Глава Девятая

   
На следующий день после разговора с детьми Холмс сидел за завтраком, задумчиво разглядывая неаппетитного вида овсянку у себя в тарелке. Он то и дело смотрел на стол преподавателей, еще раз изучал каждого подозреваемого. Ничего. Что-то он упускал. А еще Эстер…

- Я так понимаю, расследование зашло в тупик? – спросил сидевший рядом Уотсон.
Холмс молча кивнул.
- Чего-то не хватает. Трое подозреваемых. Где были в ту ночь – не говорят. Как получили травму – тоже, путаница в показаниях. Уотерс и пастор вообще ведут себя подозрительнее всего. Еще раз – убийца местный, достаточно сильный, хорошо ориентируется на территории. Порез на руке. Около шести футов ростом. Был перочинный нож, но мальчик его потерял и убийца забрал улику с места преступления. Непонятно как к этому всему относится золотая ручка, найденная у Эрика. Визитная карточка убийцы – три буквы «М». После речей пастора о грехе прелюбодеяния я готов поверить и в ритуальное убийство. Кроме того, последние улики – письма, которые могут относиться к делу, а могут и нет. И не стоит забывать про неизвестный осколок, который я нашел в первый день.

- Улик много, а пользы от них – совсем мало. – Согласился Уотсон. – Не хватает чего-то важного. Еще смерть той девочки не была случайностью.
- Значит, это длится уже какое-то время. Но то убийство было прекрасно замаскировано, ответов мы не найдем.

Холмс замолчал, наблюдая, как директор обратился к мисс Баркер. Она его не услышала, так и продолжала сидеть, о чем-то думая.
- Если честно, тяжело сосредоточиться на убийстве, когда…
- Когда неожиданно воскресло прошлое, – закончил за него Уотсон. – Только давайте вспомним, что Эллиоту Ноублу угрожают, а он…
- Возможно, мой сын, я помню.
- Вот и возьмите себя в руки! С мисс Баркер, к слову, мы так нормально и не поговорили. Имеет смысл опросить ее вновь. И я бы устроил обыск, на случай, если она прячет тот нож.

- Всем троим, если помнить о законе, нечего предъявить. – Сухо оборвал доктора Холмс. – На чем строится обвинение? Порез и странное ночное отсутствие, как в случае с Уотерсом? Нужно что-то более существенное. Новые серьезные доказательства. А обыск провести вам никто не доверит.
- Что вы предлагаете?
- Поговорить еще раз. С Баркер и Уотерсом. Только не в отдельном классе, как в прошлый раз, а зайти к ним. Комнаты, если вы помните, могут очень много рассказать о человеке.

* * *

Холмс быстро шагал по территории, не обращая внимания на перешептывания окружающих. Пару раз его кто-то окликнул, но было не до того. Если верить расписанию, то сейчас у мисс Баркер не было первого урока, не стоило упускать такой прекрасный шанс.

Не дойдя до корпуса учителей, Холмс и догнавший его Уотсон, остановились.
- А вот и мисс Баркер. – Пробормотал Уотсон. – А что у нее… она несет ребенка?
- Вернее, девушку. Лет четырнадцать или младше. – Тихо сказал Холмс, дожидаясь, пока с ними поравняется странная процессия: впереди все с тем же суровым видом шагала мисс Баркер, держа на руках одну из учениц. Следом бежала, едва поспевая за учительницей, стайка детей, человек десять, быть может.
- Что случилось? – спросил Холмс, как только мисс Баркер оказалась рядом.
- Розу Догерти скоро убьют! – робко донеслось из маленькой толпы.
- Вам следует молчать, если вас не спрашивают, мисс Джонс, – сказала ледяным тоном мисс Баркер, медленно оборачиваясь к детям. – Какой-то наглец прислал мисс Догерти записку, мистер Холмс.

- Где говорилось, что она следующая, я прав? – Холмс проницательно взглянул на учительницу.
- Именно. Откуда вам известно?
- Вчера письмо того же содержания получил мистер Эллиот Ноубл. Письмо при вас?
Мисс Баркер покачала головой.
- Тогда обязательно заберите его потом. Я зайду к вам вечером, если вы не против, – хочу видеть эту записку лично.

