У неё совсем не было времени обдумать, осознать их встречу, перебрать в голове волшебные моменты близости. Она просто натянула халат и побежала туда, где она была так нужна. Мальчишка, который навел в больнице переполох, оказывается, лез через забор, где и напоролся на знатный гвоздь, распластал руку так, что пришлось зашивать.

Пока Анна возилась с ним, а потом успокаивала его мать, во дворе послышался шум: из парка вернулся доктор в сопровождении телеги со скорбной поклажей. Анна закончила с мальчишкой, которого пришлось оставить в больнице на денёк: уж больно ослаб от рыданий да боли. Ещё и понаблюдать хотела: вдруг воспалилась бы заштопанная рана. Мать, перепуганная всем этим происшествием, согласилась оставить его до завтра.

Мальчишку уложили в пустой нынче палате, и он, всхлипывая, сразу уснул: уж так умаялся. Его мать, быстро и коротко кланяясь, благодарила Анну, отступая к двери, и вдруг замерла. После, неестественно закатив глаза, проговорила неживым каким-то голосом:

— Убили безвинно. И осудят безвинного.

Анна, поправлявшая в этот момент на мальчишке одеяло, резко выпрямилась и ощутила знакомый холод, охвативший плечи, отчего они тут же закоченели. Рядом с матерью мальчика в воздухе плыл и качался прозрачный дух девушки, что прибыла сейчас в мертвецкую с полицейским эскортом.

— Помоги… Поспеши…

— Что это значит? Кто виновен? Кто убил тебя? Покажи мне, — попросила Анна.

Перед глазами замелькали картины. Мрачный человек в черном и сам весь черный, заросший бородищею. Юноша в натянутом до самых глаз картузе и пальто с поднятым воротником. Записка. Белое платье. Выстрел. В солнечное сплетение снова врезался невидимый кулак, и Анна неловко с размаху села на край кровати.

— Ой-ёй, батюшки-светы! Докторша! Вам дурно? Кликнуть кого? — хлопотала над ней мать мальчика, сдернув с головы платок и судорожно её обмахивая. — Да что ж это?

— Не надо… никого звать, — остановила её Анна сдавленным голосом. В глазах посветлело. — Всё хорошо, оставьте. Всё хорошо.

Женщина отступала к выходу, испуганно глядя на Анну, которая поднялась и ещё раз повторила, уже строже:

— Ступайте. Всё хорошо со мной.

Та качнула головой в сомнении и вышла из палаты. Анна снова присела, на этот раз на табурет возле постели мальчика, и провела дрожащими пальцами по лицу, будто стирая морок, от которого она едва сознание не потеряла. Вот было бы событие! Врач, называется. И так на неё иногда недоверчиво смотрели больные, предпочитая скорее к Милцу пойти на прием. Жаль, что она не может командовать духами. Они не спрашивают позволения, а заявляются к ней в самый неподходящий момент.

Она сердито дернула головой и, поднявшись, отправилась в мертвецкую. Что хотела сказать ей девушка? Кто эти люди, которых она ей показала? Кого осудят? Кто убийца? Не было ответов. Одни вопросы теснились в голове. Может, возле трупа этой девушки что-то прояснится. В прошлом духи охотнее шли на контакт именно возле своего физического тела.

В этот момент её окликнули.

— Анна Викторовна! Чрезвычайно рад видеть вас! — к ней подходил Клюев.

— Андрей Петрович? — удивилась она. — Какими судьбами? Неужели захворали?

— О, не извольте беспокоиться, я совершенно здоров, — тут улыбка его увяла, и он со вздохом продолжил. — Чего не скажешь о моей горничной.

— А что с ней? — встревожилась Анна.

— Так пропала куда-то. Со вчерашнего вечера не видел её. А сегодня, — он чуть наклонился к ней с заговорщическим видом, — ко мне явился господин Коробейников и сообщил, что у вас здесь находится, извините, труп молодой девушки. Возможно это и есть моя пропавшая Анфиса. Я пришел опознать тело.

