаясь напротив стеллажа с пометкой «1856-1876». Каждая папка – отдельная история, а здесь их тысячи. Тысячи жизней со своими радостями и печалями, у каждой была своя дорога. Все они жили здесь, эти дети, и зачастую от них остались лишь сухие сведения на серых бланках.

В неосознанном порыве Уотсон взял несколько папок и прошел к
столу.

Пыльные страницы сменяли друг друга, доктор вчитывался в каждую строчку, иногда выцветшую от времени. Вот эта девочка, Энн Смит, попавшая сюда в холодном ноябре 1858 года – что с ней случилось потом? Нашла ли она семью или умерла совсем юной, едва выйдя из приюта? Жила в рабочих кварталах, задыхаясь от дыма заводов, или проводила оставшиеся дни в одном из публичных домов? Были ли у нее дети, любила ли она их?

Еще мальчик – Джеймс Уайт. Этот подкидышем не был, осиротел в возрасте четырех лет, зимой 1861 года. Где он теперь? Рабочий и отец семейства или безнадежно опустился? Может быть, стал рыбаком и ходил в море, или погиб в расцвете лет на войне с бурами.

С грустью Уотсон отложил личное дело Джона Рочестера – очевидно, имя младенцу давала медсестра-поклонница романов. Появившийся в приюте в 1857, мальчик умер от скоротечной чахотки в 1869. А мог бы прожить неплохую жизнь. Следующая папка тоже не принесла положительных эмоций – Алиса Финч, подкинута сюда в 1876, а умерла в возрасте одиннадцати лет, в 1887, совсем недавно. Причина смерти удивила – утонула. Неужели в ручье, что неподалеку?

Взглянув на часы, Уотсон понял, что Холмс его, конечно, уже не дождется, но в корпусе сирот появиться все же надо. Поставив папки на место и проверив еще раз записную книжку во внутреннем кармане, доктор покинул архив.

* * *

- Нашли что-нибудь? – осведомился мистер Найт, забирая у Уотсона ключи.
- Да, благодарю вас. Удивительно, сколько детских судеб собрано на этих стеллажах.
- Да, за годы существования приюта личных дел сирот – и нынешних, и тех, кто жил здесь много лет назад, – накопилось достаточно. Иногда самому интересно, кем же стали эти дети впоследствии?
- Я думал о том же. Хорошо, если они вообще покинули приют. Гораздо тяжелее читать, что ребенок умер и, если честно, я даже не знаю, что печальнее – смерть совсем малышей или подростков. Одного забрала чахотка, а еще я нашел дело девочки, которая утонула.

Найт с любопытством взглянул на доктора, повертел в руках карандаш.
- Алиса Финч, – медленно протянул он. – Я помню ее. Это был мой первый год работы. Замечательная девочка, блестяще отвечала на моих занятиях, сейчас она была бы в выпускном классе.
- Что произошло, мистер Найт?
- Она свалилась в ручей. Тогда еще не было нового моста, стоял старый, прогнивший. Мы запрещали сиротам ходить по нему, но Алиса… вечно витала в облаках, мечтательница. То ли не слышала, то ли заигралась в тот день. Мост провалился, она ударилась головой при падении. Она и так не умела плавать, а в сложившейся ситуации… прежний директор сразу распорядился заменить мост, но девочку к жизни это не вернет. Нет, мистер Уотсон, полицию никто не вызывал – все предельно ясно. – Найт тяжело вздохнул, на секунду прикрыл глаза. – Теперь еще и Эрик. Тут я ничего не понимаю, потому попросил вашей помощи. А почему вы спросили о полиции?
- Привычка.

Поговорив еще с минуту, доктор простился с Найтом, и направился в сторону корпуса детей.

«Все предельно ясно, Найт прав. Но такое ощущение, что есть в этой смерти какой-то подвох. Или я слишком долго общался с Холмсом. В любом случае, я расскажу ему об этом, а дальше посмотрим».

* * *

- Это все? – спросил Эллиот, глядя как Энди возвращается из-за стеллажей со стопкой книг и, покачиваясь, идет к столу.
- Не нравится – топай, сам ищи, – раздался возмущенный голос друга из-за пыльных томов. – И вообще, я не вижу смысла в посещении библиотеки.
- Ты просто не умеешь мыслить логически.

