Глава Тринадцатая

   
- Доктор Алан! Ну, доктор Алан!

Ноубл сморщился, словно от зубной боли. Эллиот явно решил взять его измором, и кажется, был близок к цели. Однако врач глубоко вздохнул, сосчитал до десяти, и снова склонился над бумагами.

- Доктор Алан! – снова донеслось из палаты. – Я уже здоров!!!
- С сотрясением мозга не шутят, Эллиот, – очень ровным голосом произнес Ноубл.
- Вот именно! – тут же откликнулся пациент. – Вы совершенно правы.

Это было что-то новенькое. Доктор встал и заглянул к страдальцу. Эллиот сидел на постели, расправив плечи и гордо вскинув голову, всем своим видом показывая, что под одеялом его держит только уважение к врачу.
- На меня скука действует угнетающе, – доложил мальчик, глядя Ноублу в глаза, - и голове становится только хуже. Понимаете?

Алан Ноубл выразительно поднял брови, с трудом сдерживая усмешку.
- Нет, правда! – продолжал Эллиот. – Я уже неделю тут валяюсь. А надо дышать воздухом, общаться с людьми – тогда я быстрее поправлюсь.

Доктор задумчиво окинул взглядом палату. Может, в словах мальчика есть резон?
- Я вам обещаю, – заметив сомнения собеседника, Эллиот ринулся в атаку, – что не буду бегать и прыгать! И вообще – побольше сидеть и молчать.

При этих словах Алан выразительно хмыкнул. Эллиот почувствовал, что замахнулся на невыполнимое.
- Я постараюсь, – поправился он.
- Значит так, – медленно и весомо проговорил доктор, – я поговорю с Сандрой. И выпущу тебя под личную ответственность мисс Келли. Энди мне очень не нравится в последнее время, а вот Сандра в вашей компании производит впечатление самого разумного человека. Узнаю, что ты лично пробовал задержать преступника – посажу сюда на два месяца. Да, прямо во время каникул. Понял?
- Да. Есть! – просиял Эллиот. – Спасибо!

*  *  *

Благодаря гуманизму (или усталости) доктора Ноубла, троица юных сыщиков опять собралась вместе. Сандра, проникшаяся ответственностью за Эллиота, старалась находиться рядом. Когда она в десятый раз за двадцать минут разговора усадила друга обратно на лавочку со словами – «Тише, тебе нельзя прыгать», Эллиот поинтересовался:
- Ты теперь вместо Джейн собираешься идти работать в Лондонский госпиталь?
- Скорее уж в дом умалишенных! – буркнул Энди.

Сандра устало опустилась на ту же лавочку.
- Мальчики, это все уже не очень смешно. Эллиота и вправду могли убить.
- Ты же не боишься смерти, – вспомнил Эндрю эпизод у ручья.
- Я не боюсь умереть, – кивнула девочка, – но когда умирает кто-то из близких – это больно. А у нас так долго никого не было кроме друг друга.

Повисло молчание. Эллиот, не любивший грустных мыслей, не выдержал первым.
- Я не умер, и не собираюсь. Я хочу поймать этого гада, чтобы он уже никому не мог угрожать! Мало ему Эрика, Джейн, писем, так он еще и на Одуванчика хочет свои подвиги свалить!
- Подло, – согласилась Сандра, – но, может быть, все-таки расскажем о статуэтке и наших подозрениях мистеру Холмсу?
- Нет!

Выпалив это короткое слово хором, мальчики удивленно переглянулись. Такого согласия между ними не было никогда.
- Я Холмсу теперь не верю, – коротко бросил Энди.
- Ты обещал с ним поговорить, – напомнила Сандра.
- Обещал – поговорю. После. И о другом.
- Вот кому в сумасшедший дом нужно – так это тебе, потерянный принц, – поддел Эллиот. – Но в одном ты прав: говорить даже Холмсу не надо. Много фактов против нашего учителя. Рука, очки, теперь статуэтка эта с буквами. Арестуют, а у Одуванчика нервы слабые. Он умрет в тюрьме, пока найдут настоящего убийцу. Короче – сами расследуем.
- Тебе лавровый венок не жмет? – спросила Сандра. – Ты же не столько за Карпентера беспокоишься, сколько хочешь оказаться первым.
- Главное – результат! – отмахнулся от обвинений Эллиот. – А он будет.
- Хорошо, – подвел итог  Энди. – Что мы будем делать?

