Глава Четырнадцатая
«Эллиот и Сандра правы. Невозможно все время прятаться, когда-нибудь этот разговор должен состояться. Но я не могу даже думать спокойно о Холмсе, не говоря уже о том, чтобы видеть его. Хотя с другой стороны – ну и что? Меня просят всего лишь выслушать его. Сегодня, наверное... да, именно сегодня, больше тянуть нельзя. Иначе...»
- Энди!
Эллиот, опустошивший миску с холодной слипшейся кашей, нетерпеливо дергал друга за рукав.
- Энди, черт тебя дери! Ты уснул?
- Что такое? – нехотя отозвался тот. – Если снова начнешь читать мораль или опять во что-то ввязался, то отстань и дай позавтракать.
Эллиот с усмешкой взглянул на нетронутую сероватую клейкую массу в жестяной миске друга и продолжил:
- Посмотри, кто здесь!
- Уотерс вернулся, – добавила Сандра.
- Вампир? Но его же арестовали.
Друзья покачали головами.
- Можно подумать, это не у Эллиота, а у тебя проблемы с памятью, – сказала Сандра, не отводя глаз от математика.
Ральф Уотерс, затянутый в строгий черный сюртук, неспешно шел между столов учеников к своему месту. Не обращая никакого внимания на шепот, проносившийся по столовой, он спокойно сел за стол преподавателей и поприветствовал коллег.
- Все такой же злобный Вампир, – констатировал Эллиот. – Словно и не был под арестом.
- Почему его выпустили? Была же книга.
- Книга – это очень мало, – ответила Сандра. – Я слышала, кто-то дал показания в его пользу.
- Понятно.
До окончания завтрака никто из троицы больше не сказал ни слова. Энди вернулся к своим мыслям о Холмсе и предстоящем разговоре, Сандра – к еде, а Эллиот, казалось, что-то обдумывал.
И действительно, стоило друзьям выйти из столовой и завернуть за угол, он сразу же выпалил:
- Нам все-таки нужно обыскать Уотерса!
- Зачем? Он же оправдан.
- Я согласна с Эндрю. Есть показания, подозрения не подтвердились, он на свободе.
- Я бы не слишком доверял показаниям. Кто их давал?
- Я слышала, некая леди, – ответила Сандра.
Эллиот снисходительно махнул рукой и взглянул на Энди.
- Ну вот! Тогда никого инспектор не оправдал. Вы что, не знаете истории, где таинственные леди выгораживали преступников перед следствием?
- Но ты же сам говорил, что Уотерс вряд ли может быть убийцей… – осторожно напомнил Энди.
- А улики? Особенно последняя. В конце концов, вы хотите найти убийцу Эрика или нет? Напоминаю, что…
- Кроме Эрика погибла Джейн, а ты чудом к ним не присоединился, – кивнул Энди.
- Еще эти письма с угрозами, – добавила Сандра.
Эллиот переместился на подоконник и поманил друзей к себе.
- Ну так что? – заговорщицким шепотом спросил он. – Вы согласились несколько дней назад, значит, мое предложение еще в силе? Энди, отомри, к тебе обращаюсь.
- В силе.
«Может быть, Эллиот прав. А что еще делать, когда полиция бездействует? Холмсу сейчас явно не до расследования. Вряд ли маньяк остановится, и кто знает, кто будет следующим. Если это все же не Уотерс, то, может быть, настоящий убийца затаится?»
- Прекрасно! Сандра, а ты? Отлично. Кто знает, может быть, инспектор в прошлый раз не все нашел? Итак, сейчас у нас ремесло, Уотерс тоже будет на уроке. Предлагаю не тянуть. Я могу обыскать его комнату. – Эллиот просиял и выпятил грудь, начисто забыв об изначальном плане обыска.
Но двойная угроза сдать его доктору Алану охладила пыл.
- Ладно, уговорили. Может, Энди?
- И больше мы Энди не увидим. Вы оба не вылезали из наказаний Уотерса, а если он поймает Энди… Вы идите на урок, а я прогуляю, – скомандовала Сандра. – Я пойду, тем более, мы это уже решили несколько дней назад.
- А если он тебя заметит?! – воскликнул Энди. – Ну уж нет!
- Если заметит... ну, я же девочка. И потом, на хорошем счету. Все будет нормально, обещаю. – Сандра обняла друзей за плечи.
- Ну хорошо. А что с замком? – Энди задумчиво потер лоб.
- Благослови господь человека, придумавшего шпильки.
И Сандра извлекла из передника пару тонких шпилек.
- Стащила у Марты еще тогда, когда мы учились открывать дверь в кладовую при кухне, помните? Марта выпустилась, а шпильки остались.
- Будь осторожнее, ладно? – с беспокойством попросил Энди.