Заверив Холмса, что она ничего не имеет против, мисс Баркер двинулась было в сторону лазарета, напоследок попытавшись разогнать любопытных. Однако Уотсон ее остановил:
- Почему вы несете мисс Догерти в лазарет?
- Глубокий обморок. Я пыталась привести ее в чувство, но она не реагирует. Боюсь, потребуется помощь доктора Ноубла.
- К сожалению, сегодня он, скорее всего, занят: в лазарете планировалась уборка, ею занимается и он, и обе сестры. Но, если хотите, я могу вас проводить и помочь.

Мисс Баркер не видела для этого никаких препятствий, и Уотсон отправился с ней, оставив Холмса наедине со своими мыслями.

Сыщик смотрел им вслед, не переставая думать, что мисс Баркер с легкостью несла крепкую крупную девушку. Если так, то донести в церковь мальчика, который, во-первых, младше, а, во-вторых, весит гораздо меньше, для нее не составляло никакого труда.

- Допрошу ее еще раз, – сказал Холмс сам себе и пошел в сторону церкви – поговорить с пастором.

* * *

Повторный допрос пастора принес лишь новые размышления на тему греха, Библии и заблудших душ, которые обязательно попадут в ад. Когда и при каких обстоятельствах порезался, мистер Рипли так и не вспомнил. Холмс начал думать, что, пусть это и незаконно, а он с удовольствием посадил бы пастора под арест с целью освежения памяти.

Ничего нового впоследствии не сказала и мисс Баркер – она упорно придерживалась версии разбитой чашки и праведного сна в ночь убийства. Комната учительницы тоже никак не походила на жилище расчетливого маньяка: аккуратная, даже спартанская обстановка, здесь трудно что-либо скрыть. Лишь кое-как собранная стопка бумаг на столе, наспех прижатая старым учебником географии внушала небольшие сомнения, а еще Холмс обратил внимания на одинокую картину, изображавшую беседку в осенней аллее. Может быть, она действительно висит просто так, а, может, за ней скрывается тайник. Но разрешения на обыск никто не даст – мало доказательств.

Единственная польза в этом визите – письмо, подкинутое впечатлительной мисс Догерти. Лист писчей бумаги со словами «Ты – следующая» мисс Баркер с готовностью передала Холмсу.

«Итак, что мы имеем? – Думал поздним вечером Холмс, сравнивая два письма при неверном свете керосиновой лампы. – Буквы печатные, даже Лейстрейду понятно, что автор хотел остаться анонимным. Одна и та же бумага, но в приюте ее с избытком. Но автор точно один – в обоих вариантах письма у него прописная «Y», в то время как остальные буквы – печатные. Кроме того, закругление у «R» отсутствует, оно заострено. И «хвост» буквы слишком длинный и там, и там. «N», напротив, чересчур стремится вверх и везде меньше остальных букв. «T» в обоих случаях имеет не прямую перекладину, а закругленную. Чернила обычные, такими здесь пишут все. И что все это дает? Кроме того, что автор один – ничего. Если все-таки принимать в расчет версию инспектора о детском хулиганстве, то я бы проверил их тетради. По крайней мере, ребят постарше. Все-таки письменная «Y» могла что-то дать в таком случае».

Ничего точно не решив, Холмс отложил оба листа, взглянул на дремлющего Уотсона и решил последовать его примеру.

Спал он неспокойно. Во снах мелькали смутные образы записок, «Y», «R» и «A» причудливо переплетались между собой, складываясь в смутно знакомый символ, который потом оказался гравировкой на золотой ручке. Эллиот Ноубл распечатывал очередной конверт, из которого вместо послания выпали маленький перочинный ножик и осколок стекла. И вот он уже держался за шею, кровь текла между его пальцев, где-то вдалеке кричала женщина, кажется, Эстер, крик нарастал, появлялись новые голоса…

- Холмс, просыпайтесь!
Вслед за голосом Уотсона последовала жестокая качка. Холмс открыл глаза и понял, что друг тряс его за плечо. Крик тем временем не прекращался и доносился явно из коридора.

