Глава Одиннадцатая
Следующий воскресный день выдался для мая невероятно теплым. Поэтому воспитанники Сент-Джона предпочли повторять уроки на свежем воздухе. Однако ни во дворе на лавочках, ни у ручья Холмс не смог отыскать Энди.
Сыщик уже знал, как прошел разговор мальчика и Эстер. И понимал, что убедить сына в своей невиновности будет очень непросто.
Энди обнаружился на заднем дворе, рядом с бочкой для воды. Прислонившись к ней спиной, мальчик сидел, казалось, погруженный в книгу.
- Я же сказал маме, что не хочу с вами разговаривать. – Сказал он, не дав сыщику произнести ни слова.
- Хорошо. Тогда, позволь, говорить буду я.
С треском захлопнув книгу, Эндрю поднял голову. Встретив взгляд мальчика, полный самой искренней ненависти, Холмс вздрогнул.
- Нет, – Энди медленно поднялся на ноги. – Я не хочу слушать ваши оправдания. Лучше скажу сам.
Эндрю так побледнел, что веснушки казались почти черными.
- Так вот, мистер Холмс, нас здесь очень много. В смысле, таких, как я – ублюдков, – он специально выделил последнее слово, и понял, что удар достиг цели. – И, знаете, что интересно? Матери у некоторых еще известны. А вот отцы – нет. Совсем. Мы вам неинтересны. Можем жить, голодать, болеть. Нас могут избивать, убить, в конце концов – никто из папочек не почешется. Они о нас не знают и не хотят знать.
- Я действительно ничего не знал, Энди, – начал Холмс, но его прервали.
- Не называйте меня так! Это не вы дали мне имя. Я ношу фамилию человека, который сделал для меня гораздо больше – доктора Алана! Он меня выхаживал, когда я болел! Он всегда помнит, когда у меня… вроде дня рождения. То есть, когда меня сюда принесли. Он мне лук подарил, когда я в детстве бредил Робин Гудом!
- Это хорошо, что такой человек оказался рядом, Эндрю, – хрипло выдохнул сыщик. – Я всегда буду ему благодарен за заботу о тебе.
- Да ну вас… – отмахнулся Энди, презрительно усмехнувшись. – От вас мне уже ничего не надо. Поздно. Я уже почти взрослый и о маме смогу позаботиться сам. А вы… я считал вас героем. Рыцари до нашего времени не дожили, но вы – исключение. Заступник и защитник обиженных. Но, оказывается, из-за вас страдала мама. Я так понял, меня дед сюда принес, а маме сказал, что я умер? Но кто бы смог меня украсть, если бы у меня был отец? Никто и никогда. А вас не было. И не будет.
- Я любил твою маму и не собирался бросать вас, но я уехал раньше, чем узнал о тебе.
«Он не слышит. Он все решил и ни во что больше не верит. Как я тринадцать лет назад».
- Твой папа – солдат-герой, и он погиб в бою, – уронил мальчик. – Та же сказка на новый лад: «Я не знал, я не успел».
Эндрю поднял книгу, и пошел, а потом побежал в сторону приюта.
* * *
Хмуро глядя под ноги, Холмс медленно шагал по дорожке. Казалось, он целиком погружен в расследование, но мысли занимали личные дела, устройство которых оказалось не многим успешнее, чем поиски убийцы.
- Здравствуйте, мистер Холмс. Что-то вы неважно выглядите.
Сыщик остановился и поднял голову. Внимательно и серьезно на него смотрела сестра Рэдфорд. Чепец она держала в руке, и ветер слегка развевал выбившиеся из узла светлые волосы. Лицо женщины выражало крайнюю степень усталости. Видимо, поняв это, сестра Рэдфорд криво усмехнулась.
- Да, я тоже не похожа на свежий ландыш. Извините, просто все это, – она передернула плечами, – отбивает охоту к вежливости.
- Как мистер Ноубл?
Сестра вздохнула.
- Плохо. Он очень любил Джейн, почти как дочь. Гордился ею, уверял, что девочка многого добьется. Я не представляю, как он еще держится. Винит себя.
- В чем же?
- Что не заметил ее болезни, не предугадал такой исход. Но, уверяю вас, она выглядела здоровой.
Повисло молчание. Сестра Рэдфорд расправила и снова сложила чепец.