- Идите уже. Встретимся после урока у кабинета литературы.
Подождав, пока мальчики скроются из виду, Сандра развернулась и побежала в корпус преподавателей. Сейчас все на уроках, ее вряд ли кто-то заметит.
В две минуты она пересекла двор, затем, постоянно оглядываясь, влетела по лестнице на второй этаж и остановилась в нерешительности. За обсуждением плана они забыли о главном – никто не знал, в какой именно комнате живет Уотерс.
Сандра в смятении отступила к лестнице, забарабанила пальцами по перилам. И что делать?
- Вспоминай, Келли. За все время в приюте невозможно хоть раз не слышать, где именно живут учителя.
В памяти всплыл один эпизод. Это было два года назад, незадолго до Рождества. Она, Энди и Эллиот устроили снежную битву во дворе под окнами преподавателей. После того, как маршал Эллиот Ноубл потерпел сокрушительное поражение, он предложил кидать снежки на крышу корпуса.
- А что? – сказал он тогда. – Здесь всего два этажа, долетит!
Снежок, пущенный меткой рукой Энди, действительно долетел. До окна. И прежде, чем троица успела сбежать, наружу высунулся возмущенный Ральф Уотерс, угрожающий розгами и всеми небесными карами.
«Это было третье слева окно», – подумала Сандра.
Она уверенно свернула налево, добежала до третьей двери с конца. На всякий случай еще раз обернулась, достала шпильку и вставила ее в замок.
- Ну давай же… Ты же не сложнее замка в кладовой!
Через пару минут она, наконец, услышала тихий щелчок и дверь открылась. Сандра быстро прошмыгнула в комнату и растерянно остановилась на пороге.
«С чего начать?»
- Надеюсь, мистер Уотерс не явится раньше времени и меня простит, – со вздохом сказала она и бросилась к столу.
Она переворачивала ящик за ящиком, на пол летели многочисленные тетради, но ничего, отдаленно напоминавшего пособие по ритуальным убийствам или нож, Сандра не нашла. Кое-как вернув содержимое стола на место, она принялась за шкафы. Поиски улик в вещевом шкафу не принесли ничего, кроме смущения; в напольных часах, в прикроватной тумбочке и под кроватью тоже было пусто. Сандра, как и инспектор до нее, хотела было перейти к книжному шкафу, но взгляд остановился на подоконнике, вернее – на большом цветочном горшке с папоротником.
Сандра вспомнила, как Энди год назад спрятал в похожем горшке рогатку, и решительно направилась к подоконнику. Пальцы погрузились в сухую землю – Уотерс явно забывал поливать цветок – и почти сразу наткнулись на что-то твердое.
- А это что? – пробормотала она и потянула предмет вверх.
От увиденного девочка на мгновение лишилась способности ясно мыслить. В перепачканной землей руке она сжимала небольшой нож с костяной ручкой. Узкое зазубренное лезвие тускло блестело в солнечных лучах.
Из оцепенения Сандру вывели застучавшие по коридору шаги, которые с каждой секундой приближались.
«Уотерс!», – в панике подумала Сандра. Запоздало она вспомнила, что в то время, как она заканчивала потрошить прикроватную тумбочку, прозвенел колокол.
«Надо прятаться! Куда?»
В следующую секунду Сандра залезла в шкаф и захлопнула дверцы. Это было очень вовремя: шаги раздавались в комнате, девочка отчетливо слышала глухой голос Уотерса:
- Какого черта?! Кто здесь?
Сандра плотнее прижалась к зимнему пальто и крепко зажала рот рукой. Второй рукой она все так же сжимала рукоятку ножа.
«Боже, ни одной молитвы не помню! Энди, Эллиот, прощайте», – думала Сандра, наблюдая, как неплотно закрытая дверца медленно приоткрывается.
Затем в глаза ударил яркий свет, она заслонила лицо рукой и вскрикнула, одновременно выронив нож. Он с громким стуком упал на пол.
- Мисс Келли!
Сандра медленно отняла руку от лица и испуганно втянула голову в плечи. Над ней стоял Уотерс – разозленный и удивленный одновременно. Он опустил взгляд, увидел нож. Девочка все так же безмолвно наблюдала, как руки Уотерса сжались в кулаки, а губы превратились в сплошную линию.
- Пошли вон отсюда, – придушенным шепотом сказал он, наконец.
Сандре не стоило повторять дважды.
* * *
У кабинета литературы ее уже ждали. Эллиот часто просил заткнуться тех, кто, по его мнению, слишком громко повторял урок, Энди молча ходил по коридору.
- Ну, ты как? – с облегчением спросил он, как только Сандра к ним подбежала. – Черт, что случилось? Он тебя заметил?