Наконец, он дошел до высшей точки и оборвался. От сна не осталось и следа. Холмс рывком поднялся, вскочил на ноги.
- Что случилось?
- Джейн Голд мертва.
- Умерла ночью, нашли только сейчас? – отрывисто спросил Холмс, быстро одеваясь.
Уотсон кивнул, прислушался. Из коридора слышался топот множества ног и новые голоса, кажется, даже детские.
- Ритуал?
- Не думаю.
Холмс собрался за считанные минуты и вылетел из комнаты. Уотсон – за ним.

Прорвавшись сквозь толпу преподавателей, куда затесалось и несколько детей, в их числе – снова Эллиот, Энди и Сандра, – Холмс оказался перед распахнутой дверью комнаты Джейн. Ни слова не говоря, он решительно переступил порог.

Джейн делила комнату еще с двумя девушками – о том свидетельствовали три кровати. На средней из них, закутавшись в клетчатый плед, постоянно всхлипывая и утирая слезы, сидела мисс Литтл – учительница младших классов. Рядом, обнимая коллегу за плечи – учительница домоводства мисс Освальд. Над ними возвышалась Аманда Баркер, успевшая одеться и привести себя в порядок, и сосредоточенно капала в чашку остро пахнущее успокоительное.

- Прекратить истерику. – Сурово сказала она, протягивая чашку мисс Литтл. – И прошу вас одеться. Доброе утро, джентльмены, – она повернулась к Холмсу и Уотсону. – Хотя добрым его не назовешь. Мы постараемся не мешать.
- Где тело? – прервал ее Холмс, отмечая, что учительница выглядит поразительно спокойной.
- Джейн там. – Мисс Баркер махнула рукой в сторону кровати у окна.

Холмс, не обращая внимания на всхлипы и переговоры в коридоре, подошел к кровати.

Джейн лежала на спине, до пояса укрытая одеялом, закрыв глаза и повернув голову в сторону окна. Восковой оттенок лица на скулах, подбородке и над верхней губой переходил в синеватый. Заострившийся нос, запавшие глаза и рука, сжимавшая воротник ночной рубашки, не оставляли никаких сомнений – девушка мертва.
- Эта ночь не была душной, – медленно сказал Холмс. – Однако ей не хватало воздуха. Уотсон, что вы можете сказать по поводу трупа?

Уотсон пододвинул ближе к кровати табуретку и опустился рядом с телом. Он сбросил одеяло и начал осмотр. Сначала открытые части тела – ноги, предплечья, локтевые сгибы, шея, лицо. Затем он поднял веко Джейн и пару секунд смотрел на мертвый сузившийся зрачок, «кошачий глаз». После вновь вернулся к лицу. Его взгляд задержался на посиневших скулах, кончике носа и верхней губе, Уотсон взял руку девушки, взглянул на пальцы – такие же синие. Холмс отчетливо услышал, как доктор пробормотал:
- Цианоз.

Далее – темные фиолетовые пятна по бокам шеи. Одно пятно Уотсон на пару секунд прижал пальцем. Место прижатия побледнело, но тут же вернуло прежний цвет. Напоследок Уотсон наклонился к губам Джейн и снова вернулся в исходное положение, удовлетворенно кивнув и обернувшись к остальным.
- Мертва около пяти часов. Признаков насильственной смерти я не вижу. Это не яд, а если и яд, то очень хорошо маскирующийся. Во всяком случае, это не стрихнин, не мышьяк и даже не цианистый калий – отсутствуют судороги и запах. Если на вскрытии не найдут следов отравления, то я склоняюсь к остановке сердца – на это указывает цианоз. Либо остановка была внезапной, либо Джейн страдала той или иной формой аритмии. Имеет смысл вновь обратиться к доктору Ноублу.
- Он уже здесь, – Холмс указал на дверь. – И не один.