— Ах, вот оно что. Идемте за мной, я провожу вас, — Анна, кивнув приглашающе, пошла в сторону прозекторской.

— Анна Викторовна, как же жаль, что мы встречаемся по такому малоприятному поводу, — говорил Клюев, шагая чуть сзади. — Мне весьма понравилось ваше семейство. И дом у вас такой уютный. Сожалею, что не смогу в ближайшее время дать ответный обед. Как видите, печальные события не позволяют мне это сделать.

— Что же, такова жизнь, — вежливо ответила Анна. — Прошу прощения, мы пришли.

Она, коротко постучав, заглянула в дверь прозекторской. Там священнодействовал доктор Милц. Было что-то инфернальное в том, как он, облаченный в клеенчатый фартук и вооруженный скальпелем, нависал над обнаженным трупом девушки.

Анна кашлянула, и тот, уже нацелившись взрезать место ранения, отвлёкся:

— Анна Викторовна! Желаете принять участие или только поприсутствовать?

— Простите, доктор. Ни то, ни другое. Тут пришли для опознания.

Доктор проворно накрыл тело простынёй и жестом пригласил войти. Анна распахнула дверь:

— Вот, Александр Францевич, познакомьтесь. Это наш сосед, Андрей Петрович Клюев.

Мужчины кивнули друг другу, после чего доктор аккуратно отвернул простыню, и Клюев, помрачнев, вгляделся в бледно-синюшное лицо несчастной. После кивнул с болезненной гримасой:

— Да, это она — Анфиса Лужина, моя горничная. Вы извините, господа, я должен идти, …сообщить полиции.

Он стремительно вышел из прозекторской.

Анна, проводив его сожалеющим взглядом, подняла глаза на Милца и серьёзно сказала:

— Мне нужно сказать вам кое-что важное. И это срочно…

Неожиданно доктор не дал ей договорить:

— Кажется, я знаю, о чём вы хотите со мной поговорить. О сегодняшнем утре, — доктор смущенно кашлянул. — Вынужден признаться, я… я знал, что господин Штольман дожидается вас в больнице.

— Доктор…

— Но я не сказал вам нарочно! Да-с, нарочно! — решительно разрубил доктор воздух ладонью. — Я был совершенно уверен, что вам нужно, нет, просто необходимо было встретиться. И там, где вам бы не помешали объясниться! Потому, Анна Викторовна, могу выслушать ваши упрёки, но ни на минуту не усомнюсь, что поступил правильно!

— Александр Францевич, я…

— Я смею считать себя не только вашим наставником и учителем, но и другом. Я видел, как вы страдали все эти годы, хотя и научились не показывать окружающим, что у вас на душе. Но от меня-то сложно скрыть. Вы еще очень молоды, голубушка. А в жизни бывают обстоятельства…

Доктор сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуху, и Анна, вклинившись в эту паузу, скороговоркой выпалила:

— Доктор, я никоим образом не собираюсь вас упрекать. Как вы могли подумать! Я благодарна вам, что вы задержали Якова Платоныча здесь, так благодарна! Но, — она запнулась. — Я… я хотела с вами о другом поговорить.

— А, да?

На глазах Анны с доктором произошла удивительная вещь: он покраснел так, что, казалось, будто очки его сейчас раскалятся. Но он быстро оправился от смущения, откашлялся и спросил:

— Так что же вы хотели?

— Доктор, — решительно начала Анна, — только умоляю вас, не смейтесь надо мной. То, что я вам скажу, очень важно. И не для меня, а для этой бедной девушки, — кивнула она на укрытую простынёй несчастную. Мне нужно побыть с ней несколько минут наедине. Я… я опять чувствую, …у меня снова эти видения, которые, …вы помните, были тогда… четыре года назад. Я могу спросить у неё, кто виновен в её смерти. И сделать это лучше немедленно. Вот, — с облегчением выдохнула она, высказав свою просьбу.