Бледная Сандра молча кивнула, стараясь отдышаться.
- Живая? – осведомился Эллиот.
- Живая. А вот Уотерс, кажется, не очень, – слабо улыбнулась она.
- Он тебя все-таки заметил?
- Да, но не это главное. Послушайте, – Сандра оттащила друзей на безопасное расстояние. – Гленн нашел не все. У Уотерса есть нож, он его прятал. На рукоятке какие-то символы, если мне не показалось.
- Это случайно не тот нож, которым был убит Эрик?
- Эллиот, помолчи. Где ты его нашла? – спросил Энди, беря Сандру за руки. – Ого! У тебя руки трясутся.
- Знаю. В горшке с папоротником. Странно, что Гленн туда не полез.
- И что теперь? Если символы, то это точно тот самый нож… – начал Эллиот.
- Тихо! – скомандовал Энди.
По коридору пролетел белый, как лист бумаги, Уотерс.
- Он сейчас сам кого-нибудь убьет, – пробормотал Эллиот, наблюдая, как тощая спина математика скрывается из виду.
* * *
Холмс отложил очередную тетрадь и снова взглянул на три лежавших перед ним письма. Три анонимных угрозы за короткое время и никаких зацепок. Посовещавшись с инспектором, Холмс решил для начала все же проверить версию с хулиганством и велел собрать тетради у класса Энди и более старших ребят.
Он тщательно просмотрел двадцать шесть тетрадей, но ни в одной не нашел такой же прописной «Y», как в письмах, не говоря уже об остальных буквах. Кроме того, множество других вопросов остались без ответа. Откуда у Эрика золотая ручка? Куда пропал его перочинный нож? Чью монету-талисман нашел Гленн и кто пытался подставить Ральфа Уотерса? Джейн – убита или умерла своей смертью? Кого именно видел пастор в ночь убийства? Осколок на дорожке – все-таки мусор или улика? Кто напал на Эллиота?
Оставался также последний вопрос, с делом не связанный, но не дававший покоя: простит его Энди или нет? Но об этом Холмс старался не думать, все-таки главная задача – найти убийцу.
Отложив двадцать седьмую тетрадь, он повернулся к Уотсону.
- И все-таки, доктор, скажите мне еще раз: вы нашли следы яда?
- Четвертый раз повторяю, Холмс, – Уотсон оторвался от рисунков Эрика и ручки. – Ничего. По крайней мере, все выглядит, как смерть от естественной причины – ишемия миокарда и отек легких. Вероятнее всего, дело в нарушении сердечного ритма. Многие заболевания протекают, казалось бы, бессимптомно.
- Это точно?
- Абсолютно. Никаких признаков яда – ни внешних, ни внутренних. Однако соглашусь с вами, что две смерти подряд – это как минимум странно. Вам удалось найти отправителя этих писем?
- Пока безрезультатно. Но осталась еще половина тетрадей.
Холмс видел, что друг хотел спросить о чем-то еще, но не решился и вновь склонился над рисунком. Холмс же раскрыл следующую тетрадь.
- А как ваши успехи? – снова подал голос он. – Вы так настаивали, чтобы забрать рисунки Эрика, но, если честно, я сомневаюсь, что они смогут нам помочь.
- Пожалуй, мне придется с вами согласиться, – неохотно признал Уотсон. – Обычные рисунки. Только везде повторяется одна деталь, вернее, один герой, офицер. И на его погонах точно такой же вензель, что и на ручке. Вензель – три буквы, V, K и А. Но, наверное, это инициалы того попечителя из комиссии. Значит, пусто.
Холмс занялся следующей тетрадью. Всматривался в каждую букву, сравнивал с текстом писем. Буква «N» в сочинении очередного ученика была меньше остальных букв и стремилась вверх, закругленная перекладина у «Т», острая длинная «R»… И «Y» - полностью совпадала с буквой из угроз. Такая же узкая, с завитком. Холмс быстро взглянул на обложку. Владелец – Леонард Рэскотт.
Ну конечно! Первый допрашиваемый мальчик, выманивший Эрика из спальни в ночь убийства и кричавший на каждом углу о своей неприязни к незаконным. Как он говорил? «Они ненормальные». Что ж, одним вопросом меньше. Осталось повторно поговорить с Лео и выяснить, кто подсказал ему идею с угрозами.
- Уотсон! Я нашел автора этих писем! – Холмс радостно улыбнулся.
- И кто он?
- Мы были правы, это сделал один из воспитанников. Леонард Рэскотт, помните, мы допрашивали его в первые дни?
Ответить Уотсону помешал настойчивый стук в дверь. Едва Холмс разрешил войти, как в комнату ворвался возмущенный Уотерс.