Эллиот что-то пошептал, загибая пальцы, кивнул своим мыслям, и наконец, поделился ими с друзьями:
- Я буду охранять Одуванчика. Активность мне запретили, так? Карпентер как раз тихий и предсказуемый, буду ошиваться неподалеку, если чего – расспрашивать о Кромвеле этом, или Крымской войне. Обеспечу бедолаге алиби.

Не возражая, ребята ждали продолжения.
- Дальше – нам необходимо найти что-то против Уотерса. Значит – нужно попасть к нему в комнату.
Сандра быстро подняла руку:
- Я согласна! – выпалила она. – Я девочка, скажу, что померещилось что-то.
- Не вздумай, Уотерс тебя одной левой скрутит, если увидит! – вскинулся Эндрю.
- Подстрахуем! – поднял ладонь Эллиот. – Начнет буйствовать – кого-то позовем, так что не дергайся. Хорошо, к Уотерсу лезет Сандра. А ты…

Эллиот перевел взгляд на Энди.
- Ты пойдешь к священнику и попытаешься разговорить. Ну не верю я, что он не слышал чего-нибудь в ночь убийства!
Энди стиснул кулаки. Однако отпираться и капризничать казалось глупым. Кто-то же должен взять на себя этого тронутого Рипли.

* * *

Триумф Гленна после ареста математика продлился недолго. Виновным Уотерс себя не признавал и никаких новых фактов не сообщал. Держал себя по-прежнему высокомерно, хотя делать это, находясь в камере – достаточно непросто. Однако казалось, что хозяин положения – именно он, Ральф Уотерс, который бросал ехидные взгляды на Гленна, точно на нерадивого ученика.

- Значит, книга о жертвоприношениях не ваша?
Легкий кивок.
- Рад сообщить вам в пятый раз – не моя.
Гленн скрипнул зубами.
- Кому нужно подбрасывать ее вам?
- Вероятно, настоящему убийце.
- А не легче ли предположить, – прищурился Гленн, – что вы и есть убийца, и книга – ваша?

Уотерс усмехнулся:
- Самый глупый путь, который можно избрать при решении задачи – это подгонять под ответ. Я за такое прописываю ученикам от двух до пяти ударов. А какие методы использует ваше начальство?

Гленн вскочил, но произнести ничего не успел. В разговор вмешался до того молчавший Холмс.

- Мистер Уотерс, вы же умный человек, и понимаете, что дело плохо. То, что вы не теряете присутствия духа – хорошо, но вам, увы, ничем не поможет. Да, улики косвенные, но они говорят против вас. Хватало и меньшего, чтобы осудить человека.

Математик неопределенно повел плечами.
- Кто-то может дать показания в вашу пользу? В ту ночь, когда погиб Эрик Стивенс – может быть, кто-то видел вас в вашей комнате?

На долю секунды глаза Уотерса вспыхнули, но он тут же отвел взгляд. Лицо его окаменело, губы плотно сжались. Наконец, подозреваемый очень спокойно произнес:

- Наш приют, конечно, не отель, но только молодые преподаватели живут по несколько человек в комнате. У меня, как и у многих других, есть свое личное помещение. Никто не мог видеть меня там ночью. Даже, – в голосе опять прорезалась ирония, – наш приютский кот не заглянул. Впрочем, вряд ли вы поверили бы его показаниям.

Гленн несколько раз стиснул и разжал кулаки, явно уговаривая себя не пустить их в дело.
- Что такое металлическое вы заставили детей искать в классе? – спросил он.
- Это не имеет никакого значения. – Отчеканил учитель.
- Еще как имеет! – повысил голос Гленн. – Что было для вас столь важным? Что вы потеряли? Талисман?

Последнее вырвавшееся слово, казалось, удивило Уотерса сильнее, нежели сам факт ареста.
- Черт возьми, какой еще талисман? Запонку я потерял!
Математик резко замолчал, явно сожалея о сказанном.
- Ну да, и из-за запонки сорвали урок! – теперь откровенно ехидничал Гленн.

Холмс молчал, внимательно наблюдая за подозреваемым.
- Я – человек аккуратный, – сквозь зубы процедил тот, – и привык, чтобы вещи были на своем месте.