В комнату вошел инспектор Гленн в сопровождении двух констеблей и очень бледного Ноубла. Неодобрительно взглянул на Холмса и Уотсона, перевел взгляд на тело. То, что в комнате находятся учительницы, инспектору не понравилось, и он выпроводил их за дверь.
- Вы уже тут, Холмс. Мне стоило это предвидеть. – Начал он, едва скрывая раздражение. – Вам не стоило утруждать себя, с этой смертью мы сами разберемся. Поэтому, полагаю, вы и доктор можете быть свободны. Я и мои ребята заменят вас, а доктор Ноубл согласился помочь осмотреть тело.
- Вы правы, инспектор. Мы как раз собирались уходить. – Холодно согласился Холмс.

- Если, конечно, вы не хотите узнать мнение по поводу трупа. – Добавил Уотсон.
- Нам все равно придется провести осмотр, но интересно, что вы нам поведаете. – Подумав, ответил Гленн.
- Я, пожалуй, предоставлю слово Уотсону. Доктор?
Уотсон слово в слово повторил то, что несколько минут назад сообщил Холмсу и остальным.
- Спасибо за ваше ценное мнение, доктор.
- Всегда рад помочь, мистер Гленн. Что ж, в таком случае мы пойдем.

* * *

Через несколько часов Эндрю Ноубл усиленно изображал интерес и по возможности бурную деятельность. Думать об английской истории не хотелось совершенно, да и какой к черту Пороховой заговор, когда найден очередной труп? Его мысли разделяли и друзья.

- Ставлю три завтрака и золотую ручку Эрика, что это было отравление! – прошептал Эллиот, прячась за раскрытым учебником.
- А зачем? Тем более что доктор... – начала было сидевшая впереди Сандра, стараясь не оборачиваться и усиленно «слушая» мистера Карпентера.
- Много он понимает, твой доктор!
- Так, стоп. – Вздохнул Энди. – Доктор Уотсон сказал, что признаков отравления не видит. Доктор Алан подтвердил. Вскрытия не было. И мы не можем... тихо. Кажется, мы слишком громко болтаем.

И действительно: Карпентер уже с минуту неотрывно смотрел в их сторону, не переставая рассказывать о Гае Фоксе и причинах, вынудивших его решиться на взрыв здания Парламента.
- Так вот, – продолжил Энди уже тише, как только Карпентер отвернулся, – мы не можем точно утверждать, что это. Но давайте честно – Джейн не болела. Кто-нибудь помнит ее больной?

Никто не помнил. Однако Сандра попыталась было предположить, что иногда смерть бывает внезапной, и, возможно, Джейн – именно тот случай. Услышав это, Эллиот презрительно хмыкнул:
- О да, а Эрик тоже умер внезапно, конечно.
- Но он же...
- Если с Эриком я еще сомневался – может, он и не был лишним свидетелем...
- Эллиот... – начал было Энди, показывая на направлявшегося к ним Карпентера, но друг не слушал.
- ...то Джейн точно видела то, что не следовало бы.
- Эллиот, заткнись! – шепотом взмолилась Сандра. Бесполезно.
- Или даже... – Эллиот выдержал паузу. – Вычислила, кто убийца.

Дальше юный Ноубл решил не продолжать – его смутила нависшая тень, а следом и раздавшийся голос. Мальчик медленно обернулся – над ними, скрестив руки на груди и прищурившись, стоял Карпентер.
- Все те же лица: оба мистера Ноубла и мисс Келли. Я вижу, вам неинтересно?
- Нет, сэр, мы... – начала Сандра, но Карпентер жестом прервал ее.
- Не стоит. Не интересно – ладно, историю не обязаны любить абсолютно все. Я прошу вас не мешать остальным и мне в первую очередь. Я не могу вас перекричать.

И, не дожидаясь ответа, Карпентер вернулся к своему столу.
- Неловко вышло, – пробормотала Сандра.
- Черт с ним. Какой-то он замученный сегодня, как думаете? – Эллиот с любопытством взглянул на расхаживающего перед доской учителя.
- Посмотрел бы я на тебя, когда весь преподавательский состав на нервах, спать не получается, потому что болит рука, а тут еще один труп.
- Кстати о руке, – добавила Сандра. – Он наконец-то снял перевязь, хотя бинты остались.