Энди задохнулся от возмущения и не нашелся, что ответить. Вместо этого он взял верхнюю книгу и раскрыл ее.
- «Жизнь у индейцев», – прочел Эллиот. – Стесняюсь спросить – зачем?
- Там есть глава про шаманов и колдунов. Или мне вернуть ее обратно?
- Стой! – Эллиот крикнул так громко, что миссис Макбрайд вскинула голову и пристально на них посмотрела. – Давай ее сюда. – Прибавил он уже тише.

Щурясь от солнечного света, пробивавшегося через высокое длинное библиотечное окно, сдвинув головы и стараясь не привлекать внимания, мальчики с увлечением читали о племени мэнданов и их обрядах посвящения, о шаманах, ритуалах и о Каменном Колдуне. Следующими были мифы Древней Греции и Египта. Эллиот всерьез решил привязать убийство Эрика к зловещей фигуре Анубиса, и передумал только после скептического взгляда друга.
- А если это в духе жертвоприношений ацтеков? – спросил Энди, закрывая очередной том, посвященный индейцам Мексики. Но тут же сам себе ответил. – Нет, не оно. Там часто вынимали сердце, не наш случай.
- Тогда майя? – с надеждой предположил Эллиот.
- То же самое.
- А если… смотри, кто здесь! – вдруг прошептал Эллиот и кивнул на стол миссис Макбрайд.

Энди повернул голову. Меньше всего он ожидал увидеть здесь инспектора Гленна. Облокотившись о стол, он о чем-то негромко переговаривался с миссис Макбрайд. Выглядел инспектор еще более взвинченным, чем при первом знакомстве. Непослушные кудри растрепались еще больше, он сильнее жестикулировал, несколько раз повышал голос.
- А ему что здесь надо? – нахмурился Энди.
- Предлагаю понаблюдать.
- Согласен.

Энди думал, что инспектор тоже двинется на поиски какой-либо литературы, но нет. Вместо этого он принял из рук миссис Макбрайд небольшой деревянный ящик с карточками – читательскими формулярами, и принялся неспешно их просматривать.
- Кажется, он думает о том же, о чем и мы, – шепнул Эллиот, стараясь не слишком высовываться из-за книжной баррикады.
- Как считаешь, кого он подозревает больше?
- Мое мнение: я бы арестовал всех подозреваемых, а потом бы разбирался. Ты слышал, что допрашивали Вампира, Одуванчика, Баркер и пастора?
- Да, ходили слухи. Сам как думаешь, кто из них?
- Да никто, – отмахнулся Эллиот. – Сам подумай: Уотерс – был бы я маньяком, я бы так себя не вел; пастор – возможно, но он уже старый, а унести человека нашего возраста… Карпентер – ты его видел? Могу ошибаться, но вроде бы это он боится крови. Одуванчик он и есть Одуванчик. А Баркер – женщина.
- Ну и что? Женщины тоже могут быть весьма коварными, слушал бы Карпентера на истории.

Эллиот поморщился, пожал плечами.
- Говорю тебе – это не они. Два варианта – либо это какие-то наемные убийцы – не смотри так на меня, ну а что? – либо это кто-то местный, но должность настолько незначительная, что про него все забывают. Повар или уборщик – кто о них помнит? Смотри, он что-то нашел!

И действительно – Гленн вынул из ящика одну из карточек, сунул ее в нагрудный карман, распрощался с миссис Макбрайд и стремительно вышел.

Через четверть часа с помощью Эллиота, очень своевременно рассыпавшего книги, и Энди, быстро оказавшегося рядом с ящиком и перебравшим формуляры, личность подозреваемого была установлена. В ящике не хватало карточки Ральфа Уотерса.

* * *

Гленн быстро шел по коридору, надеясь успеть до конца получасового перерыва. Тонкая серая карточка, казалось, жгла через плотную ткань мундира. Ральф Уотерс интересуется обрядами древних кельтов, даже книгу на эту тему взял примерно неделю назад. Совпадение? Кельты практиковали человеческие жертвоприношения, что вместе с туманными показаниями, раненой рукой и всей личностью Уотерса давало весьма интересную информацию к размышлению.

Инспектор решил не тянуть время и поговорить с математиком прямо сейчас, пока до него не добрался Холмс или, того хуже – вездесущие дети. Он видел, как они прятались за книгами в библиотеке. Рыжий сын доктора, Эндрю, кажется, а рядом его «братец», неугомонный Эллиот. Почему они лезут, куда не следует? Оптимизма не прибавлял и лорд Арлингтон. Уже четвертый раз он наносил визит начальству с вопросом о ходе расследования. Начальство посылало лорда к Гленну, и тот был вынужден убеждать визитера, что убийца скоро будет пойман. Единственный плюс, который здесь можно было найти – хорошо, что не наведались попечители в полном составе, а только Арлингтон.