- Да, как говорится, за одной смертью жди следующую, – медленно произнесла она. – Так и в приметы верить начнешь.
Приметы, суеверия. Сыщик усилием воли отогнал мысли о рыжем упрямом мальчике и постарался сосредоточиться на промелькнувшем воспоминании.
Монетка. Старая потертая монетка, найденная в кладовке, явно служившая кому-то талисманом. Кому?
- А вы, миссис Рэдфорд, видимо, в приметы не верите?
- Нет, – отрезала сестра. – Не верю. Считаю, что они – костыли для слабых, но…
- Но? – Холмс выжидающе смотрел на собеседницу.
- Но Аманду Баркер слабой никак не назовешь.
- Она суеверна? – искренне удивился сыщик.
- Не во всем. Но есть у нее одна странность. Терпеть не может дождь. И это при нашем климате! Считает, что в дождь дела пойдут значительно хуже. Потому, стоит погоде испортиться, как мисс Баркер утраивает серьезность. Она очень ответственна и никогда не откажется от работы из-за дождя. Но если у нее выходной, а за окном сырость, Аманда Баркер вычеркнет из плана на день любое развлечение. К неудаче, и все.
Холмс кивнул, раздумывая, не могла ли мисс Баркер, чтобы защититься от «проклятия дождя», носить в кармане талисман.
- Это странно, – подвела итог сестра. – Женщина разумная, сильная, образованная, но зависит от такой ерунды.
Миссис Рэдфорд развела руками, признавая свою неспособность понять сложную человеческую натуру.
- Если дело только в дожде, думаю, его можно счесть исключением, подтверждающим правило, – предложил Холмс. – Скажите, а не могла ли мисс Баркер носить талисман на удачу? Например, цепочку, игрушку или монету.
- Не припомню. Впрочем, я талисманами не интересуюсь, и могла просто не обратить внимания.
Явно утратив интерес к беседе, женщина бросила быстрый встревоженный взгляд в сторону лазарета.
- Мне пора возвращаться. Доктор Алан один, ему в любой момент может понадобиться помощь. Всего доброго, мистер Холмс.
- До свидания, миссис Рэдфорд.
* * *
Сандра осторожно вошла в сторожку и тут же расчихалась от пыли.
- Энди! – наконец, смогла она позвать. – Ты тут?
Никто не ответил. Вытирая заслезившиеся глаза, девочка обошла груду ящиков, где вполне мог прятаться друг, но никого не обнаружила.
Сандра вздохнула, опять едва не закашлявшись. Ей казалось, вчерашний танец совершил чудо, и Энди объяснит, наконец, что происходит. Но сегодня он даже не пошел в церковь, ухитрился исчезнуть по дороге.
Дверь со скрипом распахнулась, заставив девочку вздрогнуть и выглянуть из-за баррикады хлама. На пороге, щурясь, стоял растрепанный Эллиот.
- Слушай, ты не видела… – начал он
- Не видела.
- Ну что с ним случилось, а? – мотнул головой юный сыщик. – Может быть, он все-таки получил письмо? То самое, «ты следующий»?
- Энди рассказал бы.
- Ты что, рыжика не знаешь? Гордый, как все его любимые рыцари во главе с Артуром. Будет молча страдать, лишь бы никто не догадался, что ему нужна помощь.
- И чтобы мы не беспокоились, – заступилась Сандра.
- Ага. То-то мы сейчас спо-кой-ны-е. Прямо, как с кладбища.
Эллиот и сам почувствовал, что шутка вышла мрачноватая, и раздраженно вздохнул.
В молчании ребята покинули сторожку. Дойдя до угла учебного корпуса, они услышали многоголосые выкрики и взрывы смеха. Недалеко от школьного крыльца собралась компания и кого-то разглядывала.
- Вряд ли Энди там, – решил Эллиот, – но все равно, пойдем, глянем.
Представление устроил Вилли, сегодня бывший без кота. Макбрайд, нацепив на курносый нос большие перекошенные очки, добросовестно щурился сквозь них, явно кого-то изображая. Самой узнаваемой деталью образа были именно стекла в погнутой оправе, явно много пережившей на своем веку.
Сандра решительно протолкалась к Вилли.
- Отдай немедленно! Это же Одуванчика!
Макбрайд замотал головой. Очки соскользнули и упали бы на землю, не подхвати их Эллиот.