Холмс, что-то обдумывая, недоверчиво покачал головой.

*  *  *

Мрачный Эндрю медленно, боком протиснулся в церковь через полуоткрытые двери. Задание ему решительно не нравилось, разговаривать с Филиппом Рипли хотелось не больше, чем с новоявленным отцом.

«Он же сумасшедший, – размышлял мальчик, продвигаясь между рядами деревянных сидений, – считает себя самым праведным, а нас – грязными тараканами. Да ему что угодно могло привидеться, толку-то!»

Однако раз поручили – надо выполнять. Эндрю тяжело вздохнул, и шагнул ближе к алтарю, возле которого замерла фигура в черном.

Рипли обернулся. На мальчика уставились круглые, лихорадочно блестящие глаза. Опознав гостя, священник даже не попытался скрыть презрительную гримасу. У Эндрю на языке тут же завертелся вопрос о любви и всепрощении, но мальчик сдержался.

«И с чего начать? Что мне понадобилось? – мысли бегали туда-сюда вспугнутыми Сэром Ковриком мышами. – Эх, Эллиоту сейчас даже врезать нельзя – и так уже получил! И зачем я его послушался? Лучше и вправду у Уотерса пошарить – он точно замешан».

- Добрый день, мистер Рипли! – откашлявшись, начал Энди. – О, я смотрю, стены уже отмыли от крови? Ну да, конечно, а то как бы тут службы проводить.
- А вы, Ноубл, на стены пришли смотреть? – не отвечая на приветствие, поинтересовался священник. – Пустое любопытство и ротозейство – грех! Особенно, для таких, как вы.
- Я вот подумал о смерти… и вообще – о вечном, – выдавил из себя Эндрю, понимая, что звучит это крайне неубедительно.
- Только сейчас, после убийства, задумались? – голос Рипли зазвучал на полтона выше, а странный огонек в глазах вспыхнул ярче. – Вам никогда нельзя об этом забывать: вы прокляты с самого рождения. На вас и ваших родителях, кто бы они ни были, лежит тяжкий грех. А дети должны отвечать за грехи отцов и матерей. 

Энди быстро отвел взгляд, боясь, что выдаст себя. Мысль о том, что священник сейчас,  можно сказать, замахнулся на хрупкую измученную Эстер, вызвала в мальчике бешеную ярость.
- Эрик был моим другом,  – тихо объяснил он, – раненный Эллиот – тоже.
- Бедные мальчики, – снисходительно произнес Рипли, – но чего еще ждать для них? И для вас. Все равно все закончится плохо, ибо этот грех не искупить.
- Вы оправдываете убийцу? – скрывать обуревавшие его чувства Эндрю больше не мог.

Вздрогнув, священник пригладил седые волосы, отчего они встопорщились еще больше. Свел брови жесткую седую линию.
- Я его не оправдываю, Ноубл!
- Вам стоило говорить тише, все-таки, – Энди понимал, что откровенно дерзит, но ему уже сам черт был не брат, – полиция услышит, а инспектор Гленн скор на выводы.
- Сдашь меня полиции? – брезгливо сморщился Рипли.
- Нет, – пожал плечами мальчик. – Но, все-таки, алиби у вас есть или нет? Не гуляли ли вы рядом с церковью?
- Той ночью я спал, как и положено порядочному человеку! – гаркнул священник. – И не смей делать намеки, ты…

От взаимной ненависти, казалось, сгустился воздух возле алтаря. Энди смотрел исподлобья, сжав кулаки так, что побелели костяшки. Рипли шумно втянул воздух, стараясь успокоиться.
- Все, Ноубл, подумали о смерти? – спросил он. – Идите отсюда. Таким, как вы, здесь не место.

*  *  *

После разговора с пастором искры от Эндрю летели во все стороны. Он скрипел зубами, шипел что-то маловразумительное, а взгляд колючих голубых глаз мог легко поджечь если не весь приют, то хотя бы сторожку. Даже Эллиот не решался приблизиться к приятелю.