Однако инспектору не суждено было добраться до кабинета Уотерса: он нашел его раньше. Математик угрожающе нависал над мальчишкой лет тринадцати, что-то очень тихо и явно угрожающе сообщая. Мальчик пытался слиться со стеной, выходило плохо. Гленн присмотрелся к правой руке Уотерса: мало того, что перевязана, так еще в ней и… нож?

С мыслью, что этого не может быть, инспектор ускорил шаг, но высказать все, что он об этом думает, не успел. Навстречу Гленну вылетел мистер Карпентер – рука до сих пор на перевязи, очки съехали, сам он выглядел очень возмущенным.
- Отойдите от мальчика, мистер Уотерс! – крикнул он, останавливаясь рядом. – Добрый день, инспектор.

Уотерс с усмешкой обернулся, опустив руку.
- Мистер Карпентер?
- Отпустите ученика, так нельзя!
Математик глубоко вздохнул и едва заметно покачал головой.
- А рисовать непристойности в тетради соседки – можно? И на доске.

Мальчишка, воспользовавшись ослабевшей хваткой, вырвался и скрылся из поля зрения.
- Все равно. Я уже говорил, мистер Уотерс – мне очень не нравятся ваши методы. Ощущение, что вы его хотели…
- …зарезать, – Гленн, наконец, подал голос.
Уотерс озадаченно заморгал, перевел взгляд с инспектора на коллегу и обратно. Взглянул на сжатую до сих пор в кулак руку и нахмурился.
- Джентльмены, вы в своем уме? Это – карандаш! – для большей убедительности Уотерс продемонстрировал длинный черный, со следами зубов, карандаш. – Ладно мистер Карпентер, у него слабое зрение, но вы, инспектор. Не ожидал.
- Я думаю, мы можем простить инспектора, – мягко сказал Карпентер. – Дело сложное, он устал, да и мы все находимся в напряжении. Померещиться может что угодно. Тем более, уж простите меня, но вы и раньше были щедры на наказания.

Уотерс так сильно сжал кулаки, что карандаш с треском сломался. Гленн был уверен, что учитель сейчас сорвется на крик, но ему удалось сдержать себя в руках. Сунув половинки карандаша в карман, Уотерс медленно выговорил:
- Я никогда не наказывал невиновного. А ваши гуманные теории, Карпентер, к сожалению, не работают. В этом мы все убедились. – Он кивнул на перевязь, из которой выглядывала забинтованная рука и кончики красных пальцев. – Однако больше всех все равно досталось невинному коту.
- Вы рассуждаете, словно вышли из Средневековья. – Заметил Карпентер, в очередной раз поправляя очки и бледнея от злости. – Око за око, зуб за зуб. Неудивительно, что вы так интересуетесь тем временем и обрядами.

Гленну надоело слушать бесконечную словесную баталию учителей, и он напомнил о себе.
- Я тоже знаю, что вы интересуетесь древними обрядами, мистер Уотерс. Вы не могли бы рассказать о них подробнее? Не проводите в свой кабинет?
- Интересоваться культурой древних народов – преступление? И тем более, у меня урок.
- Я помню. Но, полагаю, мистер Карпентер не откажет нам в услуге посидеть десять минут с учениками?
- Я смогу, наверное… То есть… Вы же не подумали, что… – Карпентер смущенно пытался подобрать слова, но кроме мысли о возможной подставе коллеги в голову ничего не шло.
- Разберемся, – резко ответил Гленн, покидая коридор вместе с Уотерсом.

* * *

Получасом позже Гленн сидел на ступеньках главного корпуса, запустив пальцы в волосы и постукивая по камню ногой в запыленном ботинке в такт своим мыслям. Итак, что стало известно? Ральф Уотерс, фигура весьма неоднозначная. Любовью учеников не пользуется, сторонник телесных наказаний. Ладно, это можно списать на особенности характера и преподавания. Далее – в ночь убийства был неизвестно где, крепкого алиби нет. После нее он появляется с порезанной рукой. Версия о разбитой вазе звучит не слишком убедительно, да и сам Уотерс путается в днях, когда получил травму. Настораживает.

Гленн запрокинул голову, подставляя веснушчатое лицо майскому солнцу. Одно из облаков показалось похожим на нож. Инспектор поспешно протер глаза и продолжил логическую цепочку.