- Подумаешь, – надулся Вилли. – Он их сам забыл в столовой!
- Человек без них не видит, ты что, не понимаешь? – разозлилась Сандра. – Это свинство!
- А чего он двойки ставит… – пробурчал в сторону Вилли.
Эллиот присвистнул:
- Ну, раз уж ты у Одуванчика двойку ухитрился получить!
Ребята, знавшие неприязнь Карпентера к любым репрессивным методам, согласно зашумели.
- И вообще, – опять заговорила Сандра. – Нельзя носить чужие очки, ты испортишь собственное зрение. Они же увеличивают, а ты и так хорошо видишь.
- Но это… Ланселот! Эй, стой, Сэр Ланселот!
Увидев мелькнувшего вдоль забора кота, Вилли, не договорив, сорвался с места. Через секунду оба исчезли в зарослях. Народ, поняв, что продолжения не будет, стал расходиться.
Эллиот осторожно поднял многострадальные очки.
- По ним словно телега проехала! Странно, что стекла целы.
Мальчик поскреб затылок, явно о чем-то задумавшись.
- Слушай, – протянул он, поворачиваясь к Сандре. – Помнишь, возле церкви нашли стеклышко? Может быть, от очков?
- Только не от этих! – Сандра решительно забрала у друга предмет спора. – Они целые, и такие же потрепанные, как были. И вообще – Одуванчика.
- Да ясно, что не от этих, – согласился Эллиот. – Но не только у Карпентера плохое зрение. У Вампира – тоже. Надо сказать мистеру Холмсу, вдруг он не догадался.
Однако Сандру куда больше заботил лишившийся оптики историк.
- Значит так: ты иди к мистеру Холмсу, а я верну очки Одуванчику. Хотя лучше бы тебе не лезть туда, Эллиот. Сыщикам и так забот хватает.
- Так я же им помогу!
- Ладно. Только уши береги.
Осторожно опустив очки в карман фартука, Сандра поднялась на крыльцо и потянула тяжелую дверь.
«Где может быть мистер Карпентер? Вилли нашел очки в столовой. Может быть, Одуванчик их там ищет?»
Подойдя к столовой, девочка поморщилась – опять пахнет капустой. Последние дни перепревшей в котле капустой их кормят постоянно.
Внутри запах усилился. Сандра окинула взглядом просторное помещение с низким потолком, уставленное столами и скамейками. Никого не было видно, но на другом конце зала девочке почудилось шевеление. Она быстро пересекла столовую и опустилась на корточки перед учительским столом. Все верно, именно под ним стоял на четвереньках бедняга Одуванчик. С выражением полнейшей безнадежности на лице он осматривал пол.
- Мистер Карпентер! – негромко окликнула Сандра. – Вы ищете очки?
- Да, – пробормотал учитель, щурясь. Взявшись за край стола, он медленно выпрямился, одергивая другой рукой скособочившийся сюртук.
Сандра тоже вскочила, сунула руку в карман и протянула историку драгоценную находку.
- Вот, я нашла их во дворе, – бодро соврала она. – Подумала, что ваши.
Растерянное лицо Карпентера осветила радостная улыбка.
- Благодарю вас, мисс Келли! Без них я словно путник во мгле.
Ловким движением учитель нацепил очки на нос и заправил дужки за уши.
- И как они оказались на улице? Я был уверен, что забыл их здесь.
Сандра было стыдно оставлять человека уверенным в собственной забывчивости, но и выдавать Вилли она не хотела.
- Они могли выпасть из кармана, мистер Карпентер, – предположила она, следуя за ним к выходу.
- Могли! – тяжело вздохнул тот. – Еще раз спасибо вам.
- Я рада, что помогла. Может быть, – ее толкнул минутный порыв, – вам еще что-нибудь нужно? Найти, или принести?
Учитель вновь улыбнулся, на этот раз кротко и ласково.
- Мисс Келли, кажется, я больше ничего не терял. Поэтому можете идти, я уже не пропаду.
- Хорошо, мистер Карпентер.
В коридоре, кивнув девочке, историк свернул на лестницу. Сандра опять остановилась в раздумьях.
«Интересно, Эллиот уже сообщил свою идею мистеру Холмсу?»