- Ну чего ты такой нервный стал? – Эллиот искренне не понимал друга. – Чего ты такую трагедию развел – незаконный он, брошенный, несчастный и оскорбленный! Прямо Таливер Вист…
- Оливер Твист, – быстро встряла Сандра.
Эллиот только отмахнулся. Эндрю набрал воздуху, но внезапно сказал очень ровно и спокойно:
- Вот сам туда и иди. Если тебе все равно, что говорит про твою мать и тебя этот крестоносец.
- Но… – Эллиот захлопал глазами, зачем-то озираясь по сторонам. – Но на мне же  Одуванчик. Чего это я – и там, и тут, и  Рипли, и защита невиновного?

- А тебя кто начальником выбирал? – снова ощетинился Эндрю. – Всем задания раздал – подозреваемых разговорить, а как себе – так Карпентера оберегать. У тебя язык лучше всех работает, вот и иди.

- Ребята, ну вы же знаете, что Рипли от одного моего вида сыпью покрывается!
- А зачем было ему дохлую крысу на кафедру подбрасывать? – ехидно спросил Эндрю.
- Ты же знаешь, я не живодер, я живую хотел! Она сама сдохла!
- Так, мальчики, – раздался голос Сандры, непривычно твердый и решительный.

Ребята удивленно оглянулись. Девочка сосредоточенно закручивала непослушные косички в узел на затылке.
- Эллиот, у тебя еще остался красный перец, из которого ты бомбочки делал? – спросила Сандра.

Эллиот закивал.
- Принеси. Если мужчины так боятся священников, значит идти остается женщинам.
- Не надо, Сандра! – Энди шагнул к подруге. – Он ругается…
- Ой, ну что он мне нового скажет? – девочка пожала плечами. – А я буду – не совсем я…
- А кто? – Эллиот, кажется, впервые был сбит с толку.
- Я буду несчастным, заблудшим созданием, которое ищет путь к свету… – трагическим тоном  протянула Сандра. И тут же добавила обычным голосом. – Перец неси! Мне глаза надо сделать заплаканными.

*  *  *

Через пару часов пастор Рипли вошел в церковь. В полутьме он не сразу заметил маленькую фигурку, стоявшую на коленях в проходе.

«Господи, ты ведь не обидишься, правда? – думала Сандра, преданно глядя на распятие. Отношения со Всевышним у нее были столь же просты и чисты, как с феями и приведениями .– Ты же не такой, как пастор, ты ведь всех любишь. Значит, и Эрика, и Одуван…, то есть, Карпентера. И меня. Ведь надо же помочь, правильно, Господи? Вот я и помогу, а для этого – немного поиграю. Ты не обижайся, я же не виновата, что Рипли по-другому разговаривать не умеет?»

- Ты что здесь делаешь… - грозно начал пастор, однако, слова «дочь греха», как ни странно, проглотил.

На него смотрело маленькое, бледное, заплаканное личико. Из покрасневших глаз бежали слезы, губы дрожали, забранные в не очень аккуратный узел косички добавляли в облик столь милую пастору  покорность.
- Простите, преподобный, – прошептала Сандра. – Но мне так плохо, так страшно.

- Ты ищешь защиты? – пророкотал Рипли. – Церковь дает ее своим детям. Но достойна ли ты ее?
- Нет, – Сандра медленно и обреченно покачала головой. Промокнула пальцами глаза. Но, поскольку пальцы были покрыты пыльцой перца, по щекам заструились новые потоки. Чтобы скрыть непрошено чихание, девочка уткнулась в ладони и изобразила бурные рыдания.
- Я – грешница, я проклята уже при рождении, я … – забормотала Сандра.
- Так, так, – довольно кивнул Рипли.

- Но что же мне делать, преподобный? – вопросило дитя, подняв голову. – Я не хочу умирать! А ведь Эрик умер потому, что был таким же, как я! Греховным.
- Путь твой – путь суровый и честный. Работай, много работай. Откажись от суеты, не будь праздной. Не равняй себя с обычными людьми, на них нет той печати, что лежит на тебе! – пригвоздил пастор.
- Да-да, я понимаю, – пролепетала девочка. – Я уверена, наступает час… помните, вы говорили? Что настанет время, и грешники будут отделены. Вы ведь все об этом знаете, вы столько времени здесь боролись с грехом!