Убийство все же явно имеет ритуальный характер, по крайней мере, в свете последней улики – книги о кельтских обрядах, которую взял Уотерс как раз незадолго до убийства. Человеческие жертвоприношения, знаки кровью, иногда и перерезанное горло – все это было у кельтов, по крайней мере, так сказала библиотекарь, миссис Макбрайд, знавшая, казалось, все книги наизусть. Алиби нет, улик – несколько, и они даже убедительны. Интересно, смог бы он унести мальчика? Хотя внешность бывает обманчива.

Под руку попался мелкий камешек, Гленн с досадой запустил его в траву. Может быть, действительно – послать все к черту и попросить помощи у Холмса? Но эту идею Гленн отмел сразу же – еще чего! А докторишка потом снова напишет, что полиция состоит из идиотов, и никто не умеет работать. Ну уж нет, он сам найдет убийцу, чего бы ему это ни стоило.

* * *

Уотсон без труда узнал, где именно идет ремонт, и поспешил туда. К его удивлению, Холмс был один. Никаких любопытных детей, ни учителей, ни даже инспектора Гленна. Холмс осторожно шагал по небольшому участку коридора, примыкавшему к ремонтируемой кладовке. Рассматривал в лупу каждый дюйм, обращался к самому себе и сам себе отвечал, затем присел перед дверью, изучил замок и, вынув из кармана отмычку, наконец, открыл кладовку. До того молча наблюдавший Уотсон позвал друга.
- Где вы были? – с едва заметным раздражением спросил Холмс, не потрудившись выйти в коридор.
- Обнаружил, что забыл записную книжку, пришлось снова идти в архив.
- Нашли? – Холмс, несмотря на грязный пол, опустился на колени. – Где-то здесь должен быть нож… если он вообще был.
- Да, и еще кое-что. Может быть, это обычный несчастный случай, но смерть Эрика уже не первая в своем роде.

Холмс заинтересованно вскинул голову, прищурился.
- Что вы имеете в виду?
- Три года назад утонула девочка, Алиса Финч. Несчастный случай, она провалилась на мосту, но мне не нравится ее смерть.
- Что именно вам не понравилось?
- Я подумал: все знали, что мост прогнил и ходить по нему небезопасно. Девочка могла сколько угодно витать в облаках, но неужели она не слышала запрет, который повторяли каждый день?

Холмс кивнул, прикрыл глаза, словно о чем-то размышляя.
- Верно, Уотсон. И еще кое-что: «Правда, был один случай – девочка упала с моста и утонула», – процитировал он. – Это сказал мистер Найт в первый день.
- А еще легенда о призраке! «Тут девочка утонула несколько лет назад», помните?
- Слова Лео Рэскотта.
- Что думаете, Холмс?
- Я думаю, что сейчас закончу с осмотром кладовки, и мы с вами пойдем к ручью. За три года улик – если они были, – не осталось, конечно, но само место смерти тоже может помочь. А сейчас попрошу не мешать мне.

Уотсон покорно отошел в сторону, наблюдая, как Холмс пристально вглядывался в пыль на полу, снова поднимался на ноги, зачем-то осматривал стены, снова распластывался на полу.

В какой-то момент доктору послышался досадливый стон, но он очень быстро сменился радостным возгласом.
- Нашел! – Холмс указывал на что-то одному ему видимое на полу.
- А именно?
- Смотрите, – он вскочил и буквально за руку подвел Уотсона к находке. – Я поначалу думал, что все зря, Эрик не брал в ночь убийства нож, но посмотрите, – он указал на почти незаметный след ботинка, вернее, его часть, у старой рассохшейся парты. – Больше следов нет, вернее, их прекрасно скрыли, но здесь забыли. Значит, наш убийца вернулся за ножом после. А здесь, видите? Не так много пыли, как в остальных местах, явный след. И посмотрите, куда он уходит. – Холмс кивнул в сторону прислоненной к стене классной доски с дырой в центре. – Эрик упал, потерял нож. Он попал под дверь кладовки, пролетел по полу и оказался тут. Сомнений нет – его забрали после. А в коридоре я нашел следы побелки на стене и капли крови в двух местах. Итак, – Холмс отряхнулся, на его бледных щеках вспыхнул неровный румянец. – Нож, к сожалению, не нашли. Но мы знаем, что он был и его забрали. И мы точно знаем, где именно Эрик встретился с убийцей. Не так уж и мало. А теперь, доктор, не будем терять время – идемте к ручью.