- Мистер Холмс! – начал он, даже не переведя дыхание. – Что происходит? Мы все выяснили, Маргарет дала показания, я оправдан, но…
- Мистер Уотерс, сядьте и успокойтесь. – Твердо сказал Холмс.
Математик повиновался и попытался взять себя в руки.
- Мы вас слушаем. Что случилось?
- Как вы знаете, не так давно инспектор нашел у меня книгу о жертвоприношениях. К счастью, вы во всем разобрались и я оправдан. Но сегодня я нашел в своей комнате вот это.
Уотерс вынул из внутреннего кармана нож и протянул его Холмсу.
- Любопытно, – пробормотал он, доставая лупу и внимательно рассматривая каждый дюйм лезвия и рукоятки. – А вот и те самые зазубрины. Где вы его нашли, мистер Уотерс?
- В самом неожиданном месте – в цветочном горшке, – усмехнулся он.
- Уотсон, взгляните: снова те самые буквы на рукояти, ближе к лезвию. Простите, мистер Уотерс. Еще вопрос: что вам вдруг понадобилось в горшке с цветком?
Учитель замялся.
- Если вы позволите, я не хотел бы отвечать на этот вопрос, – наконец сказал он. – Но, уверяю вас, к убийству мальчика это не имеет никакого отношения.
Холмс кивнул. Что-то ему подсказывало, что нож нашел вовсе не Ральф, а неугомонные юные сыщики.
- Хорошо. Я вас понял, мистер Уотерс. Благодарю вас за столь ценную находку и обещаю во всем разобраться. Ступайте и не волнуйтесь
Уотерс сдержанно поклонился и вышел.
* * *
Метла взлетела вновь и смела с дорожки песок и мелкий мусор, как и десятки раз до этого. Энди занимался уборкой аллеи уже около четверти часа, но не продвинулся и на несколько футов – мысли занимал Уотерс и найденный нож. Еще Энди думал о Сандре – что ей грозит за обыск в кабинете преподавателя? И письма с угрозами теперь почему-то не приходят. Неужели неизвестный найден или просто залег на дно? И, наверное, прав Эллиот, все-таки смерть Джейн подозрительна.
И, конечно же, из головы не выходило обещание, данное Сандре. Одна лишь мысль о предстоящем разговоре заставила мальчика убираться в два раза активнее, яростно сметать мусор с серых плиток. Он думал, как бы оттянуть неприятный разговор еще на несколько дней, но этому плану суждено было измениться.
- Здравствуй, Эндрю, – раздался за его спиной знакомый голос.
Энди обернулся и инстинктивно отступил на шаг, вцепившись в метлу, словно ища в ней поддержки.
- Добрый день, мистер Холмс.
- Думаю, нам нужно поговорить и окончательно расставить все по местам.
Энди сделал еще шаг назад и хотел сказать все, что думает об этой идее, но вспомнил о данном обещании. Хорошо, он просто выслушает. А дальше как получится.
Тем временем Холмс сел на ближайшую скамейку и указал на нее мальчику.
- Здесь достаточно тихо и можно разговаривать. Присаживайся.
Продолжая с недоверием смотреть на Холмса, Энди осторожно сел на край скамьи, стараясь держаться как можно дальше от сыщика. Метлу он так и не отпустил и на Холмса старался не смотреть.
- Понимаю, что со стороны вся ситуация выглядит сомнительно, – тихо сказал Холмс.
Энди нервно усмехнулся и украдкой посмотрел на Холмса.
- Все в порядке, мистер Холмс. Обычная история, здесь у многих все было точно так же. Только давайте быстрее, мне надо закончить работу. Хотя, я вряд ли услышу что-то новое. Что же вы молчите? Хорошо, я помогу вам. Вы были молоды, ошиблись, а потом испугались и сбежали.
- Все было не так.
- Ах да, конечно. Вы были честны, но ваши родители запретили вам жениться. Или нет, не так. Вы же знаменитый сыщик, и за вами гонялся серийный убийца, поэтому вы решили не подвергать маму опасности. Красивая история, но даже покойник-Эрик сочинял убедительнее. Я бы, конечно, поверил, если бы мне было лет пять. Но мне уже двенадцать, извините.
- Перестань, Энди, – Холмс устало вздохнул.
- Не называйте меня так.
- На это имеет право только доктор Алан, я помню. Но я настаиваю, чтобы ты выслушал меня.
Энди скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Холмса. Метла со стуком упала на каменные плиты.
- В то время я был неизвестен, всего лишь распутал два-три заурядных дела. Мы с твоей мамой любили друг друга, я хотел просить ее руки. Я не собирался исчезать.
- И все же я вырос здесь.
- Да. Тем летом мой брат Майкрофт попросил меня поучаствовать в одном деле. Мне следовало уехать в Лондон на месяц, самое большее – на два, о чем я честно предупредил твою маму.