Рипли расправил плечи, и сурово сдвинул брови. В его глаза зажегся огонь.
- Скажите, – Сандра медленно, точно повинуясь посторонним силам, поднялась с колен, – скажите, пастор, что же здесь происходит? Что будет? Вы должны это видеть!
- Иди сюда, дитя. – Пастор протянул руку, и положил ладонь на голову «грешницы». – Да, наступает час. Грех прелюбодейства смывается кровью, ибо… – тут последовало несколько латинских выражений, Сандре неизвестных.

Девочка смотрела на пастора. Рипли явно впал в транс. Он вещал громко, размеренно, обращаясь не к ней, а в далекое далеко. Только пальцы на ее голове скрючились и больно впились в волосы…
- Я плохо спал в ту ночь. Я чувствовал… – услышала девочка. – И я видел его, демона с горящими глазами! Он шел сюда, к церкви! Кто позвал его? Не тот ли, кто погиб страшной, но заслуженной смертью?

«Вот ведь… полоумный! Это он о бедном Эрике…»

Девочке захотелось плюнуть (в прямом смысле), и убежать. Но раз «допрос» пошел так хорошо, надо потерпеть.

- И вы? – тихо подхватила она
- Я… – расширенные глаза пастора посмотрели ей прямо в лицо. – Я стал молиться, я взял нож…

Рипли снял руку с головы Сандры, и стиснул в воздухе кулак, точно сжимал рукоятку ножа. Взмах!
Но правая рука лишь что было силы стукнула по тыльной стороне левой. Священник вскрикнул – он попал себе прямо по едва зажившему шраму.

- Нет, это было раньше, – нахмурившись, произнес пастор. – Да, накануне, я тоже чувствовал демона. И ударил себя, чтобы знал он, что меня подчинить невозможно!

*  *  *

Когда Сандра вышла из темной церкви на солнечный двор, никогда еще здание приюта не казалось ей таким милым и родным. Помотав головой так, что косички выпали из пучка, девочка помчалась к ручью. Однако Эллиот и Эндрю оказались рядом с камнем на пару минут позже, пыхтя и отдуваясь.
- Мы… там… прятались… – в три приема выдохнул побледневший от активности Эллиот.
- Слышали все, – кивнул Энди.
- Ты… вообще, молодец! – Эллиот внимательно с ног до головы осмотрел Сандру. – Вот уж точно – спектакль. Нет, правда, после такого, как можно доверять женщинам?

Ответом ему послужил тычок в бок.
- Энди,  ты чего? – Эл подпрыгнул, как ошпаренный кот.
- За такие слова – еще мало! Извинись! – заорал взвинченный Эндрю.
- Все-все, был неправ. Пошутил я! – Эллиот проворно отступил за камень, театрально хватаясь за повязку на голове
Эндрю медленно разжал кулаки.
- Перестань, Энди! – Сандра осторожно тронула его за локоть. – Не надо. Мы друзья, это же глупо.

Мальчик кивнул, глядя в землю.
- Ладно. – Эллиот опять приблизился к приятелю. – Лучше итоги подведем. Убить Рипли мог. Но если и убил, сам этого уже не помнит. Его Сандра в такое состояние ввела, что он бы об этом, как о подвиге рассказал.
- Я думаю, это не он. – Покачала головой Сандра. – Но и со счетов сбрасывать нельзя. Странный он.
- Он что-то видел в ночь убийства. – хрипло сказал Эндрю. – Он говорил про этого… демона с горящими глазами.

Эллиот выразительно покрутил пальцем у виска.
- Ага. Так и скажем – ищите демона, он либо убийца, либо свидетель.
- Нет, слушай, – заторопилась Сандра. – Понятно, что это был не демон. Но кого-то пастор видел в ту ночь из окна приюта. Может быть, как раз убийцу.
- Рассказать надо. – Эндрю потер ладонью нос. – Мистеру… а лучше – полиции. Сандра…
- Опять я у вас вместо телеграфа? – печально спросила девочка. – Эллиота полиция не любит, ты – от мистера Холмса шарахаешься, сыщики.
- Так ты же героиня! Ты узнала, тебе и докладывать! – затараторил Эллиот. – Ну, а у Энди, сама знаешь – мыши на чердаке завелись, шуршат, размышлять здраво не дают! Ой!