* * *

Холмс стоял, перегнувшись через перила моста и глядя на бурный поток под ним. Вода весело бежала вниз, разбиваясь о выступавшие камни и разлетаясь тысячами искр, блестевших в майском солнце. Уотсон задержался неподалеку, разглядывая то, что осталось от старого моста – часть темных трухлявых перил, торчавшая рядом с новым мостом мрачным напоминанием о давнем происшествии.

- Зря мы сюда пришли, – сказал он, направляясь к Холмсу. Ботинки полностью скрывались в ярко-зеленой траве, воздух свеж и чист. – Три года прошло, если что-то и было…
- Не люблю признавать поражения, но сейчас я с вами согласен. Высота приблизительно четыре-пять футов, ручей не слишком глубокий, но камни – о них можно было удариться. А дети любят соваться туда, куда не следует.
- Не понимаю, почему я решил, что в этой смерти есть что-то криминальное. Наверное, поддался общим настроениям.
- Не расстраивайтесь, Уотсон, я тоже не стал думать логически. Давайте искать положительные стороны – мы с вами прогулялись, – усмехнулся Холмс, повернувшись. – Идемте, Уотсон.

Они спустились с моста и неспешно пошли в сторону приюта, размышляя, кто и когда мог забрать нож мальчика из кладовки. Они почти сошлись на том, что преступник сделал это чуть ли не на следующий день, как Уотсон вдруг оступился и обязательно упал бы, если бы не схватился за ствол ивы, росшей рядом.
- Что случилось?
- Обычная яма. К счастью, я даже не подвернул ногу, кажется.
- Идти сможете? – обеспокоенно спросил Холмс.

Уотсон осторожно пошевелил ногой, сделал пару шагов.
- Да. Мне повезло, что эта ива оказалась здесь, – улыбнулся доктор, хлопнув рукой по прохладному гладкому стволу. И тут же отскочил так быстро, что снова едва не упал.
- Опять яма?
- Нет. Холмс, вы это видели? – и Уотсон показал на дерево.

Холмс последовал примеру друга и не поверил своим глазам. На стволе, потемневшие от времени, красовались знакомые буквы – МММ.
- Это те буквы с покрова на алтаре, я прав?
- Именно, – медленно проговорил Холмс, оглядываясь на мост.
- Что они здесь делают?
- Кажется, Уотсон, вы были правы – смерть девочки не была несчастным случаем.

* * *

Доктор не вернулся с Холмсом к себе – сказал, что должен зайти в лазарет, поговорить с Аланом Ноублом об Алисе, мало ли, что ему удастся вспомнить. Холмс решил, что помощь друга будет не лишней, а сам он займется таинственной ручкой и подозреваемыми. К тому же, не давала покоя еще одна улика – то маленькое стеклышко, которое он подобрал на дорожке к церкви. Что это может быть?

А подозреваемые – один другого непонятнее. Более менее что-то ясно только с Карпентером, остальные – сплошные загадки. Все трое приблизительно подходят под описание убийцы, разве что пожилой пастор немного выпадает из образа физически выносливого маньяка. И порез этот, черт его дери. И никто, конечно же, не помнит, как и когда порезался. Чисто теоретически Карпентер мог быть и четвертым, но Холмс видел его руку тогда, в перевязочной – глубокие царапины, оставленные когтями. Точно не он.

Размышляя таким образом, Холмс остановился у двери в комнату и понял, что что-то здесь не так. Секундой позже он увидел, что именно – дверь приоткрыта. Инстинктивно Холмс стиснул в кармане револьвер, соображая, кто скрылся в комнате и что ему надо. Он медленно взялся за круглую ручку, другой рукой осторожно доставая револьвер. Затем резко распахнул дверь и застыл на пороге. То, что он увидел, превзошло все ожидания.

На столе у окна нагло восседал большой серый кот. Когда-то он был пушистым, но бродячая жизнь добавила в его шерсть колтунов и репейника, поэтому незваный гость был больше похож на маленький серый коврик. Он не обратил ни малейшего внимания на ворвавшегося Холмса и продолжал неспешно доедать почти увядший цветок.

Еще раз осмотрев комнату, Холмс, наконец, подошел к животному, с любопытством его разглядывая. Кот повернул на звук большую лохматую голову с приплюснутым носом и большими глазами, в которых словно читался вопрос: «А ты зачем пришел?».
- Ты откуда? – только и смог сказать Холмс, вытягивая руку и аккуратно касаясь свалявшейся шерсти.