- Ну, хотя бы у него произошло что-то хорошее. Ладно, не важно. В общем, я думаю, ты прав, Эллиот. Она действительно была лишним свидетелем и ее убрали. Однако выводы делать все равно рано.
- Но, Энди, здесь же...
- Дождемся вскрытия – все будет известно, как бы ни скрывали, – тогда и поговорим. – Холодно закончил Энди. – А теперь давайте все заткнемся и действительно не будем никому мешать.
- Тем более, что в нас пытались кинуть карандашом. Не попали.

* * *

Сестра София Рэдфорд раздраженно отложила перо. Невозможно, совершенно невозможно. Кому нужно заполнение документации в свете последних событий? Неужели кто-то придет и спросит: "А покажите-ка нам, доктор Ноубл, сколько перевязочного материала и антисептиков вы истратили за последнюю неделю"?

София по привычке хотела попросить Джейн забрать журналы, но осеклась. Какая-то маленькая часть сознания отказывалась признавать, что девушка умерла. София прекрасно знала это ощущение – точно так же было, когда скончался муж. Тогда ей тоже казалось, что вот сейчас откроется дверь, и он появится на пороге, жалуясь на учеников и снимая шляпу.

Миссис Рэдфорд помотала головой: не хватало еще слез на рабочем месте. Тем более, она только что слышала, как открылась дверь – наверное, вернулся доктор Алан.
Это действительно был он. Бледный, осунувшийся, Ноубл остановился на пороге процедурной и привалился к косяку. Сестра Рэдфорд машинально вскочила на ноги.
- Ну? – только и спросила она.

Ноубл поморщился, сцепил руки в замок.
- Ничего. Доктор Уотсон уже был там, когда мы пришли. Я тоже не нашел следов отравления, как и он.
- И что же это в таком случае? – София пристально посмотрела доктору в глаза.
- Уотсон склоняется к внезапной смерти. Фибрилляция, остановка сердца.

Ноубл, наконец, прошел в процедурную и устало опустился на кушетку.
- Внешне это действительно так. Ждем вскрытия. Если ничего не найдут... – Ноубл вздохнул, почти не замечая, как сестра Рэдфорд села рядом. – Я хочу сказать, что, если это не отравление, тогда, возможно, Джейн была больна. София, я врач. Джейн всегда была на виду, я не смог бы не заметить, правда?

Ноубл умоляюще посмотрел на собеседницу. Она видела растерянные голубые глаза и со всей ясностью поняла, что утешать так и не научилась. Но нужно что-то сказать.
- Вы не виноваты, Алан.

Ноубл не ответил. Они сидели какое-то время в тишине, нарушаемой лишь частым прерывистым дыханием доктора.
- А если на вскрытии найдут яд... – начал было он.
- Значит, вы ничего не смогли бы сделать. – Твердо сказала Рэдфорд.
- Я должен был попытаться.
- Как? Вы не всесильны, Алан. Что вы могли сделать? Мы даже не знаем, действительно ли она обнаружила улики. Сейчас поздно что-либо решать.
- Определенно, она что-то знала.
- Возможно. Джейн все равно не вернуть. Но, если ее убили, мы сделаем все, чтобы помочь следствию.

Доктор едва заметно кивнул и почувствовал, как София неловко обняла его за плечи.
- Не вините себя. Вы делали, что могли. Вы хороший врач; вы уделяете так много времени сиротам, а Джейн и вовсе заменили отца. Но... вы всего лишь человек. Вы не можете всего замечать и быть в нескольких местах сразу.
- Вы, как всегда, правы. Но все равно чувствую себя паршиво. – Ноубл снова обернулся к медсестре, слабо улыбнулся. – Благодарю вас за поддержку. Что бы я без вас делал, милая София.