Эллиот снова срочно приложил ладони к бинту на голове, останавливая разъяренного Эндрю.
- Ты бы лучше вспомнил, кто на тебя напал, – мрачно заявил тот. – Что ты услышал, или увидел? Сразу бы раскрыли преступление!

Эллиот вздохнул, и почесал затылок.
- Вот клянусь, чтобы мне сыщиком не стать – не помню! Вообще! Вроде кто-то что-то говорил. А потом – темно. Самому обидно, мог бы сразу преступников задержать.
Сандра только вздохнула прикрыв глаза.

*  *  *

- Эллиот? – Сандра, выждав момент, когда Эндрю, казалось, весь погрузился в домашнее задание, дернула за рукав друга.

Сегодня за самостоятельной подготовкой ребят присматривала мисс Баркер, поэтому следовало соблюдать осторожность.
- Чего? – Эллиот преданно смотрел в учебник, но кончик носа у мальчика задергался от любопытства.
- Давай о демоне Рипли ты мистеру Холмсу расскажешь? Ты там был, все видел и слышал...

- Я могу пойти с тобой! – оживился Эллиот. – Но расскажешь ты сама. А то вдруг он захочет что-то уточнить, все равно тебя придется искать. Мистер Холмс уже и так мне заявил, что я «слишком разбрасываюсь энергией!». Нет, каково? Я – все для дела, а он...
- Ноубл и Келли! Возможно, я смогу быть судьей в вашем споре? – прозвучал чуть насмешливый голос мисс Баркер.

Эллиот сразу втянул голову в плечи, а Сандра уползла на краешек скамейки.

Однако идти к мистеру Холмсу Кассандре все-таки пришлось одной. Потому что Эллиот, как ни крепился, но вынужден был прилечь. День, полный новых впечатлений и фактов, все-таки оказал свое действие. Эндрю сказал, что скорее пойдет обниматься с убийцей Эрика, чем сделает хоть шаг по направлению к сыщику. У терпеливой Сандры уже слегка чесались руки дать другу подзатыльник. Но она  держалась, еще раз честно высказав свое мнение:
- Бедный мистер Холмс!

И отправилась к этому самому мистеру Холмсу с докладом.

Мистер Холмс и вправду выглядел... печально. Узнав от Вилли, что сыщик шел в сторону ручья, девочка полетела туда же и стала свидетельницей сцены, явно для чужих глаз не предназначенной. Холмс беседовал с той самой рыжей доброй женщиной – миссис Эстер. И, хотя Сандра не являлась последовательной поклонницей дедуктивного метода, о чем, вернее, о ком говорят эти двое, поняла сразу. Холмс стоял, наклонив голову, говорил отрывисто и коротко. Эстер же, напротив, старалась заглянуть ему в лицо, и в чем-то страстно убеждала. От неожиданности, девочка замерла на месте. Но когда Эстер стремительно положила руки на плечи собеседнику, Сандра отшатнулась обратно в кусты, где присела и даже зажала уши.

Она мысленно прочитала про себя "Лорда Грегори" три раза, прежде чем решилась выглянуть. Эстер уже не было видно. Холмс же медленно шагал по тропинке, прямо навстречу девочке. Отряхнув передник, Сандра раздвинула кусты, и появилась перед сыщиком.

- Добрый вечер, мистер Холмс! – звонко отрапортовала Сандра, от смущения позаимствовав манеру Эллиота.
- Добрый вечер, Кассандра, – чуть улыбнулся сыщик. – Опять идете искать призраков?
- Нет. Мне нужно поговорить с вами о деле.

Чтобы Холмс не подумал, что имя этого «дела» Эндрю, она быстро добавила:
- Об убийстве.
Показалось ей, или и впрямь тень надежды скользнула по лицу сыщика, и пропала?
- Это что-то новое, – поднял брови Холмс. – Обычно с такими сообщениями приходит юный Эллиот Ноубл.
- Понимаете, – заторопилась Сандра, – мы решили разговорить нашего пастора.
- Смелое решение.
- Вот, и сначала пошел Энди...

Сандра мысленно зажала рот, но был поздно.
- Но пастор не очень любит Эллиота и Эндрю, меня, правда тоже. Но я его разговорила. Он сказал, что в ночь убийства видел из окна кого-то, кто шел к церкви.
- И мистер Рипли может сказать, кто это был? – спросил Холмс.
- Он назвал его «демон со сверкающими очами», – грустно вздохнула Сандра. – Я понимаю, что может быть ему это... приснилось. А вдруг нет? Пастор говорил так, как будто вернулся в прошлое, именно в тот момент.