Кот, естественно, не ответил, продолжая недоверчиво смотреть на сыщика.
- Рука мистера Карпентера – твоих лап дело?
Кот мяукнул и облизнулся.
- Уже на цветы перешел – Вилли Макбрайд тебя совсем не кормит? Кажется, у меня был сэндвич.

Кот с удовольствием поедал сэндвич, а Холмс думал, что надо напомнить доктору запирать за собою дверь.

* * *

- А вы уверены, что именно формуляра мистера Уотерса не хватает? – недоверчиво переспросила Сандра.

Она и Вилли слушали отчет мальчишек, побывавших на большом перерыве в библиотеке. Эллиот с большим трудом высидел предыдущий урок, едва не схлопотав еще одно наказание, однако по-прежнему жаждал деятельности. Как только грянул колокол и ребята покинули класс, Ноубл-сыщик бросил: «За мной! К бочке!» и устремился в указанном направлении.
Сейчас, щурясь сквозь упавшие на глаза волосы, он зловещим шепотом пересказывал новости.

- Да, – коротким кивком подтвердил слова друга Эндрю. – Инспектора интересует чтиво нашего математика.
- А какая разница, что Вампир читает? – спросил Вилли.
Энди насмешливо прищурился:
- А вдруг он взял книгу – «Руководство по убийству, советы специалистов»?

Все как-то неуверенно рассмеялись.
- Так ведь и мы пошли в библиотеку, чтобы узнать что-то о жертвоприношениях. – Фыркнул Эллиот.
- Ну вот, если проверят ваши формуляры, решат, что следующее преступление готовите вы! – заявила Сандра.
- Да, – вздохнул Эндрю. – Мало ли, кто что и зачем читает. Это ничего не доказывает.
- Не доказывает, если взяли после убийства. – Настаивал Эллиот. – А вот до…
- Ты же сам говорил, что мистер Уотрес не вел бы себя так, если бы был преступником! – возмутился Энди.
Эллиот опять скрестил руки на груди и вздернул нос.
- Надо учитывать новые факты.

Сбоку раздалось вежливое покашливание. Ребята подпрыгнули.
- Здравствуйте, мистер Холмс, – Сандра первой пришла в себя, – мы вас не заметили.
- Хотя кто-то все время хвалится своей наблюдательностью. – Не удержался Эндрю.

Но Эллиот не обратил на это внимания. Он набрал воздуха, готовясь обрушить новую информацию на сыщика, но тот его опередил:
- Не трудитесь, Эллиот, я все слышал. Инспектора Гленна заинтересовал круг чтения мистера Уотерса. А вас – книги о жертвоприношениях. Но я хотел спросить о другом…
Все с интересом ждали продолжения.
- Мистер Макбрайд, – повернулся к малышу Холмс. – Это не ваш ли кот, весьма боевого вида, навестил меня сегодня? Серый и очень мохнатый.
- Мой! – обрадовался Вилли. – А я боялся, он совсем удрал, после…
- Принудительной экскурсии в класс. – Закончил за него Эндрю.
- Да, бедняга все эти дни не показывался, – вздохнула Сандра. – Он у вас ничего не натворил?
- Ничего серьезного. – Усмехнулся сыщик. – Как же его зовут?
- Сэр Ланселот! – гордо объявил Вилли.
- Сэр Коврик. – Поправил Эндрю.
Сандра и Эллиот засмеялись. Вилли насупился.
- Сэр Ланселот!
- Сэр Коврик!

Эллиот, булькая от хохота, привалился к бочке.
- Вилли никак не верит, что на Ланселота кот совсем не похож, – объяснила Холмсу Сандра. – А вот на Коврика – очень даже.
Вилли исподлобья посмотрел на девочку:
- Вот сама прикорми кого-нибудь и хоть Чепчиком зови! А у меня – Сэр Ланселот.
- Предлагаю ничью, – сказал отдышавшийся Эллиот, – Ланселот Коверный.
- Вполне здравое решение, – подтвердил Холмс, с улыбкой слушая спор.

Тут опять раздался звук колокола.
- Ну вот, а чай с хлебом мы пропустили! – огорчился Эллиот.
- А нам сейчас как раз на математику, на контрольную. – Вздохнула Сандра.
- Тогда поспешите, – посерьезнел Холмс. – А главное: не стоит устраивать мистеру Уотерсу допрос на уроке.

Не слишком весело посмеявшись, дети двинулись ко входу в приют.