* * *
Устроившись в стареньком кресле и завернувшись в теплую шаль, Эстер отдыхала в своей комнате. Впервые за много дней женщине было почти хорошо и спокойно. Ее мальчик жив. Найден. Он назвал ее «мамой». Скоро все закончится и они уедут. Конечно, хорошо бы увезти сына прямо сейчас, подальше от неизвестного убийцы. Но вряд ли это позволит полиция, да и Эндрю сказал, что не хочет сейчас оставлять друзей.
Но убийцу обязательно поймают. А потом они заберут Родди с няней и будут вместе столько, сколько ей еще осталось.
Эстер нахмурилась. Увы, судьбой отпущено несколько месяцев. Но ничего, Энди теперь не будет одиноким и беззащитным. У него есть отец.
Она зябко повела плечами, плотнее закутываясь в шаль. Судя по настроению Эндрю, до поимки убийцы пройдет меньше времени, чем до примирения с Холмсом. Сегодня утром, вместо церкви, Энди пришел к ней. Они долго беседовали. Сын рассказывал ей случаи из школьной жизни, много говорил о друзьях, расспрашивал о брате. Но все попытки Эстер прояснить ситуацию с отцовством пресекались мальчиком на корню.
За дверью кашлянули, затем раздался стук. Эстер вздрогнула.
- Войдите!
- Здравствуйте, миссис Гоут, – в комнату шагнул Уотсон. – Я хотел бы с вами поговорить.
- Да, конечно, – она стиснула край шали. – Присаживайтесь.
Доктор опустился на стул, не сводя внимательного взгляда с собеседницы.
- Миссис Гоут, когда вы попали в лазарет, возможно, мы не до конца друг друга поняли.
Понимая, о чем пойдет речь, Эстер прикусила губу.
- Вы действительно знаете, что с вами происходит? – спросил Уотсон.
Она вздохнула, точно собираясь с силами:
- Да. Где-то, самое позднее, к середине осени меня уже не будет.
Со двора донесся шум детских голосов. Кинув быстрый взгляд на окно, Эстер улыбнулась.
- Холмсу известно о вашей болезни? – тихо спросил доктор, почти уверенный в отрицательном ответе.
- Нет. И, прошу вас, не говорите ему.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы он отвлекался еще и на это, – Эстер говорила медленно, с трудом подбирая слова. – Слишком много потрясений. Он может просто не вынести.
- Не думаю, что он настолько слаб. К тому же, эта ложь не изменит реальности. Что будет, когда вы…
Эстер переплела пальцы в замок, отчего ногти побелели.
- Я понимаю. Вы правы, но это будет позже. Время еще есть. Пусть он закончит расследование, и я расскажу. Мне кажется, чем позже, тем лучше.
Уотсон не успел возразить, как она продолжила:
- Нет ничего хуже, чем видеть, как уходит близкий человек. Перед этим меркнут любые пытки, потому что изменить это невозможно. Так зачем продлевать мучения, сообщая слишком рано?
На этот вопрос ответа у доктора не было.
- Я прошу вас, – Эстер посмотрела ему прямо в глаза, – как друга, как джентльмена – молчите. Дайте слово, что ничего ему не скажете.
Отказать женщине, чьи дни сочтены, было невозможно.
- Хорошо. Я даю слово, что до конца расследования буду молчать.
- Спасибо.
* * *
Уотсон шел к «следственному кабинету» с твердым намерением пояснить Холмсу ситуацию с болезнью Эстер. Не говорить об этом прямо – слово есть слово – но хотя бы намекнуть. Друг все поймет.
Но, увы, разговор пришлось отложить: почти одновременно с доктором рядом с классом оказался инспектор Гленн. Выглядел он так, словно только что столкнулся в зарослях с тигром. Однако полицейский казался вполне довольным собой.
Кивнув друг другу, Уотсон и Гленн вошли в кабинет. Стоявший у окна Холмс медленно повернул голову на шум.
Оказалось, что предположение о тигре не было лишено оснований.
- Инспектор, судя по состоянию ваших брюк – они в шерсти – вы вновь повздорили с Сэром Ланселотом? – сочувственно поинтересовался сыщик.
Глен усмехнулся:
- Так вот как зовут это чудовище? Черт с ним! Зато я побеседовал с его главным хозяином и узнал кое-что интересное.
- С Вилли Макбрайдом? И что же свело вас троих?