- Что еще сказал мистер Рипли?
- Много чего, – девочка передернула плечами. – Но это уже не про убийство. А в ту ночь, он, возможно, и не спал, и кого-то видел. Вот мы и решили – вдруг вам поможет?
- Мы? – Холмс чуть прищурился.
- Ну да, мы все, трое. А пошла я, потому что я разговаривала с пастором.
- Понятно. Благодарю вас. Но вы, Кассандра, и ваши друзья лучше бы отошли в сторону. Я ценю готовность помочь, но это может быть опасно.
- Эллиота все равно не остановить, – засмеялась девочка. – Энди его притормаживает немного. А я всегда с ними, что бы ни случилось.

От приюта донесся удар колокола.
- Мне пора! До свидания мистер Холмс. И... вы сильно не расстраивайтесь, – неожиданно для себя добавила Сандра. – Энди обязательно отойдет. Он очень-очень добрый.

Не дожидаясь ответа, девочка повернулась, и припустила по дорожке к приюту.

Некоторое время Холмс смотрел ей в след.
- Значит, демон со сверкающими очами. Что ж, остается надеяться, что это не было следствием какого-нибудь успокоительного нашего доброго пастыря.

*  *  *

Однако прежде чем идти к пастору, Холмс решил подтвердить некоторые свои выводы по иному вопросу. Он не верил в виновность Ральфа Уотерса, а поведение учителя дало несколько интересных наблюдений. Кто-то мог ему помочь, но Уотерс явно не желал впутывать этого человека. Несколько вопросов, заданных мистеру Найту, навели сыщика на ближайшую деревню, где математик давал частные уроки. В ответ на его запрос, пришло имя.

У ворот приюта Холмс едва не столкнулся с дамой лет тридцати. Она резко остановилась. Лицо женщины выражало крайнюю степень решимости, губы сжаты, а черные брови нахмурены.

- Прошу прощения, – заговорила она, –  не знаете ли вы, кто ведет следствие по происшедшему здесь убийству?
- Инспектор Гленн и я, – ответил сыщик, внимательно глядя на собеседницу. – Миссис Маргарет Тайлер, если не ошибаюсь?
- Совершенно верно, – женщина даже не удивилась, занятая другими мыслями, – и я должна сообщить нечто важно о Ральфе Уотерсе, которого арестовали.

На секунду она замолчала, теребя застежку на перчатке, а потом продолжила:
- Он никак не мог убить того мальчика, потому что той ночью Ральф был у меня. И  я могу поклясться в этом под присягой.
- Сударыня, я как раз направлялся к вам, – спокойно произнес Холмс, – надеясь, что вы поможете невиновному. Но не ожидал, что вы так…
- Сама принесу не делающие мне чести сведения? – одними губами усмехнулась женщина. – Я знаю Ральфа, он умрет, но не выдаст наш секрет. А мне все равно, тем более что от этого зависит его жизнь. Да, мы любовники, и той ночью он был у меня до утра. Если что, моя служанка в курсе, и может подтвердить, что уходил он рано утром.

- Я вам верю, но необходимо дать официальные показания. Думаю, сразу после этого мистер Уотерс будет освобожден.
Уже на пути к участку миссис Тайлер поинтересовалась:
- Но откуда вы узнали обо мне?

Шерлок Холмс пожал плечами:
- Мистер Уотерс молчал слишком красноречиво. Было ясно, что кто-то может подтвердить его алиби. С большой долей вероятности можно сказать, что в таких случаях замешана дама. Также он устроил групповые поиски запонки, но трудно назвать мистера Уотерса человеком мелочным. Следовательно, запонка была ему дорога, как подарок, не так ли?
- Верно, я дарила их ему на Рождество.

- Далее, я навел справки, где давал уроки мистер Уотерс кроме приюта. Ну, и выплыло имя вдовы – миссис Тайлер, и ее брата, который готовился в университет.
- О да, все очевидно.