Они сидели в пустой процедурной, больше не пытаясь говорить. Продолжая обнимать Ноубла, сестра Рэдфорд осторожно опустила голову ему на плечо. Доктор все так же сидел неподвижно, словно памятник самому себе, чувствовал руки на плечах и теплое дыхание на щеке, и постепенно успокаивался.

* * *

Холмс осторожно прикрыл дверь в кабинет директора. Мрачный и еще более нервный Найт нисколько не удивился очередной просьбе предоставить доступ в архив.
- Можете там поселиться, мистер Холмс. – Сказал Найт, передавая ключи. – Честное слово, не представляю, что вы хотите там найти.

Крепко сжимая ключи, Холмс в очередной раз направился в сторону архива, но на повороте едва не столкнулся с Гленном.
- Инспектор? – удивленно приподнял брови Холмс. – Куда-то спешите?
- Уже нет. Я искал вас. – Ответил Гленн, хмурясь.
- Чем обязан?

Гленн глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.
- Я запутался, мистер Холмс. Подозреваются все, улик много, а теперь еще новый труп. Я поспешил с выводами, одному мне не справиться. Прошу простить мою самонадеянность.

Холмс молча слушал эту неожиданную примирительную речь и, когда инспектор замолчал, без лишних слов протянул ему руку.
- Рад, что вы осознали. А сейчас, если хотите сотрудничать, идемте в архив.

И Холмс продолжил свой путь, слыша торопливые шаги позади – Гленну не нужно было повторять дважды.

Он распахнул дверь, оказавшись в лабиринте стеллажей, быстро нашел полку с номером «1890», собрал с нее все папки.
- Гленн, заберите личные дела сирот, начиная с 1875.

Вскоре они оба сидели за шатким столиком, каждый со своей стопкой бумаг, поставив между ними лампу.
- Что вы хотите найти? – наконец, спросил Гленн.
- Эрик Стивенс – подкидыш, убит. Три года назад была еще одна подозрительная смерть, я нашел деталь, указывавшую, что девочка была убита. Алиса Финч, родители неизвестны. Пятнадцать лет назад в лесу в Литтл-Хайте нашли труп мальчика, есть подозрение, что он тоже незаконный.
- Вы хотите сказать – кто-то целенаправленно убивает сирот? А каков мотив?
- Я пока ничего не хочу сказать. Сейчас важно подтвердить догадку.
- Значит, обращать внимание на то, откуда эти дети. Ясно.

Умер, умер, умерла. Пневмония, холера, опять холера, столбняк, скоротечная чахотка. Утонула. Перелом основания черепа в результате падения с крыши. Скарлатина, корь, дифтерия, снова пневмония.

Через полтора часа рядом с каждым сыщиком выросли по две горки просмотренных документов. И у каждого одна стопка была значительно больше другой.
- Вы видите то же, что и я? – Холмс поднял голову, глядя на Гленна. На щеках частного детектива выступил румянец, а в прищуренных глазах зажглись огоньки.

Полицейский кивнул.
- Именно. Но, возможно, это просто совпадение?
- Я бы тоже так подумал, но решающим аргументом стали знаки на стене с намеком на грех прелюбодеяния.

Гленн с досадой ударил кулаком по столу. Поднятая пыль бурно затанцевала в тусклом свете лампы.
- Черт возьми, мы живем в девятнадцатом веке! – воскликнул он. – Какие к черту знаки? Инквизиция какая-то. Кому и зачем это надо?
- Человеку хочется ощущать свое превосходство. Самый простой путь к этому – унижение других. – Хмуро разглядывая бумажную башню, сказала Холмс. – Особенно тех, чье положение в обществе и так очень шатко.
- Вы считаете, что и за десять, и за двадцать лет ситуация будет та же?
- Я даже считаю, что, если мы просмотрим архивы других приютов, ситуация повторится.

Гленн закрыл глаза и снова сжал кулаки.
- Пошлем запросы. – Холмс поднялся с места. – Дай бог, что мы преувеличиваем, и все ограничивалось Сент-Джоном. Но, боюсь, поле деятельности у преступников весьма широкое.
     

   
Следующая глава          Содержание