- Этот самый Сэр Колючий Репейник и свел. Я шел вдоль ручья, как из кустов вылетел мохнатый серый ком и накинулся на ноги. Следом прибежал мальчишка, отодрал своего Сэра от меня, а затем начал убеждать, что это замечательный кот и обижаться на него нельзя.
Доктор отметил, что Вилли, равнодушный к добыванию улик и выдумке версий, совершенно не действует инспектору на нервы.
- В итоге я начал расспрашивать мальчика об учителях, а конкретно – об Уотерсе, – продолжал Гленн. – И вот что выяснилось. Помните, в кладовке была найдена монета, похожая на чей-то талисман?
Холмс кивнул, с интересом ожидая продолжения.
- Несколько дней назад у Вампира, так его зовут ученики, очень подходит, кстати… так вот, у него что-то пропало. Классу Макбрайда было дано весьма нематематическое задание – обыскать кабинет и сдать учителю все найденные металлические вещи. Ребята нашли только сломанный вязальный крючок и ржавый гвоздь. Но математику было нужно явно не это. По словам Вилли, учитель был сильно встревожен и раздосадован. Думаю, как если бы потерял талисман.
- Слишком много «если». Может, улики и есть, но косвенные.
- Я собираюсь еще раз, уже всерьез, обыскать комнату мистера Уотерса, – объявил инспектор. – Невиновный человек не будет так сопротивляться следствию. Порез, который взялся неизвестно откуда, интерес к кровавым обрядам, наконец – явные признаки потери мелкой металлической вещицы.
Холмс повертел в руках пустую трубку.
- Но почти все то же самое можно сказать и о мисс Баркер. Я узнал, что и у нее есть свои приметы, например – убеждение в том, что дождь приносит несчастье.
Гленн задумался лишь на мгновение.
- Она же не искала потерянный талисман, верно?
- Она могла не говорить о его потере.
Инспектор махнул рукой.
- Все равно. Я не очень-то верю в вину учительницы. Нет, темная лошадка – именно математик. И я его прижму. Если к тому, что есть, добавится что-то при обыске – буду иметь полное право арестовать.
- Что ж, тогда посмотрим на результаты.
- В таком случае, я поеду, возьму у начальника документ. Без официальных полномочий подходить к Уотерсу – зря тратить время и нервы.
Коротко попрощавшись, Гленн вышел.
Холмс снова отвернулся к окну.
«Пора», – подумал доктор, собираясь приступить к разговору о болезни Эстер. Однако друг помешал это сделать.
- Я хотел поблагодарить вас за помощь, Уотсон. И сказать, что мой сын найден.
- Эллиот?
Холмс медленно покачал головой.
- Нет, другой. Внешне он куда больше похож на мать. Эндрю.
Уотсон помолчал, привыкая к этой мысли. Затем спросил:
- Он знает?
- Да.
- И?
Ответ был точен и краток.
- Эндрю принял Эстер. Меня – нет.
- Почему? Мне казалось, за это время у вас сложились чуть ли не дружеские отношения.
Холмс, наконец, повернулся, прошел к ближайшей парте и опустился на скамью. Лицо его казалось очень спокойным, а в глазах читалась страшная усталость.
- Это было до того, как он узнал, какое я к нему имею отношение. Теперь же Эндрю именно меня считает виновным в своем сиротстве и страданиях Эстер. Нельзя сказать, что он совсем не прав.
- Но, возможно, он не знает всей истории?
Прищурившись, Холмс, казалось, внимательно наблюдает за танцующими в солнечном луче пылинками.
- Эстер рассказала все и пыталась его убедить. Сегодня утром это попробовал сделать я. Бесполезно. Судя по всему, Эндрю уже давно принял решение по поводу своего отца. А все объяснения считает ложью.
- Тогда, вероятно, стоит попробовать поговорить мне?
Какое-то время сыщик молчал. Однако суровый взгляд несколько смягчился, а губы тронула едва заметная улыбка.
- Спасибо, мой друг, но пока не стоит. Я не собираюсь сдаваться и сделаю все, чтобы сын меня понял.
* * *
Сквозь белесые майские сумерки Энди медленно шел к приюту. Отбой уже был, если поймают – влетит. Но это мальчика не волновало. Впрочем, волноваться он, кажется, вообще разучился.