* * *

- Вы идите, я вас догоню. Все равно контрольную пропустить не получится. – Сказал Эллиот, уже развернувшись в сторону жилого корпуса.
- А ты куда?
- Я не могу думать на пустой желудок! – с этими словами Ноубл махнул друзьям и убежал.

Он быстро преодолел холл и два пролета, не сбавляя скорости, влетел в спальню, распахнул тумбочку. Так, тут должно быть яблоко, оставшееся с обеда. Ага, вот и оно. Удовлетворенно хмыкнув и засунув яблоко в карман, Эллиот решил было уйти, но взгляд зацепился за торчавший из-под тонкого серого пледа уголок бумаги.
- Это еще что такое… – пробормотал мальчик, разворачивая сложенный вчетверо лист.

Посередине крупными печатными буквами, со смазанной R, были выведены всего два слова: «Ты – следующий».
Эллиот непонимающе моргнул, перечитал еще раз, оглянулся, надеясь увидеть автора записки. Никого. Предположения и версии появлялись с бешеной скоростью.

«Следующий – в смысле, жертва? Как Эрик? А почему я? Подкидышей тут через одного. Значит, одним дело не ограничится? Или это чья-то неудачная шутка? Если так, то кто заходил сюда? И спросить не у кого. Но с другой стороны – черт возьми, новая улика! Я слышал, что иногда преступника ловят «на живца» – почему бы и нет? Сейчас обсудим это все с Энди и Сандрой, и, возможно, сами всех вычислим. Рискованно, да, но риск – дело благородное. Хочу потом увидеть лицо инспектора, когда мы поймаем убийцу»

С этими мыслями Эллиот шел к друзьям, крепко сжимая записку.
- Ну наконец-то! А мы думали, ты без вести пропал! – воскликнул Энди. Он и Сандра стояли под дверью кабинета географии, поджидая друга.
- Что ты там нашел вместо еды? Копи царя Соломона? Свидетельства жизни динозавра?
- Кое-что получше. Расскажу после урока.

Едва дождавшись окончания контрольной и сдав наскоро написанную работу, Эллиот пулей вылетел в коридор, где стояли ранее освободившиеся друзья.
- Смотрите, что я нашел в спальне! – Эллиот протянул Сандре и Энди помятый листок.
По мере того, как до друзей доходил смысл послания, их лица вытягивались и бледнели.
- И это ты называешь – «кое-что получше»? – наконец, выговорила Сандра. – Тебе открытым текстом заявляют, что…
- …составишь Стивенсу компанию!
- Да бросьте, зато представьте, какая это возможность поймать убийцу!

Энди и Сандра не разделяли его оптимизма. Эндрю скрестил руки на груди и мрачно поинтересовался:
- Ноубл, ты совсем идиот? Или притворяешься? Тогда это получается очень талантливо. То, что пришел к нам – молодец, а сейчас мы все покажем это письмо счастья мистеру Холмсу.
- Может быть, обойдемся без него? Эй, что вы делаете? Отпустите! Куда вы меня тащите? Руки прочь!

Но было поздно. Друзья крепко взяли Элиота за руки, и повели в сторону корпуса преподавателей, полностью игнорируя протестующие возгласы и проклятия в свой адрес.

* * *

- Хоть здесь отпустите! Я сам! – гневно потребовал Эллиот, когда его, наконец, доставили к комнате Холмса.

Энди и Сандра переглянулись и решили-таки подарить другу свободу. Эллиот неуверенно постучал и после короткого «войдите» открыл дверь.
- И снова здравствуйте, мистер Ноубл, – усмехнулся Холмс. По всему было видно, что его только что оторвали от разговора с Уотсоном. – А вы еще и не один. Судя по бурному негодованию в коридоре, это именно вы привели друга? Странно, обычно мистер Ноубл находит меня сам. Что-то случилось?

Эллиот кивнул и протянул Холмсу записку.
- Я получил вот это примерно полчаса назад.
- Что думаете, мистер Холмс?
Он взглянул на бумагу, зачем-то посмотрел ее на свет, нахмурился и пригласил детей сесть.

