Тутмос явился к Анне под утро. Спала она крепко, уставшая после поезда, после бурной встречи с ужином и шампанским в родном доме. Но проснулась резко и сразу: плечи закоченели, хотя она и была закутана в одеяло. В углу у самого потолка колыхался дух жреца. Это Анна вчера уж перед сном нашла в библиотеке отца энциклопедию Древнего Египта. Судя по картинкам, это был самый настоящий жрец Анубиса.

Анна рывком села в кровати и, вглядываясь в полупрозрачную субстанцию духа, напряжённо спросила:
- Что тебе нужно? Как я должна спасти тебя? Как я могу спасти полицейского?
Дух неуловимо переместился ближе - просто вот он у стены, а вот прямо перед нею. Поднял руку - на стене вновь возникли горящие иероглифы.
- Я не понимаю! - в сердцах воскликнула Анна. - Покажи мне!

Дыхание тут же перехватило, горло сжала невидимая рука, и она, задохнувшись, запрокинула голову, пытаясь вдохнуть и погружаясь в морок видений, что ей показывал жрец.

Полутёмный подвал. Горит одна-единственная свеча. Молодой человек стоит у стола и пересыпает в небольшую жестяную ёмкость желтоватый порошок из большой стеклянной бутыли с широким горлышком. Потом осторожно достаёт из коробки тонкую стеклянную трубочку и аккуратно вставляет в самую середину жестянки с порошком. Рядом на столе лежат беспорядочной кучей небольшие толстенькие цилиндры серого цвета длиной с пол-аршина, Человек берёт несколько штук и скручивает их меж собой бечёвкой, потом вставляет в середину скрутки недлинный шнур, откладывает в сторону, берет другие цилиндрики и проделывает то же самое. Дальше переносит приготовленные связки и аккуратно укладывает в стоящее на постаменте подобие длинного гроба странной формы.

Горло, наконец, отпускает, и Анна вдыхает полной грудью. Она в комнате одна. В окнах еле брезжит серый рассвет. И у неё есть совсем немного времени, чтобы понять, как спасти жреца и Штольмана.

Она не могла дождаться, когда наступит утро, мечась по комнате. Но, видимо, тревоги прошедшей ночи подкосили её слабые силы: она прилегла и немедля провалилась в сон. А очнулась, когда солнце светило вовсю. Анна подскочила с тяжело бьющимся сердцем и лихорадочно стала собираться. Завтрак нынче запоздал: все спускались по мере пробуждения, гостям предоставилась возможность подольше оставаться в спальнях.

Петр Иванович в одиночестве наслаждался кофе и утренней газетой, когда Анна вбежала в столовую.
- Дядя, доброе утро, ты мне срочно нужен!
- И тебе доброе утро. Слушаю тебя, ангел мой, - отложил тот газету.
- Ко мне сегодня приходил опять тот же самый дух, что был на сеансе. Это, кстати говоря, жрец Анубиса Тутмос, судя по картинкам в энциклопедии. Я вчера перед сном взяла у отца в библиотеке почитать, - ответила она на вопросительный взгляд дяди.
- И что же он, показал тебе что-то?
- Он показал мне настолько страшные вещи, что я… мне нужно немедленно рассказать про них Штольману. Ну... или Коробейникову. Только… надо уточнить у тебя некоторые детали.
- Говори же!

Анна села рядом с ним и, подождав, пока Домна, подав ей миску с творогом и оладьи, покинет столовую, рассказала подробно, что же она увидела. Дядя мрачнел с каждой новой подробностью в её рассказе. Когда она закончила, поднялся и нервно заходил по комнате.
- Что скажешь? Что это может быть? – нетерпеливо спросила Анна.
- Что? Это, душа моя, готовится взрыв. А то, что ты видела - это взрывчатка и динамит.
- Но где это должно произойти?! Где этот подвал, что это за гроб? Кто этот молодой человек, в конце концов?! И при чем тут Штольман?!
- Так-так… Гроб… Душа моя, а ты не могла бы набросать эскиз того, что ты видела. Ну, может, в том подвале что-то есть ещё, помимо этого гроба.

- Да! Ты прав, как всегда! – всплеснула руками Анна. – У стены стояло что-то вроде узкого стола и там были… сейчас.
Она метнулась к комоду и, выдвинув верхний ящик, достала блокнот и карандаш. Через несколько минут она протянула рисунок дяде. Тот внимательно рассмотрел предметы, которые она изобразила, и стукнул тыльной стороной ладони по листу:
- Ну, вот же! Вот!
- Что – вот?
Дядя обежал стол и положил перед ней листок:
- Эти сосуды!