*  *  *

Холмс решил поговорить с пастором на следующий день. Сегодня с Рипли на тему убийства уже общались дети. Если придет еще и сыщик, хотя бы какого-то подобия вменяемости можно даже не ожидать.

Около девяти утра, когда у детей вовсю шли занятия, Холмс отправился в комнату пастора. По его расчетам, Рипли должен был находиться там.

На стук из комнаты последовало в меру спокойное "Да-да!". Шерлок Холмс шагнул внутрь.
- Доброе утро, мистер Рипли.
- Доброе... – пастор излишне резко сдвинул на столе толстую книгу и пачку листов.

Холмс глянул мельком и удивленно вздернул брови:
- О, да вы исследователь! Если не ошибаюсь – это обзоры самых знаменитых средневековых трактатов эпохи Охоты на ведьм?
- Как приятно встретить понимающего человека! – в глазах Рипли зажегся ничем не замутненный огонек. – Директор, увидев этот труд, спросил только, не собираюсь ли я применить средневековый опыт в деле наставления юных душ. Причем сразу было видно, что он бы этого не одобрил.

Холмсу стоило огромного труда сдержать улыбку. Правда в следующую секунду смеяться расхотелось.
- Вы тут уже немало, сэр, – продолжал Рипли, – и могли заметить: встретить здесь чистую душу невозможно. Это клоака, куда слиты все помои и отбросы. И кто-то надеется отыскать среди этого жемчужину! Нет, эти книги, – он щелкнул по бурому переплету, – вовсе неглупы. Как чумной больной должен быть изолирован, так и эти  порождения.

Сыщик понял, что лекция, которую он уже имел честь слышать в первый день, сейчас с небольшими вариациями повторится.
- Я пришел к вам за помощью, мистер Рипли, – громко и как мог, уважительно, заявил он.

Священник замер с открытым ртом, потеряв красивое продолжение мысли.
- Да, конечно, но...
- Вы - человек, необыкновенно тонко чувствующий зло. Не так ли?
- О да! И смею вас уверить...
Однако сесть на любимого конька ему не дали.
- Я понимаю, что злом здесь пронизано все, – кивнул сыщик.

«С сумасшедшими спорить нельзя...», – внушал он при этом себе.

- Но был момент, когда концентрация зла стала слишком большой, не так ли? В ночь убийства...

На последних словах Холмс чуть понизил голос, добавив ему глубины и некой таинственности. Кассандра такое мастерство, безусловно, одобрила бы.
- Это был момент, когда враг стал един, а не распылялся на сотню мелких демонов, не так ли?

Лицо Рипли осветила совершенно счастливая улыбка.
- Вы правы, о, как вы правы, сэр! Да, именно, сгусток зла, черный, с длинными руками-щупальцами. И эти глаза! Как они сверкали в ночи!
- Это было ровно в полночь? Именно в это время обычно является нечистая сила? – быстро спросил сыщик.
- Да! Вернее, нет, позже... Я устал, лег в одиннадцать. Помню, пробило полночь. Но я проснулся позже. Подошел к окну и увидел Его. Он шел по дорожке, мимо приюта – в церковь!
- Как же он выглядел?
- Черный, именно черный... Ему тяжело было идти, видимо, мои молитвы не пускали. Он шатался из стороны в сторону. И глаза его гневно горели желтым огнем!

- Он был высок? – спросил детектив, стараясь не пускать священника в лирические отступления.
- Не знаю, не слишком.
- Почему вы так решили?
- Не могу сказать. Он прошел под деревьями, и я подумал, что сила моей веры не дает ему взять себе истинно кошмарный облик! Он направился к церкви, а я продолжил молитвы, надеясь, что уж в церкви-то он точно встретит достойный отпор. Так и произошло! Когда пробил час, я почувствовал, что все кончилось!
- Он прошел там, не так ли? - сыщик подошел к окну, внимательно разглядывая дорожку, вдоль которой росли несколько яблонь.

Когда Холмс покинул комнату, голова у него кружилась. Он предпочел бы допросить с десяток самых отпетых негодяев с лондонского дня, нежели еще одного «борца с грехом». Но если убрать весь высокий стиль и религиозные сравнения, показания пастора оказались чрезвычайно важными. Облик преступника выступил из тумана. Теперь необходимо исследовать место, которое видно из окна комнаты Рипли.
     

   
Следующая глава       Содержание