- Но лондонская актриса помешала вашим планам.
- Нет. Дело приняло неожиданный поворот, мне пришлось задержаться на полгода. Об этом я честно писал леди Гоут, но ответа не получал.
- И где же письма? Бездоказательно.
- Боюсь, придется поверить мне на слово.
Энди, наконец, решил повернуться к Холмсу лицом. Мальчик все так же саркастически улыбался, не желая замечать усталое печальное лицо сыщика. Энди вспомнил рассказы доктора Уотсона и то, что он называл Холмса хорошим актером. Действительно, в умении играть ему не откажешь.
- Мне нравятся ваши аргументы. А доказательства просто великолепны.
Холмс едва заметно поморщился и вновь заговорил.
- Я продолжу. Я приехал, как только смог, пошел к Эстер. Но ее отец, твой дедушка, сказал, что она во Франции и обручена. Я был молод, поддался эмоциям, не попытался связаться с твоей мамой еще раз. Я решил, что она выбрала деньги и статус. Что ж, если так – это ее выбор, оставалось только пожелать счастья. Энди, я совершенно ничего не знал. Я виноват лишь в том, что отказался бороться. И я пойму, если ты не простишь меня.
Энди озадаченно моргнул. Версия, рассказанная Холмсом, полностью совпадала с версией матери. Он обязательно поверил бы, если бы был младше, в таком возрасте примешь все, что угодно. Но не сейчас.
- Бойтесь своих желаний – они могут сбываться, – пробормотал Энди, изучая стыки между плитами.
Почему-то бросилась в глаза выщербленный квадрат плитки и пробивавшиеся между камнями зеленые травинки. Он продолжал неотрывно смотреть на них, словно это было чем-то очень важным. Машинально потер нос, взъерошил волосы, со свистом вздохнул. Поворачиваться к Холмсу не хотелось совершенно, мысли в который раз за последние дни путались и не желали складываться в какую-либо единую картину.
- Ты рано повзрослел, - услышал он. – Что неудивительно. Я пойму любое твое решение. Но, поверь, я действительно ничего не знал. Я, конечно, не такой рыцарь в сияющих доспехах, каким меня описывает мистер Уотсон, но я никогда бы не бросил женщину и моего ребенка.
Энди поднялся на ноги, все так же избегая смотреть на Холмса.
- Это все убедительно, на первый взгляд. Но где доказательства? И писем нет, как я понял. Вы бы поверили без доказательств? Знаете, мистер Холмс, я всегда мечтал о родителях. То есть, это совсем не новость, все сироты об этом мечтают. Потом понял, конечно, что в жизни все сложнее. Черт, я совсем не это хотел сказать. У вас нет доказательств, конечно, но на подлеца вы не слишком похожи. Не думаю, что это – как правильно? – эффект от рассказов. На прошлое Рождество мы ходили в деревню, мы всегда там бываем на праздники. Я все время наблюдаю за семьями, просто интересно, каково это. Вы меня не поняли, да? – совсем по-детски спросил Энди и неуверенно взглянул на Холмса.
- Понял.
В следующий момент Энди снова сидел на скамейке, уткнувшись лбом в плечо Холмса и вдыхая запах кофе и табака.
- Я больше никуда не исчезну, Энди.
* * *
Вскоре после разговора Энди, продолжавший сидеть в объятиях Холмса, смущенно напомнил, что ему нужно закончить уборку. Холмс попрощался с сыном и направился в сторону приюта – еще сегодня утром он обещал Гленну встретиться и поговорить.
Однако перед этим сыщик опять свернул на дорожку, ведущую к церкви, по которой прошел неведомый «демон с горящими глазами». Увы, после первого осмотра дорожка не раз была чисто выметена. Все-таки, уборку стоит запретить! И детям не придется возиться с метлами.
Холмс медленно двинулся к жилому корпусу, то и дело посматривая на окна – какой участок мог быть виден из комнаты священника? Наконец, примерный кусок, включавший не только саму дорожку, но и пару чахлых кленов, был определен. Да, как раз рядом с деревцами и мог стоять той ночью убийца. Отдыхал, надрываясь от тяжести оглушенного мальчика.
Дорожка была в идеальном состоянии – кто-то из сирот честно отработал дежурство. Сыщик присел у дерева, дюйм за дюймом внимательно осматривая землю у корней. Однако его внимание привлек ствол, где что-то блеснуло в самом низу.
Осколок. Маленький, клинообразный осколок обыкновенного стекла, очень похожий на тот, что уже имеется среди непонятных улик. Что же такое было у убийцы, что разбилось на этой дорожке?