- Ну… крынки какие-то, - пожала плечами Анна. – Только крышки на них странные
- Крынки! Да нет, голубушка моя, это не крынки. Это – канопы! – торжествующе задрал палец дядя.
- А что такое канопы?
- Это сосуды, в которые складывали внутренности забальзамированных египетских фараонов. Просто мы с Зизи в свадебном путешествии после Парижа отправились в Рим и там посетили Ватикан. Ах, Аннет, какие роскошные коллекции в музеях Ватикана, - мечтательно возвёл глаза Петр Иванович, погружаясь в воспоминания. - Собраны, между прочим, со всего света. Так вот, - поймав нетерпеливый взгляд племянницы, - в числе прочих посетили и Григорианский Египетский музей. Там-то я и видел такие сосуды. А ты говоришь – крынки.

- И что? Где у нас в Затонске Египетский музей? – пожала плечами Анна и вдруг озарилась догадкой. – Аукцион! Кто-то хочет взорвать коллекцию! Но зачем?
- Может, сам этот, как его, Аристархов? Наследник?
- Зачем ему это? Он же может выручить неплохие деньги с аукциона. Так, я немедленно должна рассказать обо всём Штольману.
Она подскочила с места и наткнулась на вошедшую в столовую Домну, которая, коротко глянув на нетронутую еду, нахмурилась:
- Анна Викторовна, куда это вы? А завтрак?
- Я не хочу.

Домна подняла подбородок.
- Вернусь и позже поем.
Домна поджала губы, и Анна сдалась.
- Хорошо, уступаю, - она со вздохом вернулась на место и, орудуя ложкой, съела всё, что лежало перед ней в тарелке. Дядюшка, попросив ещё кофе, с лукавой усмешкой, наблюдал за битвой характеров, которую его неуступчивая племянница проиграла вчистую.

***

До участка добрались только спустя час. Пока вышла Зинаида Петровна к завтраку, пока вернулась мама из редакции. Анне, наконец, удалось незаметно выскользнуть в переднюю, где она быстро облачилась в пальто. За нею вышел дядюшка с заговорщическим видом и просил подождать: он сопроводит её в участок. Анна в раздражении взмахнула руками, потом кивнула и вышла на крыльцо. Погода стояла замечательная: светило солнце, дул лёгкий ветерок, принёсший нынче в Затонск теплый воздух. И где-то в этой идиллии затевалось чёрное дело, страшное злодеяние. Хорошо, если удастся его предотвратить. Аукцион будет только завтра, и у них есть целые сутки найти злоумышленника.

Дядюшка выскочил за ней, тихонько прикрыв дверь, чтобы она не стукнула, и махнул рукой, торопя Анну уехать, пока его не хватились. В полиции было тихо и непривычно пусто. Дежурный Чернышов откозырял вошедшим и сказал, что полицмейстера нет, а Антон Андреевич у себя. Анна с Петром Ивановичем быстро прошли в следственную часть, где и застали Коробейникова в заваленном  документами кабинете, погружённого в изучение этих бумаг.
Он поднял голову и расплылся в улыбке, приветствуя их, потом, видя сосредоточенное выражение лица Анны, напрягся:
- Случилось что?

- Антон Андреич, - Анна сразу приступила к делу, - мне явился сегодня дух египетского жреца и предсказал, что в городе вот-вот совершится страшное злодейство. – она вытащила из сумочки сложенный вчетверо рисунок и положила на стол перед Антоном. – Вот, Петр Иванович объяснит лучше.
Миронов выступил вперед и начал:
- Судя по тому, что видела Анна, готовится взрыв. А при взгляде на этот рисунок ясно, что взрыв будет связан с завтрашним аукционом.

- Откуда же это ясно?
- Во-первых, вот эти предметы на полке – это так называемые канопы:  сосуды, в которых древние египтяне хранили органы, извлечённые при мумификации из тел умерших. После извлечения органы промывались, а затем погружались в такие сосуды с бальзамом из древнеегипетского города Каноба, отсюда и название.
- Так, ясно, допустим. А это что за… короб?
- Гроб, хотите вы сказать? - подсказала Анна.
- О, боже, - хлопнул себя по лбу Петр Иванович, – да это не просто гроб! Это же саркофаг! А внутри… мумия?

- Ну конечно! Мумия Тутмоса! Этот злоумышленник проник в подвал дома Аристархова и начинил динамитом саркофаг. А завтра всё это взорвётся, и… пострадает столько людей, - потрясенно выдохнула Анна.
Коробейников вдруг побледнел, рванулся к вешалке, у дверей притормозил и, сбиваясь проговорил:
- Не завтра! Сегодня! Это… сегодня! Сейчас!
- Что?! – хором переспросили Анна и Петр Иванович.

Натягивая пальто и сражаясь с кепкой, которая, как назло, зацепилась за рогатку вешалки, он сквозь зубы пояснил:
- Сегодня устраивают что-то вроде выставки для городских властей. Видите, участок пустой. Там все будут: и губернатор с женой, и прокурор, и судейские, и предводитель дворянства.
Анна потрясенно осела на стул, но уже через секунду была возле Антона и, вцепившись в его рукав, задушено спросила:
- Штольман там?
Антон задержал на её побелевшем лице взгляд и кивнул.
Спустя несколько минут они уже неслись в коляске в направлении дома Аристархова.
     
Следующая глава          Содержание