- С одной стороны, это может быть чей-то не самый остроумный розыгрыш. С другой – наш маньяк уже ничего не боится. И если последнее подтвердится… мистер Ноубл, я настоятельно советую вам никуда не ходить в одиночку, а вечера проводить по возможности в спальне. Мне бы очень не хотелось…
- Что, все так серьезно? – перебил Эллиот. – Думаете, за мной действительно могут прийти, а потом меня найдут так же, как Стивенса?
- Не стал бы исключать такой возможности. Поэтому взываю к вашему здравому смыслу.
- Понял…– пробормотал Эллиот, совершенно не слыша, как Холмс обещал во всем разобраться. Перед глазами вновь возник окровавленный Эрик на алтаре. Неужели и с ним могут поступить точно так же? Но он же…

От боевого настроя не осталось и следа. Лицо Элиота посерело, сам он опустил голову и старался ни на кого не смотреть.
- Холмс, кажется, вы слишком запугали детей. – Справедливо заметил Уотсон.
- А может быть... – неуверенно протянул Энди. – Может быть, кто-то действительно решил нас разыграть?

Он и Сандра с надеждой смотрели на Холмса, который тут же почувствовал себя неловко. Как он может гарантировать безопасность мальчика и ручаться за то, что это розыгрыш, если сам ни в чем не уверен? Что до Эллиота – тот продолжал молчать, тщательно изучая свои дрожавшие руки.

Холмс приготовился объяснить детям, что не стоит пренебрегать угрозами, но Уотсон его опередил.
- Мистер Ноубл, вы мне не нравитесь. То, что вы боитесь – это нормально, а ваше физическое состояние – уже нет. Мистер Эндрю, мисс Келли, – обратился он к остальным. – Предлагаю отвести молодого человека в лазарет, там помогут его успокоить.
- И, прошу, отнеситесь к случившемуся серьезно, – добавил Холмс.

Сандра и Энди переглянулись, посмотрели на Эллиота и решили согласиться с предложением доктора.
- Вот и замечательно. Идите во двор, мы сейчас придем.

Дети, взяв за руки слабо сопротивлявшегося Эллиота, скрылись за дверью. Холмс же подошел к окну и замер, наблюдая, как дети вышли во двор, на ходу что-то бурно обсуждая, как Эллиот, остановившись, что-то увлеченно доказывал, изображал в лицах, тряс Энди за плечо, размахивал руками.

«Эсти, я уверен, что пес мистера Тайлера пропал не просто так! Перевязанная нога Джима и порванный рукав тебе ни о чем не говорят?»

Холмс моргнул, отгоняя сцену из прошлого. На месте Эллиота он, сам того не желая, упорно видел другого мальчика – такого же черноволосого, худого, страстно доказывавшего свою правоту, с торчавшей из кармана рукояткой лупы и все свободное время проводившего на улицах Хаттон-ла-Вереска.

- Молчания мистера Ноубла хватило ненадолго, – заметил Уотсон, подходя к окну.
- Вы были правы, – медленно проговорил Холмс, не оборачиваясь. Эллиот успокоился и теперь кивал в ответ на слова друзей.
- Простите?

Холмс тронул шершавый лист не съеденного до конца цветка, провел ладонью по столешнице, задержавшись на секунду на старой длинной царапине, обернулся.
- В нашу первую встречу с Эллиотом вы сказали, что он напоминает меня.
Уотсон понял все без слов. Еще раз кинул взгляд за окно, пристально взглянул на Холмса и тихо, серьезно сказал:
- Вы уверены?

Холмс ничего не ответил, лишь медленно опустил веки.
- Вы учили меня искать доказательства. Где они, Холмс?

Рука скользнула во внутренний карман, вынула сигареты. Лишь вдохнув едкий дым, Холмс немного успокоился.
- Как вы знаете, доказательств мало. Дата рождения приблизительно совпадает, это все, что я знаю наверняка. Но он очень похож, –продолжил Холмс, усаживаясь на постель и приглашая друга сделать то же самое.
- Возможно, вы правы. У вас одинаковый взгляд.
- Верно.

Холмс беспокойно повертел головой: воротник рубашки стал невыносимо тесен, больно упирался в шею. Дым больше не успокаивал, казался нестерпимо горьким, обжигавшим легкие. Эллиот следующий. Прямая угроза или детская шалость? Значит, покойный Эрик не был лишним свидетелем, кто-то убивает сирот. Алиса Финч, Эрик, теперь, возможно, Эллиот. Зачем? Неизвестно. Эллиот следующий. Возможно, его сын. А он пока что в тупике. Замечательно.

- Вы боитесь за мальчика. – Уотсон не спрашивал, а утверждал. – Я хорошо вас знаю, не притворяйтесь.
- Будет очень несправедливо обрести сына и сразу его потерять, – едва слышно ответил Холмс, погасив сигарету.
- Мы не допустим этого. Можете рассчитывать на любую помощь.
   

   
Следующая глава       Содержание