Все утро Эндрю провел с матерью. Это было так непривычно – говорить с по-настоящему родным человеком. Прикасаться к руке, смотреть в ласковые глаза, чувствовать, что каждое слово сейчас кому-то важно и дорого.
А потом он опять ушел подумать. И бродил так весь день, стараясь никому не попадаться на глаза. Хватит и того, что возле бочки его нашел этот Холмс.
Сначала Энди прятался у ручья. Потом – забрел на кладбище. И там, возле самой ограды, отыскал отличное место – за старым, покосившимся надгробием, в зарослях лопуха. Мальчик лег на спину, и понял, что не хочет больше ничего.
Мысли текли примерно таким образом:
«Облако смешное… похоже на сэра Коврика, когда он спит. Тихо как. Знаменитый сыщик – мой отец. Сволочь… муравей по шее побежал. Щекотно. Ну и пусть…»
Энди сам не знал – спит он, или бодрствует. Смотрел на все отрешенно и равнодушно, как будто со стороны.
Когда он стряхнул с себя оцепенение, уже смеркалось. Мальчик встал, одернул смятую рубашку и двинулся домой.
Выйдя из-за лазарета, Энди остановился, удивленно всматриваясь. Возле сторожки на коленях стоял доктор Ноубл, склонившись над чьим-то неподвижным телом. Шагнув ближе, мальчик увидел бледное, запрокинутое лицо и растрепанные черные волосы.
- Эллиот!
Эндрю пронесся, как торнадо, и рухнул рядом с другом.
- Эллиот! Открой глаза, слышишь? Эллиот! Не притворяйся, не смешно!
Кто-то решительно взял его за плечи, поднимая.
- Эндрю Ноубл, перестань, – твердо произнесла сестра Рэдфорд. – Ты ничем не поможешь.
- Что случилось? – раздался резкий, встревоженный голос Холмса.
Сыщик только что подошел к месту новой трагедии.
- Мы с доктором Аланом возвращались в приют, – не отпуская Энди, пояснила сестра, – и увидели, что на земле лежит Эллиот.
- Он умер? – глухо спросил мальчик, с усилием освобождаясь от хватки миссис Рэдфорд.
- Нет, – не прерывая осмотра, ответил Ноубл. – Его ударили чем-то тяжелым по затылку. Вероятно, сотрясение.
- Сотрясение… – машинально повторил Эндрю.
Он поднял глаза и увидел стоявшего рядом Холмса. Мальчик дернулся, словно от электрического разряда.
- Это у вас теперь метод такой, да? Чем больше убитых, тем больше следов? Но тут, вот беда – убить не успели и подписи кровью не оставили.
Вздрогнув, Холмс двинулся было к нему, но Энди резко шагнул в сторону.
- Ничего, – беспощадно припечатал он. – Нас много, не жалко. Еще человек десять – и вы точно поймаете убийцу.
- Пожалуйста, Энди, – в голосе доктора Ноубла звучала запредельная усталость, – перестань. Я очень тебя прошу. Не ты один волнуешься за Эллиота.
Из Эндрю словно выпустили воздух. Стало так стыдно, что щеки запылали.
- Да, доктор Алан. Простите меня.
- Твой друг жив, – продолжал врач. – Сейчас осторожно перенесем его в лазарет, постараемся привести в сознание. Боюсь, это может оказаться нелегко.
Он поднял Эллиота на руки и выпрямился, покачнувшись. Удержать равновесие ему помогла сестра Рэдфорд, моментально оказавшаяся рядом.
- Да, мистер Холмс, мы, вероятно, затоптали какие-то следы, – обратился Ноубл к сыщику, – но иначе было нельзя. Да и в тот момент мы не думали об этом.
- Не беспокойтесь. Вам помочь?
- Не нужно. Я справлюсь. Будем надеяться, что завтра Эллиот сможет что-то рассказать. Эндрю, иди спать. И когда вы после отбоя перестанете искать приключения?
Не ожидая ответа на последний вопрос, врач и сестра скрылись за дверьми лазарета.
Холмс повернулся к Энди и опять натолкнулся на колючий, неприязненный взгляд.
- Думаю, доктор прав, – как можно спокойнее произнес сыщик, – разгуливать в потемках здесь, где совершаются убийства, не самая лучшая идея.
- Ага. Не ходи, не дыши, а лучше вообще не рождайся.