«Горящие очи» – бликующие очки? Но эти стекла простые, без диоптрий. Или к очкам эти кусочки отношения не имеют?
Вздохнув, Холмс спрятал находку в карман, и поспешил к приюту.
Инспектор нашелся в пустом кабинете географии. Услышав шаги, он оторвался от созерцания карты мира и обернулся.
- Ну наконец-то, – сказал он без лишних церемоний. – Я сижу тут больше получаса.
- Простите, что заставил ждать.
Но Гленн уже не слушал. Он попросил Холмса присесть и нервно заходил перед доской.
- Мистер Холмс, у меня появилась одна идея. Для начала – мы оба с вами понимаем, что смерть мисс Голд не была случайной, так?
- Совершенно верно.
- Вскрытие и осмотр ничего не дали, но я убежден, что это убийство. Словом, я подумал вот о чем: Джейн, при всех ее достоинствах, все-таки была девушкой.
Холмс удивленно приподнял брови. Определенно, инспектор явно не был сторонником эмансипации.
- Отличное наблюдение, инспектор. Дальше.
- Ей было лет шестнадцать, верно? Я рос с тремя старшими сестрами, мистер Холмс, и хочу сказать…
- Давайте оставим подробности вашей биографии. Что вы имеете в виду?
- Девушки ведут дневники, пишут в альбомы. Не думаю, что на мисс Голд не распространялось это правило.
- Интересная мысль. Если я правильно вас понял, вы думаете, что Джейн могла что-то оставить в своем дневнике в день убийства?
- Именно! – Гленн остановился и хлопнул в ладоши. – Или, возможно, она писала об обнаруженной улике, что скажете?
- Предположение спорное, но не лишено смысла. Предлагаете обыскать ее комнату?
- Да. Разрешение я уже получил. Вы со мной?
- Пожалуй, да. Идем сегодня?
- Сейчас! Или… постойте. – Гленн прислушался. – Мне кажется, или сюда идет…
- Мистер Найт, все правильно. А с ним кто-то еще.
Гленн с досадой покачал головой и поморщился. Громкий негодующий бас, разносившийся по коридору и приближавшийся к ним, мог принадлежать только одному человеку.
- Здравствуйте, инспектор, – на пороге показался запыхавшийся Найт в сопровождении высокого мужчины в сером костюме. – И вы здесь, мистер Холмс, прекрасно. Лорд Арлингтон хочет поговорить с вами.
- Спасибо, мистер Найт, – кивнул Арлингтон, переводя взгляд с Холмса на Гленна и обратно. – Я прошу оставить нас. Вас, инспектор, это тоже касается.
- Но я веду это дело! – попробовал возмутиться Гленн.
Арлингтон молча указал на дверь и сказал, что с инспектором он уже все давно выяснил.
Как только директор и Гленн покинули класс, Арлингтон повернулся к Холмсу.
- Вы знаете, с кем вы говорите, мистер Холмс?
- Лорд Виктор Кристиан Арлингтон, состоите в Палате Лордов, в молодости воевали в Китае, участвовали в сражении за крепость Дагу, были ранены. С 1878 года вы – попечитель Сент-Джона, последние семь лет вы возглавляете попечительский комитет. – Невозмутимо ответил Холмс и добавил. – Кроме того, вы являетесь отцом убитого Эрика Стивенса.
Лицо Арлингтона из красного стало серым, он растерял значительную часть боевого настроя, но все еще держал себя в руках.
- Как вы узнали? – только и спросил он, не двигаясь с места.
- Не стоит дарить ребенку, происхождение которого хочется скрыть, дорогую ручку с фамильными инициалами. По какой-то причине вы решили не бросать сына и сразу после его рождения стали попечителем приюта. Вы так часто наведывались в полицию узнавать о подробностях расследования, что вас там знают в лицо. И сам Эрик был очень впечатлен вами. Он много рисовал, и всем героям своих изображений пытался передать весьма характерные, а главное – узнаваемые черты. Форма головы, нос, удлиненное лицо. Но эти черты есть не только у вас, но и у самого Эрика.
Гость прикрыл глаза, и тяжело вздохнул.
- Так что, о рядовом попечителе в вашем лице не может быть и речи, – продолжал Холмс. – Одного не понимаю: что мешало вам усыновить мальчика?
Арлингтон замялся.
- Моя семья вряд ли подходит для усыновления. Эрику были бы не рады, а я не всегда способен контролировать ситуацию. Я собирался всерьез заняться его судьбой после приюта, но не успел.
- Не успели. Я знаю, о чем вы хотели сказать. Вы считаете, что полиция и даже я бездействуем. Должен признать, вы отчасти правы. Но буквально за минуту до вашего прихода открылись новые обстоятельства.