Милц недоверчиво смотрел на неё поверх очков, потом подумал и развел руками:

— Анна Викторовна, я вас очень уважаю, как неординарную девушку, как специалиста, хоть и начинающего, но обладающего… обладающую весьма серьёзным потенциалом для ваших лет. Но… но я был уверен, что вы уже, эм-м… переросли ваши…

— …фантазии, хотите сказать? — криво улыбнулась Анна. — Ах, Александр Францевич, как бы я хотела, чтобы этого ничего со мной не случалось. Но это есть… Я знаю, что могу помочь. И я прошу вас.

Милц помедлил, потом молча снял клеенчатый фартук и кивнул:

— Что же, Анна Викторовна, не смею вам мешать. Только… Антон Андреич ждет от меня заключения, так что…

— Спасибо вам большое, — с чувством поблагодарила Анна. — Я постараюсь быстро. Четверть часа не больше.

— Да-да, конечно, — доктор повернулся и вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Анна потерла ладони, пока они не стали горячими, потом сжала пальцами виски и произнесла привычную формулу:

— Дух убитой девушки, явись мне! Дух убитой девушки, явись мне!! Дух…

Знакомый холодный невидимый язык лизнул её висок. Анна повернулась к окну и увидела давешнюю девушку, которая с печалью смотрела на неё.

— Скажи мне, кого я должна защитить?

Воздух перед нею сгущается, и возникает видение: темная улочка, утопающая в сугробах, лежащий на заснеженной дороге башмачок, крупная, по-видимому, мужская рука, поднявшая эту маленькую вещицу, которая почти утонула в широкой ладони. Потом темнота оборачивается ярким зимним солнечным днем. Народные гулянья на площади. Ярмарка. Крики, смех, песни да пляски. Девушка - та самая Анфиса - красивая, румяная в шубейке да узорчатом платке. Она с восторгом смотрит на юношу в тулупе и треухе. Потом усаживается в санки в самую кучу из таких же веселых парней и девушек. Сильные руки обнимают, крепко держат её. Кто-то сталкивает сани с горы, и они летят вниз, ветер свистит в ушах. Внизу санки опрокидываются, все, сидевшие там, валятся в мягкие сугробы, вздымая сверкающую снежную пыль, и хохочут, даже не пытаясь подняться. А сбоку за ними наблюдают глаза, горящие странной смесью злобы и восхищения. Видение дрожит, осыпается сверкающими осколками, и Анна без сил опускается на пол.

Гулкая тишина, окружавшая её, постепенно истаивала, наполнялась каким-то шумом, до сознания доходили, просачиваясь словно бы сквозь вату, крики, галдёж многих и многих людей, и Анна даже зажмурилась: показалось, что видение не совсем исчезло. Потом она поняла, что крики эти — с плачем, стенаниями, надрывные, — совсем не такие веселые и радостные, как только что в её видении.

Она кое-как поднялась на ноги, отряхнула платье и вышла из прозекторской. В коридоре наткнулась на расстроенного доктора:

— Александр Францевич, что такое там случилось?

— Мракобесие случилось! — и он махнул рукой в сторону окна, за которым слышались вопли, шум, причитания. — Мать кричит, требует тело дочки выдать для погребения и вскрывать запрещает. Да ещё и половину слободки привела заступников. Ну, что вы на это скажете? Как я должен писать отчет без вскрытия? Как наша доблестная полиция должна искать убийцу, ежели я не извлеку пулю?!

— А полиция что же, позволила? Не может такого быть!

— Надеюсь, не позволит. Вся толпа собирается к полицейскому участку идти. Я надеюсь, наш новый полицмейстер с честью выдержит атаку рассерженных горожан, — доктор сдернул очки и энергично протер стёкла белоснежным платком. Потом водрузил их на нос и с настороженным интересом уставился на Анну. — Ну а ваши успехи как? Удалось вам что-то увидеть?

— Вы знаете, удалось, — задумчиво ответила она. — Я видела народные гулянья. Похоже на святки. Эта девушка и какой-то юноша катаются с горы на санях. А кто-то за ними наблюдает. Недобро так. Вот что я видела, а теперь надо бы понять, кто этот юноша и тот человек, что смотрел на них с такой злобой.
       
Следующая глава          Содержание