Передернув плечами, он резко повернулся и побежал к приюту.
Холмс хотел последовать за ним. Догнать, встряхнуть, заставить выслушать. Однако вместо этого, до скрипа сжав зубы, сыщик шагнул к примятой траве, где только что лежал Эллиот.
Вспомнилось, как мальчик сегодня ворвался в класс, после ухода Гленна.
- Мистер Холмс, здравствуйте! Вы извините, я тут подумал… ой, мистер Уотсон, я вас не заметил. Так вот, я слышал, что у церкви нашли стекло, правда?
- Совершенно верно.
Они только что говорили об Энди, и переключиться на сумасшедший вихрь энергии по имени Эллиот Ноубл оказалось крайне трудно.
- А если это был осколок от очков? Значит, убийца носит очки. А кто у нас в очках? Уотерс, например!
Глаза мальчика горят воодушевлением и надеждой.
- Я смотрю, вы уже не переживаете из-за письма, Эллиот? – мягко интересуется доктор.
- Нет, мистер Уотсон! Убийцу вы скоро найдете, а я помогу. А угрозы – тьфу! Так что насчет стеклышка?
Сыщику жаль разочаровывать самоназначившегося помощника, которого он недавно считал своим сыном, но…
- Очки увеличивают или уменьшают, понимаешь? Стекла в них искривлены.
- Ну да.
- А найденное стекло абсолютно простое.
Мальчик удивленно моргает, переваривая новый факт. Но не смущается.
- Ясно. Жаль, мистер Холмс. Тогда я пойду, еще подумаю.
- Идите. Но будьте осторожнее!
Не предотвратили. Неужели то письмо все-таки было всерьез, и Эллиот почти стал следующим? Его ударили по голове, так же, как и Эрика. Собирались продолжить, но что-то помешало?
«Нас много, не жалко. Еще человек десять – и вы точно поймаете убийцу», – опять зазвучал в ушах возмущенный крик Эндрю.
Шерлок Холмс наклонился, до боли в глазах рассматривая следы на траве и у входа в строжку.
* * *
Когда сыщик вернулся в комнату, время близилось к полуночи. Уотсон, давно ожидавший друга, поднялся навстречу. Едва взглянув на лицо Холмса, доктор понял – разговор о состоянии Эстер снова придется отложить.
- Случилось что-то еще?
Сыщик сел, нашарил на столе трубку. Хмуро посмотрел на друга.
- Доктор Ноубл и сестра Рэдфорд нашли возле сторожки раненого Эллиота.
- Что с ним?
- Удар по голове. Возможно, сотрясение мозга.
- Я могу помочь?
- Думаю, все, что возможно, доктор и его помощница сделают сами.
Холмс чиркнул спичкой, разжигая трубку. Трепещущий огонек резкими тенями подчеркнул худое лицо сыщика, как никогда похожее на застывшую маску.
- Мальчик без сознания, – продолжал Холмс, – и неизвестно, когда сможет все рассказать.
- Но вы обнаружили что-то на месте?
Холмс пожал плечами.
- Немного. Возле входа в сторожку отпечатки ботинок Эллиота – он крался на цыпочках. Значит, услышал что-то внутри. Далее: верхняя петля двери едва держится, и, судя по состоянию, сломали ее в этот раз. Дверь распахнули резко и сильно, бросились к мальчику. Эллиот повернулся, чтобы убежать, но не успел. В какую сторону скрылся преступник – сказать сложно. Позже там прошли Ноубл с сестрой, они оказали мальчику помощь. Так что трава в этом месте истоптана изрядно и определить, кто постарался больше – невозможно.
- А в самой сторожке?
- Две пары следов. Удалось определить только размеры – один побольше, другой поменьше. Ботинки мужские. Остальное смазано. Видимо, беседовали эти двое эмоционально – один из них пару раз стукнул по стене кулаком – на известке остался след. Увы, платков с инициалами они нам не оставили.
Друзья замолчали. Казалось, они рассматривали облачка сизого дыма, неторопливо поднимавшегося к потолку.
- Связано ли это с тем письмом… – предположил Уотсон.
- Сомнительно. Эллиот застал преступников врасплох. Не его они караулили. Мальчик услышал нечто, ему не предназначенное. За что и поплатился.
Следующая глава Содержание