- Вы не представляете, как я хочу увидеть на виселице убийцу моего сына, – тихо сказал Арлингтон, глядя Холмсу в глаза.
- Очень хорошо представляю. И прекрасно понимаю мучения отца, - серьезно произнес Холмс. – Не волнуйтесь, мистер Арлингтон, убийца найдется очень скоро, поверьте мне.
* * *
Вечером того же дня Холмс и Гленн сидели в аллее. Снова и снова они перебирали варианты тайника, в котором могла спрятать дневник Джейн, но за прошедшие полтора часа так и не пришли к единому мнению.
- Может быть, все-таки стены? – в четвертый раз спросил Гленн, запуская пальцы в волосы.
- Было. Мы все простучали и ничего не нашли, – ответил Холмс и закурил.
- Ящики?
- Тоже было.
- А потайные ящики? – не сдавался инспектор.
- Если вы их нашли, что же молчали?
- Не нашел. Послушайте, там была картина, морской пейзаж, может быть, за ней…
- Я не считал, но вы осматривали ее и стену за ней около пяти раз. Я хотел посоветовать забрать картину на долгую память, но мисс Освальд меня опередила.
- Тогда – спинка кровати? Или паркет под кроватью, иногда паркетина вынимается, чем не тайник?
- Было, и это тоже было, – раздраженно сказал Холмс, выпуская облако дыма. – Мы с вами почти залезли на потолок. Еще немного, и начали бы копаться в белье дам.
- Кстати, дневник мог быть спрятан там.
- В ящиках мисс Освальд, например? Гленн, вам надо отдохнуть. С чего вы вообще взяли, что Джейн обязательно вела дневник?
- Чувствую, – отмахнулся Гленн. – А если так: Джейн спала у окна, тайник никто не видел, куда исчезал дневник – тоже. Холмс, мы как раз не смотрели под окном!
Холмс не стал возражать, тем более инспектор уже сорвался с места и направился к корпусу преподавателей. Оставалось лишь последовать за ним, не слишком веря в его догадку.
* * *
Сыщики были готовы взламывать подоконник, однако он легко открылся, стоило провести ладонью по внутренней стороне. Внутри оказалась неглубокая выемка, где и лежала пухлая синяя тетрадка. Ее явно засунули сюда в спешке, либо уже не имели сил положить, как следует. Уголок дневника был зажат верхней крышкой тайника, страницы смяли.
Гленн был так рад своей подтвердившейся догадке, что не потрудился извиниться перед крайне удивленными мисс Литтл и мисс Освальд за поздний визит и оставил эту обязанность Холмсу.
Через четверть часа они оба сидели в кабинете географии, склонившись над тетрадью и сдвинув головы, вчитываясь в ровные строчки при свете двух свечей.
- Как хорошо, что у мисс Голд был понятный почерк! – обрадовался Гленн.
Холмс не ответил. Дневник велся в течение последних двух лет, перед Холмсом проносились картины жизни Джейн – уроки, выпускной, повседневные мелкие заботы, проблемы и радости. В одной из записей годичной давности Джейн радовалась, что ее оставили практиканткой в лазарете и доктор Ноубл согласился учить ее сестринскому делу.
- Почитать, так Алан Ноубл должен живым вознестись на небеса, – усмехнулся Гленн, отрываясь от описания, какой доктор замечательный.
- Посмотрел бы я на вас на месте мисс Голд, – ответил Холмс. Ему отчего-то стало обидно за Джейн.
Мало-помалу они дошли до последней записи, сделанной в день убийства. Нетвердой рукой и отчего-то карандашом на чистой странице была сделана нервная, дергающаяся запись. Буквы наезжали друг на друга, слова соскальзывали со строк или подпрыгивали. Чтобы разобрать их, потребовалась лупа.
«16 мая.
Мне нехорошо… Это похоже на отравление. Эти симптомы... Но как, кто? Я думаю, что знаю… Полежу, все пройдет..»
- Не прошло, – мрачно подвел итог Холмс.
Гленн молча скрипнул зубами.
* * *
Холмс медленно брел вдоль ручья, обдумывая новое открытие. Дрожащие, буквально «умирающие» строчки последней записи Джейн опять и опять возникали в памяти. Кого подозревала несчастная девушка? И была ли она права? Мисс Голд производила впечатление особы рассудительной и здравомыслящей, с поправкой, разумеется, на очень юный возраст. Но на пустом месте ее догадка появиться никак не могла.
Увы, обмозговать эту проблему как следует, не удалось. Инспектору принесли записку с приказом срочно явиться к начальству. Гленн, плюясь ядом, (чем очень напомнил Уотерса), вынужден был подчиниться. Холмс хотел побеседовать с сотрудниками лазарета, однако и это оказалось невыполнимым. Доктора Нобула вызвали в деревню на какой-то загадочный случай простуды, и сестру Рэдфорд медик прихватил с собой.
Холмс решил, что все это – отличная возможность спокойно и методично разложить все факты по полочкам, потому и отправился на одинокую прогулку. Однако в суровое царство фактов то и дело вторгались личные, глубоко запрятанные переживания.
То вспоминался прижавшийся к нему и наконец-то переставший сердится Энди. То опять звучал прерывистый голос Эстер, неохотно рассказывающий о муже.
Впрочем, последнее, определенно не было только воспоминанием. Где-то рядом, за шелестящей листвой явно разговаривали две женщины.
Холмс замер. Толстый ствол дуба надежно скрывал его присутствие, и сыщик прислушался, надеясь, что разговор не имеет никакого отношения к убийству. Если так, то можно остаться джентльменом и спокойно удалиться.
Беседа не касалась преступлений. По крайней мере, тех, которые произошли в Сент-Джоне. Но, осознав, о чем идет речь, уйти сыщик уже не смог.
- Лиззи, ты последний раз писала что-то странное, – взволнованно говорила Эстер, – скажи, Родди здоров?
- Здоров, здоров! – голос собеседницы – молодой и звонкий. – Ему хорошо у вашей кузины, спокойно.
- В кои-то веки… – вздохнула Эстер.
- Спит почти всю ночь, кошмаров почти нет.
- Почти?
Сыщик осторожно выглянул из-за дерева. Эстер говорила с крепкой, бойкой девушкой в простом светлом платье. Вероятно, няней своего младшего сына.
- Он все рвется вас спасать, – быстро ответила Лиззи, заглядывая в лицо хозяйки, – все ту ночь забыть не может.
Эстер резко обхватила себя за плечи, плотнее кутаясь в накинутую шаль.
- Да я и сама ее никогда не забуду! – горячо продолжала девушка. – Он же убить вас мог! Лорд, а хуже деревенского забулдыги! Вы же через всю комнату к камину отлетели. И почему я его чем-нибудь по голове не хватила? Трусиха!
У сыщика потемнело в глазах, но он расслышал твердый ответ Эстер:
- Лиззи, ты увела Родди. Ему там точно делать было нечего. Я бы его защитить в тот момент уже не смогла.
- А вы? – вскрикнула няня. – Господи, да мне и на ум не могло прийти, что лорд вас в той комнате так и оставит! Зима, там не топлено было! А вы всю ночь на полу!
Что-то хрустнуло под рукой, и сыщик в недоумении уставился на кусок коры, который отломил от дерева, и теперь давил в пальцах. Под ноги сыпалась сухая пыль.
- А сколько потом в бреду пролежали? – никак не могла успокоиться Лиззи. – И сейчас – да вы на призрак с тех пор похожи.
- Ну, спасибо, – усмехнулась Эстер, кладя руку на плечо девушки, – не надо, Лиззи. Все хорошо. Правда. И я скоро обязательно приеду к Родди, так ему и передай. И никакой лорд никогда уже до нас не доберется.
Няня отвела глаза в сторону и зашмыгала носом.
Кусок дубовой коры был уже окончательно перемолот на молекулы. Холмс прислонился к стволу, чувствуя, как обломанный сучок больно впивается в висок.
- Миссис, а вы старшего-то сыночка нашли? – очень тихо спросила Лиззи.
- Да, – из голоса Эстер исчезли тревога и боль, – он жив, и он меня признал!
- Как хорошо! – глубоко вздохнула девушка, - Ну словно в романе!
Эстер собиралась что-то добавить, закашляла, сначала чуть-чуть, потом сильнее.
- Пойдемте, – захлопотала Лиззи, – пойдемте в дом, уже поздно, холодно. Я вас провожу, а сама еще на поезд успею! Пойдемте!
Когда шаги, голоса и кашель стихли вдали, сыщик вышел из-за дерева. Если бы лорд Гоут оказался перед ним, то он был бы удушен голыми руками. И без малейших сомнений совести.
Почему старик Фишер, искренне любивший дочь, оказался таким слепым идиотом? Почему титул перевесил для него все? Он-то сам знал, видел, как «счастлива» его Эстер?
Впрочем, кто бы говорил! Не поверить своей невесте и оставить ее во власти этой скотины. Одна против звереющего мужа, похоронившая старшего сына. В страхе за жизнь младшего. Да она все силы положила на защиту Родерика, на себя уже почти ничего не осталось.
Но теперь все. Он вспомнит все свои связи, не даст покоя Майкрофту и своим благодарным влиятельным клиентам. Эстер и ее младший сын будут свободны от лорда Гоута. И больше никто никогда их не обидит. Слово Шерлока Холмса.
Следующая глава Содержание
